Посмотрела наконец третий фильм. Трилогия воплощает, кажется, самое неприятное, что я вижу в Бергмане (этого периода) - богоискательство, принявшее форму истерии :(.
Богоискательство или богоотрицание? Никогда не мог толком разобраться. Более неприятные поздние фильмы Бергмана я видел давно, и не старался сохранять в памяти подробности, но у меня осталось смутное ощущение, что он истерически реагирует на утрату божественного, валяется в грязи, одновременно упиваясь свободой и мучаясь чувством вины перед несуществующим Создателем.
Мне кажется, в фильмах этой трилогии присутствует и то, и другое - есть персонажи, отвергнувшие Бога, и те, кто его все еще пытаются безуспешно обрести, и их поиски ассоциированы с тяжелой физической или душевной болезнью. Отрицание Бога здесь делает человека разочарованным в жизни, но способным вызвать симпатию пессимистом, откровенной патологией или деструкцией личности оборачиваются длящиеся во времени, обреченные попытки его найти. Я бы сказала, что на утрату божественного герои реагируют глубокой депрессией, а униженно валяются в грязи, терзаемые неспособностью к Вере, те, кто не оставил попыток следования усвоенным в детстве морально-религиозным установкам. Кризис веры в сочетании с осознанием бессмысленности неверия.
Comments 14
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Reply
Я бы сказала, что на утрату божественного герои реагируют глубокой депрессией, а униженно валяются в грязи, терзаемые неспособностью к Вере, те, кто не оставил попыток следования усвоенным в детстве морально-религиозным установкам. Кризис веры в сочетании с осознанием бессмысленности неверия.
Reply
Reply
Leave a comment