Дедовщина
Алексей, здравствуйте!
Наконец-то читаю действительный, классный анализ явления "дедовщины"!.. (https://sapojnik.livejournal.com/25088.html). Я сам полагал, что должен когда-нибудь написать про нее, но вы с блеском выполнили эту функцию "за меня". И не случайно "певец дедовщины" вышел из призывов 85 - 89; я сам в своем окружении (спец.школа Москвы и биофак МГУ) единственный оказался в срочной, и уверен, что среди тысяч, встреченных там ребят (включая учебку и полк) раскусить дедовщину как вы - не смог бы никто. Они все без исключения "службу поняли", но исключительно изнутри, практически, а не извне и теоретически, так чтоб смочь объяснить гражданским. Потому что ведь удивительно до какой степени невозможно объяснить что такое Армия тем, кто там не был, при том, что все попавшие туда мальчишки, при всем своем разнообразии, блестяще и мгновенно её усваивают. Что говорит, на мой взгляд, о весьма органичной людям зоопсихологической подоплеке армейских отношений. Органичной - на уровне подсознания и потому так трудно вербализуемого для объяснения другим. Особенно - высоколобым интеллигентам и интеллигенткам, проявляющим наибольшую тупость в понимании армии (что видно и по комментариям к вашим постам)... Язык казарменных отношений - "язык дедовщины" - это язык жестов, мата, мимики и интонаций, а вовсе не слов, что тоже свидетельствует о его природной древности, ведь при экзогамии самок наши предки мужчины ≈ 1, 5 млн лет жили исключительно в ГПЧ. Даже у греков преступник был волен уйти вместо казни из полиса - за пределами своей группы самцам была верная смерть. ОПЧ - была сама жизнь среди джунглей, а ГПЧ была родная по самцам пожизненная группа. В которой, в силу исключительно коллективной её жизнеспособности (особенно в плане защиты от хищников), цвела иерархия, в первую очередь возрастная и поколенческая, что совсем уже похоже на срочную армию. Дедовщина - это органичный человеческий атавизм, закамуфлированнный свободной безличной городской цивилизованной жизнью и бурно расцветающий в естественный (без кавычек) условиях ГПЧ. В деревенских мальчишеских коллективах, в пионерлагерях, в ГУЛАГе, в военных студенческих сборах, в долгих походах и экспедициях, в домашнем насилии, в психиатрических стационарах - мы всюду видим как "радостно" прорывается этот атавизм наружу, - пропорционально тотальности ГПЧ. И отсюда, как вы верно говорите, неискоренимость и спонтанное возникновение дедовщины в срочной армии. Она первична, а цивилизация вторична; чего в наивности своей не понимают гражданские интеллигентные горожане. И ни разу за жизнь не соприкоснувшись с тотальными ГПЧ, не разбудив в себе спящих атавистических норм человеческих отношений, они никак не понимают "о чем речь". Солженицын в Архипелаге пытался им объяснить - бестолку: напугались, ужаснулись, но не поняли.
Теперь я вновь просмотрю весь ваш текст и не буду ставить восторженных восклицательных знаков "Согласен!" - они повсюду, а используя ваш тезаурус, внесу свои пять копеек.
Вы очень верно в самом начале целый раздел посвятили терминам, ибо, как Пушкин приводит в эпиграфе для "Онегина" "«Ничто не враждебно так точности у суждений, как недостаточное различение»." И здесь в первую очередь ключевое для дедовщины понятие ГПЧ (Группа Принудительного Членства - казарма), которая есть следствие и порождение ОПЧ (Организация Принудительного Членства - Армия), питает которую вся Гражданка с её милицией. Ни секунды бы ни один молодой не терпел унижений, если бы он мог уйти. И в этом ключе возмущение мамаш дедовщиной самой по себе является ханжеством: добровольно сдав своих детей в рабство они потом недовольны его атрибутами. Им невдомек, что водораздел проходит не между "хорошей" и "плохой" армией, а между добровольной службой и принудительной... - той милицией, которая "нас бережет". Гражданскому обществу невдомек, что борьба с дедовщиной это, в первую очередь, "выход на площадь" против тоталитарного паханата. (Которому для чего-то нужна призывная армия (для чего - отдельный вопрос).
Ещё вы опять-таки правильно разделили (но можно усилить) дедовщину, как институт от эксцессов дедовщины. Неразличение здесь я использовал для эпатажа мамаш, утверждая, что дедовщина это благо, что без неё - хуже. Здесь - достоевщина с психологией, потому что самым смертельным, непереносимым, впрямую ведущим к ножам даже у чахлых интеллигентов, являлись поползновения на власть над собой блатных и кавказцев из своего призыва. Один наш солдат приехал из вновь образованной части, где по тупости генералов не было дедовщины - все были одного призыва. Что там творилось! - жуткие драки, ножи, баррикады в казарме, часовые ночью и проч. И это понятно, ибо нерегламентированное выстраивание иерархии это всегда отступление к самой первичной аргументации... И в этом плане дедовщина как институт - это стихийный ответ мальчишек на попустительство взрослых, которым лениво нести бремя власти. К тому же, как вы верно отметили, бесправные офицеры стреножены ложью армейских уставов - при отсутствии унтер-офицерства (или сержантов в американской армии, или в учебках (где девдовщины нет).
А дедовщина как институт решает две главных задачи. Первое, как вы верно отметили, - она сокращает солдатам фактический срок службы с 2-х лет до года, ибо, как известно: "Почетная обязанность каждого гражданина СССР один год жизни отдать службе Родине", и в нашем полку дедовское лето было во всю самовольным. И молодые, видя какой образ жизни ведут деды, если спросить их: хотели б они в 3 раза меньше пахать, но в 3 раза дольше? - все дружно бы не согласились: пол года "видны", их можно и дотерпеть. И при том, что черпачество и дедовство наступают железно для всех независимо ни от крутости, ни от чего вообще, эта пахота молодых справедлива, что всеми прекрасно осознается, а значит - не унизительна: деды тоже пахали, и я буду дедом.
А второе и самое главное, что дедовщина кодифицирует перечень всех тягот молодого, и тем самым делает их "не западло". Унизительно драить пол, чистить сортир, отвозить на хоз.блок пищотходы? - Да, если тебе это не положено, нет - если положено. Унизительно подшивать, носить пайку, до подъема бегать на огороды в Поливановку, отдавая дедам всю добычу, чтоб они могли хвастаться разноцветным столом? - зависит от перечня, принятого в данной части. И у нас этот перечень был всем известен и закрыт: дед не мог, опираясь на дедовщину, расширять произвольно "список". Мог -, но "от себя" - в эксклюзивном и личном порядке, обычно в согласии с молодым. И это при том, что формально абсолютная власть деда декларировалась - в воспитательных целях, но беспредел при этом был этически осуждаем самими дедами. И было забавно как много деды занимались моральной трактовкой вводимых и принятых норм дедовщины: надувшись как важные павианы, они выносили ареопагом вердикты. С полным сознанием гражданской ответственности и важности принимаемых норм в их казарменном протопарламенте. (Это прямое развитие и воплощение той тенденции, что вы обнаружили у того молодого, мысленно ставшего дедом). В этой важности и солидности 20-ти летних морализирующих дедов (никогда не открывших ни одной книги) впрямую видна, на мой взгляд, природность моральности у человеков - по Лоренцу.
Самоидентификация, фактор Времени, внешний вид и эффект строя.
Где-то в комментах вы подчеркнули, что мальчики 18 лет - самая уязвимая для призыва категория населения. Что в этот момент - сразу после школы они ни социально, ни профессионально никому не нужны, что у них еще нет "якорей" на Гражданке и их безболезненно можно вырвать из общества. Но мне кажется дело не только в удобстве для призыва. Я, как и вы, задавался вопросом: почему в 18 лет?.. И почему до 27-ми?.. Если бы Армии были нужны умелые сильные воины, то зачем брать слабых мальчишек?..
Я пришел к выводу, что это наследие массовых Войн: 2-ой и 1-ой. Тогда главной задачей всего армейского механизма, всего его кадрового состава было суметь отправлять на смерть миллионы народа. Этого очень трудно достичь в отсутствии очевидной и непосредственной смертельной угрозы. По сравнению с трудностью этой задачи всё остальное - фигня. И пресловутая дисциплина в армии в первую очередь нужна для этого: лишить солдат воли, инициативы, обезличить и запугать до такой степени, чтобы они безропотно толпами ехали на смерть, бесперебойно "сливаясь" в прорву передовой (ведь Фронт как Освенцим перемалывал содержимое вновь прибывающих эшелонов).
И здесь главным приемом у ОПЧ, как вы верно заметили, является обезличить солдата, лишить его самоидентификации, разрушить ответы на главный по жизни вопрос: "Кто я?". Для этого важно, чтоб за плечами у человека по возможности ничего не было. А еще важнее, чтоб он мысленно в воображении не мог "перепрыгнуть" срок службы, не мог в начале службы "увидеть" её конца и тем опереться на свою гражданскую сущность. В восприятии солдата Дембель должен быть так далеко и нескоро, чтобы он вообще забыл, перестал примерять к себе гражданское существование, гражданские понятия и нормы. Как в длительном путешествии человек начинает жить промежуточными целями и этапами, перестав соотносить текущее состояние с городским комфортом, как зэк с долгим сроком не может жить его окончанием, так и солдат должен полностью переключиться на сиюминутное существование и "потерять себя" - свою гражданскую личность. Для этого срок службы должен превосходить привычный человеку временной горизонт. А в 18 лет 2 года теряются в бесконечной дали: зима-весна-лето-осень, зима-весна-лето-осень - это невозможно представить в 18 лет, когда в силу быстрого роста у человека вообще еще нет эталонного 2-х летнего интервала времени. Скорость роста детей такая, что "я" в 8-ом классе и "я" в 10-ом не соотносятся как идентичные, а тем более "я" 6-ти класника и "я" 8-ми класника. На самом деле у 18-ти летнего нету "константных" 18-ти лет за плечами, по сути - он только что вылупился. С какой тоской я думал: "Если бы только год!" Хотя и за год можно выше крыши черпнуть издевательств, боли и унижений. И отнюдь не потеря лишнего года пугала - жизнь ощущалась мне бесконечной, а именно то, что я не могу "перепрыгнуть" мысленно такой срок и "зацепиться на том берегу" и - "держась" за него, держать себя на плаву.
Поэтому Армии в 100 раз проще брать 18-ти летних, чем 20-ти. Невозможно представить Советскую Армию из солдат за 20: молодой должен быть натурально ребенком, не изжившим еще страха старших, и 27 лет - это фикция, это чтоб напугать перспективой долгого дезертирства. А сама Армия (в мирное время) не то, что 27-ми, а 21-23-х летними поперхнулась бы полностью; как сквозь пальцы она попустительствует кавказцам, быстрей созревающим в уличных драках.
Итак обезличивание - ключевой механизм подавления и дисциплины. А противостояние ему у дедов порождает весь тот фетишизм армейской одежды, что изумляет непосвященных (если б они его замечали). Им невдомек, что отличия в форме - прямой коррелат отличия в статусе, и даже не коррелат, а предмет, так как право на неуставную форму достигается в глазах офицеров, и это - прямой вызов всей официальной доктрине "уставной армии". Поэтому все регламенты и оттенки формы в армии в сто раз жестче, чем на гражданке. Как сказал один старый майор, "зам.ком.роты может себе позволить все". И только совсем отмороженные, оригинальные сильные личности могли позволить себе небрежности в дедовско́м дресс коде. Фетишизм прибамбасов безудержно расцветает в парадке дембеля, и забавно увидеть потом в переходах у Трех Вокзалов разряженного попугая, который вдруг сам понимает, что на гражданке среди озабоченных теток с сумками он выглядит как дурак в своих аксельбантах и побрякушках.
Эффект строя. В чем магия строя?.. Почему строй послушен, а те же люди без строя - нет? Почему в вольных бандах нет строя, а армия ухватилась за строй как за самое главное и характерное?.. Что рыб заставляет сбиваться в стаи, утят плавать вместе, а в толпе себя чувствовать неуязвимым?.. Простейшая математика: если хищнику нужен один из нас, то сбиваясь в группу вы делите шанс быть схваченным на число членов группы. А если жертвы не бесконечно слабее хищника, и, объеденившись, они способны ему противостоять, то эффект коллективной защиты ещё многократно усилен; и это в крови у безоружных людей, это их ноу хау при спуске на землю из крон, где они защищащались лишь ловкостью лазанья по ветвям, а не ногами, клыками, иголками, химией и т.п.
Теперь представим дуэль ковбоев, где каждый следит за рукой другого, чтобы с одной стороны не спровоцировать выстрел, а с другой - не опоздать. Далее представим себе, что с одной стороны один ковбой, а с другой - беспорядочная толпа и у каждого револьверы на поясе: насколько труднее ему одному уследить за всеми?.. А теперь, этих всех поставим в строй, так что все они на виду у того, кто напротив. И заставим их всех принять строгую однообразную форму "смирно" и "руки по швам". Тогда тот, кто дернется первым - примет огонь на себя, как утенок отбившийся в сторону. При противостоянии нарушающий строй из защищенного неразличимостью становится уязвимым как выделенный одиночка. И это крепко усвоила Армия, принуждающая массу солдат к повиновению меньшинству. Поэтому в массовых армиях строй - это основа основ. Коллективная сила толпы, построенной в строй делится на свое число. Нарушить спасительный строй - это все равно, что выйти на сцену, - геройски выступить из толпы вперед на схватку со львом. И чем сильней командиры ебут солдат, тем инстинктивней те "прячутся в строй" и, стараясь не выделяться, тянутся в стойке "смирно" и тем обрекают себя на утрату малейшей вольности. Это особенно видно в Учебке, где новобранцы сразу же попадают в новую непонятную нервозную обстановку, где вокруг все орут на них, и издевательский ор с унижениями обрушивается на выделяющихся. Как утенку, спасение салабону только в строю - и дело в шляпе: толпа стреножена как бараны, боящиеся отколоться от стада. В учебке я видел, как строй солдат сапогами проходит по оступившемуся, боясь нарушить строй - удивительное явление.
Итак, строй - ключевой инструмент дисциплины - принуждения к подчинению насильно сплоченного большинства меньшинству. У разбойников, гарибальдийцев, у партизан строя нет. Строй - кореллат и спутник насильственной массовой рабской Армии в мирное время, и - вдали от передовой - в военное, а не людей добровольно объединенных для грабежей или борьбы против общего им врага. Во время Войны солдат строем вели к месту бойни, "сгружая" в окопы передовой, где дальше их с фронта организовывал враг, а сзади заградотряды и СМЕРШ. В этом сермяжная сущность двух последних мировых Войн, и Сов.Армия по инерции существовала в такой же парадигме, бессмысленной на фоне ядерного оружия.
( продолжение следует)
Наконец-то читаю действительный, классный анализ явления "дедовщины"!.. (https://sapojnik.livejournal.com/25088.html). Я сам полагал, что должен когда-нибудь написать про нее, но вы с блеском выполнили эту функцию "за меня". И не случайно "певец дедовщины" вышел из призывов 85 - 89; я сам в своем окружении (спец.школа Москвы и биофак МГУ) единственный оказался в срочной, и уверен, что среди тысяч, встреченных там ребят (включая учебку и полк) раскусить дедовщину как вы - не смог бы никто. Они все без исключения "службу поняли", но исключительно изнутри, практически, а не извне и теоретически, так чтоб смочь объяснить гражданским. Потому что ведь удивительно до какой степени невозможно объяснить что такое Армия тем, кто там не был, при том, что все попавшие туда мальчишки, при всем своем разнообразии, блестяще и мгновенно её усваивают. Что говорит, на мой взгляд, о весьма органичной людям зоопсихологической подоплеке армейских отношений. Органичной - на уровне подсознания и потому так трудно вербализуемого для объяснения другим. Особенно - высоколобым интеллигентам и интеллигенткам, проявляющим наибольшую тупость в понимании армии (что видно и по комментариям к вашим постам)... Язык казарменных отношений - "язык дедовщины" - это язык жестов, мата, мимики и интонаций, а вовсе не слов, что тоже свидетельствует о его природной древности, ведь при экзогамии самок наши предки мужчины ≈ 1, 5 млн лет жили исключительно в ГПЧ. Даже у греков преступник был волен уйти вместо казни из полиса - за пределами своей группы самцам была верная смерть. ОПЧ - была сама жизнь среди джунглей, а ГПЧ была родная по самцам пожизненная группа. В которой, в силу исключительно коллективной её жизнеспособности (особенно в плане защиты от хищников), цвела иерархия, в первую очередь возрастная и поколенческая, что совсем уже похоже на срочную армию. Дедовщина - это органичный человеческий атавизм, закамуфлированнный свободной безличной городской цивилизованной жизнью и бурно расцветающий в естественный (без кавычек) условиях ГПЧ. В деревенских мальчишеских коллективах, в пионерлагерях, в ГУЛАГе, в военных студенческих сборах, в долгих походах и экспедициях, в домашнем насилии, в психиатрических стационарах - мы всюду видим как "радостно" прорывается этот атавизм наружу, - пропорционально тотальности ГПЧ. И отсюда, как вы верно говорите, неискоренимость и спонтанное возникновение дедовщины в срочной армии. Она первична, а цивилизация вторична; чего в наивности своей не понимают гражданские интеллигентные горожане. И ни разу за жизнь не соприкоснувшись с тотальными ГПЧ, не разбудив в себе спящих атавистических норм человеческих отношений, они никак не понимают "о чем речь". Солженицын в Архипелаге пытался им объяснить - бестолку: напугались, ужаснулись, но не поняли.
Теперь я вновь просмотрю весь ваш текст и не буду ставить восторженных восклицательных знаков "Согласен!" - они повсюду, а используя ваш тезаурус, внесу свои пять копеек.
Вы очень верно в самом начале целый раздел посвятили терминам, ибо, как Пушкин приводит в эпиграфе для "Онегина" "«Ничто не враждебно так точности у суждений, как недостаточное различение»." И здесь в первую очередь ключевое для дедовщины понятие ГПЧ (Группа Принудительного Членства - казарма), которая есть следствие и порождение ОПЧ (Организация Принудительного Членства - Армия), питает которую вся Гражданка с её милицией. Ни секунды бы ни один молодой не терпел унижений, если бы он мог уйти. И в этом ключе возмущение мамаш дедовщиной самой по себе является ханжеством: добровольно сдав своих детей в рабство они потом недовольны его атрибутами. Им невдомек, что водораздел проходит не между "хорошей" и "плохой" армией, а между добровольной службой и принудительной... - той милицией, которая "нас бережет". Гражданскому обществу невдомек, что борьба с дедовщиной это, в первую очередь, "выход на площадь" против тоталитарного паханата. (Которому для чего-то нужна призывная армия (для чего - отдельный вопрос).
Ещё вы опять-таки правильно разделили (но можно усилить) дедовщину, как институт от эксцессов дедовщины. Неразличение здесь я использовал для эпатажа мамаш, утверждая, что дедовщина это благо, что без неё - хуже. Здесь - достоевщина с психологией, потому что самым смертельным, непереносимым, впрямую ведущим к ножам даже у чахлых интеллигентов, являлись поползновения на власть над собой блатных и кавказцев из своего призыва. Один наш солдат приехал из вновь образованной части, где по тупости генералов не было дедовщины - все были одного призыва. Что там творилось! - жуткие драки, ножи, баррикады в казарме, часовые ночью и проч. И это понятно, ибо нерегламентированное выстраивание иерархии это всегда отступление к самой первичной аргументации... И в этом плане дедовщина как институт - это стихийный ответ мальчишек на попустительство взрослых, которым лениво нести бремя власти. К тому же, как вы верно отметили, бесправные офицеры стреножены ложью армейских уставов - при отсутствии унтер-офицерства (или сержантов в американской армии, или в учебках (где девдовщины нет).
А дедовщина как институт решает две главных задачи. Первое, как вы верно отметили, - она сокращает солдатам фактический срок службы с 2-х лет до года, ибо, как известно: "Почетная обязанность каждого гражданина СССР один год жизни отдать службе Родине", и в нашем полку дедовское лето было во всю самовольным. И молодые, видя какой образ жизни ведут деды, если спросить их: хотели б они в 3 раза меньше пахать, но в 3 раза дольше? - все дружно бы не согласились: пол года "видны", их можно и дотерпеть. И при том, что черпачество и дедовство наступают железно для всех независимо ни от крутости, ни от чего вообще, эта пахота молодых справедлива, что всеми прекрасно осознается, а значит - не унизительна: деды тоже пахали, и я буду дедом.
А второе и самое главное, что дедовщина кодифицирует перечень всех тягот молодого, и тем самым делает их "не западло". Унизительно драить пол, чистить сортир, отвозить на хоз.блок пищотходы? - Да, если тебе это не положено, нет - если положено. Унизительно подшивать, носить пайку, до подъема бегать на огороды в Поливановку, отдавая дедам всю добычу, чтоб они могли хвастаться разноцветным столом? - зависит от перечня, принятого в данной части. И у нас этот перечень был всем известен и закрыт: дед не мог, опираясь на дедовщину, расширять произвольно "список". Мог -, но "от себя" - в эксклюзивном и личном порядке, обычно в согласии с молодым. И это при том, что формально абсолютная власть деда декларировалась - в воспитательных целях, но беспредел при этом был этически осуждаем самими дедами. И было забавно как много деды занимались моральной трактовкой вводимых и принятых норм дедовщины: надувшись как важные павианы, они выносили ареопагом вердикты. С полным сознанием гражданской ответственности и важности принимаемых норм в их казарменном протопарламенте. (Это прямое развитие и воплощение той тенденции, что вы обнаружили у того молодого, мысленно ставшего дедом). В этой важности и солидности 20-ти летних морализирующих дедов (никогда не открывших ни одной книги) впрямую видна, на мой взгляд, природность моральности у человеков - по Лоренцу.
Самоидентификация, фактор Времени, внешний вид и эффект строя.
Где-то в комментах вы подчеркнули, что мальчики 18 лет - самая уязвимая для призыва категория населения. Что в этот момент - сразу после школы они ни социально, ни профессионально никому не нужны, что у них еще нет "якорей" на Гражданке и их безболезненно можно вырвать из общества. Но мне кажется дело не только в удобстве для призыва. Я, как и вы, задавался вопросом: почему в 18 лет?.. И почему до 27-ми?.. Если бы Армии были нужны умелые сильные воины, то зачем брать слабых мальчишек?..
Я пришел к выводу, что это наследие массовых Войн: 2-ой и 1-ой. Тогда главной задачей всего армейского механизма, всего его кадрового состава было суметь отправлять на смерть миллионы народа. Этого очень трудно достичь в отсутствии очевидной и непосредственной смертельной угрозы. По сравнению с трудностью этой задачи всё остальное - фигня. И пресловутая дисциплина в армии в первую очередь нужна для этого: лишить солдат воли, инициативы, обезличить и запугать до такой степени, чтобы они безропотно толпами ехали на смерть, бесперебойно "сливаясь" в прорву передовой (ведь Фронт как Освенцим перемалывал содержимое вновь прибывающих эшелонов).
И здесь главным приемом у ОПЧ, как вы верно заметили, является обезличить солдата, лишить его самоидентификации, разрушить ответы на главный по жизни вопрос: "Кто я?". Для этого важно, чтоб за плечами у человека по возможности ничего не было. А еще важнее, чтоб он мысленно в воображении не мог "перепрыгнуть" срок службы, не мог в начале службы "увидеть" её конца и тем опереться на свою гражданскую сущность. В восприятии солдата Дембель должен быть так далеко и нескоро, чтобы он вообще забыл, перестал примерять к себе гражданское существование, гражданские понятия и нормы. Как в длительном путешествии человек начинает жить промежуточными целями и этапами, перестав соотносить текущее состояние с городским комфортом, как зэк с долгим сроком не может жить его окончанием, так и солдат должен полностью переключиться на сиюминутное существование и "потерять себя" - свою гражданскую личность. Для этого срок службы должен превосходить привычный человеку временной горизонт. А в 18 лет 2 года теряются в бесконечной дали: зима-весна-лето-осень, зима-весна-лето-осень - это невозможно представить в 18 лет, когда в силу быстрого роста у человека вообще еще нет эталонного 2-х летнего интервала времени. Скорость роста детей такая, что "я" в 8-ом классе и "я" в 10-ом не соотносятся как идентичные, а тем более "я" 6-ти класника и "я" 8-ми класника. На самом деле у 18-ти летнего нету "константных" 18-ти лет за плечами, по сути - он только что вылупился. С какой тоской я думал: "Если бы только год!" Хотя и за год можно выше крыши черпнуть издевательств, боли и унижений. И отнюдь не потеря лишнего года пугала - жизнь ощущалась мне бесконечной, а именно то, что я не могу "перепрыгнуть" мысленно такой срок и "зацепиться на том берегу" и - "держась" за него, держать себя на плаву.
Поэтому Армии в 100 раз проще брать 18-ти летних, чем 20-ти. Невозможно представить Советскую Армию из солдат за 20: молодой должен быть натурально ребенком, не изжившим еще страха старших, и 27 лет - это фикция, это чтоб напугать перспективой долгого дезертирства. А сама Армия (в мирное время) не то, что 27-ми, а 21-23-х летними поперхнулась бы полностью; как сквозь пальцы она попустительствует кавказцам, быстрей созревающим в уличных драках.
Итак обезличивание - ключевой механизм подавления и дисциплины. А противостояние ему у дедов порождает весь тот фетишизм армейской одежды, что изумляет непосвященных (если б они его замечали). Им невдомек, что отличия в форме - прямой коррелат отличия в статусе, и даже не коррелат, а предмет, так как право на неуставную форму достигается в глазах офицеров, и это - прямой вызов всей официальной доктрине "уставной армии". Поэтому все регламенты и оттенки формы в армии в сто раз жестче, чем на гражданке. Как сказал один старый майор, "зам.ком.роты может себе позволить все". И только совсем отмороженные, оригинальные сильные личности могли позволить себе небрежности в дедовско́м дресс коде. Фетишизм прибамбасов безудержно расцветает в парадке дембеля, и забавно увидеть потом в переходах у Трех Вокзалов разряженного попугая, который вдруг сам понимает, что на гражданке среди озабоченных теток с сумками он выглядит как дурак в своих аксельбантах и побрякушках.
Эффект строя. В чем магия строя?.. Почему строй послушен, а те же люди без строя - нет? Почему в вольных бандах нет строя, а армия ухватилась за строй как за самое главное и характерное?.. Что рыб заставляет сбиваться в стаи, утят плавать вместе, а в толпе себя чувствовать неуязвимым?.. Простейшая математика: если хищнику нужен один из нас, то сбиваясь в группу вы делите шанс быть схваченным на число членов группы. А если жертвы не бесконечно слабее хищника, и, объеденившись, они способны ему противостоять, то эффект коллективной защиты ещё многократно усилен; и это в крови у безоружных людей, это их ноу хау при спуске на землю из крон, где они защищащались лишь ловкостью лазанья по ветвям, а не ногами, клыками, иголками, химией и т.п.
Теперь представим дуэль ковбоев, где каждый следит за рукой другого, чтобы с одной стороны не спровоцировать выстрел, а с другой - не опоздать. Далее представим себе, что с одной стороны один ковбой, а с другой - беспорядочная толпа и у каждого револьверы на поясе: насколько труднее ему одному уследить за всеми?.. А теперь, этих всех поставим в строй, так что все они на виду у того, кто напротив. И заставим их всех принять строгую однообразную форму "смирно" и "руки по швам". Тогда тот, кто дернется первым - примет огонь на себя, как утенок отбившийся в сторону. При противостоянии нарушающий строй из защищенного неразличимостью становится уязвимым как выделенный одиночка. И это крепко усвоила Армия, принуждающая массу солдат к повиновению меньшинству. Поэтому в массовых армиях строй - это основа основ. Коллективная сила толпы, построенной в строй делится на свое число. Нарушить спасительный строй - это все равно, что выйти на сцену, - геройски выступить из толпы вперед на схватку со львом. И чем сильней командиры ебут солдат, тем инстинктивней те "прячутся в строй" и, стараясь не выделяться, тянутся в стойке "смирно" и тем обрекают себя на утрату малейшей вольности. Это особенно видно в Учебке, где новобранцы сразу же попадают в новую непонятную нервозную обстановку, где вокруг все орут на них, и издевательский ор с унижениями обрушивается на выделяющихся. Как утенку, спасение салабону только в строю - и дело в шляпе: толпа стреножена как бараны, боящиеся отколоться от стада. В учебке я видел, как строй солдат сапогами проходит по оступившемуся, боясь нарушить строй - удивительное явление.
Итак, строй - ключевой инструмент дисциплины - принуждения к подчинению насильно сплоченного большинства меньшинству. У разбойников, гарибальдийцев, у партизан строя нет. Строй - кореллат и спутник насильственной массовой рабской Армии в мирное время, и - вдали от передовой - в военное, а не людей добровольно объединенных для грабежей или борьбы против общего им врага. Во время Войны солдат строем вели к месту бойни, "сгружая" в окопы передовой, где дальше их с фронта организовывал враг, а сзади заградотряды и СМЕРШ. В этом сермяжная сущность двух последних мировых Войн, и Сов.Армия по инерции существовала в такой же парадигме, бессмысленной на фоне ядерного оружия.
( продолжение следует)