Прислали по мылу. Собачье сердце
Собачье сердце
> Собачье сердце
>
> Письмо в газету
>
>
>
> Сейчас, когда чаще оборачиваешься на прошлое, чем заглядываешь в
> будущее, вспоминается родительский дом до войны.
>
> Жили мы в небольшом белорусском местечке. Когда началась война, туда
> очень скоро вошли немцы. Наше село сожгли, а жителей, погрузив в
> вагоны, погнали в трудовые лагеря. Кого-то направили в Германию, нас
> же повезли в Латвию, где поместили в концлагерь. Хотя я тогда была
> ребенком, но многое помню очень хорошо. Особенно голод и постоянный
> страх. К концу войны немцы ещё более ужесточили свои порядки. В лагере
> совсем не было еды. Помню, все мои тогдашние детские помыслы были
> направлены на то, чтобы обнаружить хоть какой-то съедобный кусочек.
> Была рада помоям, отбросам - всему, что могло называться пищей.
>
> Предчувствуя свой конец и неминуемый момент расплаты, фашисты начали
> интенсивно заметать следы зверств. Каждый день в лагере собиралась
> колонна узников, которую вели в ту сторону, откуда никто не
> возвращался.
>
> Однажды эта участь постигла и нашу семью. Я с моими старшими братьями
> оказалась в такой колонне. У нас не было сил не то что сопротивляться,
> не было сил идти пусть и навстречу своей смерти. По дороге я увидела
> собачью будку, возле которой сидела овчарка. Но не она привлекла тогда
> мое вни-мание. Возле будки мне померещилась миска с собачьей едой. Я
> впилась глазами в это видение и поняла, что миска стоит на самом деле.
> Я не выдержала и бросилась к ней. Представляю, как мои старшие
> братишки замерли от страха, понимая, что через какое-то мгновение я
> буду разорвана на куски этой зверюгой, Мне же было все равно. Но
> злющая на вид овчарка даже не шелохнулась, продолжая сидеть и спокойно
> наблюдать, как исчезает её дневная порция. К этому времени колонна,
> где находились и мои близкие, уже прошла, и охранники просто вернули
> меня в барак. Так я в свои семь лет осталась совершенно одна.
>
> Назавтра немцы, видимо, решили, с одной стороны, провести эксперимент
> над поведением служебной собаки, с другой - ещё раз потешиться
> необычной картиной. Я снова оказалась в колонне, и когда мы
> приблизились к будке, эсэсовец дал мне в руки кость для собаки. Я
> подошла к ней, положила кость рядом, а сама накинулась на её еду. За
> спиной слышался хруст, собака грызла кость.
>
> Сегодня, вспоминая тот момент, понимаю: ожидаемого охранниками
> представления не получилось. Меня снова вернули в барак и три дня не
> трогали. На четвёртый день утром, когда я уже стояла в колонне,
> какой-то дядька из оцепления, ткнул в мою сторону пальцем и сказал
> по-русски, что из-за меня <<псина совсем не жрёт>>. Меня вытащили из
> колонны и повели к будке. Возле неё стояла уже знакомая мне миска с
> едой. Я, недолго думая, накинулась на неё. Собака медленно вылезла из
> будки и наблюдала за моими действиями. Когда миска оказалась пустой и
> вылизанной мной чуть ли не до блеска, овчарка ухватила меня,
> семилетнего заморыша, который на тот момент представлял из себя скорее
> скелет, чем нормального ребёнка, за шкирку и запихнула в будку. А
> потом я увидела, как через то же отверстие вовнутрь пролезает она
> сама. Не знаю почему, но я совершенно без страха прижалась к своей
> спасительнице. От нее терпко пахло псиной, но что мне тогда было до
> запахов! Пригревшись, я заснула. Сколько спала тогда, я до сих пор
> определить не могу. Знаю - долго. Что случилось за это время снаружи
> собачьей будки, я, естественно, видеть не могла. Когда открыла глаза и
> спать больше ничуточки не хотелось, собаки возле меня не было. На её
> месте лежала краюха хлеба. Я моментально спрятала подарок запазуху и,
> на четвереньках выбравшись из будки, стала оглядываться.
>
> Немецкой охраны не было видно. И вдруг я услышала чей-то крик:
> <<Смотрите, ребёнок!>> Меня подхватили красноармейцы, освободившие наш
> концлагерь, пока я спала. Так я оказалась среди своих.
>
> Сегодня с высоты своих лет я понимаю, что, конечно, рассказанный здесь
> эпизод, может быть, ничего нового в героическую летопись войны и не
> добавит, но для меня незабываемо, что выжила я только благодаря
> собаке, у которой, в отличие от её хозяев, оказалось человечье сердце.
>
>
>
> Елена Пузанова,
>
> г Луга, Ленинградская обл.
>
>
>
> Газета "Идуд Хасадим". No.7-9 (89) 2012. Тамуз-авэлул-тишрей 5772-5773
> Собачье сердце
>
> Письмо в газету
>
>
>
> Сейчас, когда чаще оборачиваешься на прошлое, чем заглядываешь в
> будущее, вспоминается родительский дом до войны.
>
> Жили мы в небольшом белорусском местечке. Когда началась война, туда
> очень скоро вошли немцы. Наше село сожгли, а жителей, погрузив в
> вагоны, погнали в трудовые лагеря. Кого-то направили в Германию, нас
> же повезли в Латвию, где поместили в концлагерь. Хотя я тогда была
> ребенком, но многое помню очень хорошо. Особенно голод и постоянный
> страх. К концу войны немцы ещё более ужесточили свои порядки. В лагере
> совсем не было еды. Помню, все мои тогдашние детские помыслы были
> направлены на то, чтобы обнаружить хоть какой-то съедобный кусочек.
> Была рада помоям, отбросам - всему, что могло называться пищей.
>
> Предчувствуя свой конец и неминуемый момент расплаты, фашисты начали
> интенсивно заметать следы зверств. Каждый день в лагере собиралась
> колонна узников, которую вели в ту сторону, откуда никто не
> возвращался.
>
> Однажды эта участь постигла и нашу семью. Я с моими старшими братьями
> оказалась в такой колонне. У нас не было сил не то что сопротивляться,
> не было сил идти пусть и навстречу своей смерти. По дороге я увидела
> собачью будку, возле которой сидела овчарка. Но не она привлекла тогда
> мое вни-мание. Возле будки мне померещилась миска с собачьей едой. Я
> впилась глазами в это видение и поняла, что миска стоит на самом деле.
> Я не выдержала и бросилась к ней. Представляю, как мои старшие
> братишки замерли от страха, понимая, что через какое-то мгновение я
> буду разорвана на куски этой зверюгой, Мне же было все равно. Но
> злющая на вид овчарка даже не шелохнулась, продолжая сидеть и спокойно
> наблюдать, как исчезает её дневная порция. К этому времени колонна,
> где находились и мои близкие, уже прошла, и охранники просто вернули
> меня в барак. Так я в свои семь лет осталась совершенно одна.
>
> Назавтра немцы, видимо, решили, с одной стороны, провести эксперимент
> над поведением служебной собаки, с другой - ещё раз потешиться
> необычной картиной. Я снова оказалась в колонне, и когда мы
> приблизились к будке, эсэсовец дал мне в руки кость для собаки. Я
> подошла к ней, положила кость рядом, а сама накинулась на её еду. За
> спиной слышался хруст, собака грызла кость.
>
> Сегодня, вспоминая тот момент, понимаю: ожидаемого охранниками
> представления не получилось. Меня снова вернули в барак и три дня не
> трогали. На четвёртый день утром, когда я уже стояла в колонне,
> какой-то дядька из оцепления, ткнул в мою сторону пальцем и сказал
> по-русски, что из-за меня <<псина совсем не жрёт>>. Меня вытащили из
> колонны и повели к будке. Возле неё стояла уже знакомая мне миска с
> едой. Я, недолго думая, накинулась на неё. Собака медленно вылезла из
> будки и наблюдала за моими действиями. Когда миска оказалась пустой и
> вылизанной мной чуть ли не до блеска, овчарка ухватила меня,
> семилетнего заморыша, который на тот момент представлял из себя скорее
> скелет, чем нормального ребёнка, за шкирку и запихнула в будку. А
> потом я увидела, как через то же отверстие вовнутрь пролезает она
> сама. Не знаю почему, но я совершенно без страха прижалась к своей
> спасительнице. От нее терпко пахло псиной, но что мне тогда было до
> запахов! Пригревшись, я заснула. Сколько спала тогда, я до сих пор
> определить не могу. Знаю - долго. Что случилось за это время снаружи
> собачьей будки, я, естественно, видеть не могла. Когда открыла глаза и
> спать больше ничуточки не хотелось, собаки возле меня не было. На её
> месте лежала краюха хлеба. Я моментально спрятала подарок запазуху и,
> на четвереньках выбравшись из будки, стала оглядываться.
>
> Немецкой охраны не было видно. И вдруг я услышала чей-то крик:
> <<Смотрите, ребёнок!>> Меня подхватили красноармейцы, освободившие наш
> концлагерь, пока я спала. Так я оказалась среди своих.
>
> Сегодня с высоты своих лет я понимаю, что, конечно, рассказанный здесь
> эпизод, может быть, ничего нового в героическую летопись войны и не
> добавит, но для меня незабываемо, что выжила я только благодаря
> собаке, у которой, в отличие от её хозяев, оказалось человечье сердце.
>
>
>
> Елена Пузанова,
>
> г Луга, Ленинградская обл.
>
>
>
> Газета "Идуд Хасадим". No.7-9 (89) 2012. Тамуз-авэлул-тишрей 5772-5773