вещи, о которых тяжело думать.
“Я больше не мог писать. Ни единой строчки, ни единого слова. я больше не хотел делать этого. мне было невыносимо улавливать каждую мысль, каждое движение, создавать узор... всё рушилось, черт подери, всё... я снова 3 дня не выходил из дома. я написал только пару предложений, которые собственно ничего не стоили. у меня было слишком много мыслей, слишком много... я мог бы рассказать что-то, но теперь я ненавижу.
я ненавижу даже думать об этом.
Когда я выхожу из дома, на часах около восьми. утро всегда синее. это так красиво: когда белые хлопья снега падают в мутную, приторную синеву воздуха. я иду привычным маршрутом и думаю, как весело снег хрустит под ботинками. я чувствую это.
я думаю о том, что ни к чему здесь не привязан. я мог сейчас оказаться в любом месте, где всё совершенно по-другому, я был бы там тем же собой. был бы я счастливее?
Я прохожу мимо пятиэтажного кирпичного дома, его крыша со скатом под синим снежным одеялом. перехожу дорогу, я не замечаю прохожих: их лица уже ни о чем мне не говорят. я подхожу к трёхэтажному красному зданию. смотрю направо, как медленно проплывают перед глазами несколько черных деревьев и освещенная фонарем площадка.
потом я поднимаюсь по ступенькам, открываю дверь и захожу. это тюрьма.
одиночество подступает к горлу, как и всё остальное - постепенно, а потом внезапно. В определённый момент люди - добрые, открытые, иногда даже в известном смысле сверхчувствительные сталкиваются с этим. Состояние, когда ты слишком явственно начинаешь чувствовать, что всё не так. Ты удивляешься глупости поступков, ежедневных и постоянных, глупости и банальности пустых слов и объяснений. снова и снова. тогда ты просто молчишь и не знаешь, кому это высказать, как попытаться объяснить, что ты чувствуешь нечто большее, нечто необыкновенное, высокое, настоящее.
Помни, когда, наконец, тебе станет плохо и больно, в этот момент, никто и никогда не захочет тебя понять.
вспомните хотя бы, иэна кёртиса.
……………
Некий писатель сформулировал одну интересную мысль. Суть заключалась, примерно, в следующем: даже если на чью-то долю выпали страдания, несправедливости, и он
явственно чувствует и переживает их, знает, как сделать что-то лучше, то его труды и его страдания буду вознаграждены только позже, значительно позже. Только со временем что-то сможет измениться в лучшую сторону, и только путем
воздействия и преображения его лучших чувств и мыслей в других людях.
Мне было совсем не грустно. Я знал, что теперь я постепенно двигаюсь вверх. Постепенно, а потом внезапно. Я просто чувствовал, как красиво всё,
что меня окружало: мягкие снежные хлопья, дрожащий вечер (помните - вечер всегда дрожит), по-зимнему чистое, звездное небо. Нужно было просто позвонить кому-нибудь,
кто, наконец, выслушал бы тебя. Вывел бы за руку на улицу, а потом, смеясь, плюхнулся вместе с тобой в сугроб...”