Знаки
Специально для "Дня тайных Знаков" в Заповеднике Сказок. zapovednik_2005 - уютное убежище для сказочных существ.
Я приехала в Город, хотя близких и друзей у меня в нем не было. Как, впрочем, и на всем остальном земном шаре.
Ну надо же человеку где-то жить. Вот Город показался мне хорошим вариантом.
Имущества у меня было немного - небольшой рюкзак. Я часто раздаю, продаю и выбрасываю вещи, а потом захожу в комиссионки и на барахолки, чтобы купить новые. Не умею привязываться к вещам. Кто бы и при каких обстоятельствах ни пил из чашки - она все равно остается чашкой.
Итак, было часов пять утра, все закрыто, народу мало.
Мы с рюкзаком стояли на привокзальной площади. Солнце уже светило. В этом прелесть северных городов - солнце встает раньше людей.
Идти мне было некуда, так что я просто пошла вперед. Через два перехода, мимо неработающего магазина с надписью «Круглосуточный», мимо облупленных стен. В гулкой подворотне мужчина, чье лицо скрывалось под рыжей челкой, кудлатой рыжей же бородой и очками между ними с противным звуком скреб граблями асфальт. Неопрятная старуха тыкала пальцем в облезлый газончик. Возле глухой стены настраивал свои колонки уличный музыкант. Зачем он приперся сюда в такую рань?
Я подумала, что, наверное, зря приехала, купившись на романтические легенды. Город как город. Обычное мерзкое место жительства, ничем не лучше и не хуже предыдущих.
Вдруг в доме, мимо которого я проходила, на первом этаже открылось окно. Из него вытянулись две трубы и уперлись в землю. Затем из того же окна вылез некто с беленым лицом и в забавной шляпе, встал на трубы-ходули, спустил на них длинные белые штанины - и выпрямился в свой огромный рост прямо передо мной.
Заметив, что напугал меня, незнакомец прижал руку к груди извиняющимся жестом, вытащил из окна огромный старинный чемодан, порылся в нем - и протянул мне маленькую свернутую в трубочку бумажку. Улыбнулся - и быстро пошел на своих ходулях куда-то в сторону вокзала.
Я развернула бумажку. Это был, кажется, кусочек старых обоев, на котором красивым почерком было выведено: «Живи в любви».
Мда. Ценный совет. Хотя прав тот на ходулях - жить мне решительно негде.
Как раз в этот момент где-то наверху открыли окно. Солнечный зайчик метнулся по стене дома - и задрожал над аркой, как будто не решался в нее войти. Романтика обшарпанных двориков - не мое, но я все-таки вошла в арку.
За ней был двор с помойкой и бестолково припаркованными машинами, а в самой глубине двора - башенка. Она как будто выросла на теле дома - и не эркер, и не скругление, и не отдельное помещение - как будто на чертеже дома сынок архитектора начал рисовать рыцарский замок.
На втором этаже башенки в маленьком окошке виден был клочок бумаги размером с открытку с бахромой отрывных номерков по низу. Объявление? Но прочесть его могли бы только чайки, летавшие над помойкой.
Не зря говорят - Город привлекает странных людей.
Дверь слева от башенки открылась - и из нее выскочила растрепанная женщина.
- Вы по поводу квартиры? Давайте поднимемся, вы все сами посмотрите.
Я не успела ничего ответить - женщина уже втянула меня на лестницу.
И да, это оказалось то самое окошко в башне. Крохотная квартирка с низким потолком, душевой кабиной на кухне, кладовкой, из которой лестница вела прямо на крышу и полным отсутствием мебели. Квартплату девушка, представившаяся Любой, попросила весьма символическую.
В общем, через пару часов я смотрела на чаек уже из окна снятой мною квартиры. Я пыталась придумать, что мне делать дальше - но постоянно отвлекалась на мысли о тех людях, которые должны были приехать смотреть квартиру и, возможно, снять ее вместо меня.
Вдруг из кладовки кто-то душевно пропел: «Где милая моя и чайник со свистком». Я осторожно приоткрыла дверь, готовясь пасть жертвой неизвестного ценителя Визбора. Но это был всего лишь репродуктор-трехпрограммник, ярко-красный и по виду новенький. Не знала, что до сих пор существует радиотрансляция.
Я выключила приемник из розетки.
А чайник - действительно неплохая идея. Надо обзаводиться хозяйством. Мебель покупать не буду - стула и раскладушки, которые я нашла в кладовке, мне вполне хватит. Для одежды есть гвозди в стене, для еды и работы - подоконники. А вот посуду и постельное белье надо купить. И чайник. Можно без свистка.
Где-то в конце улицы карта обещала хозяйственный магазин. Проходя мимо памятника какому-то лысому и очень суровому человеку, я усмехнулась: он настолько гневно смотрел на дверь в подвал дома напротив, как будто там сидели его враги.
Мне стало любопытно, что же так рассердило лысого. В подвале оказалась комиссионка. Пестрая и бестолковая - среди фарфоровых слоников примостился ботинок сорок пятого размера, на старинную прялку был намотан провод от игровой приставки (тоже, впрочем, не последней модели), из кармана старого пальто на вате торчали нотные листы.
Но там нашлись именно те вещи, которые мне и были нужны. Большая фарфоровая турка для кофе и красный чайник в белый горох. Яркое полосатое постельное белье и куча маленьких подушек, на которых удобно сидеть. Пепельница в клетку и настольная лампа в цветочек. Чашка с улыбчивой собакой и рожок для обуви с головой коня.
На стене висела футболка с розовой блестящей надписью «Любимое - в сердце, рабочее - ниже». Я опустила глаза - на столике под футболкой лежал небольшой ноутбук. Ну вот, теперь у меня все было: и домашняя обстановка, и рабочее место.
А значит, надо приступать к работе. Больше отмазок нет. Компьютер есть, работа ждет.
«Не хочешь писать - не пиши» - ответили мне синие буквы граффити на желтой стене.
«Ага, а деньги где брать?» - ответила я наглым буквам.
«Книжный магазин приглашает на работу продавцов» - ответила мне витрина напротив.
«Почему бы и нет?» - подумала я.
Вот так я, прямо с чайником и лампой, обрела работу с удобным для меня графиком.
«А сейчас чем заняться?» - спросила я, уже подозревая, что мне ответят.
«Пора обедать!» - тут же ответила мне вывеска кафе. И я согласилась.
Город говорил со мной. Показывал живописные улицы и маленькие театры. Необычные магазины и необходимые службы.
___
Как-то утром я обнаружила на афишных щитах возле продуктового три плаката с красной надписью «Помоги!». На плакатах сознательные граждане переводили через дорогу старушку, слепого и ребенка. Но я поняла, что город обратился ко мне.
«Где у тебя болит?» - шепотом спросила я, погладив Город по ограде. Ограда немного дрожала.
Под ногами я заметила нарисованную мелом розу ветров. Неужели дети еще играют в казаков-разбойников? Я вспомнила, как выслеживать даже самых хитрых разбойников - и сразу нашла следующую пометку на асфальте. И пошла по меткам, хотя и понимала, что все разбойники уже давно дома.
Метки привели меня к фонтану. Новенькому и не слишком удачно расположенному: прямо посреди проезжей части.
«Больно!» - крикнул мне Город рекламой лекарства.
Я думала, буду десятой, кто уже позвонил в аварийку. Оказалась первой. Старые трубы, бывает. Пока мастера деловито чинили трубу, я шептала Городу, что ничего страшного, скоро все пройдет. Кажется, он поверил.
Когда трубу залатали, уже начались сумерки - и засветилась вывеска «Хорошо!» - кажется, на хостеле.
___
Больше Город не боялся, но просил меня о мелких одолжениях. То убрать скамейку, которую впопыхах поставили на совсем юную липу, слава богу, не сломав ее. То покормить уличную собаку. То попросил приютить на ночь проезжего музыканта.
Но больше он давал. Показывал мне красивые улочки, где не ступала нога туриста, знакомил со странными и интересными людьми. Особенно он любил тех, кто делал для него что-то приятное просто так. Девушку, делающую коллажи из старых журналов - и развешивающую их прямо на стенах домов. Пожилую пару, водящую бесплатные экскурсии для всех желающих. Целую компанию студентов, весь год вяжущих носки, шапки и шарфы - а перед холодами раздающую их бездомным.
Мне тоже постоянно хотелось сделать для Города что-то хорошее. Не по просьбе - а просто так.
Как-то раз я зачиталась, сидя в парке - и забыла книгу на скамейке. Когда я за ней вернулась - в книгу уже уткнулась худенькая девочка с голубыми глазами. Я даже не стала ее отвлекать.
На следующий же день я обошла все знакомые мне маленькие букинистические и крохотные комиссионки. Везде я покупала сказки. Стоили они сущие копейки - сказки моего детства и детства моих родителей, яркие сказки-комиксы и серьезные сказочные повести без единой картинки. Книжки-малышки размером с открытку и толстые тома подборок.
И я оставляла сказки везде, где человеку было бы приятно присесть и немного почитать: в парадных домов, на лавочках в парках, на столиках кафе, в троллейбусах, в поликлиниках, на почте, в банке, даже в налоговой инспекции.
Кажется, Городу моя идея понравилась - пару раз он внезапно приводил меня то к задней двери детского сада, где в коробках стояли списанные книги, то в гости к соседке-старушке, которая искала, кому отдать свою библиотеку - замучила аллергия на книжную пыль.
___
И вот пришел день, когда мне надо было покинуть Город. Я старалась скрыть это, обходила вокзал по длинной дуге, вслух просила показать мне зимой хороший каток, даже купила в дом обогреватель.
Город молчал.
Я шла на вокзал. К стене, покрытой чешуей старых афиш, подошел усатый мужчина с широкой кистью и свернутыми плакатами. Лихо проведя кистью крест-накрест, он провесил афишу не то фокусника, не то целителя. «Я все знаю!» - заявляли наглые красные буквы.
«Не скучай, я буду рядом» - смягчила фразу афиша на соседнем кинотеатре.
«Мы тебя ждем» - вторил ей плакат ГАИ.
Я прошептала «Спасибо» - и пошла на вокзал. Мимо Лени на ходулях, радующего Город улыбками прохожих. Мимо Димы, поющего любимые песни Города. Мимо Марины Васильевны, сажающей на газоны полевые цветы - просто так, для красоты. Мимо Сергея, который чувствует, когда у города что-то чешется - и всегда готового почесать.
Мимо коллажа Юли прямо на стене. Мимо магазина, где Маша и Наташа продают всякую мелочевку, а детям абсолютно бесплатно надувают воздушные шары. Через два перехода.
Когда я вошла в вагон, то ли от тепла тел пассажиров, то ли от внезапно сменившейся погоды, стекло запотело. И на нем показались написанные кем-то буквы: «Я люблю тебя. Возвращайся».
И я поняла, что обязательно вернусь.
Я приехала в Город, хотя близких и друзей у меня в нем не было. Как, впрочем, и на всем остальном земном шаре.
Ну надо же человеку где-то жить. Вот Город показался мне хорошим вариантом.
Имущества у меня было немного - небольшой рюкзак. Я часто раздаю, продаю и выбрасываю вещи, а потом захожу в комиссионки и на барахолки, чтобы купить новые. Не умею привязываться к вещам. Кто бы и при каких обстоятельствах ни пил из чашки - она все равно остается чашкой.
Итак, было часов пять утра, все закрыто, народу мало.
Мы с рюкзаком стояли на привокзальной площади. Солнце уже светило. В этом прелесть северных городов - солнце встает раньше людей.
Идти мне было некуда, так что я просто пошла вперед. Через два перехода, мимо неработающего магазина с надписью «Круглосуточный», мимо облупленных стен. В гулкой подворотне мужчина, чье лицо скрывалось под рыжей челкой, кудлатой рыжей же бородой и очками между ними с противным звуком скреб граблями асфальт. Неопрятная старуха тыкала пальцем в облезлый газончик. Возле глухой стены настраивал свои колонки уличный музыкант. Зачем он приперся сюда в такую рань?
Я подумала, что, наверное, зря приехала, купившись на романтические легенды. Город как город. Обычное мерзкое место жительства, ничем не лучше и не хуже предыдущих.
Вдруг в доме, мимо которого я проходила, на первом этаже открылось окно. Из него вытянулись две трубы и уперлись в землю. Затем из того же окна вылез некто с беленым лицом и в забавной шляпе, встал на трубы-ходули, спустил на них длинные белые штанины - и выпрямился в свой огромный рост прямо передо мной.
Заметив, что напугал меня, незнакомец прижал руку к груди извиняющимся жестом, вытащил из окна огромный старинный чемодан, порылся в нем - и протянул мне маленькую свернутую в трубочку бумажку. Улыбнулся - и быстро пошел на своих ходулях куда-то в сторону вокзала.
Я развернула бумажку. Это был, кажется, кусочек старых обоев, на котором красивым почерком было выведено: «Живи в любви».
Мда. Ценный совет. Хотя прав тот на ходулях - жить мне решительно негде.
Как раз в этот момент где-то наверху открыли окно. Солнечный зайчик метнулся по стене дома - и задрожал над аркой, как будто не решался в нее войти. Романтика обшарпанных двориков - не мое, но я все-таки вошла в арку.
За ней был двор с помойкой и бестолково припаркованными машинами, а в самой глубине двора - башенка. Она как будто выросла на теле дома - и не эркер, и не скругление, и не отдельное помещение - как будто на чертеже дома сынок архитектора начал рисовать рыцарский замок.
На втором этаже башенки в маленьком окошке виден был клочок бумаги размером с открытку с бахромой отрывных номерков по низу. Объявление? Но прочесть его могли бы только чайки, летавшие над помойкой.
Не зря говорят - Город привлекает странных людей.
Дверь слева от башенки открылась - и из нее выскочила растрепанная женщина.
- Вы по поводу квартиры? Давайте поднимемся, вы все сами посмотрите.
Я не успела ничего ответить - женщина уже втянула меня на лестницу.
И да, это оказалось то самое окошко в башне. Крохотная квартирка с низким потолком, душевой кабиной на кухне, кладовкой, из которой лестница вела прямо на крышу и полным отсутствием мебели. Квартплату девушка, представившаяся Любой, попросила весьма символическую.
В общем, через пару часов я смотрела на чаек уже из окна снятой мною квартиры. Я пыталась придумать, что мне делать дальше - но постоянно отвлекалась на мысли о тех людях, которые должны были приехать смотреть квартиру и, возможно, снять ее вместо меня.
Вдруг из кладовки кто-то душевно пропел: «Где милая моя и чайник со свистком». Я осторожно приоткрыла дверь, готовясь пасть жертвой неизвестного ценителя Визбора. Но это был всего лишь репродуктор-трехпрограммник, ярко-красный и по виду новенький. Не знала, что до сих пор существует радиотрансляция.
Я выключила приемник из розетки.
А чайник - действительно неплохая идея. Надо обзаводиться хозяйством. Мебель покупать не буду - стула и раскладушки, которые я нашла в кладовке, мне вполне хватит. Для одежды есть гвозди в стене, для еды и работы - подоконники. А вот посуду и постельное белье надо купить. И чайник. Можно без свистка.
Где-то в конце улицы карта обещала хозяйственный магазин. Проходя мимо памятника какому-то лысому и очень суровому человеку, я усмехнулась: он настолько гневно смотрел на дверь в подвал дома напротив, как будто там сидели его враги.
Мне стало любопытно, что же так рассердило лысого. В подвале оказалась комиссионка. Пестрая и бестолковая - среди фарфоровых слоников примостился ботинок сорок пятого размера, на старинную прялку был намотан провод от игровой приставки (тоже, впрочем, не последней модели), из кармана старого пальто на вате торчали нотные листы.
Но там нашлись именно те вещи, которые мне и были нужны. Большая фарфоровая турка для кофе и красный чайник в белый горох. Яркое полосатое постельное белье и куча маленьких подушек, на которых удобно сидеть. Пепельница в клетку и настольная лампа в цветочек. Чашка с улыбчивой собакой и рожок для обуви с головой коня.
На стене висела футболка с розовой блестящей надписью «Любимое - в сердце, рабочее - ниже». Я опустила глаза - на столике под футболкой лежал небольшой ноутбук. Ну вот, теперь у меня все было: и домашняя обстановка, и рабочее место.
А значит, надо приступать к работе. Больше отмазок нет. Компьютер есть, работа ждет.
«Не хочешь писать - не пиши» - ответили мне синие буквы граффити на желтой стене.
«Ага, а деньги где брать?» - ответила я наглым буквам.
«Книжный магазин приглашает на работу продавцов» - ответила мне витрина напротив.
«Почему бы и нет?» - подумала я.
Вот так я, прямо с чайником и лампой, обрела работу с удобным для меня графиком.
«А сейчас чем заняться?» - спросила я, уже подозревая, что мне ответят.
«Пора обедать!» - тут же ответила мне вывеска кафе. И я согласилась.
Город говорил со мной. Показывал живописные улицы и маленькие театры. Необычные магазины и необходимые службы.
___
Как-то утром я обнаружила на афишных щитах возле продуктового три плаката с красной надписью «Помоги!». На плакатах сознательные граждане переводили через дорогу старушку, слепого и ребенка. Но я поняла, что город обратился ко мне.
«Где у тебя болит?» - шепотом спросила я, погладив Город по ограде. Ограда немного дрожала.
Под ногами я заметила нарисованную мелом розу ветров. Неужели дети еще играют в казаков-разбойников? Я вспомнила, как выслеживать даже самых хитрых разбойников - и сразу нашла следующую пометку на асфальте. И пошла по меткам, хотя и понимала, что все разбойники уже давно дома.
Метки привели меня к фонтану. Новенькому и не слишком удачно расположенному: прямо посреди проезжей части.
«Больно!» - крикнул мне Город рекламой лекарства.
Я думала, буду десятой, кто уже позвонил в аварийку. Оказалась первой. Старые трубы, бывает. Пока мастера деловито чинили трубу, я шептала Городу, что ничего страшного, скоро все пройдет. Кажется, он поверил.
Когда трубу залатали, уже начались сумерки - и засветилась вывеска «Хорошо!» - кажется, на хостеле.
___
Больше Город не боялся, но просил меня о мелких одолжениях. То убрать скамейку, которую впопыхах поставили на совсем юную липу, слава богу, не сломав ее. То покормить уличную собаку. То попросил приютить на ночь проезжего музыканта.
Но больше он давал. Показывал мне красивые улочки, где не ступала нога туриста, знакомил со странными и интересными людьми. Особенно он любил тех, кто делал для него что-то приятное просто так. Девушку, делающую коллажи из старых журналов - и развешивающую их прямо на стенах домов. Пожилую пару, водящую бесплатные экскурсии для всех желающих. Целую компанию студентов, весь год вяжущих носки, шапки и шарфы - а перед холодами раздающую их бездомным.
Мне тоже постоянно хотелось сделать для Города что-то хорошее. Не по просьбе - а просто так.
Как-то раз я зачиталась, сидя в парке - и забыла книгу на скамейке. Когда я за ней вернулась - в книгу уже уткнулась худенькая девочка с голубыми глазами. Я даже не стала ее отвлекать.
На следующий же день я обошла все знакомые мне маленькие букинистические и крохотные комиссионки. Везде я покупала сказки. Стоили они сущие копейки - сказки моего детства и детства моих родителей, яркие сказки-комиксы и серьезные сказочные повести без единой картинки. Книжки-малышки размером с открытку и толстые тома подборок.
И я оставляла сказки везде, где человеку было бы приятно присесть и немного почитать: в парадных домов, на лавочках в парках, на столиках кафе, в троллейбусах, в поликлиниках, на почте, в банке, даже в налоговой инспекции.
Кажется, Городу моя идея понравилась - пару раз он внезапно приводил меня то к задней двери детского сада, где в коробках стояли списанные книги, то в гости к соседке-старушке, которая искала, кому отдать свою библиотеку - замучила аллергия на книжную пыль.
___
И вот пришел день, когда мне надо было покинуть Город. Я старалась скрыть это, обходила вокзал по длинной дуге, вслух просила показать мне зимой хороший каток, даже купила в дом обогреватель.
Город молчал.
Я шла на вокзал. К стене, покрытой чешуей старых афиш, подошел усатый мужчина с широкой кистью и свернутыми плакатами. Лихо проведя кистью крест-накрест, он провесил афишу не то фокусника, не то целителя. «Я все знаю!» - заявляли наглые красные буквы.
«Не скучай, я буду рядом» - смягчила фразу афиша на соседнем кинотеатре.
«Мы тебя ждем» - вторил ей плакат ГАИ.
Я прошептала «Спасибо» - и пошла на вокзал. Мимо Лени на ходулях, радующего Город улыбками прохожих. Мимо Димы, поющего любимые песни Города. Мимо Марины Васильевны, сажающей на газоны полевые цветы - просто так, для красоты. Мимо Сергея, который чувствует, когда у города что-то чешется - и всегда готового почесать.
Мимо коллажа Юли прямо на стене. Мимо магазина, где Маша и Наташа продают всякую мелочевку, а детям абсолютно бесплатно надувают воздушные шары. Через два перехода.
Когда я вошла в вагон, то ли от тепла тел пассажиров, то ли от внезапно сменившейся погоды, стекло запотело. И на нем показались написанные кем-то буквы: «Я люблю тебя. Возвращайся».
И я поняла, что обязательно вернусь.