Герда Лернер. Возникновение феминистского сознания. Часть I
Предисловие
Это перевод заключения из книги «Возникновение феминистского сознания». И сама книга увлекательная, но в заключении - хорошее резюме всех глав.
Герда Лернер, среди прочего, уделяет особое внимание преемственности - тому, чего женщинам не хватало в течение всей истории и чего критически не хватает сейчас.
Мы можем воочию наблюдать как каждая свежеиспеченная феминистская группа (хотя бы на примере фемрунета) возвращает движение в шестидесятые, даже в пятидесятые годы, просто потому что не знает и не желает знать ничего об опыте предшественниц; и там, на нулевом километре, их поджидают старые, стертые поколениями женщин грабли.
Год за годом ведутся споры, чья версия феминизма «правильнее», словно речь идет об обмене досужими мнениями, а не об огромном труде лучших из женщин, которые несмотря на десятилетия backlash сохраняли и развивали феминистскую мысль. Зачем вспоминать, что там писали Маккиннон, Джеффрис, Фалуди и многие, многие другие на обсуждаемые темы, когда можно на ходу навалять оригинальную идеологию, не подозревая, что таковая протухла еще в прошлом веке.
[Радикальный] феминизм - это движение, и у него есть история, теоретическая база, есть свои основательницы, и - продолжательницы. У него были и есть свои цели, прежде всего - освобождение женщин от насилия, нищеты, убийств. Но об этом уже мало кто помнит.
Женское движение без истории вырождается в приятное руководство «в каких дозах принимать эмпауэрмент, чтоб поскорей развеселиться». Поэтому появляются второй-третьей свежести идеи, что феминизм - это движение за получше устроиться и за поскорее прославиться.
Веселым бейонсе-феминисткам которое уже десятилетие мерещится, что они голыми задницами сотрясают мироздание - а мироздание и ныне там. Насилие, унижения, убийства, голод, нищета - кому это интересно, когда на повестке дня «Girls run the world»? (а до Бейонсе были Спайс Герлз, а до Спайс Герлз была Мадонна с теми же идеями - популяризовали да не выпопуляризовали). Годами феминистки трудятся как пчелки - лезут на левацкие баррикады, перевоспитывают нетаких, стряпают феминизм-лайт, ударяются в национальную освободительность - и каждый раз получают за это по щщам кодексы Наполеона и домострой. Но и об этом не помнят уже через пару лет.
Здесь я позволю себе вставить поучительную картинку
Сегодня мне прислали книгу «The political economy of violence against women», университетское издание. Лежит вот перед глазами. Что за гнусный мир, где существует politicаl economy насилия и где это предмет исследований, а не состав преступления.
И этот мир не изменится, пока вместо организованного женского сопротивления ежегодно будут вылезать «хорошо забытые старые» умеренные длясебязмы, популизмы и здесь-и-сейчазмы, пока женщины будут снова и снова энергично отращивать «женскую силу» под андрогинными юбками и рассказывать антиупаднические сказки про женщин во власти.
Сегодняшние поп-феминистки, возможно, дойдут до кондиции, но потеряют десятилетия. А идущие за ними самые умные снова выкинут немодный трактор и возьмутся за новенькую современненькую палку-копалку. Остается только надеяться, что не.
А теперь, собственно, Герда Лернер, «Возникновение феминистского сознания»
Феминистское самосознание включает: 1) осознание женщинами того, что они принадлежат к подчиненной группе и что как участницы этой группы они несправедливо страдают; 2) понимание, что их подчиненное состояние не имеет естественных причин, а задается социумом; 3) развитие чувства сестринства; 4) самостоятельное определение женщинами целей и стратегии изменения своего положения и 5) формирование альтернативного будущего.
Из-за того, что женщины встроены в систему патриархальных институтов, из-за того, что они долго были лишены доступа к образованию и зависели от мужчин, им пришлось преодолеть немало препятствий прежде чем они смогли встать на путь самосознания.
Сначала им пришлось справиться с интернализованным ощущением своей умственной и духовной неполноценности. Прежде чем просто начать размышлять и писать, они должны были доказать себе и друг другу, что они такие же божьи создания, что они тоже могут общаться с богом без посредничества мужчины, что они могут самостоятельно осмысливать концепцию божественного. Значительный вклад в развитие женской мысли внесла длинная череда женщин-мистиков. Другие женщины обосновывали право писать своей материнской ролью. Веками женщины формировали свои групповые связи, опираясь на свой насущный опыт или на способность к материнству.
Материнское мышление и ответственность отвели им особую роль в обществе и побуждали противостоять отдельным проявлениям патриархальной философии и деятельности. Опыт материнства как придающее сил и смелости особое знание позволил женщинам опровергнуть патриархальные религиозные идеи, приведя аргументы в пользу женской стороны божественной природы. Это принимало формы приписывания Иисусу женских качеств или превознесения Девы Марии до позиции, почти равно Троице. Это смогло стать толчком к многочисленным попыткам женщин переписать историю искупления Христа, чтобы показать роль женщины в нем.
Патриархальное «прославление материнства», начавшееся в XVIII веке и достигшее кульминации в XIX, с преувеличением роли женщины в домашней сфере, привело множество женщин к пониманию, что они должны определять свою общность через собственные личности, а не через материнство. Это стало предпосылкой определения сестринства как коллективного бытия женщин.
В течение тысячи лет женщины заново интерпретировали библейские тексты в грандиозной феминистской критике, хотя изоляция женщин от формирования религиозной и философской мысли не позволяла этой критике как-либо затронуть умы мужчин, которые считали себя единственными, кто может определять божественную истину и откровение.
Женская критика Библии не только не сменила патриархальную парадигму, но и не сумела ускорить продвижение женской мысли в феминистском направлении, поскольку женщины просто не знали, что у них были предшественницы, которые тоже осмеливались на переосмысление. Эта критика просто позволила некоторым женщинам почувствовать себя компетентными и иной раз создавать важные труды, оказавшие впоследствии влияние. Очевидно отсутствие непрерывности в истории женских интеллектуальных усилий. Бесконечно, поколение за поколением Пенелопы заново ткут полотно, чтобы затем распустить его.
Другая группа женщин авторизовалась в своем мышлении и письменном труде, опираясь на особую одаренность или талант. Способность к творчеству стала инструментом, с помощью которого эти женщины могли достичь интеллектуальной эмансипации до уровня, на котором могли думать о выходе из патриархата. В своей книге я проследила долгую историю этих экстраординарных женщин. Их индивидуальные достижения великолепны и вызывают уважение, однако они не ведут к коллективному развитию самосознания.
Талантливые женщины существовали, доблестно боролись, добивались - и были забыты. Женщины, приходившие следом, должны были начинать сначала, повторяя с нуля весь процесс.
Понимание несправедливости, как мы можем видеть, многие выдающиеся женщины разрабатывали более 1500 лет в условиях патриархального воспитания и культуры. Многие женщины в процессе рассуждений приходили к выводу, что их положение устанавливается обществом. Эта мысль, по сути, стала важнейшим достижением поколений феминистских критикесс Библии. Достижение же следующей ступени самосознания, а именно понимания того, что женщины должны объединиться, чтобы противостоять несправедливости - было гораздо более трудным.
Чрезвычайно важным для развития феминистского сознания стали социальные перемены, которые позволили значительному числу женщин жить экономически независимо. В книге мы обсудили эти предпосылки; большинство из них были связаны с индустриализацией - например, снижение детской и материнской смертности и увеличение продолжительности жизни. Эти условия позволили женщинам быть не только воспроизводительницами человеческого рода, или, по крайней мере, не всю свою жизнь посвящать материнским заботам. Феминистское сознание может полностью сформироваться только если у женщин есть возможность выжить вне брака и при условии, что есть достаточное количество одиноких самостоятельных женщин. Только при таких обстоятельствах женщины могут выработать альтернативу патриархальному государству и привести сестринство к объединяющему идеалу.
Для того чтобы женщины поверили в свою компетентность, даже в саму возможность своего мышления, им требовалось культурное подтверждение - так же, как и мужчинам. Женщины-мистики и религиозные деятельницы искали такое подтверждение в своих духовных или религиозных сообществах. Светские женщины искали и иногда находили его в мирских женских группах.
Начиная с XVII века женщины стали получать культурную поддержку в откликах читательниц своих книг и в женской аудитории своих пьес. Однако из-за того, что большинство женщин вместе с детьми все еще находились в экономической зависимости от мужчин, формирование таких объединений взаимоподдержки было привилегией ничтожного меньшинства женщин из высших классов. Вся экономическая, политическая и юридическая власть по-прежнему оставалась в руках мужчин, так что даже самые интеллектуально эмансипированные женщины, стремящиеся изменить общество, не могли и помыслить о том, чтобы действовать без поддержки влиятельных мужчин. Ученые женщины времен Реформации не мечтали о большем, чем добиться уважительного диалога с мужчинами своего круга. Женщины левого крыла протестантской Реформации видели себя в лучшем случае равными партнершами мужчин в деле пересмотра религии и религиозных практик.
Начиная с XVII века самым важным для религиозных и светских женщин, тем, на чем они сфокусировали свое внимание стало образование. От Астелл до Уоллстонкрафт и до Кэтрин Бичер женщины безошибочно указывали на неравный доступ к образованию как на источник несправедливости, и ставили целью устранить это. Однако в попытках преодолеть неравенство они делали ставку на поддержку мужчин, и это не позволяло вывести проблему из области, ограниченной патриархальными гендерными различиями.
Женщины требовали лучшего образования на том основании, что они как матери несут ответственность за обучение подрастающего поколения. Женщины, будучи матерями Республики, могли наилучшим образом отдать свой гражданский долг воспитанием граждан [мужского пола], и для этого им требовалось быть более образованными.
Однако почти одновременно движение в защиту равного доступа к образованию приняло и другую форму, причем задействованы в ней оказались и женщины, использующие вышеперечисленные аргументы. Батсуа Мэйкин при поддержке женского сообщества организовывала женские школы, Мэри Астелл, также при поддержке других женщин, выступала за отдельное женское обучение. В XIX веке в США Эмма Уиллард, Мери Лайон и Кэтрин Бичер, выдвигая самые консервативные аргументы в пользу женского образования, независимо друг от друга открыли женские учебные заведения. Чтобы добиться этого, они учреждали женские ассоциации, которые быстро добивались успехов. Женщины-спонсоры и выпускницы этих учреждений начали видеть свою роль в обществе в новом свете, и многие из них впоследствии сформировали основной стержень движения за права женщин в XIX веке.
Это перевод заключения из книги «Возникновение феминистского сознания». И сама книга увлекательная, но в заключении - хорошее резюме всех глав.
Герда Лернер, среди прочего, уделяет особое внимание преемственности - тому, чего женщинам не хватало в течение всей истории и чего критически не хватает сейчас.
Мы можем воочию наблюдать как каждая свежеиспеченная феминистская группа (хотя бы на примере фемрунета) возвращает движение в шестидесятые, даже в пятидесятые годы, просто потому что не знает и не желает знать ничего об опыте предшественниц; и там, на нулевом километре, их поджидают старые, стертые поколениями женщин грабли.
Год за годом ведутся споры, чья версия феминизма «правильнее», словно речь идет об обмене досужими мнениями, а не об огромном труде лучших из женщин, которые несмотря на десятилетия backlash сохраняли и развивали феминистскую мысль. Зачем вспоминать, что там писали Маккиннон, Джеффрис, Фалуди и многие, многие другие на обсуждаемые темы, когда можно на ходу навалять оригинальную идеологию, не подозревая, что таковая протухла еще в прошлом веке.
[Радикальный] феминизм - это движение, и у него есть история, теоретическая база, есть свои основательницы, и - продолжательницы. У него были и есть свои цели, прежде всего - освобождение женщин от насилия, нищеты, убийств. Но об этом уже мало кто помнит.
Женское движение без истории вырождается в приятное руководство «в каких дозах принимать эмпауэрмент, чтоб поскорей развеселиться». Поэтому появляются второй-третьей свежести идеи, что феминизм - это движение за получше устроиться и за поскорее прославиться.
Веселым бейонсе-феминисткам которое уже десятилетие мерещится, что они голыми задницами сотрясают мироздание - а мироздание и ныне там. Насилие, унижения, убийства, голод, нищета - кому это интересно, когда на повестке дня «Girls run the world»? (а до Бейонсе были Спайс Герлз, а до Спайс Герлз была Мадонна с теми же идеями - популяризовали да не выпопуляризовали). Годами феминистки трудятся как пчелки - лезут на левацкие баррикады, перевоспитывают нетаких, стряпают феминизм-лайт, ударяются в национальную освободительность - и каждый раз получают за это по щщам кодексы Наполеона и домострой. Но и об этом не помнят уже через пару лет.
Здесь я позволю себе вставить поучительную картинку
Сегодня мне прислали книгу «The political economy of violence against women», университетское издание. Лежит вот перед глазами. Что за гнусный мир, где существует politicаl economy насилия и где это предмет исследований, а не состав преступления.
И этот мир не изменится, пока вместо организованного женского сопротивления ежегодно будут вылезать «хорошо забытые старые» умеренные длясебязмы, популизмы и здесь-и-сейчазмы, пока женщины будут снова и снова энергично отращивать «женскую силу» под андрогинными юбками и рассказывать антиупаднические сказки про женщин во власти.
Сегодняшние поп-феминистки, возможно, дойдут до кондиции, но потеряют десятилетия. А идущие за ними самые умные снова выкинут немодный трактор и возьмутся за новенькую современненькую палку-копалку. Остается только надеяться, что не.
А теперь, собственно, Герда Лернер, «Возникновение феминистского сознания»
Феминистское самосознание включает: 1) осознание женщинами того, что они принадлежат к подчиненной группе и что как участницы этой группы они несправедливо страдают; 2) понимание, что их подчиненное состояние не имеет естественных причин, а задается социумом; 3) развитие чувства сестринства; 4) самостоятельное определение женщинами целей и стратегии изменения своего положения и 5) формирование альтернативного будущего.
Из-за того, что женщины встроены в систему патриархальных институтов, из-за того, что они долго были лишены доступа к образованию и зависели от мужчин, им пришлось преодолеть немало препятствий прежде чем они смогли встать на путь самосознания.
Сначала им пришлось справиться с интернализованным ощущением своей умственной и духовной неполноценности. Прежде чем просто начать размышлять и писать, они должны были доказать себе и друг другу, что они такие же божьи создания, что они тоже могут общаться с богом без посредничества мужчины, что они могут самостоятельно осмысливать концепцию божественного. Значительный вклад в развитие женской мысли внесла длинная череда женщин-мистиков. Другие женщины обосновывали право писать своей материнской ролью. Веками женщины формировали свои групповые связи, опираясь на свой насущный опыт или на способность к материнству.
Материнское мышление и ответственность отвели им особую роль в обществе и побуждали противостоять отдельным проявлениям патриархальной философии и деятельности. Опыт материнства как придающее сил и смелости особое знание позволил женщинам опровергнуть патриархальные религиозные идеи, приведя аргументы в пользу женской стороны божественной природы. Это принимало формы приписывания Иисусу женских качеств или превознесения Девы Марии до позиции, почти равно Троице. Это смогло стать толчком к многочисленным попыткам женщин переписать историю искупления Христа, чтобы показать роль женщины в нем.
Патриархальное «прославление материнства», начавшееся в XVIII веке и достигшее кульминации в XIX, с преувеличением роли женщины в домашней сфере, привело множество женщин к пониманию, что они должны определять свою общность через собственные личности, а не через материнство. Это стало предпосылкой определения сестринства как коллективного бытия женщин.
В течение тысячи лет женщины заново интерпретировали библейские тексты в грандиозной феминистской критике, хотя изоляция женщин от формирования религиозной и философской мысли не позволяла этой критике как-либо затронуть умы мужчин, которые считали себя единственными, кто может определять божественную истину и откровение.
Женская критика Библии не только не сменила патриархальную парадигму, но и не сумела ускорить продвижение женской мысли в феминистском направлении, поскольку женщины просто не знали, что у них были предшественницы, которые тоже осмеливались на переосмысление. Эта критика просто позволила некоторым женщинам почувствовать себя компетентными и иной раз создавать важные труды, оказавшие впоследствии влияние. Очевидно отсутствие непрерывности в истории женских интеллектуальных усилий. Бесконечно, поколение за поколением Пенелопы заново ткут полотно, чтобы затем распустить его.
Другая группа женщин авторизовалась в своем мышлении и письменном труде, опираясь на особую одаренность или талант. Способность к творчеству стала инструментом, с помощью которого эти женщины могли достичь интеллектуальной эмансипации до уровня, на котором могли думать о выходе из патриархата. В своей книге я проследила долгую историю этих экстраординарных женщин. Их индивидуальные достижения великолепны и вызывают уважение, однако они не ведут к коллективному развитию самосознания.
Талантливые женщины существовали, доблестно боролись, добивались - и были забыты. Женщины, приходившие следом, должны были начинать сначала, повторяя с нуля весь процесс.
Понимание несправедливости, как мы можем видеть, многие выдающиеся женщины разрабатывали более 1500 лет в условиях патриархального воспитания и культуры. Многие женщины в процессе рассуждений приходили к выводу, что их положение устанавливается обществом. Эта мысль, по сути, стала важнейшим достижением поколений феминистских критикесс Библии. Достижение же следующей ступени самосознания, а именно понимания того, что женщины должны объединиться, чтобы противостоять несправедливости - было гораздо более трудным.
Чрезвычайно важным для развития феминистского сознания стали социальные перемены, которые позволили значительному числу женщин жить экономически независимо. В книге мы обсудили эти предпосылки; большинство из них были связаны с индустриализацией - например, снижение детской и материнской смертности и увеличение продолжительности жизни. Эти условия позволили женщинам быть не только воспроизводительницами человеческого рода, или, по крайней мере, не всю свою жизнь посвящать материнским заботам. Феминистское сознание может полностью сформироваться только если у женщин есть возможность выжить вне брака и при условии, что есть достаточное количество одиноких самостоятельных женщин. Только при таких обстоятельствах женщины могут выработать альтернативу патриархальному государству и привести сестринство к объединяющему идеалу.
Для того чтобы женщины поверили в свою компетентность, даже в саму возможность своего мышления, им требовалось культурное подтверждение - так же, как и мужчинам. Женщины-мистики и религиозные деятельницы искали такое подтверждение в своих духовных или религиозных сообществах. Светские женщины искали и иногда находили его в мирских женских группах.
Начиная с XVII века женщины стали получать культурную поддержку в откликах читательниц своих книг и в женской аудитории своих пьес. Однако из-за того, что большинство женщин вместе с детьми все еще находились в экономической зависимости от мужчин, формирование таких объединений взаимоподдержки было привилегией ничтожного меньшинства женщин из высших классов. Вся экономическая, политическая и юридическая власть по-прежнему оставалась в руках мужчин, так что даже самые интеллектуально эмансипированные женщины, стремящиеся изменить общество, не могли и помыслить о том, чтобы действовать без поддержки влиятельных мужчин. Ученые женщины времен Реформации не мечтали о большем, чем добиться уважительного диалога с мужчинами своего круга. Женщины левого крыла протестантской Реформации видели себя в лучшем случае равными партнершами мужчин в деле пересмотра религии и религиозных практик.
Начиная с XVII века самым важным для религиозных и светских женщин, тем, на чем они сфокусировали свое внимание стало образование. От Астелл до Уоллстонкрафт и до Кэтрин Бичер женщины безошибочно указывали на неравный доступ к образованию как на источник несправедливости, и ставили целью устранить это. Однако в попытках преодолеть неравенство они делали ставку на поддержку мужчин, и это не позволяло вывести проблему из области, ограниченной патриархальными гендерными различиями.
Женщины требовали лучшего образования на том основании, что они как матери несут ответственность за обучение подрастающего поколения. Женщины, будучи матерями Республики, могли наилучшим образом отдать свой гражданский долг воспитанием граждан [мужского пола], и для этого им требовалось быть более образованными.
Однако почти одновременно движение в защиту равного доступа к образованию приняло и другую форму, причем задействованы в ней оказались и женщины, использующие вышеперечисленные аргументы. Батсуа Мэйкин при поддержке женского сообщества организовывала женские школы, Мэри Астелл, также при поддержке других женщин, выступала за отдельное женское обучение. В XIX веке в США Эмма Уиллард, Мери Лайон и Кэтрин Бичер, выдвигая самые консервативные аргументы в пользу женского образования, независимо друг от друга открыли женские учебные заведения. Чтобы добиться этого, они учреждали женские ассоциации, которые быстро добивались успехов. Женщины-спонсоры и выпускницы этих учреждений начали видеть свою роль в обществе в новом свете, и многие из них впоследствии сформировали основной стержень движения за права женщин в XIX веке.