О мужчинах, женщинах и недомужчинах
Итак, вот он, обещанный текст о гендерных проблемах в России и их истоках. Почему я уделил именно этой сфере столько внимания? Просто я считаю, что данный вопрос относится к категории острейших - тех, что имеют определяющее значение для нашей страны сегодня.
Сначала небольшая историческая притча - того рода, что в прежние времена называли "анекдотом", до того, как это слово приобрело его вульгарный советский смысл.
Был в древней Элладе такой в высшей степени любопытный город - Спарта, один из двух главных греческих городов, чья слава осталась навсегда в веках и дожила до наших дней. Но если Афины своей славой были преимущественно обязаны своему материальному богатству (потому что почти все их великие культурные достижения были, на самом-то деле, созданы людьми, которые не были афинянами по рождению, а съехались в богатые Афины из бедных регионов Греции на заработки), Спарта была обязана славой всецело своим людям. Она была единственным греческим полисом, не имевшим во времена своего расцвета крепостных стен - потому что стеной Спарты были ее воины, и эта стена была эффективнее любого инженерного сооружения их соперников. Да и сам город в классический период не мог похвастаться ни пышной архитектурой, ни широкими улицами, ни большими домами - он вообще представлял собой группу довольно широко разбросанных деревень с непритязательными, скромными постройками. Все богатство Спарты было в ее "человеческом капитале", перед качеством которого испытывали едва ли не суеверный пиетет все прочие греки. Было у эллинов такое понятие "андрейя" - это слово часто переводят, как "мужество", хотя этот буквальный перевод не вполне отражает тот смысл, который вкладывали в него сами греки в те времена. "Андрейя" - это некая целостная совокупность тех качеств - в равной мере физических и психических - которые и делают человека настоящим мужчиной, и мужество в нашем понимании (почти полностью сводящееся к храбрости и стойкости), было лишь одной из составляющих этого понятия. "Андрейя" - это то, что делает мужа достойным уважения. "Андрейя" - это именно то, от чего зависит, когда сходятся в поле две фаланги - "щит к щиту, грудь к груди" - кто дрогнет и побежит, а кто выстоит и сокрушит врага. Вот как раз по этому-то показателю - "андрейя" - спартанцам и не было равных во всей Элладе, по общему признанию.
Но вот что любопытно. В этом брутальном, гипер-мужественном, насквозь маскулинном, казалось бы, государстве женщины обладали неизмеримо более высоким статусом и гораздо большей степенью свободы, чем где бы то ни было еще в Греции. До такой степени, что Аристотель (ненавидевший женщин, как их может ненавидеть только стареющий самовлюбленный педераст) называл спартанский государственный строй "гинекократией" (властью женщин), и приписывал именно этой его особенности едва ли не все вообще спартанские проблемы, настоящие и надуманные (а доля надуманности в них была немалая, так что читать аристотелевы критические пассажи о Спарте надо с известной мерой осторожности).
Так вот, в ту эпоху, когда во всей остальной Элладе (включая свободолюбивые демократические Афины) женщина была чем-то сродни предмету мебели, не имеющему собственного голоса и каких бы то ни было прав, и обитающему в затворничестве не хуже мусульманского гарема, спартанская женщина могла владеть имуществом в собственном праве и наследовать землю. Девочки в обязательном порядке получали образование в созданных специально для них школах (интересно, что спартанцы, судя по всему, были единственным народом среди греков со 100-процентной грамотностью среди граждан обоего полу). Женщины обладали самостоятельностью в вопросах вступления в брак - спартанку нельзя было просто так взять и "выдать замуж" без ее согласия. И даже - о ужас! - пользовались изрядной свободой в выборе сексуального партнера - как до вступления в брак, так и уже находясь в браке. Для спартанского государства это было абсолютно нормальное, даже позитивно оцениваемое явление - спартанцы считали, что лучшее потомство получается по взаимной любви, а в браке это произошло или за его пределами - дело десятое. Ужас Аристотеля, выросшего в мире, где с женщиной не принято было разговаривать, а сильные сексуальные переживания мужчины чаще испытывали друг к другу, вполне понятен.
И вот однажды, одна знатная афинская дама спросила у спартанки Горго, жены царя Леонида (того самого, которому суждено было погибнуть в Фермопилах со своими тремястами воинами): "Скажи мне, почему только спартанские женщины пользуются такой свободой и почетом у своих мужчин?"
На что Горго спокойно ответила: "Потому что только спартанские женщины рожают мужчин."
Тут целый пучок смыслов. На поверхности лежит наиболее очевидный - женщина-мать как фундаментальная основа любого общества, без которой не будет ничего другого. Но ведь и афиняне не почкованием размножались. Второй уровень смысла - только гармонично развитая, внутренне богатая, самостоятельная личность может стать матерью достойного мужчины и гражданина. Это уже гораздо ближе к цели. Но есть еще и третий, самый глубокий и самый важный смысловой слой. То, как мужчины в том или ином обществе относятся к женщинам, говорит больше всего не о женщинах, а о самих мужчинах. Об их "качестве". Именно это и определяет, во многом, насколько "настоящими" мужчинами они являются.
Понимаете ведь, в чем дело? Неотъемлемое, обязательное качество мужчины - это уверенность в себе. Спокойная, ровная, не нуждающаяся в каких-то особых доказательствах. Не зависящая от внешней среды, а зависящая лишь от осознания своей внутренней силы. Так вот, действительно уверенному в себе человеку нет необходимости самоутверждаться за счет другого. Действительно сильному человеку не нужно доказывать свою силу, унижая или подавляя кого-то.
В наше время этот принцип ничуть не потерял своей актуальности. Поэтому когда я слышу вокруг мужские высказывания о женщинах со снисходительными смешками и нотками пренебрежения в голосе - "да кто они, их место на кухне" - "да что женщина может понимать в этой работе" - "да чтобы баба указывала, что мне делать? Да ни в жисть!" - я всегда внимательно смотрю на говорящих. И всегда вижу незрелых, слабых, неуверенных в себе людей с необоснованными, раздутыми "понтами" и претензиями, нередко - занимающих явно не свое место.
Печальная правда заключается в том, что в современной России очень мало мужчин. Нет, существ мужского пола, в чисто биологическом смысле этого слова, более, чем достаточно. Вот только тех, кого спартанка Горго признала бы мужчинами, среди них немного.
Этот феномен - тяжкое наследие нашего ХХ века, прощальный отравленный дар советского чудовища, изживать который нам, очевидно, придется еще не одно поколение.
Существует мнение, согласно которому война способствует "негативному отбору" в обществе. Мол, на войне лучшие погибают, выживают по умолчанию наименее достойные, наименее ценные для генофонда особи - те, кто прятался за спины других, или был оставлен в тылу по состоянию здоровья. И если в обычных обстоятельствах это лишь отчасти соответствует действительности, то насколько более верно это для десятилетий политического и идеологического террора, циничной официальной лжи и общеобязательного лицемерия на всех уровнях?
Русские вступили в эпоху великих потрясений сто лет назад, будучи народом, в основной массе своей только начавшим выходить из традиционной стадии развития общества, а потому - еще в значительной степени патриархальным (как, собственно, и другие современные ему европейские народы). Патриархальные устои только-только начинали размываться, поэтому общественная жизнь на 90% была еще уделом мужчин. А потому именно мужчины неизбежно приняли на себя главный удар - демографический и, что в долговременной перспективе не менее важно, психологический.
Русские мужчины - не просто особи с первичными половыми признаками, а настоящие мужчины, в подлинном классическом смысле этого слова (помните - "андрейя") - полегли массово в кровавой вакханалии Гражданской войны, в бою (по обе стороны фронта) и в бессмысленной и беспощадной резне "красного" и "белого" терроров. Многие из них оказались вышвырнуты за пределы Родины, словно кровоточащие куски разметанного взрывом тела. Еще двадцать лет после этого русские мужчины продолжали умирать на чужих войнах - от Китая до Испании, от Абиссинии до Парагвая. Другие в то же самое время умирали на своей собственной земле - военный коммунизм, крестьянские восстания, коллективизация, раскулачивание... Умирали от голода, умирали от рабского труда на "стройках века", умирали из-за неосторожно сказанного слова, косо брошенного взгляда, а то и просто - "неправильного" происхождения. А потом - снова умирали на фронтах уже следующей мировой мясорубки. И после ее окончания, устлав своими телами пол-Европы, вернулись домой - умирать дальше, снова от голода, рабства, лишнего слова, лишнего поступка, просто невезения - оказаться в неправильное время в неправильном месте, как в плену или на оккупированных территориях...
В том советском мире смерть всегда была где-то на расстоянии вытянутой руки, и единственным более-менее уверенным спасением от нее было - просто не попадаться ей на глаза. Быть тише воды, ниже травы. Сидеть смирно. Не говорить лишнего. Не делать ничего, что могло бы быть превратно истолковано. А поскольку кто его знает, что им там, "наверху", ударит в голову, лучше по возможности не делать ничего вообще, сверх того, что тебя прямо заставляют делать. Те, кто выжил, видели, как ликвидировали сначала всех тех, кто активно сопротивлялся. Потом, друг за другом, тех, кто просто не хотел лицемерить и изображать бурную радость и поддержку, тех, кто проявлял самостоятельность, тех, кто полагался на себя и не хотел делиться заработанным кровью и потом, тех, кто "неправильно" говорил, "неправильно" думал, "неправильно" выглядел. По сути, из общества последовательно вычищали всех тех, кто вел себя как нормальные мужчины. Чтобы избежать расправы, необходимо было мимикрировать. Русские, чтобы выжить, должны были стать нацией хамелеонов. Не героев-подпольщиков, беззаветных борцов за идею, скрывающихся под маской - такие в советских условиях как раз выживали плохо, их всех в основном отловили еще за первые 20 лет - а именно мастеров прикидываться ветошью. Виртуозов спасительного бездействия. Безобидность, неагрессивность, незлобивость, неопасность - вот те качества, которые система культивировала в русских мужчинах. Когда люди из поколения в поколение живут по принципу "шаг в сторону - попытка к бегству, конвой стреляет без предупреждения", они неизбежно теряют способность делать этот самый шаг.
С женщинами ситуация была принципиально иной. Естественно, они несли тяготы точно так же, и точно так же гибли от войн, голода и рабства, но они все же получили хоть какую-то компенсацию - советский режим способствовал их полной и бесповоротной эмансипации, уравнению в правах де юре и де факто. Не то, чтобы это было особенной заслугой именно большевиков - этот процесс шел в России и без них, точно так же, как это происходило в других странах Европы - просто революция, с ее радикальным сломом старых общественных институтов, способствовала резкому его ускорению, а война, потребовавшая массового использования женской рабочей силы в промышленности, довершила начатое. К позднесоветскому периоду вполне нормальным явлением стала не только работающая женщина, но и женщина-руководитель, причем сопутствовавшие этому меры социальной защиты были вполне реальными и весьма действенными (это одно из немногих бесспорно положительных завоеваний советского периода - и тем постыднее тот факт, что оно демонтируется в наши дни). Таким образом, испытав на себе те же самые разрушительные последствия революции и тоталитаризма, наши женщины все же приобрели и вполне настоящие, реально работающие социальные лифты, давшие им некую жизненную перспективу, предоставившие выход их силам и творческой энергии. Несмотря на все жертвы, их свобода, в сухом остатке, все же увеличилась. Это помогло им сохранить в целом гораздо более здоровую и гармоничную психику - насколько такое вообще было возможно в советских условиях.
Но у русских мужчин такой компенсации не было. Их ситуация, по большому счету, была почти беспросветной, угнетающей, калечащей, чудовищной. И очень неспроста со второй половины 1960-х годов в нашей стране в полный рост начинает проявляться новое зловещее явление - сверхсмертность среди мужчин наиболее экономически активных и производительных возрастов, 40-50 лет. Мужчины начинают массово спиваться (это притом, что в начале ХХ века Россия была одной из наименее пьющих стран Европы), сходить с ума, резко возрастает смертность от болезней сердечно-сосудистой системы. Приметы времени - массовая апатия, отход мужчин от активной жизненной позиции, растущая пассивность и асоциальность. По сути, происходит общенациональный психический надлом. Это было началом конца советского общества.
Уже следствием этого становятся зеркальные "женские" проблемы, набирающие силу спустя некоторое время - снижение рождаемости, дикий рост количества абортов (по оценкам на вторую половину 1980-х годов - в среднем по 6 абортов на одну женщину в центральных, этнически русских регионах РСФСР), огромное количество разводов и засилье неполных и "неблагополучных" семей. Ведь одна из главных причин этих явлений - это, образно выражаясь, падение "качества мужчин" в стране. Когда женщины попросту не видят в своих партнерах достойных себя кандидатов в мужья и отцы своих детей - рождаемость падает, а семьи распадаются. Причем со стороны женщины это абсолютно естественная, биологически обусловленная реакция. Это вовсе не следствие эмансипации и какого-то "падения нравов", как часто думают (в основном, мужчины). Это проявления самого что ни на есть обычного естественного набора, прямо по Дарвину. Отсев биологически некачественного материала. Трагедия для народа наступает тогда, когда в эту категорию попадает значительная часть мужского населения. Тогда общество рискует свалиться в воронку, из которой нет возврата - потому что в таком случае даже при исчезновении многих из разрушительных внешних факторов, "недомужчины" продолжают доминировать, воспроизводя себя в каждом следующем поколении, воспитывая себе подобных. Большое количество неполных семей становится дополнительным фактором, этому способствующим - ведь какой бы замечательной женщина ни была сама по себе, в одиночку ей крайне трудно воспитать полноценного, гармонично развитого мужчину - для этого нужна наглядная и близкая мужская ролевая модель. А ее нет. И взять ее, чаще всего, неоткуда.
Во что это выливается на практике? А вы посмотрите вокруг. На пассивную, угрюмо молчащую, боязливо озирающуюся - да ну, как бы чего не вышло! - массу. В которой нет вожаков, нет лидеров - потому что все, кто мог бы ими стать, на уровне спинного мозга усвоили - зачинщиков убивают первыми, потому молчи и не рыпайся, пока кто-нибудь другой не начнет. Взгляните на "политических активистов", для которых верхом радикализма является выйти на улицу с плакатиком "Долой власть" и смешной карикатуркой на президента. Вы ведь поймите - эти люди реально считают плакатики и карикатурки - подвигом, а себя - бескомпромиссными революционерами. Это ведь оттуда же идет, из тех самых времен - в условиях, когда всех, кто был способен на действие, убрали физически, апофеозом мужества стало считаться слово, сказанное шепотом на кухне. По тем меркам - да, они герои и борцы, спору нет. Вот только по меркам остального мира - даже "тихой и цивилизованной" Европы, где люди, у которых куда меньше поводов для недовольства, регулярно устраивают на улицах форменные погромы - это смешно и нелепо. Как смешно и нелепо это и по меркам наших собственных предков, столетие назад просто взявших и перевернувших вверх дном весь свой мир. Да, они могли ошибаться - да, они могли не ведать, что творят - да, они могли совершать ужасные вещи. Но они были людьми из плоти и крови, в сравнении с которыми "лучшие силы" нашего современного общества выглядят бесплотными тенями. Сто лет назад у русских была вполне заслуженная репутация одного из самых буйных, горячих, бунтарских народов Европы. "Русский революционер" был не менее архетипичным образом, чем "ирландский террорист". Сегодня мы стали одним из самых беззубых и травоядных народов мира - гораздо спокойнее и беспомощнее каких-нибудь французов. Ну и славно, скажет кто-нибудь, возможно, пожав плечами. Славно-то оно славно. Вот только помните - если вести себя, как овца, не стоит удивляться, когда найдутся желающие вас стричь. А там, глядишь - и резать на шашлыки.
И эта слабость и беззубость - всецело ваша заслуга, уважаемые русские мужчины. И не смейте в чем бы то ни было упрекать наших женщин, господа. Французам вон высочайшая степень женской эмансипации ничуть не мешает стоять за свои права - да так, что пресловутая Манежка, память о которой вы лелеете вот уже третий год, как о каком-то непревзойденном достижении, выглядит милой детской шалостью на фоне того, что в Париже происходит с регулярностью в несколько месяцев.
Современная русская женщина - сильная, умная, свободная, успешно пробивающая себе дорогу в жизни вопреки всем вашим дурацким кривым усмешкам, в человеческом плане на голову выше подавляющего большинства из вас. В данный конкретный момент она и есть - настоящая "соль земли". Собственно, именно она - та причина, почему мы не кончились физически как народ еще лет 20-30 назад. Если бы не столь нелюбимая вами эмансипация и активное проникновение женщин во все сферы общественной жизни - так бы оно и произошло. И если вы хотите, чтобы русский народ жил и снова процветал, вам придется раз и навсегда проглотить собственную гордыню, и взяться за безжалостную переделку самих себя. Запомните раз и навсегда - мужчине не нужно утверждать свое превосходство над кем-то, для того, чтобы быть мужчиной. Ему нужно просто помнить, что человек стоит - в любом отношении и в любой области - ровно столько, сколько он стоит. Вне зависимости от пола. И доказывается это очень просто - делом.
Да, и кстати - для тех эрудитов, которые пожелают указать, что "вот из-за того-то Спарта и ослабела, что женщины у них пользовались свободой, и рождаемость была низкой", могу сразу ответить, чтобы потом не тратить на это время. Спарта ослабела вовсе не из-за низкой рождаемости. Рождаемость-то у них как раз была хорошей - что их и подкачало. Штука в том, что статус полноправного гражданина Спарты определялся по имущественному цензу. А имущество спартанца зависело от земельного надела - которые все изначально были нарезаны равными, но впоследствии делились в каждом поколении между наследниками. Поэтому чем дальше, тем мельче наделы становились. И тем больше спартанцев оказывались неспособными выдержать требования того самого имущественного ценза, и теряли свой статус полноправного гражданина. Вот потому-то число спартанских граждан (а следовательно, и воинов в фаланге) с течением времени сокращалось. То есть - по чисто экономическим причинам, а вовсе не из-за мифического "кризиса рождаемости".
Posted via LiveJournal app for iPad.