Мадрид 27 ноября 1936 г.
«Наш разговор седьмого ноября с Рафаэлем Альберти и Марией Тересой Леон повторился на широкой базе. В доме 5-го полка собрались виднейшие ученые испанской столицы. Здесь доктор Рио Ортега, профессор Мадридского университета Энрике Молес, писатель Антонио Мачадо, доктор Санчес Ковиса, дон Антонио Мединавейтия, доктор Сакристан, Артуро Дюперье и еще много других. Седые головы окружены молодыми лицами коммунистов, дружинников и командиров народной милиции. Центральный Комитет коммунистической партии организовал эту встречу. Партия убеждает мадридскую интеллигенцию в лице ее виднейших представителей - знаменитых ученых, писателей, деятелей искусства - временно покинуть Мадрид, чтобы продолжать свою работу в тылу, в более спокойной обстановке.
Предложение очень взволновало гостей. Начались прения, что правильнее и важнее - оставаться сейчас в Мадриде или эвакуироваться, пока не стихнут ужасы бомбардировки и пожаров.
Спорили долго. Антонио Мачадо сказал:
- Я не хотел уезжать. Я стар и болен. Но я хочу сражаться вместе с вами, хочу закончить свою жизнь с достоинством, хочу умереть с достоинством, продолжая свою работу. Именно это убеждает меня согласиться с вами. Я поеду, я буду бороться вместе с вами за наше общее дело, которое вы делаете.
5-й полк принял на себя все заботы по эвакуации ученых, он предоставляет автомобили для семей, грузовики для библиотек и лабораторий.
Беседа кончилась очень поздно, все были взволнованы, академики со слезами обнимали рабочих и благодарили рабочий класс за оборону испанской культуры.
Мы поехали оттуда с Рафаэлем Альберти и Марией Тересой к ним, в Альянсу. Сторож долго не отпирал.
- Кто там?! - кричал он.
В ответ мы запели «Веселых ребят».
- Не пущу! - ругался за дверью сторож. - Товарищ Альберти сказал - не пускать никаких посторонних и особенно фашистов.
- Врешь, пустишь! Тот, кто с песней по жизни шагает, тот никогда и нигде не пропадет!
Наконец он узнал и впустил. В холодном обеденном зале Мария Тереса расставила на столе фамильное серебро и хрусталь маркиза де Дуэро. Положила на маркизовы тарелки гарбансас - бобы на прогорклом, остывшем оливковом масле. Добавила хлеба и апельсины, которые мы схлопотали в 5-м полку. Получилось шикарно.
Теперь в Альянсе другая атмосфера. Стариков, больных и нытиков отправили в Валенсию и Барселону. Осталась молодежь, днем она на боевых участках, выступает перед бойцами, вечером сходится сюда читать стихи и вместе мечтать.
Сторож присоединился к нашему небогатому, но аристократическому ужину под портретами знатнейших грандов. Он сказал, что какие-то маркизовы родственники потихоньку справляются, цела ли серебряная посуда, не растащили ли ее писатели, не растащат ли до возвращения маркиза.
- Подождет возвращаться, - небрежно сказал Рафаэль, поливая уксусом и посыпая солью каждый отдельный боб. - Подождет!
И я тоже подумал: подождет маркиз, трясця его маме!»
(c) 1987 г., М.Е. Кольцов "Испания в огне". Книга 1
