(no subject)
Мне не хватает тишины - я почти никогда не бываю одна.
Восемь вечера. Чай выпит, посуду занесли в дом и даже вымыли. Уже хорошие сумерки, еще немного и звезды проявятся ярко. Но нет же…
- Маам, можно я включу телек и порисую? (да кто же тебе когда-то запрещал это делать?)
- Кто-нибудь кошкам дал каши? (елки-палки, ты сама еще минут 20 назад собиралась их кормить)
- В котельной на потолке десятка два каких-то жуков, надо собрать срочно. (я «не слышу», меня здесь нет)
Врубается пылесос минут на 20.
Девять вечера. Огромные звезды так низко над головой, что городскому астроному только лопнуть от зависти. Все снова во дворе, кто чем занят…
- Маам, а давай вместе босиком постоим! (давай! Стоим)
На любимом пеньке сейчас не посидеть. Ушла в другой конец участка. Стою. Земля какая-то не живая, ничего не чувствую, только сухую траву под ногами. Она все лето мучилась от жажды, и сейчас.
Со-хам…
Нет, не выходит, не все дела закончила, надо вернуться в дом.
- А ты чего там медитируешь? (да, именно этим и занимаюсь!)
Десять часов. Всё, все в доме. Наконец-то.
Можно сесть на пенек))). Свет на веранде включать не буду. Тихо. Босыми ногами снова касаюсь земли. Прохладнее трава, лучше чувствуется. Туда отдать. Вверх - взять.
Небооо… Звезды. Ветер. Листья шелестят. Сверчки стараются вовсю. Не тихо. Но все, к чему не приложена человеческая рука, так правильно сплелось. Ныряй!
Спину выставила, ни вперед, ни назад, ни влево, ни вправо. Лопатки свела и бросила вниз. Со-хам… Со-хам… Со-хам… Уджайи само по себе получается, не нужно горло мучить. Мышцы, казалось, были расслаблены, но нет - только сейчас размякли. От кончиков пальцев вверх до макушки, потом вниз. Волнами вверх-вниз.
Тело исчезло. Меня нет, ничего нет, даже дыхания, я - в ветре, в шелесте, в пении сверчка, в прохладе травы.
Дыхание вернулось. Со-хам. Еще. Не хочется выходить, но плечи устали (?).
Хо-ро-шо. Можно идти спать. Я так ждала этого всю неделю.
Восемь вечера. Чай выпит, посуду занесли в дом и даже вымыли. Уже хорошие сумерки, еще немного и звезды проявятся ярко. Но нет же…
- Маам, можно я включу телек и порисую? (да кто же тебе когда-то запрещал это делать?)
- Кто-нибудь кошкам дал каши? (елки-палки, ты сама еще минут 20 назад собиралась их кормить)
- В котельной на потолке десятка два каких-то жуков, надо собрать срочно. (я «не слышу», меня здесь нет)
Врубается пылесос минут на 20.
Девять вечера. Огромные звезды так низко над головой, что городскому астроному только лопнуть от зависти. Все снова во дворе, кто чем занят…
- Маам, а давай вместе босиком постоим! (давай! Стоим)
На любимом пеньке сейчас не посидеть. Ушла в другой конец участка. Стою. Земля какая-то не живая, ничего не чувствую, только сухую траву под ногами. Она все лето мучилась от жажды, и сейчас.
Со-хам…
Нет, не выходит, не все дела закончила, надо вернуться в дом.
- А ты чего там медитируешь? (да, именно этим и занимаюсь!)
Десять часов. Всё, все в доме. Наконец-то.
Можно сесть на пенек))). Свет на веранде включать не буду. Тихо. Босыми ногами снова касаюсь земли. Прохладнее трава, лучше чувствуется. Туда отдать. Вверх - взять.
Небооо… Звезды. Ветер. Листья шелестят. Сверчки стараются вовсю. Не тихо. Но все, к чему не приложена человеческая рука, так правильно сплелось. Ныряй!
Спину выставила, ни вперед, ни назад, ни влево, ни вправо. Лопатки свела и бросила вниз. Со-хам… Со-хам… Со-хам… Уджайи само по себе получается, не нужно горло мучить. Мышцы, казалось, были расслаблены, но нет - только сейчас размякли. От кончиков пальцев вверх до макушки, потом вниз. Волнами вверх-вниз.
Тело исчезло. Меня нет, ничего нет, даже дыхания, я - в ветре, в шелесте, в пении сверчка, в прохладе травы.
Дыхание вернулось. Со-хам. Еще. Не хочется выходить, но плечи устали (?).
Хо-ро-шо. Можно идти спать. Я так ждала этого всю неделю.