Индейка и тмин
Голод под час вытворяет чудесные вещи. Не помню уж, кто сказал, что он - самая лучшая на свете специя...
Когда на улице страшно холодно, то голова с удивительной точностью находит с десяток мест по близости, где можно согреться... Когда в душе холодно, душа руководствуется одними ей известными доводами и обязательно чиркнет, не прогадывая, этими её душевными спичками. Мне вообще иногда кажется, что моя душа - эдакая девочка со спичками из грустной сказки, на которой рыдают даже взрослые толстокожие мужчины... Но - нет же! Не о душе сейчас речь, не о душевных терзаниях и диетах. Речь о голоде вполне себе обыкновенном, понятном даже пауку, который упрямо вьет в моей ванной уже третью паутину ( уж не знаю, что он в них ловит - мне кажется, нужно его подкармливать, но только чем же?.. )
Сегодня к вечеру мне страшно захотелось есть. Благо, вечер совершенно свободный после сегодняшнего обеда, данного на корабле на Сене нашей замысловатой кулинарной школой. Обед был вкусный, но не сытный. Порции были совсем французские - три маленьких гребешка с горьким цикорием, кусочек мягкой говядины и крошечный вкусный тортик. И много людей вокруг, рядом с которыми мне было хоть и хорошо, но страшно находится на одной палубе...
Буф Бургиньон вчера закончился, йогурты с медом есть уже как-то невыносимо, четверть кабачка, два яблока, сельдерей, вареная картошка из школы с позавчера и кусочек сырой индейки. Вот и все, что у меня было в холодильнике. И, поглядев на этот натюрморт не в меру страстно, за пять минут я приготовила чудесный ужин на одну персону. Совершенно спонтанно и просто, руководствуясь голодом и холодом, ибо сегодня утром соседи опять подкрутили отопление, и к вечеру дома было градусов 12. Хоть не снимай пальто.
В ступке я размолола чайную ложку тмина (он же кумин) с крупной солью. И смешала это с тремя столовыми ложками пшеничной муки.
Потом через пищевую пленку я отбила слегка кусочек индейки и сдобрила его тминовой соленой мукой - так, чтобы мясо полностью ею припорошилось - “сугробы” муки можно сбить, чуть-чуть помахав кусочком мяса над тарелкой.
В то время на горячей сковороде в растительной масле плавился уже кусочек сливочного, и там же путешествовало одиннадцать тминовых целых семян. Когда тминовый дух закружил по кухне, я положила на сковороду вареную картошку, и спустя минуты две индейку в тминовой муке. Недолго с каждой стороны она жарилась вплоть до румяности и ушла на тарелку, вместе с картошкой.
Не снимая скороводу с огня, я рассыпала на нее остатки муки с тмином и солью, чуть-чуть их пожарила и вылила к ним рюмку холодной воды с капелькой (действительно одной только капелькой) меда. И вот всё забулькало, закипело, и спустя минуту, не больше, накрыло собой индейку под видом соуса.
Мягкий тминовый вкус действительно очень согревает. Тмин вообще - чуть ли не воплощение тепла... Но от его переизбытка может стать жарко, конечно же, и мучительно.
Нужно сказать, что так можно жарить и куриное филе. И вместо муки брать размолотые в ступке хлебные крошки от позавчерашнего хлеба или панировочные сухари, обмокнув мясо перед этим в яичный желток.
Кстати говоря, вы знаете, чем они отличаются - панировочные сухари и хлебные крошки? Нам недавно в школе объясняли, и я записала в тетрадке вот что: “Chapelure and breadcrumbs - разница в том, что панировочные сухари гораздо суше - хлебные крошки быстрей раскрываются и впитывают в себя то, что их окружает; пан. сухари выносливей и равнодушней.”
Так что если вам нужна выносиливая хрустящая корочка, то возьмите панировочные сухари. А если вам хочется мягкости да впечатлительности, то это хлебные крошки.
И еще я хочу сказать, что, к сожалению, у меня не осталось фотографии моего недавнего ужина, но вот какой была сегодня наша набережная:
Невероятно солнечная, холодная набережная, почти утопленая из-за вышедшей из берегов Сены.