Монгол - Китайцу хохол
У настоящего ящера
Нету будущего!
Мне
Говорил тичер,
Что главное - это фьючер,
А паст пёрфект континиус -
Опасно оскотинилось!
***
Уходя
На тот свет,
Не забудь выключить этот.
***
На
Чудо надейся,
Но Бога не забывай!
***
Я, служа
Рабом вещей,
Весь истощился, как Кощей.
А служа у идеала,
Я нагуливаю
Сало.
***
Всё
Имеет свою причину.
И даже не всё!
***
Мы,
Атеисты,
Не обожествляем
Хорошие новости,
Но дьяволизируем
Плохие.
***
Вставлю
Морковку в снежную бабу.
Тотем унд табу!
***
Очнувшись
С бодуна в Твери,
Что дрянь Тверь -
Так не говори!
***
Отличайте инородцев:
Суздальцев -
От новгородцев!
***
Монгол - Китайцу хохол.
Корей - китайцу еврей,
А Китаю - Вьетнам,
Как Китай - нам.
***
Эй,
Янки!
Ховайтесь в ямки!
***
Что бы
Такое придумать,
Чтобы не соврать?
***
Плохо Вове во Львове,
А Льву - во Владимире.
***
Нельзя жить
На необитаемом острове
И быть свободным
От него.
***
Думайте
Не над смыслом
сказанного,
А над жизнью
услышавшего.
***
Аллё!
Милостыню
Попросите,
Пожалуйста!
Детский вопрос
Интересно в высшей мере,
Хоть какая - неказиста,
Есть ли жичу на Венере,
С точки зрения экзиста?
Из песни
Дочка, пальцем в небо тыча,
Вопрошает, изумленная:
«Это бездна наша личная
Или с кем-то поделенная?».
Знаю. У авторитета,
Чьи таланты разумеются,
Тут покамест нет ответа,
Но зато всегда имеются
Личные песни
Об общей бездне.
Передряга
Со мною случай на метро «Арбатской»
Произошел весьма дурацкий.
Запомним: нищий, к стенке прислоненный,
Сидит с гармошкой - без руки.
Навстречу панк идет с прическою зеленой,
За мной постукивают шпильки-каблуки
Трех женщин - трех различных рас.
Да. Я о фатуме, конечно, повествую.
Споткнулась черная. Но не о том рассказ -
Она ногой поддела мятую, пустую
«Джин-тоник» - банку жестяную.
И вот помчалась жестяная банка,
С подскоками - к ботинку панка.
Тот бьет по банке - китаянке -
Ей на подъем и под ее замах.
Она, в вельветовых штанах -
Бьет! - в гармониста попадает. Нищий,
Сам молодой, но с Карабаса бородищей,
Единственной рукой с татуировкой «вор»
Меня расстреливает банкою в упор!
Я уклоняюсь, белую сбиваю проститутку,
Ее, чтоб не упала, ухватив за грудку.
И мы вдвоем, испуганы, как дети,
Заваливаем, падая, мента в бронежилете.
Он, свой отдельный наблюдая интерес,
Бежал по службе - нам вразрез!
А я, увы, не в очень трезвом виде.
Душа-предательница в пятки упадает.
Но мент сказал мне: «Извините!».
Да. Это выдумка. Такого не бывает!
О сколь же наши представленья скудны
О том, что тут бывает. Божья воля
Нас уместила в три секунды -
Как мы попадали, футболя.
Не хочешь - а влипаешь в передрягу,
Хоть ты запрись да окна все закрой!
Четвертая секунда - и «Бродягу»
на гармошке
Играет нищий. Да. Одной рукой!
Что еще надо?
Надо народ накормить, а не Ленина -
из Мавзолея.
Будто бы он в Мавзолее народ объедает,
А как переедет в могилу посмертную и земляную,
Сразу насытятся люди.
«Глупости!» - Скажет Ильич.
Ему, словно крохотной птичке,
В блюдце достаточно капнуть немного водички
И доливать через каждые несколько лет.
Разве народ обеднеет
От струек таких незаметных?
Нет, говорят, в могилу ступай земляную,
Иначе - нечего выпить народу.
Вот идиоты!
У двери
Сорвали, суки, домофон,
От скуки или ради цветметалла.
Трендит, бывало, среди ночи он,
Чтоб жить жильцам не показалось мало.
Жму 27, а получаю 7.
Из домофона мне кричит семерка,
Что я, наверно, чокнутый совсем,
Как этот домофон, всех доведу до морга.
Жму 27, а получаю 2.
Из домофона двойка вопрошает,
Откуда, мол, такая голова
Растет - живущему мешает?
Жму 27. Ее и получаю.
Я там живу. И потому не отвечаю,
Жильцам рассерженным подобно,
Так истерично и так злобно.
Мох
Я в году двухтысячном,
Лет трех примерно без,
Где-то под Мытищами
Углубился в лес.
Утречко студеное.
Для подъема сил
Я сел на пень. Вареное
Яичко откусил.
Откусил - и солнышко
Восстало наверху.
Опрокинув горлышко,
Я упал во мху.
Зелень-белень, крошево,
Кашка, клеверок
И всего хорошего
Много между строк.
Между строк, что брошены
Покрываться мхом.
Мхом всего хорошего
Обо всем плохом.
Виктор Коваль
***