Мемуары Елизаветы Водовозовой "На заре жизни" в 2 томах.
Наконец-то прочитала эту книгу! Почему она так мало известна???
Про неё здесь много писали. Не буду повторяться про суровое детство 1840х годов, про мать мемуаристки (которая из изящной барыни должна была превратиться в ломовую лошадь и поднимать сельское хозяйство).
Меня поразила судьба двух старших сестер мемуаристки, Саши и Нюты.
Обе талантливые, привлекательные девочки. Нюта кроткая, прекрасная хозяйка, разводит цветы, обшивает всю семью. Саша энергичная, читает, пишет, переводит, музицирует (её развитием много занимался покойный отец).
"Потеряв отца, которого Саша страстно любила, и оставшись без руководителя в занятиях, к которым она чувствовала такое влечение, она, еще недавно такая оживленная и веселая, сделалась мрачною, нервною и раздражительною: от своих книг она то и дело бежала к фортепьяно, долго и упорно разбирала какую-нибудь пьеску, но вдруг разражалась истерическими рыданиями и бросалась на постель. Матушки никогда не было дома, и если кто приходил утешать ее, то это была только няня.
- Деточка, деточка! что это ты так надрываешься? Ведь ты еще не очень большая, - всему ужо успеешь научиться…
- Да… если бы папа был жив!.. Маменька и не думает обо мне… - Тут рыдания снова начинали ее душить."
Саша чахнет, страдает, но в итоге ее удается устроить в пансион, где она продолжает свое образование. Она счастлива, учится прекрасно. Но, по мнению окружающих, уж слишком стремится к знаниям. Из письма директрисы пансиона:
"Несмотря на то что она в совершенстве изучила, как я ей уж много раз говорила, все то, что при самых строгих запросах можно требовать от девушки дворянской семьи, она все еще недовольна всем этим и с непобедимым упорством стремится перейти границу знаний, дозволенных порядочной девушке. С неослабным упрямством, с которым мы даже не в силах были бороться, пуская в ход всякую хитрость и недостойную ее ложь (верьте, сударыня, мне очень больно сказать вам это о нашей общей любимице), доставала она в городе какие-то записки и книги, совсем ненужные для девушки, изучала их по ночам, убегая в это время в дежурную комнату, которую она однажды чуть не спалила, забыв потушить свечу. Вот на эту-то страсть к наукам, похвальную в мужчине, но не в девушке благородной, дворянской семьи, а также на ее чрезмерную склонность к интересам и разговорам, несвойственным ее полу, за что девушка получает нелестное для себя прозвище "синего чулка", я нахожу необходимым, сударыня, и указать вам. Почтительнейше прошу вас обратить внимание на эту ее слабость, дабы она не помешала успехам дочери вашей в жизни и свете."
После окончания учебы мать посылает ее гувернанткой...к местному Свидригайлову, т.к. срочно необходимо выплатить карточный долг (600 рублей!) любимого старшего сына. Конечно же, имение маменька завещает сыну, а три девочки остаются ни с чем. Саша скитается по домам и пансионам, преподает, деньги посылает семье, замуж не выходит.
Нюту мать выдает за первого, кто посватался. За бедного мелкоземельного дворянина Савельева. И приглашает его жить у них в доме. Жених на первый взгляд странноват, а по факту оказывается настоящим сумашедшим. Он по любому поводу орет, ревнует жену к каждому крестьянину, запрещает ей разговаривать с родными. Жестоко избивает ее и маленькую Лизу. Никто не может его выгнать, ведь он имеет право забрать Нюту с собой.
"Он не дал мне договорить, со всей силы дернул меня за руку, которую крепко держал, и начал громко звать Нюту. Только что она успела отворить дверь, как он, не выпуская меня, подскочил к ней и поднял руку, чтобы ударить ее, но так как при своем огромном росте ему пришлось нагнуться к ней, она закатила ему здоровенную оплеуху и бросилась бежать. От неожиданного удара он точно остолбенел, стоял с минуту не двигаясь и тер себе щеку, но затем быстро принялся за меня, вынул из кармана носовой платок, крепко завязал мне рот и вытащил ремень и длинную веревку. Видно было, что он уже заранее заготовил для меня орудия пытки. Он отодвинул от стены длинный низкий стол (за которым в детстве занимались все мои братья и сестры), пригнул меня к нему, сорвал одежду, прикрепил к столу и начал жарить ремнем. Я не могла кричать, а только мычала, он тоже силился что-то сказать, но вместо слов с его уст срывались какие-то дикие радостные звуки. Вбежав к нам, Нюта начала оттягивать его, дергала сзади, наконец забежала с другой стороны и прикрыла меня собою. Вместо меня он стегал теперь ее по голове и рукам. Но ей скоро удалось как-то вырваться и она изо всей силы стала стучать в окно и кричать; только тогда он бросил меня и вышел из комнаты."
Наконец (ура!) Савельев умирает от чахотки. Но второй муж Нюты оказывается запойным пьяницей...
Встреча с сестрами после выпуска из института:
"Но мы все еще не расходились: матушка заговорила о чем-то, и я начала вглядываться в лица моих родных. «Что за безобразная старуха, морщинистая, с обвисшею кожею на щеках, с темными пятнами на лице, с черными кругами под глазами? Да это Нюта! Боже, какая старая и некрасивая, а ведь она славилась своею красотою, и она еще так молода. Как переменилась и Саша! И она уже утратила блеск молодости: грустные глаза освещали ее лицо, которое уже не было живым и подвижным, как прежде; глубокая морщина прорезывала ее лоб поперек. И она выглядит гораздо старше своих двадцати шести лет! Почему на ее лице написана такая безнадежная грусть! Ведь она добилась всего, о чем мечтала, пользуется, по словам матушки, безукоризненною репутацией, прославилась педагогическими способностями, всегда была поддержкою семьи! "
А вот и газлайтинг:
"- Ну, расскажи, из-за чего ты всплакнула? - спрашивала ласково матушка. - Не правда ли, ведь приятно вспомнить детство?
- Как, мне? Мне приятно вспоминать детство? - вскричала я с горечью и болью. - Да тут каждая комната напоминает мне ужасы и зверские истязания, совершенные надо мною!
- Да ты просто с ума сошла! Тебя баловали больше нас всех! Но и нас никто никогда не подвергал истязаниям, - кричали с негодованием и возмущением все члены моей семьи. Только Нюта сидела молча, низко склонив голову над тарелкой.
- Да вы сами меня колотили вовсю, отчаянно драли за волосы во время уроков, просвещали по ночам, будили в четыре часа ночи! - резко говорила я, в упор глядя на мать. - Что же касается Савельева, то он и ремнем драл, и веревкой бил, и плеткой, пинал сапогами, осыпал градом колотушек, порол так, что оставлял на теле кровавые рубцы, ссадины, раны… Недаром же Нюте приходилось мыть меня в бане, чтобы скрыть от прислуги его истязания.
От изумления все смолкли на минуту, а затем со всех сторон раздались возгласы:
- Какой вздор! Разве можно было в то время производить все эти истязания так, чтобы ни матушка и никто из нас об этом не слыхал? А разве дворовые, которые ненавидели Савельева, стали бы молчать об этом? Нет, ты просто начиталась романов, слышала кое-что об ужасах крепостничества, тебе какая-нибудь дичь и померещилась… Это какая-то сплошная небылица!"
Вот такие "Маленькие женщины" по-русски...(((
Про неё здесь много писали. Не буду повторяться про суровое детство 1840х годов, про мать мемуаристки (которая из изящной барыни должна была превратиться в ломовую лошадь и поднимать сельское хозяйство).
Меня поразила судьба двух старших сестер мемуаристки, Саши и Нюты.
Обе талантливые, привлекательные девочки. Нюта кроткая, прекрасная хозяйка, разводит цветы, обшивает всю семью. Саша энергичная, читает, пишет, переводит, музицирует (её развитием много занимался покойный отец).
"Потеряв отца, которого Саша страстно любила, и оставшись без руководителя в занятиях, к которым она чувствовала такое влечение, она, еще недавно такая оживленная и веселая, сделалась мрачною, нервною и раздражительною: от своих книг она то и дело бежала к фортепьяно, долго и упорно разбирала какую-нибудь пьеску, но вдруг разражалась истерическими рыданиями и бросалась на постель. Матушки никогда не было дома, и если кто приходил утешать ее, то это была только няня.
- Деточка, деточка! что это ты так надрываешься? Ведь ты еще не очень большая, - всему ужо успеешь научиться…
- Да… если бы папа был жив!.. Маменька и не думает обо мне… - Тут рыдания снова начинали ее душить."
Саша чахнет, страдает, но в итоге ее удается устроить в пансион, где она продолжает свое образование. Она счастлива, учится прекрасно. Но, по мнению окружающих, уж слишком стремится к знаниям. Из письма директрисы пансиона:
"Несмотря на то что она в совершенстве изучила, как я ей уж много раз говорила, все то, что при самых строгих запросах можно требовать от девушки дворянской семьи, она все еще недовольна всем этим и с непобедимым упорством стремится перейти границу знаний, дозволенных порядочной девушке. С неослабным упрямством, с которым мы даже не в силах были бороться, пуская в ход всякую хитрость и недостойную ее ложь (верьте, сударыня, мне очень больно сказать вам это о нашей общей любимице), доставала она в городе какие-то записки и книги, совсем ненужные для девушки, изучала их по ночам, убегая в это время в дежурную комнату, которую она однажды чуть не спалила, забыв потушить свечу. Вот на эту-то страсть к наукам, похвальную в мужчине, но не в девушке благородной, дворянской семьи, а также на ее чрезмерную склонность к интересам и разговорам, несвойственным ее полу, за что девушка получает нелестное для себя прозвище "синего чулка", я нахожу необходимым, сударыня, и указать вам. Почтительнейше прошу вас обратить внимание на эту ее слабость, дабы она не помешала успехам дочери вашей в жизни и свете."
После окончания учебы мать посылает ее гувернанткой...к местному Свидригайлову, т.к. срочно необходимо выплатить карточный долг (600 рублей!) любимого старшего сына. Конечно же, имение маменька завещает сыну, а три девочки остаются ни с чем. Саша скитается по домам и пансионам, преподает, деньги посылает семье, замуж не выходит.
Нюту мать выдает за первого, кто посватался. За бедного мелкоземельного дворянина Савельева. И приглашает его жить у них в доме. Жених на первый взгляд странноват, а по факту оказывается настоящим сумашедшим. Он по любому поводу орет, ревнует жену к каждому крестьянину, запрещает ей разговаривать с родными. Жестоко избивает ее и маленькую Лизу. Никто не может его выгнать, ведь он имеет право забрать Нюту с собой.
"Он не дал мне договорить, со всей силы дернул меня за руку, которую крепко держал, и начал громко звать Нюту. Только что она успела отворить дверь, как он, не выпуская меня, подскочил к ней и поднял руку, чтобы ударить ее, но так как при своем огромном росте ему пришлось нагнуться к ней, она закатила ему здоровенную оплеуху и бросилась бежать. От неожиданного удара он точно остолбенел, стоял с минуту не двигаясь и тер себе щеку, но затем быстро принялся за меня, вынул из кармана носовой платок, крепко завязал мне рот и вытащил ремень и длинную веревку. Видно было, что он уже заранее заготовил для меня орудия пытки. Он отодвинул от стены длинный низкий стол (за которым в детстве занимались все мои братья и сестры), пригнул меня к нему, сорвал одежду, прикрепил к столу и начал жарить ремнем. Я не могла кричать, а только мычала, он тоже силился что-то сказать, но вместо слов с его уст срывались какие-то дикие радостные звуки. Вбежав к нам, Нюта начала оттягивать его, дергала сзади, наконец забежала с другой стороны и прикрыла меня собою. Вместо меня он стегал теперь ее по голове и рукам. Но ей скоро удалось как-то вырваться и она изо всей силы стала стучать в окно и кричать; только тогда он бросил меня и вышел из комнаты."
Наконец (ура!) Савельев умирает от чахотки. Но второй муж Нюты оказывается запойным пьяницей...
Встреча с сестрами после выпуска из института:
"Но мы все еще не расходились: матушка заговорила о чем-то, и я начала вглядываться в лица моих родных. «Что за безобразная старуха, морщинистая, с обвисшею кожею на щеках, с темными пятнами на лице, с черными кругами под глазами? Да это Нюта! Боже, какая старая и некрасивая, а ведь она славилась своею красотою, и она еще так молода. Как переменилась и Саша! И она уже утратила блеск молодости: грустные глаза освещали ее лицо, которое уже не было живым и подвижным, как прежде; глубокая морщина прорезывала ее лоб поперек. И она выглядит гораздо старше своих двадцати шести лет! Почему на ее лице написана такая безнадежная грусть! Ведь она добилась всего, о чем мечтала, пользуется, по словам матушки, безукоризненною репутацией, прославилась педагогическими способностями, всегда была поддержкою семьи! "
А вот и газлайтинг:
"- Ну, расскажи, из-за чего ты всплакнула? - спрашивала ласково матушка. - Не правда ли, ведь приятно вспомнить детство?
- Как, мне? Мне приятно вспоминать детство? - вскричала я с горечью и болью. - Да тут каждая комната напоминает мне ужасы и зверские истязания, совершенные надо мною!
- Да ты просто с ума сошла! Тебя баловали больше нас всех! Но и нас никто никогда не подвергал истязаниям, - кричали с негодованием и возмущением все члены моей семьи. Только Нюта сидела молча, низко склонив голову над тарелкой.
- Да вы сами меня колотили вовсю, отчаянно драли за волосы во время уроков, просвещали по ночам, будили в четыре часа ночи! - резко говорила я, в упор глядя на мать. - Что же касается Савельева, то он и ремнем драл, и веревкой бил, и плеткой, пинал сапогами, осыпал градом колотушек, порол так, что оставлял на теле кровавые рубцы, ссадины, раны… Недаром же Нюте приходилось мыть меня в бане, чтобы скрыть от прислуги его истязания.
От изумления все смолкли на минуту, а затем со всех сторон раздались возгласы:
- Какой вздор! Разве можно было в то время производить все эти истязания так, чтобы ни матушка и никто из нас об этом не слыхал? А разве дворовые, которые ненавидели Савельева, стали бы молчать об этом? Нет, ты просто начиталась романов, слышала кое-что об ужасах крепостничества, тебе какая-нибудь дичь и померещилась… Это какая-то сплошная небылица!"
Вот такие "Маленькие женщины" по-русски...(((