Подготовка к Вершине
ранее
В ожидании ужина, идем общаться к гидам. В домике у гида Шамса чествуют первого в этом году восходителя на Корженевскую - болгарина по имени Боян Петров Петров (это не опечатка, а полное имя). Тут же сидит предводитель архангельцев и инструктор Женя. Всегдашние разговоры про снег и погоду. Водка в эмалированной чашке.
Мы уже давно привыкли к тому, что у всех, встречаемых на пространстве бывшего союза, есть кто-то знакомый в Израиле.
- А вот у меня друг детства в Израиль уехал, Миша Рабинович. В Холоне живет. Знаете такого? А моего бывшего соседа Жору не встречали?
Но только тут, в общении с альпинистами, эти вопросы к месту и в точку:
- А вот у нас тут пара израильтян была два года назад...
- Брат и сестра? Знаем, конечно!
- А был тут один патлатый такой, по-русски не разговаривал...
- Эяль? Знакомы.
- Послушайте, а вы не знаете Виталия? Я с ним на Кавказе познакомился...
- Борин давний друг!
Заодно выяснилось что питерцы и литовцы - герои из книги Яна Рыбака.
Справа за облаками, скрывается Пик Четырех
Гонг на ужин. Ужин довольно скудный, но мы рады тому, что есть. К тому же, оказавшись случайно за одним столом с Бояном Петровым, получаем дополнительно от щедрот лагеря первому восходителю сезона - водку и блюдо с закуской.
На другом конце столовой привычно настраивают гитару красноярцы и к ним примкнувшие.
Вот она, жизнь Базового! Неторопливая и ленивая. Каждый день, не торопясь, встаем, и обсуждаем насущные вопросы:
Варианты умывания: в озере с непроточной водой, в ручье с выходящей из озера водой, или в ручье идущем с гор, но проходящим мимо всего лагеря, а главное - мимо столовой, из которой в него сливается, что попало. Поскольку все варианты в сущности одинаковые - каждый раз выбираем один из двух последних. В озере воспитание не позволяет загрязнять воду. Не то, что другим, к сожалению.
Варианты завтрака: колбаса, или паштет, или шпроты с хлебом из Джиргиталя. Или сыр-косица с быстро-кашей. Или джиргитальские же конфеты. Но главное - спустится с морены и набрать в одном из ручьев кастрюлю воды для чая.
Варианты остальных трапез - ужин или обед в столовой. "Буржуйский походный паек" на другую трапезу, соответственно. Кстати, по большей части мы выбирали ходить в столовую на ужин - буквально - чтобы два раза не вставать (вот она, баз-лагская лень!), и попадать на вечерние посиделки с гитарой. Только потом мы выяснили, что при одинаковой цене за обед и ужин, обед состоит из большего количества блюд, и включает фрукты. Ужины же проходил в тщетном ожидании обещанных овощей. Зато обычно давали добавку!
На заднем фоне - овца из запасов баз.лагеря
Две работницы кухни, подающие еду, отличались друг от друга абсолютно во всем. Тем более было забавно, что обе они в обычной жизни учительницы - фортепиано и английского.
Люба - бой баба. Та самая, которая в первый же вечер потребовала "освободить помещение" тех, кто пришел на открытие лагеря, а не на ужин. Если попросить у нее что-нибудь - ответ всегда отрицательный:
- Добавки? Нету. Нам самим уже не осталось.
- Еще чайник чая? Я тебе тут что, нанялась чаи приносить? Встань, выйди на улицу, наполни кипятком из чана. Заварку я, так и быть, тебе дам.
- Дайте сюда салфетки! После ужина их оставлять не велено - народ таскает и не по назначению использует!
Мы с Борей наслаждались этим ностальгическим хамством, но полнопакетников при этом было жалко.
Другая - Надя - подтянутая и интеллигентная, с выразительными грустными глазами. Она запомнила нас с первой минуты. Рассказала, что у нее сын живет в Хайфе. И заботилась о нас, как могла. И вовсе не потому, что мы пообещали передать сыну посылку, Надя всех помнила по именам и предпочтениям. Бывало, попросишь у нее добавки, уже забудешь об этом, или отчаешься окончательно, и тут она приносит раздобытую добавку или эквивалент - разогретый суп с обеда.
И как вы думаете, которая из них преподавательница фортепиано? Скорее всего - не угадали!
Первые два дня погода была пасмурной, с дождем, что нас только радовало: мы планировали отдыхать три дня, но сам по себе отдых всегда немного с привкусом вины - за то, что время уходит, а мы не на маршруте. Третий день тоже был пасмурным, что нас опять-таки эгоистически обрадовало.
На четвертый день, вздохнув, мы принялись собираться на Корженевскую. Так как, по рассказам, до первого лагеря (5100) можно дойти за полдня, мы не очень торопились. Но когда часов в двенадцать почти собрались - осталось последнее, и Боря залез в палатку, чтобы сдуть и свернуть коврики, - то сдались лени, и отправились на этих же ковриках спать, решив, что раз сил нет, то дадим себе еще день отсрочки.
А как же наш компаньон по акклиматизации и штурму Четырех? Поскольку наше первое восхождение показало заметную разницу в темпах между нами, мы решили друг другу не навязываться, и хотя все собирались выйти на третий день (что Сергей и сделал, в отличие от нас), но отправился он в другой компании.
Провалявшись лишний день в палатке, встаем с твердым намерением выйти. И, наконец - выходим. Тропа на Корженевскую проходит прямо через лагерь. Затем - через лагерную свалку мусора.
Увы... Мы-то стараемся, несем весь мусор в лагерь, и выбрасываем, куда нужно, а оказывается, эти варвары просто сгребают все и на бульдозере отвозят за десять метров от лагеря, к началу ледника! Кстати, мы встретили австрийца, который заснял эти горы мусора и поклялся отправить фотографии в организации по защите природы. Похвальная затея. Только мы порекомендовали посылать не в Таджикские организации, если таковые вообще существуют, а в международные, которые могут повлиять на ситуацию.
Переход ледника, выглядящего издалека, как взбитые сливки, это отдельная тема. Сераки высотой и длиной с дом возвышаются изо льда, и образуют настоящий лабиринт, пересеченный ручейками в прозрачных ледовых желобах. Следов на льду практически не остается, а каменные туры падают от таяния и движения ледника. Пока мы плутали в этом лабиринте, встретили несколько усталых восходителей по дороге в лагерь, с той же проблемой.
Так, обмениваясь информацией об уже пройденном, мы добрались до быстрой речки на краю ледника. Перейти по ледовому мосту, спуститься с крутой сыпухи, и подняться по крутой каменистой тропе... Последний взгляд на лагерь с высоты, и уходим по идиллической долинке. По дороге нас догоняют литовцы, ранее встреченные на Четырех: Паулус и девушка с непривычным для русского уха именем Довиля.
Вид с высоты на Поляну Москвина
Долинка довольно скоро заканчивается, и тропа предполагает довольно резкий спуск, а потом не менее резкий, но более длинный подъем. Видно, как народ, который вышел задолго до нас, все еще движется по серпантину в середине подъема.
- На подъеме стоит одеть каски от камней, которые они могут спустить - говорит разумный Паулус, изучая описание маршрута.
- А за подъемом что, скоро лагерь? - спрашиваю с надеждой.
- Да, наверно, там уже должно быть близко - отвечает литовец
И сильно ошибается. Забегая вперед: мы, конечно, знали, что по дороге на вершину надо идти вверх, но что настолько, этого мы себе не представляли. Ориентируясь на опыт пика Ленина, и прочих сделанных маршрутов, мы представляли что-то намного более пологое. В общем-то, вся классическая тропа на Корженевскую представляет собой либо резкий подъем, либо спуск, опять-таки - резкий, перед очередным подъемом.
Когда, наконец, мы поднялись по нескончаемому серпантину, то обнаружили, что тропа плавно (ура!) спускается, чтобы снова подняться (ох!) по другой стороне ущелья. Но - дополнение: внизу надо пересечь множество бурных ручьев, в то время как ровно над тропой нависает многометровой скалой ледник, с которого (естественно!) сыпятся камни.
Между прочим, это еще не все: "плавно спускающаяся тропа" начинается (как же иначе!) с небольшого подъема и участков лазания. Сверху свисает древняя веревка с многочисленными узлами. Стопроцентно доверять ей не хочется. Учитывая многодневные рюкзаки и высотные ботинки (в целях экономии веса - не брать же кроссовки ради одного дня), подъем не простой.
Преодолеваем все препятствия, и благодаря разведавшим литовцам, проходим не тропой под ледником, а обходим ниже, по альтернативному маршруту, отмеченному турами.
За серпантином тропы - огромные валуны. Тропы, как таковой, здесь нет, но путь обозначен турами, и мы перепрыгиваем с камня на камень. Где же лагерь? Поднимается туман, и становится неуютно при мысли, что мы запросто можем проскочить очередной тур и сойти с тропы - палатку здесь ставить абсолютно негде.
Неожиданно встречаем веревку. Поднимаемся, перебирая руками. Подъем не слишком крутой, но ноги скользят по мокрому снегу и камням. Теперь тропа в "индийском стиле" - узкая и скользкая. Посреди склона - снег на сыпухе, один неловкий шаг, и покатишься. Из тумана позади выплывает фигура. Быстро нас догнав, итальянец - мы с ним познакомились еще в самолете из Риги, и с тех пор практически не пересекались - здоровается. Рассказывает, что был уже близок к вершине: шел одним из первых, и не дошел последние 200 метров - снегом заносило все следы. Ему пришлось спуститься в базовый лагерь, и теперь он идет на вторую попытку. Думаю про себя - какой ужас! Преодолевать повторно все эти многочисленные сложности на тропе! А есть народ, который и акклиматизировался здесь - то есть ходил вверх и вниз по крайней мере три раза... Хорошо, что наученные опытом Ленина (не В.И. конечно) мы подготовились так, чтоб пройти маршрут за один раз.
Наконец, абсолютно неожиданно, натыкаемся на лагерь. Палатки стоят на небольшом, относительно ровном склоне морены. Под каждую - заботливо выровнены и подложены каменные плиты. От лагеря 5100 недалеко до следующего - лагеря 5300, но туман и камнепад на тропе не располагают.
Находим под палатку незанятую площадку на краю морены. Наконец-то однозначно чистая вода - из ледниковой реки.
С утра - туман продолжается. То ли базлаговская лень не выветрилась, то ли перестраховщик Боря не хотел двигаться из-за тумана (потому что камнепад, и не увидишь когда на тебя летит камень). В общем, в этот день мы так никуда и не пошли. Было слышно, как проходят в разные стороны народ: грузно шагая по дороге вверх, звеня карабинами и прочим железом на обвязке - вниз.
Интересно, что в горах "убить" целый день намного проще, чем в городе. Причем, без компьютера и книг. Конечно, мы перечитали всю взятую литературу - описание маршрута. А также - все этикетки на пакетах с едой и на одежде. Конечно, необходимость минутного выхода из палатки и сами сборы обсуждаются и продолжаются максимально долго. Но в принципе, можно весь день, а затем и ночь, просто спать. Даже главную еду в этот день мы решили не готовить, по принципу "кто не работает, тот не ест", а точнее - по какой-то странной моей идее, что раз мы практически не шевелились, то и энергии организму восполнять не надо.
Кстати, посчитав задним числом количество съеденного, вышло, что получали мы в течение обычного дня не больше 1500 калорий. Неудивительно, что мы сильно похудели. Удивительно, что больше этого есть и не хотелось.
продолжение
В ожидании ужина, идем общаться к гидам. В домике у гида Шамса чествуют первого в этом году восходителя на Корженевскую - болгарина по имени Боян Петров Петров (это не опечатка, а полное имя). Тут же сидит предводитель архангельцев и инструктор Женя. Всегдашние разговоры про снег и погоду. Водка в эмалированной чашке.
Мы уже давно привыкли к тому, что у всех, встречаемых на пространстве бывшего союза, есть кто-то знакомый в Израиле.
- А вот у меня друг детства в Израиль уехал, Миша Рабинович. В Холоне живет. Знаете такого? А моего бывшего соседа Жору не встречали?
Но только тут, в общении с альпинистами, эти вопросы к месту и в точку:
- А вот у нас тут пара израильтян была два года назад...
- Брат и сестра? Знаем, конечно!
- А был тут один патлатый такой, по-русски не разговаривал...
- Эяль? Знакомы.
- Послушайте, а вы не знаете Виталия? Я с ним на Кавказе познакомился...
- Борин давний друг!
Заодно выяснилось что питерцы и литовцы - герои из книги Яна Рыбака.
Справа за облаками, скрывается Пик Четырех
Гонг на ужин. Ужин довольно скудный, но мы рады тому, что есть. К тому же, оказавшись случайно за одним столом с Бояном Петровым, получаем дополнительно от щедрот лагеря первому восходителю сезона - водку и блюдо с закуской.
На другом конце столовой привычно настраивают гитару красноярцы и к ним примкнувшие.
Вот она, жизнь Базового! Неторопливая и ленивая. Каждый день, не торопясь, встаем, и обсуждаем насущные вопросы:
Варианты умывания: в озере с непроточной водой, в ручье с выходящей из озера водой, или в ручье идущем с гор, но проходящим мимо всего лагеря, а главное - мимо столовой, из которой в него сливается, что попало. Поскольку все варианты в сущности одинаковые - каждый раз выбираем один из двух последних. В озере воспитание не позволяет загрязнять воду. Не то, что другим, к сожалению.
Варианты завтрака: колбаса, или паштет, или шпроты с хлебом из Джиргиталя. Или сыр-косица с быстро-кашей. Или джиргитальские же конфеты. Но главное - спустится с морены и набрать в одном из ручьев кастрюлю воды для чая.
Варианты остальных трапез - ужин или обед в столовой. "Буржуйский походный паек" на другую трапезу, соответственно. Кстати, по большей части мы выбирали ходить в столовую на ужин - буквально - чтобы два раза не вставать (вот она, баз-лагская лень!), и попадать на вечерние посиделки с гитарой. Только потом мы выяснили, что при одинаковой цене за обед и ужин, обед состоит из большего количества блюд, и включает фрукты. Ужины же проходил в тщетном ожидании обещанных овощей. Зато обычно давали добавку!
На заднем фоне - овца из запасов баз.лагеря
Две работницы кухни, подающие еду, отличались друг от друга абсолютно во всем. Тем более было забавно, что обе они в обычной жизни учительницы - фортепиано и английского.
Люба - бой баба. Та самая, которая в первый же вечер потребовала "освободить помещение" тех, кто пришел на открытие лагеря, а не на ужин. Если попросить у нее что-нибудь - ответ всегда отрицательный:
- Добавки? Нету. Нам самим уже не осталось.
- Еще чайник чая? Я тебе тут что, нанялась чаи приносить? Встань, выйди на улицу, наполни кипятком из чана. Заварку я, так и быть, тебе дам.
- Дайте сюда салфетки! После ужина их оставлять не велено - народ таскает и не по назначению использует!
Мы с Борей наслаждались этим ностальгическим хамством, но полнопакетников при этом было жалко.
Другая - Надя - подтянутая и интеллигентная, с выразительными грустными глазами. Она запомнила нас с первой минуты. Рассказала, что у нее сын живет в Хайфе. И заботилась о нас, как могла. И вовсе не потому, что мы пообещали передать сыну посылку, Надя всех помнила по именам и предпочтениям. Бывало, попросишь у нее добавки, уже забудешь об этом, или отчаешься окончательно, и тут она приносит раздобытую добавку или эквивалент - разогретый суп с обеда.
И как вы думаете, которая из них преподавательница фортепиано? Скорее всего - не угадали!
Первые два дня погода была пасмурной, с дождем, что нас только радовало: мы планировали отдыхать три дня, но сам по себе отдых всегда немного с привкусом вины - за то, что время уходит, а мы не на маршруте. Третий день тоже был пасмурным, что нас опять-таки эгоистически обрадовало.
На четвертый день, вздохнув, мы принялись собираться на Корженевскую. Так как, по рассказам, до первого лагеря (5100) можно дойти за полдня, мы не очень торопились. Но когда часов в двенадцать почти собрались - осталось последнее, и Боря залез в палатку, чтобы сдуть и свернуть коврики, - то сдались лени, и отправились на этих же ковриках спать, решив, что раз сил нет, то дадим себе еще день отсрочки.
А как же наш компаньон по акклиматизации и штурму Четырех? Поскольку наше первое восхождение показало заметную разницу в темпах между нами, мы решили друг другу не навязываться, и хотя все собирались выйти на третий день (что Сергей и сделал, в отличие от нас), но отправился он в другой компании.
Провалявшись лишний день в палатке, встаем с твердым намерением выйти. И, наконец - выходим. Тропа на Корженевскую проходит прямо через лагерь. Затем - через лагерную свалку мусора.
Увы... Мы-то стараемся, несем весь мусор в лагерь, и выбрасываем, куда нужно, а оказывается, эти варвары просто сгребают все и на бульдозере отвозят за десять метров от лагеря, к началу ледника! Кстати, мы встретили австрийца, который заснял эти горы мусора и поклялся отправить фотографии в организации по защите природы. Похвальная затея. Только мы порекомендовали посылать не в Таджикские организации, если таковые вообще существуют, а в международные, которые могут повлиять на ситуацию.
Переход ледника, выглядящего издалека, как взбитые сливки, это отдельная тема. Сераки высотой и длиной с дом возвышаются изо льда, и образуют настоящий лабиринт, пересеченный ручейками в прозрачных ледовых желобах. Следов на льду практически не остается, а каменные туры падают от таяния и движения ледника. Пока мы плутали в этом лабиринте, встретили несколько усталых восходителей по дороге в лагерь, с той же проблемой.
Так, обмениваясь информацией об уже пройденном, мы добрались до быстрой речки на краю ледника. Перейти по ледовому мосту, спуститься с крутой сыпухи, и подняться по крутой каменистой тропе... Последний взгляд на лагерь с высоты, и уходим по идиллической долинке. По дороге нас догоняют литовцы, ранее встреченные на Четырех: Паулус и девушка с непривычным для русского уха именем Довиля.
Вид с высоты на Поляну Москвина
Долинка довольно скоро заканчивается, и тропа предполагает довольно резкий спуск, а потом не менее резкий, но более длинный подъем. Видно, как народ, который вышел задолго до нас, все еще движется по серпантину в середине подъема.
- На подъеме стоит одеть каски от камней, которые они могут спустить - говорит разумный Паулус, изучая описание маршрута.
- А за подъемом что, скоро лагерь? - спрашиваю с надеждой.
- Да, наверно, там уже должно быть близко - отвечает литовец
И сильно ошибается. Забегая вперед: мы, конечно, знали, что по дороге на вершину надо идти вверх, но что настолько, этого мы себе не представляли. Ориентируясь на опыт пика Ленина, и прочих сделанных маршрутов, мы представляли что-то намного более пологое. В общем-то, вся классическая тропа на Корженевскую представляет собой либо резкий подъем, либо спуск, опять-таки - резкий, перед очередным подъемом.
Когда, наконец, мы поднялись по нескончаемому серпантину, то обнаружили, что тропа плавно (ура!) спускается, чтобы снова подняться (ох!) по другой стороне ущелья. Но - дополнение: внизу надо пересечь множество бурных ручьев, в то время как ровно над тропой нависает многометровой скалой ледник, с которого (естественно!) сыпятся камни.
Между прочим, это еще не все: "плавно спускающаяся тропа" начинается (как же иначе!) с небольшого подъема и участков лазания. Сверху свисает древняя веревка с многочисленными узлами. Стопроцентно доверять ей не хочется. Учитывая многодневные рюкзаки и высотные ботинки (в целях экономии веса - не брать же кроссовки ради одного дня), подъем не простой.
Преодолеваем все препятствия, и благодаря разведавшим литовцам, проходим не тропой под ледником, а обходим ниже, по альтернативному маршруту, отмеченному турами.
За серпантином тропы - огромные валуны. Тропы, как таковой, здесь нет, но путь обозначен турами, и мы перепрыгиваем с камня на камень. Где же лагерь? Поднимается туман, и становится неуютно при мысли, что мы запросто можем проскочить очередной тур и сойти с тропы - палатку здесь ставить абсолютно негде.
Неожиданно встречаем веревку. Поднимаемся, перебирая руками. Подъем не слишком крутой, но ноги скользят по мокрому снегу и камням. Теперь тропа в "индийском стиле" - узкая и скользкая. Посреди склона - снег на сыпухе, один неловкий шаг, и покатишься. Из тумана позади выплывает фигура. Быстро нас догнав, итальянец - мы с ним познакомились еще в самолете из Риги, и с тех пор практически не пересекались - здоровается. Рассказывает, что был уже близок к вершине: шел одним из первых, и не дошел последние 200 метров - снегом заносило все следы. Ему пришлось спуститься в базовый лагерь, и теперь он идет на вторую попытку. Думаю про себя - какой ужас! Преодолевать повторно все эти многочисленные сложности на тропе! А есть народ, который и акклиматизировался здесь - то есть ходил вверх и вниз по крайней мере три раза... Хорошо, что наученные опытом Ленина (не В.И. конечно) мы подготовились так, чтоб пройти маршрут за один раз.
Наконец, абсолютно неожиданно, натыкаемся на лагерь. Палатки стоят на небольшом, относительно ровном склоне морены. Под каждую - заботливо выровнены и подложены каменные плиты. От лагеря 5100 недалеко до следующего - лагеря 5300, но туман и камнепад на тропе не располагают.
Находим под палатку незанятую площадку на краю морены. Наконец-то однозначно чистая вода - из ледниковой реки.
С утра - туман продолжается. То ли базлаговская лень не выветрилась, то ли перестраховщик Боря не хотел двигаться из-за тумана (потому что камнепад, и не увидишь когда на тебя летит камень). В общем, в этот день мы так никуда и не пошли. Было слышно, как проходят в разные стороны народ: грузно шагая по дороге вверх, звеня карабинами и прочим железом на обвязке - вниз.
Интересно, что в горах "убить" целый день намного проще, чем в городе. Причем, без компьютера и книг. Конечно, мы перечитали всю взятую литературу - описание маршрута. А также - все этикетки на пакетах с едой и на одежде. Конечно, необходимость минутного выхода из палатки и сами сборы обсуждаются и продолжаются максимально долго. Но в принципе, можно весь день, а затем и ночь, просто спать. Даже главную еду в этот день мы решили не готовить, по принципу "кто не работает, тот не ест", а точнее - по какой-то странной моей идее, что раз мы практически не шевелились, то и энергии организму восполнять не надо.
Кстати, посчитав задним числом количество съеденного, вышло, что получали мы в течение обычного дня не больше 1500 калорий. Неудивительно, что мы сильно похудели. Удивительно, что больше этого есть и не хотелось.
продолжение