(no subject)
Лечение. День третий.
Отлично выспался. Сразу после того как проснулся, как и было наказано, поприслушивался к звукам на улице, к звукам внутри корпуса, к своему дыханию. Потянулся так неплохо. Чтобы окончательно проснуться сделал зарядку, принял душ.
Перед завтраком на занятиях неожиданно устроили экзамен. По пройденному материалу. Я был самым первым. Не сдал. Видно радовался раньше времени, что начало получаться. Не расстроился, упорней буду.
После завтрака нам сообщили, что завтра у нас первый «выход в город». То есть, мы впервые опробуем свою новую речь на людях. Какое-то волнение появилось, хотя я сразу готовился к этому. На занятиях, вместо просто слогов и звуков, начали правильно и медленно произносить слова, и даже короткие фразы, соединяя речь с работой рукой. Особое внимание уделили борьбе со страхами. Л.З. много говорила о том, что чем сильней страх, тем нужней нужно идти на преодоление его. Кому-то раньше боялся позвонить, обязательно позвони, с кем было тяжело говорить, с тем нужней говорить, преодолевая страх. И постоянно нужно бороться с неприятными и негативными мыслями, необходимо их отслеживать и отгонять. А так же каждую негативную мысль загасить 11-12 позитивными, успокаювающими мыслями. Опять расслаблялись, с каждым разом расслабление приходило все быстрей и быстрей. В идеале для расслабления и успокоения должно уходить пара-тройка секунд. Якорь ставили на «тело-тело».
После обеда, до занятий, погулял по дому отдыху, поприслушивался к себе, обнаружил, что страх и волнение перед завтрашним выходом в город ушли, осталась только уверенность в себе. Поймал себя на мысли, что теперь, при речи с другими, все мысли будут не о том, как я выгляжу в их глазах, а о том, правильно ли я говорю, открываю рот, прихожу к «щелинке». Как же все-таки трудно правильно говорить. Кстати, все мы научились уже вести речь с рукой. Кроме Елены. Я вижу, что ей очень тяжело даются наши занятия. Она плакала после завтрака. Мне кажется, что она волнуется и переживает больше нас, хотя у неё свободная хорошая речь. А может просто потому, что мы стараемся, потому, что нам это надо, мы хотим нормально говорить, мы все живем этим желанием и выворачиваемся наизнанку, чтобы правильно получилось. А ей это не нужно, она итак хорошо говорит. Но! Ты не сможешь помочь потом заикающимся, если сама не умеешь правильно делать все упражнения. Когда она успокоится и поймет это, у неё все получится.
На занятиях записывали вопросы, которые мы будем завтра задавать. Учили их, задавали друг другу вновь и вновь. Расслаблялись, распевались и опять задавали вопросы. Конечно, ещё тренироваться и тренироваться, но уже что-то. Не психуешь, когда что-то не получается, просто исправляешь свои ошибки. Все ещё трудно обмякать и расслабляться при речи, хотя мы должны расслабляться. Когда перед всеми стоишь и говоришь, ладошки все равно предательски потеют. Все-таки в группе говорить правильно легче, чем одному перед всей группой. Но, я так понимаю, и это мы должны преодолеть, нам должно быть по барабану, где и что говорить. Ещё заметил, что мне тяжело сидеть весь день в одной позе, пусть и расслабленной. Все члены затекают, хочется сесть по-другому, но говорить можно только в той расслабленной позе.
После ужина и небольшого отдыха занимались опять группой, но без присмотра Л.З. и М.А. Все-таки без присмотра получается не так хорошо. Нас постоянно нужно направлять, как правильно произносить, и где акцентировать. Мне очень плохо даются длинные вопросы и фразы, путаюсь, делать акцент и где заканчивать. Позанимались с пробкой. Можно быстро говорить, но пару раз были запины какие-то, как будто заикаюсь опять. А так я сегодня поймал себя на мысли, что я уже целых 3 дня не заикаюсь и это здорово. А завтра? Завтра важный день.
День четвертый.
С утра попотягивался, порасслаблялся, но зарядку сделать не успел, потому что, оказывается сегодня занятия не в 9:00, а в 8:30. Меня не предупредили. Повторили вопросы для города. На завтраке поднялось волнение, все-таки это наш первый выход в город. В машине М.А. объяснял, как и где будем спрашивать. На амбразуру первым был послан я - оплатить бензин. Все прошло гладко, только вот глаз оператора я не увидел, а ведь это главное условие. Потом остановились спросить дорогу. Мне ответил только 4-й человек, остальные просто проходили мимо. Страха сразу не было. Перед первым вопросом было небольшое волнение, но и оно сразу ушло. При вопросах всегда смотрел только в глаза собеседнику. Чего я только там не видал - и страх, и жалость, и непонимание, и мысль, что разыгрываем. Чаще смотрели как на идиота. А так, в большинстве своем, люди просто проходили мимо, не останавливаясь. Молодые вообще ни один не остановился, только люди старшего и пожилого возраста. Где-то на 10 человек, всего один останавливающийся. Когда замерзли на улице, зашли в универмаг. Тут уже отвертеться от нас никто не мог, потому что задавали вопросы в отделах продавцам, но и позитивных эмоций от них не испытали ни разу. Все записывал на диктофон, чтобы потом разобрать наши ошибки. Вообще страхи перед вопросами сразу ушли, все мысли были о том, как бы правильно сказать. Сначала купил шампунь для объёма волос, в конце объяснил, что я не дурачок, я лечусь от заикания, как же меняется взгляд у людей. Потом в отделе электроники спросил по НОКИА 5800. Четыре продавца смотрели только на мои руки, как я веду за речью. Им тоже объяснил, что я не издеваюсь над ними. Потом в книжном отделе спросил Акунина, девушка-продавец даже не оторвалась от своего телефона, как болтала, так и болтала. Ну и ладно, всем им огромное спасибо, хоть они и отворачивались от меня, я-то свою задачу выполнял. Спрашивал без страха и без заикания. Вот бы ещё отточить правильность речи. И научиться ещё расслабляться при этом.
Вернулись в Огонек. После обеда разбирали ошибки. Вроде как для первого раза неплохо у нас получилось. Завтра опять поедем. И послезавтра. Теперь это будет каждый день. Быстрей привыкнем. И безразлично, что про нас думают. Ведь когда у человека болит, скажем, рука, ведь он не скрывает свою болезнь, идет и лечит её, и гипс не скрывает. Не снимает при выходе на улицу, или при общении с другими людьми. Почему мы должны скрывать, что мы лечим свою болезнь.
Перед ужином каждый сделал по первому телефонному звонку. Записывали нас при этом на видеокамеру. Опять ошибки с первым слогом и работе с рукой. Все-таки говорить на занятиях и в реальной жизни, пока для нас две большие разницы. Легко сбиваемся. Мама, когда услышала, как я медленно теперь говорю, сказала, что это ужасно. Видно не ожидала, что это будет до такой степени медленно. Что ж, надо быть готовым к такой реакции. Каких-то полгода тяжелого труда и я - полноценный человек с правильной речью.
Отлично выспался. Сразу после того как проснулся, как и было наказано, поприслушивался к звукам на улице, к звукам внутри корпуса, к своему дыханию. Потянулся так неплохо. Чтобы окончательно проснуться сделал зарядку, принял душ.
Перед завтраком на занятиях неожиданно устроили экзамен. По пройденному материалу. Я был самым первым. Не сдал. Видно радовался раньше времени, что начало получаться. Не расстроился, упорней буду.
После завтрака нам сообщили, что завтра у нас первый «выход в город». То есть, мы впервые опробуем свою новую речь на людях. Какое-то волнение появилось, хотя я сразу готовился к этому. На занятиях, вместо просто слогов и звуков, начали правильно и медленно произносить слова, и даже короткие фразы, соединяя речь с работой рукой. Особое внимание уделили борьбе со страхами. Л.З. много говорила о том, что чем сильней страх, тем нужней нужно идти на преодоление его. Кому-то раньше боялся позвонить, обязательно позвони, с кем было тяжело говорить, с тем нужней говорить, преодолевая страх. И постоянно нужно бороться с неприятными и негативными мыслями, необходимо их отслеживать и отгонять. А так же каждую негативную мысль загасить 11-12 позитивными, успокаювающими мыслями. Опять расслаблялись, с каждым разом расслабление приходило все быстрей и быстрей. В идеале для расслабления и успокоения должно уходить пара-тройка секунд. Якорь ставили на «тело-тело».
После обеда, до занятий, погулял по дому отдыху, поприслушивался к себе, обнаружил, что страх и волнение перед завтрашним выходом в город ушли, осталась только уверенность в себе. Поймал себя на мысли, что теперь, при речи с другими, все мысли будут не о том, как я выгляжу в их глазах, а о том, правильно ли я говорю, открываю рот, прихожу к «щелинке». Как же все-таки трудно правильно говорить. Кстати, все мы научились уже вести речь с рукой. Кроме Елены. Я вижу, что ей очень тяжело даются наши занятия. Она плакала после завтрака. Мне кажется, что она волнуется и переживает больше нас, хотя у неё свободная хорошая речь. А может просто потому, что мы стараемся, потому, что нам это надо, мы хотим нормально говорить, мы все живем этим желанием и выворачиваемся наизнанку, чтобы правильно получилось. А ей это не нужно, она итак хорошо говорит. Но! Ты не сможешь помочь потом заикающимся, если сама не умеешь правильно делать все упражнения. Когда она успокоится и поймет это, у неё все получится.
На занятиях записывали вопросы, которые мы будем завтра задавать. Учили их, задавали друг другу вновь и вновь. Расслаблялись, распевались и опять задавали вопросы. Конечно, ещё тренироваться и тренироваться, но уже что-то. Не психуешь, когда что-то не получается, просто исправляешь свои ошибки. Все ещё трудно обмякать и расслабляться при речи, хотя мы должны расслабляться. Когда перед всеми стоишь и говоришь, ладошки все равно предательски потеют. Все-таки в группе говорить правильно легче, чем одному перед всей группой. Но, я так понимаю, и это мы должны преодолеть, нам должно быть по барабану, где и что говорить. Ещё заметил, что мне тяжело сидеть весь день в одной позе, пусть и расслабленной. Все члены затекают, хочется сесть по-другому, но говорить можно только в той расслабленной позе.
После ужина и небольшого отдыха занимались опять группой, но без присмотра Л.З. и М.А. Все-таки без присмотра получается не так хорошо. Нас постоянно нужно направлять, как правильно произносить, и где акцентировать. Мне очень плохо даются длинные вопросы и фразы, путаюсь, делать акцент и где заканчивать. Позанимались с пробкой. Можно быстро говорить, но пару раз были запины какие-то, как будто заикаюсь опять. А так я сегодня поймал себя на мысли, что я уже целых 3 дня не заикаюсь и это здорово. А завтра? Завтра важный день.
День четвертый.
С утра попотягивался, порасслаблялся, но зарядку сделать не успел, потому что, оказывается сегодня занятия не в 9:00, а в 8:30. Меня не предупредили. Повторили вопросы для города. На завтраке поднялось волнение, все-таки это наш первый выход в город. В машине М.А. объяснял, как и где будем спрашивать. На амбразуру первым был послан я - оплатить бензин. Все прошло гладко, только вот глаз оператора я не увидел, а ведь это главное условие. Потом остановились спросить дорогу. Мне ответил только 4-й человек, остальные просто проходили мимо. Страха сразу не было. Перед первым вопросом было небольшое волнение, но и оно сразу ушло. При вопросах всегда смотрел только в глаза собеседнику. Чего я только там не видал - и страх, и жалость, и непонимание, и мысль, что разыгрываем. Чаще смотрели как на идиота. А так, в большинстве своем, люди просто проходили мимо, не останавливаясь. Молодые вообще ни один не остановился, только люди старшего и пожилого возраста. Где-то на 10 человек, всего один останавливающийся. Когда замерзли на улице, зашли в универмаг. Тут уже отвертеться от нас никто не мог, потому что задавали вопросы в отделах продавцам, но и позитивных эмоций от них не испытали ни разу. Все записывал на диктофон, чтобы потом разобрать наши ошибки. Вообще страхи перед вопросами сразу ушли, все мысли были о том, как бы правильно сказать. Сначала купил шампунь для объёма волос, в конце объяснил, что я не дурачок, я лечусь от заикания, как же меняется взгляд у людей. Потом в отделе электроники спросил по НОКИА 5800. Четыре продавца смотрели только на мои руки, как я веду за речью. Им тоже объяснил, что я не издеваюсь над ними. Потом в книжном отделе спросил Акунина, девушка-продавец даже не оторвалась от своего телефона, как болтала, так и болтала. Ну и ладно, всем им огромное спасибо, хоть они и отворачивались от меня, я-то свою задачу выполнял. Спрашивал без страха и без заикания. Вот бы ещё отточить правильность речи. И научиться ещё расслабляться при этом.
Вернулись в Огонек. После обеда разбирали ошибки. Вроде как для первого раза неплохо у нас получилось. Завтра опять поедем. И послезавтра. Теперь это будет каждый день. Быстрей привыкнем. И безразлично, что про нас думают. Ведь когда у человека болит, скажем, рука, ведь он не скрывает свою болезнь, идет и лечит её, и гипс не скрывает. Не снимает при выходе на улицу, или при общении с другими людьми. Почему мы должны скрывать, что мы лечим свою болезнь.
Перед ужином каждый сделал по первому телефонному звонку. Записывали нас при этом на видеокамеру. Опять ошибки с первым слогом и работе с рукой. Все-таки говорить на занятиях и в реальной жизни, пока для нас две большие разницы. Легко сбиваемся. Мама, когда услышала, как я медленно теперь говорю, сказала, что это ужасно. Видно не ожидала, что это будет до такой степени медленно. Что ж, надо быть готовым к такой реакции. Каких-то полгода тяжелого труда и я - полноценный человек с правильной речью.