Московский дневник (в сокращении)
Москва. Думаю, не ошибусь, предположив, что название именно этого города приходит на ум при поиске городов на букву "М". Это нечто такое же очевидное, как великий русский поэт Пушкин.
Ёрнические "понаехали" и "не резиновая" с улыбкой или раздражением звучали из многих уст.
Несмотря на всевозможные клише, этот город у каждого свой, как ,впрочем, и любой другой город.
Много лет назад начальник нашего РОНО сделал мне с коллегой царский подарок, отблагодарив за работу в течение года в рамках эскспериментальной образовательной площадки. Работа отнимала силы и время, оплачивалась же чисто символически периодическими процентными надбавками к зарплате. Начальник нашёл способ компенсировать физические и эмоциональные вложения - он отправил нас в Москву. На всероссийский семинар по дополнительному образованию. Практического значения, учитывая специфику, этот семинар почти не имел. Именно поэтому несколько московских дней на излёте учебного года были восприняты именно как подарок. Об этих днях и сделаны записи.
<....>
23.04.07
Москва. Сегодня это бесконечный метрополитен с бесчисленными пересадками, неумолкающий мобильник и непередаваемое количество сюрпризов. Разных. Приятных и неприятных. В большинстве своём всё-таки приятных. А разве может быть иначе до тех пор, пока на свете существуют хорошие люди?
Случайные встречи, ставшие знаковыми, неприятности, обернувшиеся приятностями… Но самое яркое и восхитительное именно это - Москва, событие само по себе. Мы просто приехали. Мы просто гуляли по совсем маленькому фрагменту огромного города, мы просто строили планы на завтра.
И всё отошло на второй план: и уставшие ноги, и мечта о горячем душе, и желание избавиться наконец от надоевшей сумки. Потому что избавилась, приняла, отдохнула. Потому что, забыв об усталости, вдыхала тёплый московский воздух и дурела от ощущения свободы.
«Чтобы ощутить, что ты в Москве, надо погулять по тем местам, которые символ», - заметила Ольга. «Может быть. Но вся прелесть именно в том, что ощутить себя в Москве можно и без символов. Символы - это штамп. А вот почувствовать этот город без штампов - по-настоящему здорово!»
И мы чувствовали город без штампов, сливаясь с толпой и радуясь мелочам, чтобы завтра встречать новый день, не занятый работой, подаренный судьбой так неожиданно. Здравствуй, Москва!
24.04.07. Агата
«Метро «Охотный ряд». В центре зала. Красно-синяя фигня. Я буду в своей розовой клетчатой куртке и голубых джинсах», - с этих вчерашних слов начался день сегодняшний. И был он таким длинным и переполненным, что к его завершению впечатления нужно было укладывать и плотненько утрамбовывать, уминать и приглаживать, как огурцы при засолке: всегда найдётся один непослушный, который в банку не помещается.
Московский коктейль с рабочим названием «День второй» был приготовлен из официальных вопросов, бессовестной красоты, от которой больно глазам, классического шопинга и приятной встречи.
При смешивании судьба, подарившая этот день, добавила что-то ещё, ей одной известное, с лёгким ароматом лаванды и привкусом состоявшегося.
Сегодняшняя Москва обрела лицо и голос: она улыбалась губами Агаты Алмазовой и водила нас по её местам. Она застывала на фотографиях и отражалась в зрачках, она вилась переходами подземки, она восхищала выставками в обоих «Манежах». Она наполняла лёгкие дурманящим бездельем и колола окраину мозга напоминанием о настоящей цели визита. Она переполняла искренней радостью и дразнила горчинкой очередного расставания.
Удержать в памяти, осмыслить, не расплескать, просто быть…
К концу этого бесконечного дня я уже не знала, как называется то чувство, которое осторожно, но настойчиво заполняет меня целиком: от гудящих от усталости ног до кончиков перепутанных ветром волос. Хотелось петь, смеяться и плакать одновременно. Москва пульсировала в каждой клеточке и по-хозяйски занимала место в сердце, которое было ей радо.
Мой Севастополь. Мой Глазов. Мой Ижевск… Теперь появилась моя Москва.
<...>
25.04.07. Вечер
Москва вечерняя. Сначала в тонах, приглушённых спускающимися на город сумерками, затем проглоченная чёрной мглой, раздробленной на цветные осколки искусной иллюминацией.
Мосты, парковые зоны, архитектурные ансамбли, памятники и казино, деловые кварталы и относительно тихие улочки, строгая публика и неформалы, уже не реагирующие на досужее любопытство. Я не запоминала названий. Какие-то, конечно, оставались в памяти: Арбат, Храм Христа-спасителя, Воробьёвы горы, Поклонная гора. Памятник Багратиону… Но дело было вовсе не в названиях тех мест, по которым пролегал автобусный маршрут.
«Впитывать, как губка», - эта расхожая фраза не выразит и отдалённо того, что со мной происходило.
Увиденное растекалось по телу, оседало где-то внутри, путалось в волосах, сковывало запястья и билось в ушах немым криком: «Смотри! Смотри получше! Ты можешь этого больше не увидеть» .
И я смотрела. И увидела много. Очень много. Ровно столько, чтобы понять, что не увидела ещё больше.
26.04.07. Джу
- Утро, Гала. Планы?
- Не изменились.
- Маркиза?
- Всё хорошо, Джу. Всё хорошо.
В телефонной трубке гремел голос, который казался абсолютно знакомым, а воображение рисовало кучу лучистых смайликов, которыми оканчивается каждая фраза.
- Вечер. Через 40 минут у Большого театра.
- Ладушки, Джу. Как ты меня там найдёшь?
- Буду искать.
Удивительно, но мы узнали друг друга сразу. «Планы, маркиза?»- это было словно продолжение прерванного на 5 минут разговора. Да, собственно, так оно и было. Просто виртуальный образ материализовался в двухметровой вихрастой фигуре.
Москва с Джу - это Красная площадь. Это неспешная прогулка вдоль кремлёвских стен. Это разговоры о Вилли и привет от Марины. Это безуспешные попытки найти хоть какую-то лавочку и сесть, потому что обоих едва несут ноги. Это трогательное прощание в метро с коротким объятием огромных рук и клевком в щёку: «Ну давай, солнце. Обязательно встретимся…»
26.04.07. Райся.
Метро «Сокольники». Мгновенное узнавание. Искренняя радость и щебетание о нашем, о девичьем.
Москва с Райсей - это «Макдональдс», общепитовский символ мегаполиса. Это многочисленные коробочки и баночки, набитые едой, которая по большому счёту не имела значения. Это разговоры и телефонные звонки, прорезавшие беседу. Это десятки фотографий, запечатлевших мою особу. Это милая, очаровательная, душевная Раечка.
Москва с Райсей - это парк в Сокольниках. Это ночные фонари и влюбленные парочки на скамейках. Это подсвеченные фонтанами цветных огней церквушки и высотные здания. Это тепло позднего вечера. Это необыкновенное всепоглощающее чувство покоя. Казалось, я просто выпорхнула из собственного подъезда, чтобы прогуляться перед сном.
Я была дома. Я ехала в метро, шагала по улицам, погружённым в неплотную темноту, словно цветным конфетти, посыпанным вспышками света, выплёскивающимися из многочисленных витрин. Я улыбалась. Я улавливала запах чебуреков с сыром и наступающего лета. Я дышала Москвой.
Москва с Раечкой - это подступающие к глазам слёзы после прощания. Ещё одна короткая встреча. Ещё одно расставание.
Встречи. Мимолётные. Тёплые. Яркие. В них - моя Москва.
27.04.07. Разные разности
Самые главные статьи расходов - это колготки и мобильный. Колготки давали стрелку в самый неподходящий момент, а телефон приходилось подкармливать постоянно: деньги со счёта утекали молниеносно. Мне кажется, он сожрал столько, что можно было купить ещё один билет до Москвы, причём купейный.
Самая приятная мелочь - паркетный пол в коридоре гостиницы. Едва выйдя из лифта, можно было скинуть туфли и шлёпать босиком, давая долгожданный отдых утомлённым ногам.
Самое большое впечатление - это встречи. Это вообще люди. Мне, как обычно, очень везло на хороших. Агата(Настя), Джу (Юрка), Райся (Раечка) - яркие маячки гостеприимного города.
Самая смешная вещь - наши институтские кофе-паузы. Всегда одинаковые. Мизерный треугольник сыра «Хохланд», тоненький бутерброд с кружочком колбасы и пластиковый стаканчик чаю или кофе должны были поддерживать силы в течение дня. Мини-фуршет был ещё смешнее. Сыр и бутерброд заменили одной на всех кисточкой винограда, а чай и кофе - шампанским. Голодные люди умилялись от восхищения.
Самая значительная неприятность… очень быстро потеряла своё значение.
Разные разности… До свидания, Москва!
Ёрнические "понаехали" и "не резиновая" с улыбкой или раздражением звучали из многих уст.
Несмотря на всевозможные клише, этот город у каждого свой, как ,впрочем, и любой другой город.
Много лет назад начальник нашего РОНО сделал мне с коллегой царский подарок, отблагодарив за работу в течение года в рамках эскспериментальной образовательной площадки. Работа отнимала силы и время, оплачивалась же чисто символически периодическими процентными надбавками к зарплате. Начальник нашёл способ компенсировать физические и эмоциональные вложения - он отправил нас в Москву. На всероссийский семинар по дополнительному образованию. Практического значения, учитывая специфику, этот семинар почти не имел. Именно поэтому несколько московских дней на излёте учебного года были восприняты именно как подарок. Об этих днях и сделаны записи.
<....>
23.04.07
Москва. Сегодня это бесконечный метрополитен с бесчисленными пересадками, неумолкающий мобильник и непередаваемое количество сюрпризов. Разных. Приятных и неприятных. В большинстве своём всё-таки приятных. А разве может быть иначе до тех пор, пока на свете существуют хорошие люди?
Случайные встречи, ставшие знаковыми, неприятности, обернувшиеся приятностями… Но самое яркое и восхитительное именно это - Москва, событие само по себе. Мы просто приехали. Мы просто гуляли по совсем маленькому фрагменту огромного города, мы просто строили планы на завтра.
И всё отошло на второй план: и уставшие ноги, и мечта о горячем душе, и желание избавиться наконец от надоевшей сумки. Потому что избавилась, приняла, отдохнула. Потому что, забыв об усталости, вдыхала тёплый московский воздух и дурела от ощущения свободы.
«Чтобы ощутить, что ты в Москве, надо погулять по тем местам, которые символ», - заметила Ольга. «Может быть. Но вся прелесть именно в том, что ощутить себя в Москве можно и без символов. Символы - это штамп. А вот почувствовать этот город без штампов - по-настоящему здорово!»
И мы чувствовали город без штампов, сливаясь с толпой и радуясь мелочам, чтобы завтра встречать новый день, не занятый работой, подаренный судьбой так неожиданно. Здравствуй, Москва!
24.04.07. Агата
«Метро «Охотный ряд». В центре зала. Красно-синяя фигня. Я буду в своей розовой клетчатой куртке и голубых джинсах», - с этих вчерашних слов начался день сегодняшний. И был он таким длинным и переполненным, что к его завершению впечатления нужно было укладывать и плотненько утрамбовывать, уминать и приглаживать, как огурцы при засолке: всегда найдётся один непослушный, который в банку не помещается.
Московский коктейль с рабочим названием «День второй» был приготовлен из официальных вопросов, бессовестной красоты, от которой больно глазам, классического шопинга и приятной встречи.
При смешивании судьба, подарившая этот день, добавила что-то ещё, ей одной известное, с лёгким ароматом лаванды и привкусом состоявшегося.
Сегодняшняя Москва обрела лицо и голос: она улыбалась губами Агаты Алмазовой и водила нас по её местам. Она застывала на фотографиях и отражалась в зрачках, она вилась переходами подземки, она восхищала выставками в обоих «Манежах». Она наполняла лёгкие дурманящим бездельем и колола окраину мозга напоминанием о настоящей цели визита. Она переполняла искренней радостью и дразнила горчинкой очередного расставания.
Удержать в памяти, осмыслить, не расплескать, просто быть…
К концу этого бесконечного дня я уже не знала, как называется то чувство, которое осторожно, но настойчиво заполняет меня целиком: от гудящих от усталости ног до кончиков перепутанных ветром волос. Хотелось петь, смеяться и плакать одновременно. Москва пульсировала в каждой клеточке и по-хозяйски занимала место в сердце, которое было ей радо.
Мой Севастополь. Мой Глазов. Мой Ижевск… Теперь появилась моя Москва.
<...>
25.04.07. Вечер
Москва вечерняя. Сначала в тонах, приглушённых спускающимися на город сумерками, затем проглоченная чёрной мглой, раздробленной на цветные осколки искусной иллюминацией.
Мосты, парковые зоны, архитектурные ансамбли, памятники и казино, деловые кварталы и относительно тихие улочки, строгая публика и неформалы, уже не реагирующие на досужее любопытство. Я не запоминала названий. Какие-то, конечно, оставались в памяти: Арбат, Храм Христа-спасителя, Воробьёвы горы, Поклонная гора. Памятник Багратиону… Но дело было вовсе не в названиях тех мест, по которым пролегал автобусный маршрут.
«Впитывать, как губка», - эта расхожая фраза не выразит и отдалённо того, что со мной происходило.
Увиденное растекалось по телу, оседало где-то внутри, путалось в волосах, сковывало запястья и билось в ушах немым криком: «Смотри! Смотри получше! Ты можешь этого больше не увидеть» .
И я смотрела. И увидела много. Очень много. Ровно столько, чтобы понять, что не увидела ещё больше.
26.04.07. Джу
- Утро, Гала. Планы?
- Не изменились.
- Маркиза?
- Всё хорошо, Джу. Всё хорошо.
В телефонной трубке гремел голос, который казался абсолютно знакомым, а воображение рисовало кучу лучистых смайликов, которыми оканчивается каждая фраза.
- Вечер. Через 40 минут у Большого театра.
- Ладушки, Джу. Как ты меня там найдёшь?
- Буду искать.
Удивительно, но мы узнали друг друга сразу. «Планы, маркиза?»- это было словно продолжение прерванного на 5 минут разговора. Да, собственно, так оно и было. Просто виртуальный образ материализовался в двухметровой вихрастой фигуре.
Москва с Джу - это Красная площадь. Это неспешная прогулка вдоль кремлёвских стен. Это разговоры о Вилли и привет от Марины. Это безуспешные попытки найти хоть какую-то лавочку и сесть, потому что обоих едва несут ноги. Это трогательное прощание в метро с коротким объятием огромных рук и клевком в щёку: «Ну давай, солнце. Обязательно встретимся…»
26.04.07. Райся.
Метро «Сокольники». Мгновенное узнавание. Искренняя радость и щебетание о нашем, о девичьем.
Москва с Райсей - это «Макдональдс», общепитовский символ мегаполиса. Это многочисленные коробочки и баночки, набитые едой, которая по большому счёту не имела значения. Это разговоры и телефонные звонки, прорезавшие беседу. Это десятки фотографий, запечатлевших мою особу. Это милая, очаровательная, душевная Раечка.
Москва с Райсей - это парк в Сокольниках. Это ночные фонари и влюбленные парочки на скамейках. Это подсвеченные фонтанами цветных огней церквушки и высотные здания. Это тепло позднего вечера. Это необыкновенное всепоглощающее чувство покоя. Казалось, я просто выпорхнула из собственного подъезда, чтобы прогуляться перед сном.
Я была дома. Я ехала в метро, шагала по улицам, погружённым в неплотную темноту, словно цветным конфетти, посыпанным вспышками света, выплёскивающимися из многочисленных витрин. Я улыбалась. Я улавливала запах чебуреков с сыром и наступающего лета. Я дышала Москвой.
Москва с Раечкой - это подступающие к глазам слёзы после прощания. Ещё одна короткая встреча. Ещё одно расставание.
Встречи. Мимолётные. Тёплые. Яркие. В них - моя Москва.
27.04.07. Разные разности
Самые главные статьи расходов - это колготки и мобильный. Колготки давали стрелку в самый неподходящий момент, а телефон приходилось подкармливать постоянно: деньги со счёта утекали молниеносно. Мне кажется, он сожрал столько, что можно было купить ещё один билет до Москвы, причём купейный.
Самая приятная мелочь - паркетный пол в коридоре гостиницы. Едва выйдя из лифта, можно было скинуть туфли и шлёпать босиком, давая долгожданный отдых утомлённым ногам.
Самое большое впечатление - это встречи. Это вообще люди. Мне, как обычно, очень везло на хороших. Агата(Настя), Джу (Юрка), Райся (Раечка) - яркие маячки гостеприимного города.
Самая смешная вещь - наши институтские кофе-паузы. Всегда одинаковые. Мизерный треугольник сыра «Хохланд», тоненький бутерброд с кружочком колбасы и пластиковый стаканчик чаю или кофе должны были поддерживать силы в течение дня. Мини-фуршет был ещё смешнее. Сыр и бутерброд заменили одной на всех кисточкой винограда, а чай и кофе - шампанским. Голодные люди умилялись от восхищения.
Самая значительная неприятность… очень быстро потеряла своё значение.
Разные разности… До свидания, Москва!