И о морали
Мы с Дмитрием большие затейники и снобы, но это все и так знают.Любим хорошее кино, вкусно поесть и что-то там еще. В общем, не буду вас томить, в субботу мы ездили в Москву смотреть Богемскую рапсодию в оригинальной озвучке. Четыре трейлера какого-то сербского артхауса фестивального кино, мой дико больной живот, в компании с удобными креслами были практически идеальным сочетанием. Практически, потому что надо было купить водички на входе, но мы опаздывали. Фильм замечательный, что бы там ни говорили о том, как переврана история и временная линия слегонца подтянута к повествованию на два часа, все равно фильм прекрасен и Малек тоже прекрасен, прям прости меня, братец, что я не смотрела мистера Робота. Прекрасный каст, очень похожие актеры в группе. Я даже грешным делом думала реинкарнация какая. Уж очень хороши.
Честно вам скажу, я рыдала как девчонка, вторая половина фильма буквально схватила меня за горло. А Live Aid и вовсе добил. Я смотрела и видела жажду жить и творить. Слушала и впадала в детство вспоминая как слышала эти песни впервые. Как папа ставил сияющие винилы, поворачивал ручку на бабинном магнитофоне и сделанные им колонки являли нам и нашим соседям бессмертные хиты квинов. Я вдруг четко осознала что это тот фильм, который папа точно не увидит. И который он, наверное, был бы рад увидеть. Но нет ни папы, ни Фредди.
И show must go on no matter what...
Но не об этом. Когда я вытерла кашемировым свитером все свои сопли и слюни, мы побежали по ледянящей душу погодке к нашей машине. И надо было бежать, огибая министерство обороны, прячась в воротник от мороси и ветра. А там звезды красные горят по периметру забора, скульптуры там всякие, Витя Коробков и все-все-все. Садимся холодные и мокрые в машину, переглядываемся и решаем слушать в пути домой только квинов. Слушать, пить какао, заворачиваться в плед, плакать в три ручья и клясть Честера на чем свет стоит. А в Лапе такой запах, ну вот как-будто мало того что мы не послушаем, так и не поедем никуда. Ну я и у Дмитрия спрашиваю, где, мол, огнетушитель. Мало ли, как-то не по себе. В багажнике - отвечает мне супруг. И спокойный такой будто на нем огнеупорное белье и новая жена прям вот за углом, за красными звездами стоит красивая и молодая. Я грю, мол, братан, надо бы решать вопрос. Лучше пешком и ладно что мы на Фрунзенской, к понедельнику дотолкаем, ну точно. Но Дмитрий был серьезен и красив, раскрутил всю переднюю панель, оторвал нашу понтовую китайскую магнитолу, которая придумала гореть именно в этот сладостный вечер, проветрил салон, завел тачку и поехал куда глаза глядят. Ибо навигация тоже была в нашей прекрасной магнитоле. Никогда еще мы не ехали так печально и тихо. Говорили в полголоса, стояли в пробках без какао-пледа-квинов и даже забыли заехать в мегу за синнабонами.
Мораль сей басни: что-то вроде хочешь насмешить бога - расскажи ему даже о своих сиюминутных планах.
Сгорела старая магнитола - к урезанию семейного бюджета и заказу новой.
Если Дмитриева машина осталась без музыки, то Машенька осталась без машины, ибо на ней теперь укатился в свои московские офисы вышеупомянутый любитель музыки и счастья.
Честно вам скажу, я рыдала как девчонка, вторая половина фильма буквально схватила меня за горло. А Live Aid и вовсе добил. Я смотрела и видела жажду жить и творить. Слушала и впадала в детство вспоминая как слышала эти песни впервые. Как папа ставил сияющие винилы, поворачивал ручку на бабинном магнитофоне и сделанные им колонки являли нам и нашим соседям бессмертные хиты квинов. Я вдруг четко осознала что это тот фильм, который папа точно не увидит. И который он, наверное, был бы рад увидеть. Но нет ни папы, ни Фредди.
И show must go on no matter what...
Но не об этом. Когда я вытерла кашемировым свитером все свои сопли и слюни, мы побежали по ледянящей душу погодке к нашей машине. И надо было бежать, огибая министерство обороны, прячась в воротник от мороси и ветра. А там звезды красные горят по периметру забора, скульптуры там всякие, Витя Коробков и все-все-все. Садимся холодные и мокрые в машину, переглядываемся и решаем слушать в пути домой только квинов. Слушать, пить какао, заворачиваться в плед, плакать в три ручья и клясть Честера на чем свет стоит. А в Лапе такой запах, ну вот как-будто мало того что мы не послушаем, так и не поедем никуда. Ну я и у Дмитрия спрашиваю, где, мол, огнетушитель. Мало ли, как-то не по себе. В багажнике - отвечает мне супруг. И спокойный такой будто на нем огнеупорное белье и новая жена прям вот за углом, за красными звездами стоит красивая и молодая. Я грю, мол, братан, надо бы решать вопрос. Лучше пешком и ладно что мы на Фрунзенской, к понедельнику дотолкаем, ну точно. Но Дмитрий был серьезен и красив, раскрутил всю переднюю панель, оторвал нашу понтовую китайскую магнитолу, которая придумала гореть именно в этот сладостный вечер, проветрил салон, завел тачку и поехал куда глаза глядят. Ибо навигация тоже была в нашей прекрасной магнитоле. Никогда еще мы не ехали так печально и тихо. Говорили в полголоса, стояли в пробках без какао-пледа-квинов и даже забыли заехать в мегу за синнабонами.
Мораль сей басни: что-то вроде хочешь насмешить бога - расскажи ему даже о своих сиюминутных планах.
Сгорела старая магнитола - к урезанию семейного бюджета и заказу новой.
Если Дмитриева машина осталась без музыки, то Машенька осталась без машины, ибо на ней теперь укатился в свои московские офисы вышеупомянутый любитель музыки и счастья.