Светаслав-3
Глава 8
Москва, СССР, 1973 год
Ирина Степановна редко уходила с работы в шесть вечера, так как всегда под конец дня возникали неотложные дела. В основном это была бумажная рутина и регулярные телефонные переговоры то с Минздравом, то с родственниками больных.
5 марта не было исключением. Просмотрев и подписав бумаги, женщина аккуратно разложила их по папкам. Свои дела на сегодня и ближайшее время она сделала, остальное - сторона. Встала из-за письменного стола и подошла к стеллажу с историями болезней. Без труда нашла нужную, так как все тома различной давности и толщины стояли в алфавитном порядке.
Устроившись в кресле поудобнее, врач положила перед собой новую худенькую тетрадь. «Зуев Святослав Владимирович» красиво, как и положено по канонам чистописания и каллиграфии, было выведено на ней чёрными чернилами. Далее - дата, место рождения и диагноз.
Она снова вспомнила гостиничный номер, страстные изощрённые ласки Святослава и его большие изумрудные глаза, под воздействием «Эйфории» полные вожделения и обожания. Он был покорен, но не пассивен. Она то и дело вспоминала его красивые грациозные движения.
«Отчего такая несправедливость?! Красивый, образованный, прекрасный любовник. Всё при нём, но больной на голову. Более того, каждый приём «Эйфории» и прочей «химии» наложит неизгладимый отпечаток на его и без того тяжёлое психическое состояние. Эти препараты, которые уже не один год кагебешники тестируют на моих пациенах, способны только калечить, ибо их цель - не лечить», - Ирина провела кончиками тонких пальцев по красивым буквам. - «Мы работаем во благо нашего великого государства. Путь к светлому будущему нелёгок. Без жертв никак не обойтись. Это как война. Кто-то должен это сделать. Для страны и для меня», - зав.отделением вспомнила, как впервые, в день госпитализации, поцеловала его. - «Прости меня».
Через минуту в квартире Зуевых раздался телефонный звонок. На сей раз трубку снял Владимир Николаевич. После короткого обмена любезностями Ирина сказала:
- Не возражаете, если я сегодня заеду поговорить с Вашим сыном? Меня беспокоит его состояние.
- Конечно, не возражаем, Ирина Степановна. Заезжайте. Вы так добры - просто не верится, что среди советских психиатров есть такие замечательные люди. Спасибо Вам за Вашу трогательную заботу о Светике.
- Не стоит благодарности. Я просто делаю свою работу. Владимир Николаевич, у меня к Вам большая просьба: ничего не говорите Святославу, ладно? Пусть мой визит будет для него неожиданностью.
- Как скажете, Ирина Степановна. Мы ждём Вас.
- До встречи.
Отец Светика положил трубку на рычаг, зашёл на кухню, где хлопотала Татьяна, и плотно закрыл дверь. Подошёл к жене и шёпотом пересказал разговор с заведующей отделением.
- Только сыну ни слова.
- Володь, как скажешь.
Через час раздался звонок в дверь. Светик никого не ждал, поэтому так и остался в своей комнате. Через минуту дверь бесшумно распахнулась, и он услышал знакомые лёгкие шаги. Молодой человек обернулся, затем встал из-за письменного стола. Перед ним стояла самая добрая и красивая женщина в мире.
- Здравствуй, Святослав. Как самочувствие?
- Здравствуйте, Ирина Степановна. Да нормально всё, спасибо.
- Светик, если что мы - в соседней комнате. - Татьяна Викторовна вышла и закрыла дверь.
Комнату освещала только настольная лампа. Ирина подошла к стене, где был выключатель, и зажгла свет. Затем направилась к заваленному бумагами письменному столу, на котором стояла новенькая немецкая пишущая машинка, и взяла несколько исписанных неровным почерком листков. Просмотрев их, вздохнула:
- Предчувствие меня не обмануло. Ты опять взялся за старое.
- Ирина Степановна, это всё - Прав…, - томный пьянящий поцелуй не дал парню договорить. И тут его охватило ранее неведомое ему чувство вожделения. (Воздействие «Эйфории» - не в счёт, ибо он ничего не помнил.) Он не отрывал взгляд от этой женщины, разглядывая её не мог пошевелиться. Тем временем тёплые ласковые руки обвили его торс.
- Раздевайся. - Шёпотом скомандовала Ирина.
Молодой человек молча повиновался.
- Полностью, - хрипло прошептала психиатр, когда Светик остался в одних трусах. Сама же она через голову сняла платье. Как заворожённый он любовался её натренированным в спортзале телом.
- Иди ко мне. - Ирина подошла к постели-полуторке, отогнула край одеяла и легла на спину.
В соседней комнате чета Зуевых увлечённо смотрела советскую мелодраму, поэтому не слышала происходящего за стенкой.
Без вступлений и предисловий Святослав овладел разгорячённой женщиной. Та тихо и протяжно застонала.
- Как же ты хорош. - Прошептала Ирина ему на ухо. На миг схватила губами вдетое в него золотое колечко. - Прелесть. Какой же ты красивый!..
Опьянённый всё нарастающим возбуждением, Святослав ласкал её. Первой на вершине блаженства оказалась Ирина. Молодой человек почувствовал, как она ловко извлекла из тела его готовую к извержению плоть. Едва она успела это сделать, как Святослав кончил ей на живот.
- Умничка. - женцина привлекла к себе парня и поцеловала.
- Я люблю Вас, - прошептал Светик, из его глаз катились слёзы.
Ирина Степановна ничего не ответила, но признание молодого человека было ей, как любой нормальной женщине, приятно. Смахнув с его густых ресниц горячие капли, она вновь поцеловала его.
- Одеваемся и едем. - Ирина быстро облачилась в элегантное тёмно-феолетовое платье и поправила причёску.
- Куда? - Светик неуклюже натягивал трусы, носки, затем джинсы.
- В Кащенко. Я допустила ошибку, выписав тебя раньше времени. - Заправляя постель, добавила:
- Десять минут на сборы.
Святослав застегнул пуговицы на рубашке и вышел из комнаты. Потом вернулся с мамой, которая принялась собирать парня в больницу.
«Дитя малое. Всё мама за него делает. Попу и нос тоже ему до сих пор вытирают?»
Уже в дверях Ирина Степановна сказала:
- Это ненадолго. Я буду регулярно звонить и держать вас в курсе всего.
- Ещё раз - огромное спасибо за Вашу заботу, - ответила Татьяна.
- Не за что. - Ирина пропустила Светика вперёд и вышла из прихожей.
Во дворе их ждала «Скорая помощь».
Глава 9
СССР, Москва, 1973
12 марта 1973 года ровно в десять часов утра должно начаться испытание нового препарата - очередной секретной разработки советских спецслужб. Он носил кодовое название «Вектор».
Ирину Бухбиндер очень удивило то, что в этот раз её не поставили в известность касаемо действия, назначения и предполагаемого применения вещества. До начала опытов оставалось чуть больше часа.
- Ваше дело следовать инструкции. - прозвучали вместо ответа слова генерала КГБ. Затем он добавил:
- Субъект для испытаний доставлен в клинику?
- Да, товарищ генерал.
- Подготовьте всё необходимое. Начинаем без опозданий.
Ровно в десять утра и ни секундой позже в лаборатории включили видеокамеру.
Ярко освещённое, как операционная, помещение было просторным. Поскольку «Вектор» был не ядовитым газом, а бесцветной, как вода, жидкостью в ампулах, никто из присутствующих в зале не носил защитной одежды.
Вошел Святослав Зуев в сопровождении лечащего врача Любови Петровны Ильиной. Одет он был в тёплый домашний халат, который ему завернула с собой мама, и тапочки на босу ногу.
- Приступайте, - словно из преисподней прозвучал с дальнего конца зала голос генерала-кагебешника, руководившего проектом.
В одно мгновение раздетый до трусов Святослав оказался на холодном, очень похожем на операционный, столе. Сама Ирина Бухбиндер зафиксировала его руки и ноги тугими резиновыми жгутами, закрепив, так, что молодой человек выглядел распятым. Сама же наклеила ему на грудь и виски какие-то датчики с проводами. Светик попытался высвободиться, но у него ничего не вышло. Ему стало очень страшно.
- Что вы собираетесь со мной делать?! - тихонько спросил молодой человек.
Никто ему не ответил. В зале стояла гробовая тишина. Светик повернул голову к стоявшей над ним зав.отделением.
- Мне страшно. Ирина Степановна, пожалуйста, отпустите меня!
- Всё будет хорошо, - спокойно ответила Ирина. «Я надеюсь».
Она надела на руки тонкие резиновые перчатки и взяла поднесённый ей на четверть наполненный шприц.
- Расслабься. - Она распрямила его правую руку, быстро нащупала вену и ловко уколола. По инструкции ей надлежало ввести подопытному всё содержимое шприца.
Тишина, стоявшая всё это время в зале, была такой, что каждый из присутствовавших слышал стук собственного сердца. Не была исключением и Ирина Бухбиндер. Она молча вернула молодому ассистенту в белом халате, тоже кагебешнику, пустой шприц и стала ждать действия «Вектора».
Красивое бледное лицо Святослава выражало безграничный ужас. В зелёных глазах читалась мольба о пощаде. Он не отрываясь глядел в большие глубокие карие глаза заведующей отделения. Он не мог понять их выражения. Она просто стояла рядом и смотрела на него.
Светик не знал, сколько времени прошло после инъекции, почувствовал лишь сильную тяжесть в голове. Перед глазами всё начало расплываться. В зале что-то попискивало. Присутствующие на эксперименте кагебешники молча переглядывались.
- Всё ясно. Теперь вводим антидот. - прозвучал загробный голос генерала.
И снова в руках зав.отделения шприц.
Укол, но теперь уже в левую руку.
Всё это время подопытный не сводил глаз с Ирины. Её русые с редкой сединой волосы были тщательно подобраны и спрятаны в белую невысокую шапочку; всю нижнюю часть лица закрывала белая матерчатая маска. Видно было только её глаза. Светику на миг показалось, что зав.отделением стала похожа на палача.
Парень закрыл глаза. Потом почувствовал, как руки Ирины снимают с его груди и висков датчики, затем освобождают от резиновых жгутов.
Сильные руки санитара подхватили его и положили на носилки.
Проснулся он ближе к вечеру с первыми сумерками. Попытался сесть на постели. Это ему удалось, но слабость была такой, что казалось, ещё миг, и он кулем рухнет на кровать и больше не встанет.
Святослав огляделся. Палата оказалась одноместной. Заметно пахло хлоркой. Из мебели были только прикроватная тумбочка, небольшой шкаф, стол, стул да его койка. Он встал и, пошатываясь, подошёл к окну. Открывшийся ему вид представлял собой кусочек территории больницы. Определить, в каком он корпусе, Светик не смог.
Очень хотелось пить. Надев халат и обувшись в тапки, молодой человек вышел в коридор. Он едва успел «по стеночке» сделать несколько шагов, как услышал за спиной:
- Зуев!
Светик остановился и прислонился спиной к стене.
К нему подошла незнакомая ему полная пожилая медсестра и сказала:
- Иди в палату. Я позову врача.
- Прошу Вас, - слабым голосом проговорил Светик. - Дайте попить, пожалуйста…
Ноги подкосились, и парень сполз по стене.
Глава 10
Ирина Бухбиндер не собиралась уходить домой, пока Святослав Зуев не придёт в себя. Поскольку вся рутинная работа была сделана, она нервно мерила шагами кабинет в ожидании звонка. К счастью, ждать пришлось недолго.
- Слушаю, - произнесла она, сняв трубку после первого же звонка.
- Он очнулся и зовёт Вас.
- Спасибо.
Спешно накинув поверх белого халата пальто, Ирина со всех ног побежала в соседний корпус. Едва поднялась на второй этаж, как ей навстречу вышла та самая полная медсестра, увидевшая Светика в коридоре.
- Ирина Степановна, я провожу Вас.
Оказавшись перед закрытой дверью палаты, медсестра удалилась. Ирина потянула дверную ручку на себя и вошла. Свет был включён. Она бросилась к постели, на которой лежал Святослав. Он приподнялся на локте и прошептал:
- Не уходите! Не бросайте меня! - Он с трудом сел на постели.
Ирина села рядом и обняла несчастного парня, прижав его красивую голову к своей груди.
- Мальчик мой бедный. Прости меня.
- Что со мной сегодня делали?
- Просто процедура, - спокойно произнесла врач заранее заготовленный ответ.
- А эти люди?
- Просто комиссия. Из Минздрава. Они регулярно приходят и контролируют нашу работу.
Святослав поднял голову и взглянул Ирине в глаза.
- Останьтесь со мной! Не уходите, умоляю Вас! Мне страшно. - В эти минуты он напоминал испуганного ребёнка.
Вместо ответа, она поцеловала его в лоб. Только собралась встать, как Светик, насколько мог сильно обнял её и слабым голосом произнёс:
- Я люблю Вас. Вы здесь - единственный близкий мне человек. Кроме Вас мне никто не нужен.
Святослав привлёк её к себе и принялся исступлённо ласкать, расстёгивая ослабшими пальцами пуговицы её блузки.
- Не надо. Мне пора домой. - Ирина высвободилась из его объятий. - Спи, отдыхай. Завтра я зайду.
Ирина вышла. Через несколько минут вошла медсестра и взяла анализ крови. Святослав закрыл глаза и тут же уснул.
Глава 11
Москва, СССР, больница имени Кащенко
- Зуев, на процедуры! - лечащий врач Светика вошла в палату. Тот молча накинул халат поверх пижамы и они вдвоём направились в лабораторию.
Так же, как и две недели назад, его уложили на стол и Ирина «распяла» его, крепко зафиксировав резиновыми жгутами.
После бездушного «приступайте», заведующая мужским отделением взяла из рук ассистента-кагебешника уже наполовину наполненный шприц.
Эксперимент протекал точно также, как и в первый раз. Светик испытал те же самые ощущения, что и в позапрошлый понедельник: тяжесть в голове и расплывающиеся на глазах предметы и лица. Единственное, чем отличался нынешний эксперимент от предыдущего, было то, что после инъекции антидота Светик проспал уже до утра.
Последующие две недели, как и после первого этапа эксперимента, у молодого человека ежедневно, утром и вечером брали анализы крови и мочи. Очень подробно интересовались его текущим самочувствием, записывая его речь на диктофон, спрятанный в карман белого халата. Так же не давали никаких лекарств и не делали уколов. Правда, слабость едва успела оставить его лишь за два дня до финального теста. Думали даже перенести исследования на следующую неделю.
9 апреля 1973, состоялся заключительный этап испытаний «Вектора». В этот раз Святослав больше не испытывал того страха, что был у него на самом первом тестировании препарата. Лицо его теперь выражало полное равнодушие к происходящему в «операционной». Колите меня, мол, чем угодно, если вам так хочется.
Ирина Бухбиндер, напротив, испугалась, увидев, что шприц с испытуемым веществом был на этот раз наполнен до конца. Но страх не помешал ей, как и в предыдущие разы, сделать инъекцию уверенной, недрогнувшей рукой.
Не прошло и минуты, как несчастный молодой человек закричал от невыносимой боли. Его вмиг напрягшееся тело забилось в страшных судорогах. Он чуть не перевернул стол, на котором был распят. Пара датчиков отклеились; на экране, фиксировавшем сердцебиение, появилась неровная, напоминающая молнию, линия.
В зале раздалось невнятное бормотание. Видимо, реакция подопытного на препарат была для всех присутствовавших кагебешников полной неожиданностью. Генерал, руководитель страшного проекта, лишь встал со стула и молча глядел на несчастного парня.
- Могу я теперь ввести антидот? - задала ему вопрос Ирина.
- Через тридцать секунд, как минимум. А лучше через минуту, - ответил руководитель проекта.
- Он может умереть в любую секунду! Разве Вы не видите?! - Женщина с ужасом глядела на муки несчастного Святослава. «Словно в Дахау или Бухенвальде».
- Вводите антидот, - скомандовал генерал, посмотрев на наручные часы.
Это оказалось совсем непросто: молодой человек дёргался так, будто сквозь его тело пропускали электрический ток. Только Ирина разогнула руку несчастного и ввела всё содержимое шприца, линия на дисплее из молниеобразной стала прямой. Звук аппарата из «морзянки» превратился в однотонный сплошной писк. Сердце Святослава Зуева остановилось.
Повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь звуком аппаратуры.
Ирина стояла, как вкопанная. «Это конец - мы потеряли его». Но через миг она осознала, что есть надежда вернуть его. Она хотела только одного - чтобы её Светик был жив. Она не думала о деньгах, которые он смог бы ей заработать в качестве проститутки. Ей просто стало бесконечно жаль его. И потом, она всё-таки, хоть и по-своему, любила его. Как дорогую красивую игрушку, с которой не хочется расстаться навсегда.
Она быстро взяла себя в руки и через миг уже держала заранее подключённый электрошок.
- Разряд! - крикнула она ассистенту, опуская оба электрода дефибриллятора на грудь парня. Тот исполнил приказ. Безжизненное тело дёрнулось, но показания дисплея не изменились.
- Ещё! - Когда после третьего раза линия кардиограммы оставалась прямой, Ирина отчаялась. Но тут она вспомнила фразу, которую беспрестанно в случае любых неприятностей повторяла её покойная богомольная бабушка:
- Господи, помилуй! - вполголоса произнесла некрещённая коммунистка Ирина Бухбиндер. Затем крикнула: - Ещё разряд!
И тут сердце молодого человека забилось. В зале поднялся гул, как в потревоженном улье. Заведующая мужским отделением положила на лицо Святослава кислородную маску.
- В реанимацию его. Живо! - Выкрикнула она.
Пока молодого человека увозили из этой жуткой камеры пыток, Ирина, наконец, сняла с лица матерчатую маску и стёрла ею пот со лба. Пока к ней приближался генерал, она сняла с головы шапочку. Тот резко остановился. Она заметила в его глазах ужас.
- Что с Вами, товарищ генерал? Вы словно первый раз меня увидели. Чем я Вас так напугала?
Он не решался ответить ей, продолжая пристально разглядывать. Меньше чем за час голова Ирины Бухбиндер стала совершенно седой.
Дальше...
Москва, СССР, 1973 год
Ирина Степановна редко уходила с работы в шесть вечера, так как всегда под конец дня возникали неотложные дела. В основном это была бумажная рутина и регулярные телефонные переговоры то с Минздравом, то с родственниками больных.
5 марта не было исключением. Просмотрев и подписав бумаги, женщина аккуратно разложила их по папкам. Свои дела на сегодня и ближайшее время она сделала, остальное - сторона. Встала из-за письменного стола и подошла к стеллажу с историями болезней. Без труда нашла нужную, так как все тома различной давности и толщины стояли в алфавитном порядке.
Устроившись в кресле поудобнее, врач положила перед собой новую худенькую тетрадь. «Зуев Святослав Владимирович» красиво, как и положено по канонам чистописания и каллиграфии, было выведено на ней чёрными чернилами. Далее - дата, место рождения и диагноз.
Она снова вспомнила гостиничный номер, страстные изощрённые ласки Святослава и его большие изумрудные глаза, под воздействием «Эйфории» полные вожделения и обожания. Он был покорен, но не пассивен. Она то и дело вспоминала его красивые грациозные движения.
«Отчего такая несправедливость?! Красивый, образованный, прекрасный любовник. Всё при нём, но больной на голову. Более того, каждый приём «Эйфории» и прочей «химии» наложит неизгладимый отпечаток на его и без того тяжёлое психическое состояние. Эти препараты, которые уже не один год кагебешники тестируют на моих пациенах, способны только калечить, ибо их цель - не лечить», - Ирина провела кончиками тонких пальцев по красивым буквам. - «Мы работаем во благо нашего великого государства. Путь к светлому будущему нелёгок. Без жертв никак не обойтись. Это как война. Кто-то должен это сделать. Для страны и для меня», - зав.отделением вспомнила, как впервые, в день госпитализации, поцеловала его. - «Прости меня».
Через минуту в квартире Зуевых раздался телефонный звонок. На сей раз трубку снял Владимир Николаевич. После короткого обмена любезностями Ирина сказала:
- Не возражаете, если я сегодня заеду поговорить с Вашим сыном? Меня беспокоит его состояние.
- Конечно, не возражаем, Ирина Степановна. Заезжайте. Вы так добры - просто не верится, что среди советских психиатров есть такие замечательные люди. Спасибо Вам за Вашу трогательную заботу о Светике.
- Не стоит благодарности. Я просто делаю свою работу. Владимир Николаевич, у меня к Вам большая просьба: ничего не говорите Святославу, ладно? Пусть мой визит будет для него неожиданностью.
- Как скажете, Ирина Степановна. Мы ждём Вас.
- До встречи.
Отец Светика положил трубку на рычаг, зашёл на кухню, где хлопотала Татьяна, и плотно закрыл дверь. Подошёл к жене и шёпотом пересказал разговор с заведующей отделением.
- Только сыну ни слова.
- Володь, как скажешь.
Через час раздался звонок в дверь. Светик никого не ждал, поэтому так и остался в своей комнате. Через минуту дверь бесшумно распахнулась, и он услышал знакомые лёгкие шаги. Молодой человек обернулся, затем встал из-за письменного стола. Перед ним стояла самая добрая и красивая женщина в мире.
- Здравствуй, Святослав. Как самочувствие?
- Здравствуйте, Ирина Степановна. Да нормально всё, спасибо.
- Светик, если что мы - в соседней комнате. - Татьяна Викторовна вышла и закрыла дверь.
Комнату освещала только настольная лампа. Ирина подошла к стене, где был выключатель, и зажгла свет. Затем направилась к заваленному бумагами письменному столу, на котором стояла новенькая немецкая пишущая машинка, и взяла несколько исписанных неровным почерком листков. Просмотрев их, вздохнула:
- Предчувствие меня не обмануло. Ты опять взялся за старое.
- Ирина Степановна, это всё - Прав…, - томный пьянящий поцелуй не дал парню договорить. И тут его охватило ранее неведомое ему чувство вожделения. (Воздействие «Эйфории» - не в счёт, ибо он ничего не помнил.) Он не отрывал взгляд от этой женщины, разглядывая её не мог пошевелиться. Тем временем тёплые ласковые руки обвили его торс.
- Раздевайся. - Шёпотом скомандовала Ирина.
Молодой человек молча повиновался.
- Полностью, - хрипло прошептала психиатр, когда Светик остался в одних трусах. Сама же она через голову сняла платье. Как заворожённый он любовался её натренированным в спортзале телом.
- Иди ко мне. - Ирина подошла к постели-полуторке, отогнула край одеяла и легла на спину.
В соседней комнате чета Зуевых увлечённо смотрела советскую мелодраму, поэтому не слышала происходящего за стенкой.
Без вступлений и предисловий Святослав овладел разгорячённой женщиной. Та тихо и протяжно застонала.
- Как же ты хорош. - Прошептала Ирина ему на ухо. На миг схватила губами вдетое в него золотое колечко. - Прелесть. Какой же ты красивый!..
Опьянённый всё нарастающим возбуждением, Святослав ласкал её. Первой на вершине блаженства оказалась Ирина. Молодой человек почувствовал, как она ловко извлекла из тела его готовую к извержению плоть. Едва она успела это сделать, как Святослав кончил ей на живот.
- Умничка. - женцина привлекла к себе парня и поцеловала.
- Я люблю Вас, - прошептал Светик, из его глаз катились слёзы.
Ирина Степановна ничего не ответила, но признание молодого человека было ей, как любой нормальной женщине, приятно. Смахнув с его густых ресниц горячие капли, она вновь поцеловала его.
- Одеваемся и едем. - Ирина быстро облачилась в элегантное тёмно-феолетовое платье и поправила причёску.
- Куда? - Светик неуклюже натягивал трусы, носки, затем джинсы.
- В Кащенко. Я допустила ошибку, выписав тебя раньше времени. - Заправляя постель, добавила:
- Десять минут на сборы.
Святослав застегнул пуговицы на рубашке и вышел из комнаты. Потом вернулся с мамой, которая принялась собирать парня в больницу.
«Дитя малое. Всё мама за него делает. Попу и нос тоже ему до сих пор вытирают?»
Уже в дверях Ирина Степановна сказала:
- Это ненадолго. Я буду регулярно звонить и держать вас в курсе всего.
- Ещё раз - огромное спасибо за Вашу заботу, - ответила Татьяна.
- Не за что. - Ирина пропустила Светика вперёд и вышла из прихожей.
Во дворе их ждала «Скорая помощь».
Глава 9
СССР, Москва, 1973
12 марта 1973 года ровно в десять часов утра должно начаться испытание нового препарата - очередной секретной разработки советских спецслужб. Он носил кодовое название «Вектор».
Ирину Бухбиндер очень удивило то, что в этот раз её не поставили в известность касаемо действия, назначения и предполагаемого применения вещества. До начала опытов оставалось чуть больше часа.
- Ваше дело следовать инструкции. - прозвучали вместо ответа слова генерала КГБ. Затем он добавил:
- Субъект для испытаний доставлен в клинику?
- Да, товарищ генерал.
- Подготовьте всё необходимое. Начинаем без опозданий.
Ровно в десять утра и ни секундой позже в лаборатории включили видеокамеру.
Ярко освещённое, как операционная, помещение было просторным. Поскольку «Вектор» был не ядовитым газом, а бесцветной, как вода, жидкостью в ампулах, никто из присутствующих в зале не носил защитной одежды.
Вошел Святослав Зуев в сопровождении лечащего врача Любови Петровны Ильиной. Одет он был в тёплый домашний халат, который ему завернула с собой мама, и тапочки на босу ногу.
- Приступайте, - словно из преисподней прозвучал с дальнего конца зала голос генерала-кагебешника, руководившего проектом.
В одно мгновение раздетый до трусов Святослав оказался на холодном, очень похожем на операционный, столе. Сама Ирина Бухбиндер зафиксировала его руки и ноги тугими резиновыми жгутами, закрепив, так, что молодой человек выглядел распятым. Сама же наклеила ему на грудь и виски какие-то датчики с проводами. Светик попытался высвободиться, но у него ничего не вышло. Ему стало очень страшно.
- Что вы собираетесь со мной делать?! - тихонько спросил молодой человек.
Никто ему не ответил. В зале стояла гробовая тишина. Светик повернул голову к стоявшей над ним зав.отделением.
- Мне страшно. Ирина Степановна, пожалуйста, отпустите меня!
- Всё будет хорошо, - спокойно ответила Ирина. «Я надеюсь».
Она надела на руки тонкие резиновые перчатки и взяла поднесённый ей на четверть наполненный шприц.
- Расслабься. - Она распрямила его правую руку, быстро нащупала вену и ловко уколола. По инструкции ей надлежало ввести подопытному всё содержимое шприца.
Тишина, стоявшая всё это время в зале, была такой, что каждый из присутствовавших слышал стук собственного сердца. Не была исключением и Ирина Бухбиндер. Она молча вернула молодому ассистенту в белом халате, тоже кагебешнику, пустой шприц и стала ждать действия «Вектора».
Красивое бледное лицо Святослава выражало безграничный ужас. В зелёных глазах читалась мольба о пощаде. Он не отрываясь глядел в большие глубокие карие глаза заведующей отделения. Он не мог понять их выражения. Она просто стояла рядом и смотрела на него.
Светик не знал, сколько времени прошло после инъекции, почувствовал лишь сильную тяжесть в голове. Перед глазами всё начало расплываться. В зале что-то попискивало. Присутствующие на эксперименте кагебешники молча переглядывались.
- Всё ясно. Теперь вводим антидот. - прозвучал загробный голос генерала.
И снова в руках зав.отделения шприц.
Укол, но теперь уже в левую руку.
Всё это время подопытный не сводил глаз с Ирины. Её русые с редкой сединой волосы были тщательно подобраны и спрятаны в белую невысокую шапочку; всю нижнюю часть лица закрывала белая матерчатая маска. Видно было только её глаза. Светику на миг показалось, что зав.отделением стала похожа на палача.
Парень закрыл глаза. Потом почувствовал, как руки Ирины снимают с его груди и висков датчики, затем освобождают от резиновых жгутов.
Сильные руки санитара подхватили его и положили на носилки.
Проснулся он ближе к вечеру с первыми сумерками. Попытался сесть на постели. Это ему удалось, но слабость была такой, что казалось, ещё миг, и он кулем рухнет на кровать и больше не встанет.
Святослав огляделся. Палата оказалась одноместной. Заметно пахло хлоркой. Из мебели были только прикроватная тумбочка, небольшой шкаф, стол, стул да его койка. Он встал и, пошатываясь, подошёл к окну. Открывшийся ему вид представлял собой кусочек территории больницы. Определить, в каком он корпусе, Светик не смог.
Очень хотелось пить. Надев халат и обувшись в тапки, молодой человек вышел в коридор. Он едва успел «по стеночке» сделать несколько шагов, как услышал за спиной:
- Зуев!
Светик остановился и прислонился спиной к стене.
К нему подошла незнакомая ему полная пожилая медсестра и сказала:
- Иди в палату. Я позову врача.
- Прошу Вас, - слабым голосом проговорил Светик. - Дайте попить, пожалуйста…
Ноги подкосились, и парень сполз по стене.
Глава 10
Ирина Бухбиндер не собиралась уходить домой, пока Святослав Зуев не придёт в себя. Поскольку вся рутинная работа была сделана, она нервно мерила шагами кабинет в ожидании звонка. К счастью, ждать пришлось недолго.
- Слушаю, - произнесла она, сняв трубку после первого же звонка.
- Он очнулся и зовёт Вас.
- Спасибо.
Спешно накинув поверх белого халата пальто, Ирина со всех ног побежала в соседний корпус. Едва поднялась на второй этаж, как ей навстречу вышла та самая полная медсестра, увидевшая Светика в коридоре.
- Ирина Степановна, я провожу Вас.
Оказавшись перед закрытой дверью палаты, медсестра удалилась. Ирина потянула дверную ручку на себя и вошла. Свет был включён. Она бросилась к постели, на которой лежал Святослав. Он приподнялся на локте и прошептал:
- Не уходите! Не бросайте меня! - Он с трудом сел на постели.
Ирина села рядом и обняла несчастного парня, прижав его красивую голову к своей груди.
- Мальчик мой бедный. Прости меня.
- Что со мной сегодня делали?
- Просто процедура, - спокойно произнесла врач заранее заготовленный ответ.
- А эти люди?
- Просто комиссия. Из Минздрава. Они регулярно приходят и контролируют нашу работу.
Святослав поднял голову и взглянул Ирине в глаза.
- Останьтесь со мной! Не уходите, умоляю Вас! Мне страшно. - В эти минуты он напоминал испуганного ребёнка.
Вместо ответа, она поцеловала его в лоб. Только собралась встать, как Светик, насколько мог сильно обнял её и слабым голосом произнёс:
- Я люблю Вас. Вы здесь - единственный близкий мне человек. Кроме Вас мне никто не нужен.
Святослав привлёк её к себе и принялся исступлённо ласкать, расстёгивая ослабшими пальцами пуговицы её блузки.
- Не надо. Мне пора домой. - Ирина высвободилась из его объятий. - Спи, отдыхай. Завтра я зайду.
Ирина вышла. Через несколько минут вошла медсестра и взяла анализ крови. Святослав закрыл глаза и тут же уснул.
Глава 11
Москва, СССР, больница имени Кащенко
- Зуев, на процедуры! - лечащий врач Светика вошла в палату. Тот молча накинул халат поверх пижамы и они вдвоём направились в лабораторию.
Так же, как и две недели назад, его уложили на стол и Ирина «распяла» его, крепко зафиксировав резиновыми жгутами.
После бездушного «приступайте», заведующая мужским отделением взяла из рук ассистента-кагебешника уже наполовину наполненный шприц.
Эксперимент протекал точно также, как и в первый раз. Светик испытал те же самые ощущения, что и в позапрошлый понедельник: тяжесть в голове и расплывающиеся на глазах предметы и лица. Единственное, чем отличался нынешний эксперимент от предыдущего, было то, что после инъекции антидота Светик проспал уже до утра.
Последующие две недели, как и после первого этапа эксперимента, у молодого человека ежедневно, утром и вечером брали анализы крови и мочи. Очень подробно интересовались его текущим самочувствием, записывая его речь на диктофон, спрятанный в карман белого халата. Так же не давали никаких лекарств и не делали уколов. Правда, слабость едва успела оставить его лишь за два дня до финального теста. Думали даже перенести исследования на следующую неделю.
9 апреля 1973, состоялся заключительный этап испытаний «Вектора». В этот раз Святослав больше не испытывал того страха, что был у него на самом первом тестировании препарата. Лицо его теперь выражало полное равнодушие к происходящему в «операционной». Колите меня, мол, чем угодно, если вам так хочется.
Ирина Бухбиндер, напротив, испугалась, увидев, что шприц с испытуемым веществом был на этот раз наполнен до конца. Но страх не помешал ей, как и в предыдущие разы, сделать инъекцию уверенной, недрогнувшей рукой.
Не прошло и минуты, как несчастный молодой человек закричал от невыносимой боли. Его вмиг напрягшееся тело забилось в страшных судорогах. Он чуть не перевернул стол, на котором был распят. Пара датчиков отклеились; на экране, фиксировавшем сердцебиение, появилась неровная, напоминающая молнию, линия.
В зале раздалось невнятное бормотание. Видимо, реакция подопытного на препарат была для всех присутствовавших кагебешников полной неожиданностью. Генерал, руководитель страшного проекта, лишь встал со стула и молча глядел на несчастного парня.
- Могу я теперь ввести антидот? - задала ему вопрос Ирина.
- Через тридцать секунд, как минимум. А лучше через минуту, - ответил руководитель проекта.
- Он может умереть в любую секунду! Разве Вы не видите?! - Женщина с ужасом глядела на муки несчастного Святослава. «Словно в Дахау или Бухенвальде».
- Вводите антидот, - скомандовал генерал, посмотрев на наручные часы.
Это оказалось совсем непросто: молодой человек дёргался так, будто сквозь его тело пропускали электрический ток. Только Ирина разогнула руку несчастного и ввела всё содержимое шприца, линия на дисплее из молниеобразной стала прямой. Звук аппарата из «морзянки» превратился в однотонный сплошной писк. Сердце Святослава Зуева остановилось.
Повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь звуком аппаратуры.
Ирина стояла, как вкопанная. «Это конец - мы потеряли его». Но через миг она осознала, что есть надежда вернуть его. Она хотела только одного - чтобы её Светик был жив. Она не думала о деньгах, которые он смог бы ей заработать в качестве проститутки. Ей просто стало бесконечно жаль его. И потом, она всё-таки, хоть и по-своему, любила его. Как дорогую красивую игрушку, с которой не хочется расстаться навсегда.
Она быстро взяла себя в руки и через миг уже держала заранее подключённый электрошок.
- Разряд! - крикнула она ассистенту, опуская оба электрода дефибриллятора на грудь парня. Тот исполнил приказ. Безжизненное тело дёрнулось, но показания дисплея не изменились.
- Ещё! - Когда после третьего раза линия кардиограммы оставалась прямой, Ирина отчаялась. Но тут она вспомнила фразу, которую беспрестанно в случае любых неприятностей повторяла её покойная богомольная бабушка:
- Господи, помилуй! - вполголоса произнесла некрещённая коммунистка Ирина Бухбиндер. Затем крикнула: - Ещё разряд!
И тут сердце молодого человека забилось. В зале поднялся гул, как в потревоженном улье. Заведующая мужским отделением положила на лицо Святослава кислородную маску.
- В реанимацию его. Живо! - Выкрикнула она.
Пока молодого человека увозили из этой жуткой камеры пыток, Ирина, наконец, сняла с лица матерчатую маску и стёрла ею пот со лба. Пока к ней приближался генерал, она сняла с головы шапочку. Тот резко остановился. Она заметила в его глазах ужас.
- Что с Вами, товарищ генерал? Вы словно первый раз меня увидели. Чем я Вас так напугала?
Он не решался ответить ей, продолжая пристально разглядывать. Меньше чем за час голова Ирины Бухбиндер стала совершенно седой.
Дальше...