Нестрашные
- Судя по четвертным отметкам, вы заслужили хорошую порцию ужаса!
Эту шутку Вера Александровна, наша классная, повторяет каждый год в день окончания первой четверти. Означает это, что в каникулы мы поедем в Деревню Ужасов. Это такой аттракцион в области. Деревня - а в ней живут всякие ужастики и пугалки. Шурка говорит, что они ненастоящие, но все равно страшно.
Так что я эту деревню не люблю. А наши все любят, вот и едут в нее четвертый год подряд. А до того, когда Вера Александровна была шуркиной классухой - они ездили. У Веры Александровны там кто-то работает. Тетя или племянница - я не помню. Не монстром, конечно, а бухгалтером или чем-то типа. Вот и достает билеты на весь класс.
Только сели в автобус - Галка Комарова тут же плюхнулась на соседнее со мной сидение. Это похуже любых ужасов. Галка - на голову меня ниже, беленькая, с кудряшками - похожа на немецкую куклу, которую моей бабушке в детстве подарили - а она ее до сих пор хранит. Все взрослые как Галку видят - тут же улыбаются как дебилы. «Ой, Галюша, какая ты красавица, да какая ты умница» - она еще и круглая отличница. Но характер у нее мерзкий. Наговорит гадостей, а если ответишь - тут же «Вера Александровна, а Гусева меня обижает!». Ну, понятно, кому в итоге влетит.
Вот и сейчас. Галка знает, что я всяких ужастиков боюсь, даже в кино на «Ресторане монстров» просидела весь сеанс зажмурившись, поэтому начала в красках, смакуя подробности, описывать, что сделают со мной чудовища в Деревне. Вампиры высосут мою кровь, оборотни обглодают кости, а уж что сделают призраки - она и рассказывать не будет, потому что рано мне про такое.
И не деться от нее никуда - весь автобус забит, не пересядешь. И телефон, как назло, забыла - так что ни музыку послушать, ни книжку почитать. Так что два часа слушала, как меня расчленять будут.
Выходим - там уже Павел стоит. Павел - самое противное в Деревне. Экскурсовод, скажем так. Ну, то есть, по теме он ничего не знает - я в прошлом году перед каникулами как раз дочитала книжку про верования славян, хотела в Деревне уточнить всякие детали, задавала вопросы. Он вместо ответа стал надо мной издеваться. Мол, шибко умная, монстры все от такой разбегутся, потому что в Деревне Ужасов скука - главный враг, а я - скучная. Все стали ржать, а я чуть не расплакалась.
Павел нас в кружок собрал и начал свою программу. «Повойте, как монстры! А теперь порычите! А теперь потопайте и похлопайте!». Блин, дядя, мы в четвертом классе, между прочим. Немного староваты для топанья и хлопанья, если ты не заметил. Но это я не сказала - только подумала, потому что все вокруг топали и хлопали, как психи.
Потом Павел напомнил нам правила поведения. Ходить вместе, от экскурсии не отставать. С дорожки не сходить. Чудовищ не кормить и не гладить. Про «кормить и гладить» - это тоже, типа, шутка.
Мы пошли по дорожке. Справа и слева от нас за невысокими и хлипенькими на вид заборчиками бесновались чудовища. Рычали, скалились, плевались чем-то зеленым и противным. Странно, но в этом году было не очень страшно. То ли я выросла, то ли просто успела запомнить всех с прошлого раза - а знакомое уже не пугает. Было даже скучновато. Павел шутил все те же шутки, что и в прошлом году, мальчишки шепотом рассказывали друг другу неприличные анекдоты - и ржали, перекрывая рычание. Девочки о чем-то шушукались.
Я шла одна, думая о своем. Что будет дальше в книге, которую я читаю. Взяли ли родители билеты на научное шоу, и какая там в этот раз будет тема. Потом подумала, не уговорить ли родителей отправить меня на каникулы к бабушке. У нее, конечно, скучновато, зато телик смотреть можно каждый день и мороженое у нее всегда в морозилке есть.
Когда мы проходили мимо аквариума с подводными ужасами (все девочки, кажется, убежали к киоску, где продаются гребни русалок - топорно сделанные сувениры, якобы, помогающие вырастить длинные и шелковистые волосы), я окончательно замечталась. На летних каникулах мы всей семьей собирались съездить на море - и хотя до лета было еще ого-го сколько, я в деталях представила себе пляж, яркое солнце, чаек…
Вдруг у меня за спиной раздалось странное шипение - и что-то холодное и мокрое опустилось мне на плечо.
Я вскрикнула - и побежала. Ужас гнал меня вперед - мимо всех ограждений, мимо запрещающих знаков, мимо служителей Деревни.
Я бежала и кричала, пока не влетела во что-то большое и мягкое. Хотела оттолкнуться и бежать дальше - но мягкое поймало меня - и принялось гладить по голове и спине.
Ненавижу, когда меня гладят. Особенно, чужие. Но внезапно мне стало приятно и спокойно. Захотелось улыбаться и немножко спать. Я подняла голову.
Мягким оказался человек, похожий на два шара. Один, большой, запихнутый в строгий костюм и белоснежную рубашку, был телом человека, другой, поменьше, сверкающе-лысый - его головой. Это был взрослый мужчина, то есть, совершенно неподходящее для меня знакомство, но у него были такие спокойные и ласковые глаза, что бояться его было невозможно.
А потом он заговорил - и голос у него был такой приятный… Хотя он не выговаривал букву «р», но как-то очень мягко, как будто бы промурлыкивал ее.
- Смотрите, темнейший, кажется, к нам приблудилось несчастное дитя.
Он повернулся влево - и я увидела его спутника. И чуть не засмеялась в голос. Их портрет надо обязательно напечатать в учебнике русского языка в главе про антонимы.
Тот, кого мой спаситель обозвал Темнейшим, был очень высок и худ до невозможнсоти. Там, где у первого была сияющая лысина, у второго вились буйные седые кудри. И так во всем. Один носат, другой курнос, один черноглаз, другой голубоглаз, один спокоен и уютен, другой порывист и угловат.
И голос у Темнейшего оказался хриплым каким-то, как будто он до этого лет сто молчал.
- Пошли, к Мане ее отведем, пусть у нее голова болит.
Они взяли меня за руки, как первоклашку - и повели. А я не сопротивлялась, мне было хорошо и любопытно.
По дороге познакомились. Широкий назвался дядей Сережей, а длинный на вопрос об имени долго экал и мекал, пока Сережа не подытожил: «Зови его Алексом. Все равно, он ни на что не отзывается». И я понимаю, что обращаться к человеку «дядя Сережа» - невежливо и неприлично, что Алекс - вряд ли настоящее имя, что я этих людей первый раз вижу, а что за Маня - понятия не имею, что меня ищут, но иду за ними спокойно. Как будто я девочка из книжки - и со мной сейчас приключения будут.
Мы пришли к дому. Вся деревня застроена дурацкими домами-декорациями: вроде бы замок, типа изба, что-то вроде хижины… А тут был нормальный дом. Обжитой, уютный. Правда такой, немного кокетливый, что ли. Сам розовенький, с занавесочками кружевными, наличниками резными, душистым горошком в палисаднике. Даже дым из трубы на крыше шел какими-то аккуратными колечками. Но при этом - дом был явно жилой, любимый.
Мы зашли на террасу. Там уже за столом сидели двое: женщина в кудряшках и лысоватый мужчина. Женщина что-то ему говорила, мужчина клевал носом и пытался не заснуть.
- А Маня где? Все летает? - приветствовал обитателей дома дядя Сережа.
- Ща спикирует - сообщила кудлатая, - А вы, я смотрю, теперь еще и детей воруете?
- Наоборот. Защищаем. Бежала на нас, орала, глаза выпучены, шнурки развязаны, шапка потеряна.
- В Деревне напугали?
- Не знаю - не знаю… Молчит пока.
В комнату впорхнула ярко-рыжая женщина. И как будто под потолком включили дискотечный шар - вокруг заплясали солнечные зайчики, цветные. Серьезно. И глаза у нее были, как солнечные зайчики - яркие, блестящие.
Мне не верят, но вот реально - она ни к чему не прикоснулась, а стол уже ломился от всякого вкусного. Пироги какие-то, плюшки, конфеты, чай, варенье… И чашка перед каждым стояла - не из сервиза, а все разные. У дяди Сережи - с котиком, у Алекса - большая прозрачная кружка из толстого стекла, не пивная, а такая… теплая даже на вид. У парочки, сидевшей за столом, кружки были с одинаковыми картинками - собачка, нюхающая ежа, только одна обычная, а другая - большая и широкая, как миска. Мне же досталась красивая голубая чашка с выпуклым как будто вязаным узором.
И беседу Маня тоже создала из ничего. Вроде, сама молчала почти, но тут вставит слово, там - два - и мы все уже болтаем о разном. О погоде, о книжках, о домашних животных…
И вдруг оказалось, что я рассказываю во всех подробностях о том, что меня так напугало. И все внимательно слушают.
И про Галку слушают, и вообще. В общем, понимаете, они взрослые, серьезные - и слушают. Я от смущения чуть под стол не залезла.
Маня как-то кивнула дяде Сереже. Тот улыбнулся - и меня к себе подозвал.
Достал планшет - и показал видео. А там - подготовка Деревни к рабочему дню. И действительно ведь - ни одного чудовища, только актеры. Костюмы-маски надевают, курят, анекдоты рассказывают. Оборотень ест из баночки с надписью «веганские продукты». Вампир кока-колу пьет. Монстр восьмиглазый в игрушку на смартфоне рубится.
Потом показал, как технический отдел готовится. В огнедышащего дракона масло заливает, подводному монстру щупальца смазывает, чудищам зубки чистит тряпочкой.
А потом мне дядя Сережа подробно рассказал, как там у них что устроено. И как придумывали монстров, и как делали… Знаете, очень интересно, познавательно, но как-то грустно.
Что, говорю, неужели в Деревне нет настоящих мутантов, или там чудовищ каких… С артистами и автоматами, конечно, не страшно, но и радость пропадает…
Тут тетенька вмешалась, которая за столом сидела.
- Хочешь, фокус покажу? - говорит.
И под стол залазит. А из-под стола собачка выбегает. Маленькая, черненькая, кудлатенькая. Типа пуделя. Садится передо мной, лапку подает. А потом открывает пасть - и тетенькиным голосом говорит:
- Погладь меня, я не кусаюсь!
Я чуть не завизжала от неожиданности. А собачка опять под стол, повозилась там - и снова тетенькой вылезла.
- Меня, - говорит, - в таком виде Соней зовут, а когда пуделем - то Фи-фи. Оборотень я.
И на мужа своего показывает.
- Он тоже оборотень. Нелегко ему - самое время в спячку впадать. Ни заснуть толком не может, ни проснуться.
- Гибинация… - извиняющимся тоном сонно пробормотал дяденька.
- А он кто, медведь?
- Бог с тобой! Просто ежик. Даже не ушастый - обычный, лесной, из средней полосы.
- А Темнейший у нас - призрак, - весело подмигнул мне дядя Сережа.
- А почему не прозрачный?
- На этот счет есть много разных версий. Десяток он мне озвучивал. Но, думаю, проще принять как данность - непрозрачный он.
- Ага, - сказал Алекс, - и исчез.
А потом снова появился. Так ловко, что я даже захлопала.
- А вы - ведьма? - спросила я Маню.
Повисла какая-то неловкая тишина. Наконец, Маня рассмеялась.
- Да, так меня еще никто не называл…
- Маня наша - наоборот. Берегиня. Людей защищает. От старости, от немощи, от тоски… Или просто от грусти.
- Да я-то что? - засмущалась Маня, - Вот есть у нас Маня-Вторая, она вообще ангелов у себя во дворе разводит. Как цыплят. Учит их уму-разуму, на крыло ставит… Жаль, улетела на недельку, а то бы дала с малышами поиграть.
- А дядя Сережа кто?
- Баюн я.
- Кот?
- Ну, тут уж как получится. В основном, человек. Но успокоить могу кого угодно.
- Вот бы вам у нас в школе работать, мальчишек на переменах успокаивать.
- Ну, я посерьезнее мальчишек успокаиваю. Террористов всяких…
- Вау!
- Да просто работа…
- А я думала, вы тут работаете…
- Ну да, кроме меня - все здесь. Только вот Фифи еще в цирке дрессированной собачкой подрабатывает. А Маня - она вообще, считай, весь мир на плечах держит.
- А по каким дням вы работаете? А то как ни приеду - одни и те же монстры… то есть, актеры.
Соня улыбнулась.
- Да какие из нас актеры? Алекс у нас инженер, монстров проектирует. Ежище мой - менеджер по внешней кооперации. Детали для монстров, автобусы для экскурсантов, все на нем - от новой крыши до газировки в кафе. Сережа по дружбе нам службу безопасности наладил - камеры, сигнализацию… Маня - рестораном местным заведует. Я вот - праздники делаю. Видела же афишу - «День Рождения с Монстрами».
- Что-то странное у вас получается. Вместо монстров - актеры, а сами… монстры - автобусы заказывают?
- Понимаешь, мы не страшные…
- Ну, это кто еще не страшный! - взметнулся Алекс, - Я вот очень-очень страшный! И все трепещут, когда меня видят! Я знаешь, как вчера продавщицу одну напугал?
Все принялись заверять Алекса, что он самый-самый страшный на свете.
А дядя Сережа тихо объяснил мне, что пугать - любить надо. Скучное это дело. Ну раз человек испугается, ну два. Каждый день одно и то же - надоедает. Актеру хоть интерес другую роль на себя примерить, а им-то что? Ну, как если бы все боялись, когда я руки мою - стала бы я чаще руки мыть?
Я подумала - и решила, что не стала бы.
- Нас, когда Деревню строили, именно монстрами и пригласили. А оказалось, что пугать мы не способны, зато в других вещах сильны. Ну, то есть, мы хотели придумать всякое. Типа, Фифи с Ежищем цирковые номера показывают, Алекс - иллюзионистом, мы с Маней помогаем тем, у кого на душе тяжело… Попробовали - без пугалок чуть не прогорели. Пришлось актеров нанимать. И Павла этого… Он дурак, конечно, зато народу нравится.
Сергей немного погрустнел. А потом предложил посмотреть по камерам, кто меня так напугал.
Я уже догадывалась, но все-таки посмотрела, как Комарова, хихикая, кладет мне на плечо игрушку-«лизуна».
- А давайте ее проучим! - предложила Фифи, - Я покусать могу, Ежище ее на иголки к себе посадит, Алекс голову себе оторвет - и вслед ей запустит…
Я обрадовалась. Смотреть, как галкино кукольное личико сморщится, а из кораллового ротика полетят нехорошие слова, было бы, наверное, забавно. Но потом я представила, как они приходят домой - и вспоминают, что напали на девочку, пусть вредную и противную, но все-таки ребенка, как пугали ее, как довели до слез… И вряд ли они будут вспоминать это с удовольствием. Если вот даже за деньги пугать не хотят…
- Нет, - сказала я, - не надо.
Мы расстались друзьями. Меня вывели через ресторан, так что все ребята думали, что я от страха убежала есть булочки. Ну и пусть. Зато теперь, глядя на всякое страшное в кино или в аттракционах, я улыбаюсь - и говорю: «Да ну, чепуха. Я и настоящих монстров не боюсь!».
Эту шутку Вера Александровна, наша классная, повторяет каждый год в день окончания первой четверти. Означает это, что в каникулы мы поедем в Деревню Ужасов. Это такой аттракцион в области. Деревня - а в ней живут всякие ужастики и пугалки. Шурка говорит, что они ненастоящие, но все равно страшно.
Так что я эту деревню не люблю. А наши все любят, вот и едут в нее четвертый год подряд. А до того, когда Вера Александровна была шуркиной классухой - они ездили. У Веры Александровны там кто-то работает. Тетя или племянница - я не помню. Не монстром, конечно, а бухгалтером или чем-то типа. Вот и достает билеты на весь класс.
Только сели в автобус - Галка Комарова тут же плюхнулась на соседнее со мной сидение. Это похуже любых ужасов. Галка - на голову меня ниже, беленькая, с кудряшками - похожа на немецкую куклу, которую моей бабушке в детстве подарили - а она ее до сих пор хранит. Все взрослые как Галку видят - тут же улыбаются как дебилы. «Ой, Галюша, какая ты красавица, да какая ты умница» - она еще и круглая отличница. Но характер у нее мерзкий. Наговорит гадостей, а если ответишь - тут же «Вера Александровна, а Гусева меня обижает!». Ну, понятно, кому в итоге влетит.
Вот и сейчас. Галка знает, что я всяких ужастиков боюсь, даже в кино на «Ресторане монстров» просидела весь сеанс зажмурившись, поэтому начала в красках, смакуя подробности, описывать, что сделают со мной чудовища в Деревне. Вампиры высосут мою кровь, оборотни обглодают кости, а уж что сделают призраки - она и рассказывать не будет, потому что рано мне про такое.
И не деться от нее никуда - весь автобус забит, не пересядешь. И телефон, как назло, забыла - так что ни музыку послушать, ни книжку почитать. Так что два часа слушала, как меня расчленять будут.
Выходим - там уже Павел стоит. Павел - самое противное в Деревне. Экскурсовод, скажем так. Ну, то есть, по теме он ничего не знает - я в прошлом году перед каникулами как раз дочитала книжку про верования славян, хотела в Деревне уточнить всякие детали, задавала вопросы. Он вместо ответа стал надо мной издеваться. Мол, шибко умная, монстры все от такой разбегутся, потому что в Деревне Ужасов скука - главный враг, а я - скучная. Все стали ржать, а я чуть не расплакалась.
Павел нас в кружок собрал и начал свою программу. «Повойте, как монстры! А теперь порычите! А теперь потопайте и похлопайте!». Блин, дядя, мы в четвертом классе, между прочим. Немного староваты для топанья и хлопанья, если ты не заметил. Но это я не сказала - только подумала, потому что все вокруг топали и хлопали, как психи.
Потом Павел напомнил нам правила поведения. Ходить вместе, от экскурсии не отставать. С дорожки не сходить. Чудовищ не кормить и не гладить. Про «кормить и гладить» - это тоже, типа, шутка.
Мы пошли по дорожке. Справа и слева от нас за невысокими и хлипенькими на вид заборчиками бесновались чудовища. Рычали, скалились, плевались чем-то зеленым и противным. Странно, но в этом году было не очень страшно. То ли я выросла, то ли просто успела запомнить всех с прошлого раза - а знакомое уже не пугает. Было даже скучновато. Павел шутил все те же шутки, что и в прошлом году, мальчишки шепотом рассказывали друг другу неприличные анекдоты - и ржали, перекрывая рычание. Девочки о чем-то шушукались.
Я шла одна, думая о своем. Что будет дальше в книге, которую я читаю. Взяли ли родители билеты на научное шоу, и какая там в этот раз будет тема. Потом подумала, не уговорить ли родителей отправить меня на каникулы к бабушке. У нее, конечно, скучновато, зато телик смотреть можно каждый день и мороженое у нее всегда в морозилке есть.
Когда мы проходили мимо аквариума с подводными ужасами (все девочки, кажется, убежали к киоску, где продаются гребни русалок - топорно сделанные сувениры, якобы, помогающие вырастить длинные и шелковистые волосы), я окончательно замечталась. На летних каникулах мы всей семьей собирались съездить на море - и хотя до лета было еще ого-го сколько, я в деталях представила себе пляж, яркое солнце, чаек…
Вдруг у меня за спиной раздалось странное шипение - и что-то холодное и мокрое опустилось мне на плечо.
Я вскрикнула - и побежала. Ужас гнал меня вперед - мимо всех ограждений, мимо запрещающих знаков, мимо служителей Деревни.
Я бежала и кричала, пока не влетела во что-то большое и мягкое. Хотела оттолкнуться и бежать дальше - но мягкое поймало меня - и принялось гладить по голове и спине.
Ненавижу, когда меня гладят. Особенно, чужие. Но внезапно мне стало приятно и спокойно. Захотелось улыбаться и немножко спать. Я подняла голову.
Мягким оказался человек, похожий на два шара. Один, большой, запихнутый в строгий костюм и белоснежную рубашку, был телом человека, другой, поменьше, сверкающе-лысый - его головой. Это был взрослый мужчина, то есть, совершенно неподходящее для меня знакомство, но у него были такие спокойные и ласковые глаза, что бояться его было невозможно.
А потом он заговорил - и голос у него был такой приятный… Хотя он не выговаривал букву «р», но как-то очень мягко, как будто бы промурлыкивал ее.
- Смотрите, темнейший, кажется, к нам приблудилось несчастное дитя.
Он повернулся влево - и я увидела его спутника. И чуть не засмеялась в голос. Их портрет надо обязательно напечатать в учебнике русского языка в главе про антонимы.
Тот, кого мой спаситель обозвал Темнейшим, был очень высок и худ до невозможнсоти. Там, где у первого была сияющая лысина, у второго вились буйные седые кудри. И так во всем. Один носат, другой курнос, один черноглаз, другой голубоглаз, один спокоен и уютен, другой порывист и угловат.
И голос у Темнейшего оказался хриплым каким-то, как будто он до этого лет сто молчал.
- Пошли, к Мане ее отведем, пусть у нее голова болит.
Они взяли меня за руки, как первоклашку - и повели. А я не сопротивлялась, мне было хорошо и любопытно.
По дороге познакомились. Широкий назвался дядей Сережей, а длинный на вопрос об имени долго экал и мекал, пока Сережа не подытожил: «Зови его Алексом. Все равно, он ни на что не отзывается». И я понимаю, что обращаться к человеку «дядя Сережа» - невежливо и неприлично, что Алекс - вряд ли настоящее имя, что я этих людей первый раз вижу, а что за Маня - понятия не имею, что меня ищут, но иду за ними спокойно. Как будто я девочка из книжки - и со мной сейчас приключения будут.
Мы пришли к дому. Вся деревня застроена дурацкими домами-декорациями: вроде бы замок, типа изба, что-то вроде хижины… А тут был нормальный дом. Обжитой, уютный. Правда такой, немного кокетливый, что ли. Сам розовенький, с занавесочками кружевными, наличниками резными, душистым горошком в палисаднике. Даже дым из трубы на крыше шел какими-то аккуратными колечками. Но при этом - дом был явно жилой, любимый.
Мы зашли на террасу. Там уже за столом сидели двое: женщина в кудряшках и лысоватый мужчина. Женщина что-то ему говорила, мужчина клевал носом и пытался не заснуть.
- А Маня где? Все летает? - приветствовал обитателей дома дядя Сережа.
- Ща спикирует - сообщила кудлатая, - А вы, я смотрю, теперь еще и детей воруете?
- Наоборот. Защищаем. Бежала на нас, орала, глаза выпучены, шнурки развязаны, шапка потеряна.
- В Деревне напугали?
- Не знаю - не знаю… Молчит пока.
В комнату впорхнула ярко-рыжая женщина. И как будто под потолком включили дискотечный шар - вокруг заплясали солнечные зайчики, цветные. Серьезно. И глаза у нее были, как солнечные зайчики - яркие, блестящие.
Мне не верят, но вот реально - она ни к чему не прикоснулась, а стол уже ломился от всякого вкусного. Пироги какие-то, плюшки, конфеты, чай, варенье… И чашка перед каждым стояла - не из сервиза, а все разные. У дяди Сережи - с котиком, у Алекса - большая прозрачная кружка из толстого стекла, не пивная, а такая… теплая даже на вид. У парочки, сидевшей за столом, кружки были с одинаковыми картинками - собачка, нюхающая ежа, только одна обычная, а другая - большая и широкая, как миска. Мне же досталась красивая голубая чашка с выпуклым как будто вязаным узором.
И беседу Маня тоже создала из ничего. Вроде, сама молчала почти, но тут вставит слово, там - два - и мы все уже болтаем о разном. О погоде, о книжках, о домашних животных…
И вдруг оказалось, что я рассказываю во всех подробностях о том, что меня так напугало. И все внимательно слушают.
И про Галку слушают, и вообще. В общем, понимаете, они взрослые, серьезные - и слушают. Я от смущения чуть под стол не залезла.
Маня как-то кивнула дяде Сереже. Тот улыбнулся - и меня к себе подозвал.
Достал планшет - и показал видео. А там - подготовка Деревни к рабочему дню. И действительно ведь - ни одного чудовища, только актеры. Костюмы-маски надевают, курят, анекдоты рассказывают. Оборотень ест из баночки с надписью «веганские продукты». Вампир кока-колу пьет. Монстр восьмиглазый в игрушку на смартфоне рубится.
Потом показал, как технический отдел готовится. В огнедышащего дракона масло заливает, подводному монстру щупальца смазывает, чудищам зубки чистит тряпочкой.
А потом мне дядя Сережа подробно рассказал, как там у них что устроено. И как придумывали монстров, и как делали… Знаете, очень интересно, познавательно, но как-то грустно.
Что, говорю, неужели в Деревне нет настоящих мутантов, или там чудовищ каких… С артистами и автоматами, конечно, не страшно, но и радость пропадает…
Тут тетенька вмешалась, которая за столом сидела.
- Хочешь, фокус покажу? - говорит.
И под стол залазит. А из-под стола собачка выбегает. Маленькая, черненькая, кудлатенькая. Типа пуделя. Садится передо мной, лапку подает. А потом открывает пасть - и тетенькиным голосом говорит:
- Погладь меня, я не кусаюсь!
Я чуть не завизжала от неожиданности. А собачка опять под стол, повозилась там - и снова тетенькой вылезла.
- Меня, - говорит, - в таком виде Соней зовут, а когда пуделем - то Фи-фи. Оборотень я.
И на мужа своего показывает.
- Он тоже оборотень. Нелегко ему - самое время в спячку впадать. Ни заснуть толком не может, ни проснуться.
- Гибинация… - извиняющимся тоном сонно пробормотал дяденька.
- А он кто, медведь?
- Бог с тобой! Просто ежик. Даже не ушастый - обычный, лесной, из средней полосы.
- А Темнейший у нас - призрак, - весело подмигнул мне дядя Сережа.
- А почему не прозрачный?
- На этот счет есть много разных версий. Десяток он мне озвучивал. Но, думаю, проще принять как данность - непрозрачный он.
- Ага, - сказал Алекс, - и исчез.
А потом снова появился. Так ловко, что я даже захлопала.
- А вы - ведьма? - спросила я Маню.
Повисла какая-то неловкая тишина. Наконец, Маня рассмеялась.
- Да, так меня еще никто не называл…
- Маня наша - наоборот. Берегиня. Людей защищает. От старости, от немощи, от тоски… Или просто от грусти.
- Да я-то что? - засмущалась Маня, - Вот есть у нас Маня-Вторая, она вообще ангелов у себя во дворе разводит. Как цыплят. Учит их уму-разуму, на крыло ставит… Жаль, улетела на недельку, а то бы дала с малышами поиграть.
- А дядя Сережа кто?
- Баюн я.
- Кот?
- Ну, тут уж как получится. В основном, человек. Но успокоить могу кого угодно.
- Вот бы вам у нас в школе работать, мальчишек на переменах успокаивать.
- Ну, я посерьезнее мальчишек успокаиваю. Террористов всяких…
- Вау!
- Да просто работа…
- А я думала, вы тут работаете…
- Ну да, кроме меня - все здесь. Только вот Фифи еще в цирке дрессированной собачкой подрабатывает. А Маня - она вообще, считай, весь мир на плечах держит.
- А по каким дням вы работаете? А то как ни приеду - одни и те же монстры… то есть, актеры.
Соня улыбнулась.
- Да какие из нас актеры? Алекс у нас инженер, монстров проектирует. Ежище мой - менеджер по внешней кооперации. Детали для монстров, автобусы для экскурсантов, все на нем - от новой крыши до газировки в кафе. Сережа по дружбе нам службу безопасности наладил - камеры, сигнализацию… Маня - рестораном местным заведует. Я вот - праздники делаю. Видела же афишу - «День Рождения с Монстрами».
- Что-то странное у вас получается. Вместо монстров - актеры, а сами… монстры - автобусы заказывают?
- Понимаешь, мы не страшные…
- Ну, это кто еще не страшный! - взметнулся Алекс, - Я вот очень-очень страшный! И все трепещут, когда меня видят! Я знаешь, как вчера продавщицу одну напугал?
Все принялись заверять Алекса, что он самый-самый страшный на свете.
А дядя Сережа тихо объяснил мне, что пугать - любить надо. Скучное это дело. Ну раз человек испугается, ну два. Каждый день одно и то же - надоедает. Актеру хоть интерес другую роль на себя примерить, а им-то что? Ну, как если бы все боялись, когда я руки мою - стала бы я чаще руки мыть?
Я подумала - и решила, что не стала бы.
- Нас, когда Деревню строили, именно монстрами и пригласили. А оказалось, что пугать мы не способны, зато в других вещах сильны. Ну, то есть, мы хотели придумать всякое. Типа, Фифи с Ежищем цирковые номера показывают, Алекс - иллюзионистом, мы с Маней помогаем тем, у кого на душе тяжело… Попробовали - без пугалок чуть не прогорели. Пришлось актеров нанимать. И Павла этого… Он дурак, конечно, зато народу нравится.
Сергей немного погрустнел. А потом предложил посмотреть по камерам, кто меня так напугал.
Я уже догадывалась, но все-таки посмотрела, как Комарова, хихикая, кладет мне на плечо игрушку-«лизуна».
- А давайте ее проучим! - предложила Фифи, - Я покусать могу, Ежище ее на иголки к себе посадит, Алекс голову себе оторвет - и вслед ей запустит…
Я обрадовалась. Смотреть, как галкино кукольное личико сморщится, а из кораллового ротика полетят нехорошие слова, было бы, наверное, забавно. Но потом я представила, как они приходят домой - и вспоминают, что напали на девочку, пусть вредную и противную, но все-таки ребенка, как пугали ее, как довели до слез… И вряд ли они будут вспоминать это с удовольствием. Если вот даже за деньги пугать не хотят…
- Нет, - сказала я, - не надо.
Мы расстались друзьями. Меня вывели через ресторан, так что все ребята думали, что я от страха убежала есть булочки. Ну и пусть. Зато теперь, глядя на всякое страшное в кино или в аттракционах, я улыбаюсь - и говорю: «Да ну, чепуха. Я и настоящих монстров не боюсь!».