Кто вы, генерал Гревс ?
"В Восточной Сибири совершались ужасные убийства, но совершались они
не большевиками, как это обычно думали. Я не ошибусь, если скажу, что в
Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось
сто человек, убитых антибольшевистскими элементами»
Эта
цитату очень любят вставлять в исторических дискуссиях современные
необольшевики. Обычно после этого следует комментарий: так писал в своих
воспоминаниях «Американская авантюра в Сибири» американский генерал
Уильям Гревс, командовавший американскими интервентами в армии Колчака.
После
такого комментария всем должно стать понятно, что приводимые данные о
«зверствах колчаковцев» объективны и независимы, раз они исходят из уст
американца (зачем же ему врать?), да ещё и служившего у Колчака (тем
более ему нет резона врать !).
Попробуем разобраться в том кто такой был американский генерал Гревс и был ли у него резон врать.
Уильям
Гревс родился в Маунт Калм в Техасе. Окончил военную академию
Вест-Пойнт в 1889. Служил в 7 и 6 пехотных полках. Повышен до старшего
лейтенанта в ноябре 1896, и капитана в сентябре 1899. В 1899-1902
участвовал в филиппино-американской войне. Затем период гарнизонной
службы и в 1904-1906 снова служба на Филиппинах. В 1909 назначен
работать в генеральном штабе в Вашингтоне. Произведен в майоры в марте
1911, подполковники в июле 1916, полковники в июне 1917 и бригадные
генералы в феврале 1918. В мае-июле 1917 совершил тайную поездку в
Великобританию и Францию, подготавливая вступление США в первую мировую.
4
сентября 1918 года он прибыл во Владивосток. Официальной задачей
Грейвса была охрана Транссиба и эвакуация Чехословацких легионов из
России - т.е. американское правительство не ставило ему задачу помощи
армии Колчака, а лишь содействовать эвакуации Чехословацкого корпуса.
Грейвс
объявил, что он будет проводить политику «невмешательства во внутренние
дела России» и «полного нейтрайлитета», то есть одинакового отношения к
Колчаковским силам и красным партизанам. По межсоюзническому
железнодорожному соглашению американцам был назначен для охраны участки
Транссиба от Владивостока до Уссурийска и в районе Верхнеудинска.
Почитаем, что по этому поводу писал Г.К. Гинс (управляющий делами в
Сибирском Правительстве, затем председатель Экономического Совещания и
вновь управляющий делами уже в Правительстве А.В. Колчака) в
воспоминаниях «Сибирь, союзники и Колчак»:
Америка на Дальнем Востоке.
«На
Д. Востоке американские экспедиционные войска вели себя так, что во
всех противобольшевистских кругах укрепилась мысль, что Соединенные
Штаты желают не победы, а поражения антибольшевистского правительства.
Вот некоторые факты.
Американское
командование на Сучанских каменноугольных копях (близ гор.
Владивостока), не поставив в известность администрацию предприятия,
разрешило рабочим копей созвать общее собрание для обсуждения вопроса о
беженцах из окрестных деревень. Собрание было созвано 24 апреля обычным
для большевистских митингов способом - путем вывешивания красного флага
на здании Народного Дома. Происходило оно в присутствии представителя
американского командования, офицера аме¬риканской армии, который
гарантировал ораторам неприкосновен¬ность и неограниченную свободу
слова.
Как явствует из протокола собрания, участники митинга,
заслушав бунтовщическую декларацию ,,партизанских отрядов" (большевиков)
и сообщения лиц, находящихся в районе действий отрядов российских
правительственных войск, постановили: „обратиться к американскому
командованию с предложением немедленно ликвидировать разбойничьи шайки
колчаковцев, в противном случае, мы все, как один человек, бросим работы
и перейдем на помощь своим братьям-крестьянам."
На втором
аналогичном собрании 25-го апреля была избрана делегация для посылки во
Владивосток с целью доклада о постановлениях собраний американскому
командованию, причем капитан Гревс, испросив разрешение своего
полковника, любезно согласился поехать во Владивосток совместно с
делегацией.
В то время, как японцы вели энергичную борьбу с
большевиками на Д. Востоке и несли жертвы людьми, американцы не только
отказывали им в помощи, но еще и выражали сочувствие партизанам, как бы
поощряя их на новые выступления.
Появившись в Верхнеудинске для
охраны дороги, американцы заявили, что против народных восстаний они
никаких мер принимать не могут.
Нельзя было объяснять все эти
действия антияпонским настроением Америки. Было видно, что в Соединенных
Штатах не отдавали себе отчета в том, что такое большевики, и что
американский генерал Гревс действует по определенным инструкциям.»
В
своей зоне ответственности американцы не противодействовали красным
партизанам. В результате под защитой американцев в Приморе скоро были
сформированы крупные красные силы, достигающие нескольких тысяч человек.
Это привело к конфликту между Грейвсом и атаманом Семёновым,
ориентировавшемся на японцев.
Вот что писал об этом в своих воспоминаниях «О себе» Г.М. Семёнов:
Глава 3 ПЕРЕВОРОТ В СИБИРИ
«В
то же время американцы своим безобразным поведением всегда вносили
беспорядок, вызывая глубокое недовольство населения. За исключением
некоторых отдельных лиц, как, например, майор Боррос, который отлично
понимал наши задачи и гибельность коммунизма и душою был с нами,
большинство американцев во главе с генерал-майором Гревсом, открыто
поддерживали большевиков, включительно до посылки одиночных людей и
группами с информацией и разного рода поручениями к красным. Их
незнакомство с существовавшим в России положением было настолько
разительно, что они совершенно искренне изумлялись, почему русские так
упорно сопротивляются власти «самой передовой и прогрессивной партии»,
предпочитая ужасы царской деспотии просвещенному правлению
коммунистического интернационала. Я полагаю, что причиной этому был
весьма низкий моральный уровень американских солдат, посланных в Сибирь,
и недостаточная дисциплина в американской армии. В большинстве своем
солдаты американских частей, осуществлявших интервенцию, являлись
дезертирами Великой войны, набранными в концентрационных лагерях на
Филиппинах, и представляли собою почти исключительно выходцев из России,
бежавших или от преследования закона, или от воинской повинности. Из
России они не вынесли ничего, кроме ненависти к бывшему своему отечеству
и государственному устройству его, поэтому понятно, что все их симпатии
были на стороне красных. Нас же, русских националистов, они считали
сторонниками старого режима и потому относились к нам с такой же
ненавистью, с какой они относились и к национальной России. Я не знаю,
кто такой был генерал-майор Гревс, но образ его действий, несомненно
своевольных - потому что трудно допустить, чтобы правительство
инструктировало Гревса открыто и постоянно во всем противодействовать
русским националистам, - указывает на то, что по своему моральному
уровню он недалеко ушел от своих солдат. Несомненно одно: что та
неприязнь, которая осталась у нас, русских, в отношении американцев,
должна быть отнесена нами не на счет американского народа, но на личный
счет генерал-майора Гревса, преступный образ действий которого
восстановил против американцев весь национально мыслящий элемент
Сибири.»
Через год после приезда Гревса в Россию до
американского Правительства стало доходить, что падение Правительства
А.В. Колчака может иметь более серьёзные последствия, чем просто
внутрироссийские дела. Для этого в Россию был отправлен американский
посол.
Почитаем снова Г.К. Гинса:
Приезд американскаго посла.
«Другой рецепт спасения выдвигал Сукин.
- Мы накануне признания, обыкновенно заявлял он, при каждом докладе в Совете министров.
Президент
Вильсон, доложил он однажды, командирует в Омск посла Морриса.
Президент хочет выяснить, в чем нуждается Омское Правительство, чтобы
положить начало систе¬матической помощи. Мы накануне решительного
поворота в политике союзников. После приезда Морриса нас признают, а
помощь примет американские размеры.
Моррис приехал.
Это
был совсем другой Моррис, не тот, которого мы видели во Владивостоке
осенью 1918 года, высокомерный и на¬смешливый. Его гордое бритое лицо
сейчас не было похоже на непроницаемую маску. Оно приветливо улыбалось,
сочувствовало. Но, кто знает, может быть, это и предубеждение - мне
каза¬лось, что иногда оно скрывало внутренний смех.
Вместе с
Моррисом приехал генерал Гревс. Тот самый генерал из Владивостока,
который поощрял бунтовщиков на Сучане и отказывал японцам в помощи для
борьбы с большевиками.
Теперь и генерал Гревс стал другим. Он
выражал презрение к большевикам и такое горячее желание их скорейшей
гибели, что французский комиссар, граф де-Нартель, не мог сдержать
улыбки и бросил замечите a part: „mais qu' est-ce qu'il у perisait a
Souchan!" (в сторону: «Но о чём же он думал на Сучане ?»)»
Но
как вскоре выяснилось, со стороны Гревса это всё было игрой на публику.
Когда осенью 1919 во Владивосток на американских кораблях начали
прибывать винтовки, закупленные правительством Колчака в США, Грейвс
отказался отправлять их дальше по железной дороге. Свои действия он
оправдывал тем, что оружие может попасть в руки частей атамана
Калмыкова, который по утверждению Грейвса, при моральной поддержке
японцев готовился напасть на американские части.
Вновь обратимся к воспоминаниям Г.М. Семёнова:
Глава 4 КОНФЛИКТ С ОМСКОМ
«В
Омске ряд высших чинов Управления военных сообщений был предан суду за
спекуляцию вагонами, и суд вынес обвиняемым очень суровый приговор,
смягченный адмиралом. Комиссия генерал-лейтенанта Катанаева открыла
также, что распоряжением иркутского губернатора Дунина-Яковлева,
который, как я указал выше, будучи социалистом-революционером, находился
в непримиримой оппозиции правительству и втихомолку сотрудничал с
красными партизанами, часть вооружения и снаряжения снималась на станции
Иннокентьевская якобы для нужд местного иркутского гарнизона. Для меня,
однако, не было секретом, что все задержанное имущество направлялось не
в Иркутск, а в партизанские отряды Щетинкина, Калашникова и др. Почти
все вооружение и обмундирование, шедшее из Америки, не без ведома
генерала Гревса, ярого противника Омского правительства, передавалось из
Иркутска красным партизанам. Дело являлось настолько безобразным с
точки зрения морали и элементарной порядочности американских
представителей в Сибири, что министр иностранных дел Омского
правительства Сукин, являясь большим американофилом, с трудом смог
замять начавшийся было разгораться скандал.»
Под давлением
других союзников Гревс всё же отправил оружие в Иркутск. Но на этом он
не закончил свою «союзническую помощь» Российскому Правительству А.В.
Колчака. Более того, с этого момента он не только стал оказывать
материальную и организационную поддержку «красным партизанам», но и
вступил на путь активных действий против омского правительства. В
критический момент осени 1919 г. он участвовал в заговоре Гайды против
Колчака на Дальнем Востоке, осуществляя связь между эсеровским подпольем
и чехословаками.
Вот что писал об этом Г.К. Гинс:
Американцы-друзья эсеров.
«Глава
мирной делегации, посланной иркутскими революционерами к большевикам,
Ахматову подтвердил что, если бы про изошло столкновение советских войск
с японскими, то „Политический Центр сделал бы все возможное для того,
чтобы создать против Японии, совместно с советской Россией, единый
фронт". Ахматов прибавил к этому, что летом 1919 года он вел беседы с
отдельными представителями американской дипломатии и вывел заключение,
что „Америка готова допустить существование государства-буфера, со
включением в орган власти в нем представителя коммунистических сил"
(„Нов. Жизни" № 93).
„Наиболее крупными представителями
американской дипломами в Сибири", прибавил Колосов, „были три лица:
генеральный консул Гаррис, проживавший в Омске, определенно
поддерживавший Колчака, посол Моррис, который постоянно находился во
Владивостоке, стоя в оппозиции, но, после поездки в Омск, склонялся
одноо время на его сторону, третьим был генерал Гревс, определенный
колчаковский противник. На поддержку со стороны американцев рассчитывали
повстанцы, участники восстания генерала Гайды во Владивостоке, имевшие
основание рассчитывать на помощь Америки, в случае вооруженная
вмешательства со стороны Японии в подавлении восстания". „Представители
американской дипломатии неоднократно в разных случаях при своих
переговорах с представителями сибирской демократы высказывались в том
смысле, что они находят, что только та „власть в Сибири будет прочной, в
создании которой объединятся все левые демократические элементы, в
особенности же социалисты-революционеры и большевики."»
Покинув
Россию Гревс тем не менее не прекратил своей просоветской деятельности.
Весной - летом 1922 г. в Ванкувере и Нью-Йорке под присягой дал
свидетельские показания против Семенова, говоря, что тот, якобы, был
противником Колчака, отдавал приказания на расстрелы американских солдат
по наущению Японии. Семенов доказал с помощью генерала Нокса ложь
Гревса и американские офицеры потребовали удаления своего бывшего
командира из армии.
Г.М. Семёнов «О себе»:
Глава 10 ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЕ ЗАТРУДНЕНИЯ В ЭМИГРАЦИИ
«Наиболее
активным сотрудником Сквирского в его интриге против меня оказался
генерал Гревс, который после прекращения гражданского процесса выступил с
ложными показаниями под присягой как свидетель в уголовном обвинении
меня сенатором Бором в расстреле в Забайкалье американских солдат в
период союзнической интервенции в Сибирь.
<…>
Комиссия эта
была назначена, и в ней выступил со своими показаниями генерал Грейс,
который, несмотря на то что давал показания под присягой, допустил в них
явное и грубое искажение истины, превзошедшее в своей несуразности даже
фантастические измышления некоторых нью-йоркских газет.
Гревс
заявил, что я не только никогда не был сотрудником адмирала Колчака, но
выступал против него вооруженной силой, держа фронт в тылу территории,
подчиненной правительству адмирала. Дальше Гревс заявил, что покойный
адмирал Колчак никогда не передавал мне всю полноту власти на территории
российской восточной окраины и что расстрелы американских солдат в
Забайкалье производились неоднократно, причем безо всякого повода, но
наущению японского командования.
Я легко опроверг все инсинуации
Гревса и доказал их лживость, что вызвало резкое выступление некоторых
видных офицеров американской армии, как опорочившего себя ложной
присягой. Одним из таких офицеров, доведших свои протест до логического
конца, был полковник Макроски, который не остановился перед уходом в
отставку в виде протеста против дальнейшего пребывания генерала Гревса в
рядах армии.
После скандального выступления генерала Гревса я
обратился к комиссии с запросом: как господа сенаторы рассматривают
солдат американской армии, дезертировавших из своих полков и
присоединившихся к Красной армии в Сибири? Считают ли они их
преступниками и дезертирами или рассматривают их как чипов армии,
выступавших с оружием в руках против национальной российской армии. В
первом случае - на основании каких законов вменяется мне в вину
наказание по суду преступников и дезертиров, захваченных с оружием в
руках во время боя, в числе прочих пленных красноармейцев, а во втором
случае - чем господа сенаторы объяснят вооруженное выступление чинов
американской армии, командированных в Сибирь для поддержки национальных
сил России, против этих самых сил на стороне красного интернационала.»
Дело Семенова Гревс проиграл и вскоре был вынужден уйти из армии.
И
конечно же, апофеозом признания заслуг «независимого» американского
генерала Уильяма Гревса перед молодой Советской республикой на
колчаковском фронте стал следующий документ:
Документ №48
Письмо
народного комиссара по иностранным делам СССР М.М. Литвинова
генеральному секретарю ЦК ВКП(б) И.В. Ствлину относительно издания в США
сборника документов о советско-японских отношениях
08.04.1934
Сов. секретно Размечено:
Крестинскому
Сокольникову
Значительное усиление японской пропаганды как в европейских странах,
так и в особенности за последнее время в США вызывает необходимость
усиления нашей контрпропаганды. Изучение американской прессы показывает,
что даже та часть газет, которая настроена по отношению к нам
благожелательно, сплошь и рядом становится рупором японских аргументов
из-за отсутствия наших материалов и информации. Это относится ко всей
совокупности наших отношений с Японией (режим на КВЖД, рыболовный
вопрос, пограничные дела, пакт о ненападении и т.д.).
В
качестве одного из наиболее эффективных мероприятий НКИД предлагает
издание в США одним из видных американских буржуазных издательств книги -
сборника важнейших документов советско-японских отношений за время с
оккупации Мукдена1 и до самого последнего времени (с некоторыми
экскурсами в историю предвоенных русско-японских и послереволюционных
советско-китайских отношений). Речь пока может идти исключительно о
документах, уже публиковавшихся в нашей печати, и не предрешает вопроса о
позднейшем издании сборника типа дипломатической «Красной книги»,
которая содержала бы и непубликовавшуюся переписку. Этому сборнику
необходимо было бы предпослать предисловие, написанное по нашим
указаниям и под нашим контролем, каким-либо видным американским
«независимым» публицистом, пользующимся репутацией знатока
дальневосточных дел. В качестве такового могли бы фигурировать,
например, профес[сор] Шуман2, генерал-майор Грэвс3, Людволль Дени (автор
книги «Америка завоевывает Европу»), Луи Фишер4, Рой Говард5
(совладелец газетного треста Скриппс - Говард, известный антияпонской
установкой) и др. Основными мыслями предисловия должны быть
последовательность советской мирной политики, указание на элементы
общности интересов СССР и США по отношению к японской экспансии,
возможность отдаления военной опасности в случае объединения мирных
усилий других стран.
Та же книга с предисловием видного европейского деятеля могла бы быть издана и в Европе, прежде всего на французском языке.
Составление документальной части сборника можно произвести в Москве.
Переговоры с возможными авторами предисловия и редактирование
предисловия можно поручить полпредству в Вашингтоне.
Когда
предложение принципиально будет принято, НКИД выяснит в США
приблизительно размеры червонных и валютных расходов, на покрытие
которых потребуется особая ассигновка.
ЛИТВИНОВ
АВП РФ. Ф. 05. Оп. 14. П. 103. Д. 117. Л. 89-90. Копия.
1 В ночь на 19 сентября 1931 г. Япония, обвинив китайцев в разрушении в
р-не Мукдена (Шэньяна) полотна Южно-Маньчжурской железной дороги, ввела
войска на территорию Северо-Восточного Китая.
2 Шуман Фредерик
Льюис (1904-1981) - американский историк и публицист, в 1920-1930-е гг.
выступал за нормализацию отношений между США и СССР.
3 Грэвс
(Гревс) Уильям Сидней (1865-1940) - в 1918-1920 гг. командующий
экспедиционными войсками США в Сибири и на Дальнем Востоке,
генерал-майор (1925), в 1926-1928 гг. командовал войсками США в зоне
Панамского канала, с 1928 г. в отставке, выступал за установление
дипломатических отношений с СССР.
4 Фишер Луис (1896-1970) -
американский журналист, с 1922 г. корреспондент журнала «The Nation» в
Европе, неоднократно бывал в СССР.
5 Говард Рой Вильсон (1883-1964)
- американский журналист и издатель. С 1912 г. президент
информационного агентства Юнайтед Пресс. С 1922 г. партнер издательского
дома «Скриппс». В 1936-1952 гг. президент издательского концерна
«Скриппс - Говард».
Теперь, мне кажется, становятся очевидными
«объективность» воспоминаний американского генерала «служившего у
Колчака» и ответ на вопрос: «кто вы, генерал Гревс ?»
Источник: http://my.mail.ru/community/history0/7AF27E9C10CBE5CE.html
не большевиками, как это обычно думали. Я не ошибусь, если скажу, что в
Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось
сто человек, убитых антибольшевистскими элементами»
Эта
цитату очень любят вставлять в исторических дискуссиях современные
необольшевики. Обычно после этого следует комментарий: так писал в своих
воспоминаниях «Американская авантюра в Сибири» американский генерал
Уильям Гревс, командовавший американскими интервентами в армии Колчака.
После
такого комментария всем должно стать понятно, что приводимые данные о
«зверствах колчаковцев» объективны и независимы, раз они исходят из уст
американца (зачем же ему врать?), да ещё и служившего у Колчака (тем
более ему нет резона врать !).
Попробуем разобраться в том кто такой был американский генерал Гревс и был ли у него резон врать.
Уильям
Гревс родился в Маунт Калм в Техасе. Окончил военную академию
Вест-Пойнт в 1889. Служил в 7 и 6 пехотных полках. Повышен до старшего
лейтенанта в ноябре 1896, и капитана в сентябре 1899. В 1899-1902
участвовал в филиппино-американской войне. Затем период гарнизонной
службы и в 1904-1906 снова служба на Филиппинах. В 1909 назначен
работать в генеральном штабе в Вашингтоне. Произведен в майоры в марте
1911, подполковники в июле 1916, полковники в июне 1917 и бригадные
генералы в феврале 1918. В мае-июле 1917 совершил тайную поездку в
Великобританию и Францию, подготавливая вступление США в первую мировую.
4
сентября 1918 года он прибыл во Владивосток. Официальной задачей
Грейвса была охрана Транссиба и эвакуация Чехословацких легионов из
России - т.е. американское правительство не ставило ему задачу помощи
армии Колчака, а лишь содействовать эвакуации Чехословацкого корпуса.
Грейвс
объявил, что он будет проводить политику «невмешательства во внутренние
дела России» и «полного нейтрайлитета», то есть одинакового отношения к
Колчаковским силам и красным партизанам. По межсоюзническому
железнодорожному соглашению американцам был назначен для охраны участки
Транссиба от Владивостока до Уссурийска и в районе Верхнеудинска.
Почитаем, что по этому поводу писал Г.К. Гинс (управляющий делами в
Сибирском Правительстве, затем председатель Экономического Совещания и
вновь управляющий делами уже в Правительстве А.В. Колчака) в
воспоминаниях «Сибирь, союзники и Колчак»:
Америка на Дальнем Востоке.
«На
Д. Востоке американские экспедиционные войска вели себя так, что во
всех противобольшевистских кругах укрепилась мысль, что Соединенные
Штаты желают не победы, а поражения антибольшевистского правительства.
Вот некоторые факты.
Американское
командование на Сучанских каменноугольных копях (близ гор.
Владивостока), не поставив в известность администрацию предприятия,
разрешило рабочим копей созвать общее собрание для обсуждения вопроса о
беженцах из окрестных деревень. Собрание было созвано 24 апреля обычным
для большевистских митингов способом - путем вывешивания красного флага
на здании Народного Дома. Происходило оно в присутствии представителя
американского командования, офицера аме¬риканской армии, который
гарантировал ораторам неприкосновен¬ность и неограниченную свободу
слова.
Как явствует из протокола собрания, участники митинга,
заслушав бунтовщическую декларацию ,,партизанских отрядов" (большевиков)
и сообщения лиц, находящихся в районе действий отрядов российских
правительственных войск, постановили: „обратиться к американскому
командованию с предложением немедленно ликвидировать разбойничьи шайки
колчаковцев, в противном случае, мы все, как один человек, бросим работы
и перейдем на помощь своим братьям-крестьянам."
На втором
аналогичном собрании 25-го апреля была избрана делегация для посылки во
Владивосток с целью доклада о постановлениях собраний американскому
командованию, причем капитан Гревс, испросив разрешение своего
полковника, любезно согласился поехать во Владивосток совместно с
делегацией.
В то время, как японцы вели энергичную борьбу с
большевиками на Д. Востоке и несли жертвы людьми, американцы не только
отказывали им в помощи, но еще и выражали сочувствие партизанам, как бы
поощряя их на новые выступления.
Появившись в Верхнеудинске для
охраны дороги, американцы заявили, что против народных восстаний они
никаких мер принимать не могут.
Нельзя было объяснять все эти
действия антияпонским настроением Америки. Было видно, что в Соединенных
Штатах не отдавали себе отчета в том, что такое большевики, и что
американский генерал Гревс действует по определенным инструкциям.»
В
своей зоне ответственности американцы не противодействовали красным
партизанам. В результате под защитой американцев в Приморе скоро были
сформированы крупные красные силы, достигающие нескольких тысяч человек.
Это привело к конфликту между Грейвсом и атаманом Семёновым,
ориентировавшемся на японцев.
Вот что писал об этом в своих воспоминаниях «О себе» Г.М. Семёнов:
Глава 3 ПЕРЕВОРОТ В СИБИРИ
«В
то же время американцы своим безобразным поведением всегда вносили
беспорядок, вызывая глубокое недовольство населения. За исключением
некоторых отдельных лиц, как, например, майор Боррос, который отлично
понимал наши задачи и гибельность коммунизма и душою был с нами,
большинство американцев во главе с генерал-майором Гревсом, открыто
поддерживали большевиков, включительно до посылки одиночных людей и
группами с информацией и разного рода поручениями к красным. Их
незнакомство с существовавшим в России положением было настолько
разительно, что они совершенно искренне изумлялись, почему русские так
упорно сопротивляются власти «самой передовой и прогрессивной партии»,
предпочитая ужасы царской деспотии просвещенному правлению
коммунистического интернационала. Я полагаю, что причиной этому был
весьма низкий моральный уровень американских солдат, посланных в Сибирь,
и недостаточная дисциплина в американской армии. В большинстве своем
солдаты американских частей, осуществлявших интервенцию, являлись
дезертирами Великой войны, набранными в концентрационных лагерях на
Филиппинах, и представляли собою почти исключительно выходцев из России,
бежавших или от преследования закона, или от воинской повинности. Из
России они не вынесли ничего, кроме ненависти к бывшему своему отечеству
и государственному устройству его, поэтому понятно, что все их симпатии
были на стороне красных. Нас же, русских националистов, они считали
сторонниками старого режима и потому относились к нам с такой же
ненавистью, с какой они относились и к национальной России. Я не знаю,
кто такой был генерал-майор Гревс, но образ его действий, несомненно
своевольных - потому что трудно допустить, чтобы правительство
инструктировало Гревса открыто и постоянно во всем противодействовать
русским националистам, - указывает на то, что по своему моральному
уровню он недалеко ушел от своих солдат. Несомненно одно: что та
неприязнь, которая осталась у нас, русских, в отношении американцев,
должна быть отнесена нами не на счет американского народа, но на личный
счет генерал-майора Гревса, преступный образ действий которого
восстановил против американцев весь национально мыслящий элемент
Сибири.»
Через год после приезда Гревса в Россию до
американского Правительства стало доходить, что падение Правительства
А.В. Колчака может иметь более серьёзные последствия, чем просто
внутрироссийские дела. Для этого в Россию был отправлен американский
посол.
Почитаем снова Г.К. Гинса:
Приезд американскаго посла.
«Другой рецепт спасения выдвигал Сукин.
- Мы накануне признания, обыкновенно заявлял он, при каждом докладе в Совете министров.
Президент
Вильсон, доложил он однажды, командирует в Омск посла Морриса.
Президент хочет выяснить, в чем нуждается Омское Правительство, чтобы
положить начало систе¬матической помощи. Мы накануне решительного
поворота в политике союзников. После приезда Морриса нас признают, а
помощь примет американские размеры.
Моррис приехал.
Это
был совсем другой Моррис, не тот, которого мы видели во Владивостоке
осенью 1918 года, высокомерный и на¬смешливый. Его гордое бритое лицо
сейчас не было похоже на непроницаемую маску. Оно приветливо улыбалось,
сочувствовало. Но, кто знает, может быть, это и предубеждение - мне
каза¬лось, что иногда оно скрывало внутренний смех.
Вместе с
Моррисом приехал генерал Гревс. Тот самый генерал из Владивостока,
который поощрял бунтовщиков на Сучане и отказывал японцам в помощи для
борьбы с большевиками.
Теперь и генерал Гревс стал другим. Он
выражал презрение к большевикам и такое горячее желание их скорейшей
гибели, что французский комиссар, граф де-Нартель, не мог сдержать
улыбки и бросил замечите a part: „mais qu' est-ce qu'il у perisait a
Souchan!" (в сторону: «Но о чём же он думал на Сучане ?»)»
Но
как вскоре выяснилось, со стороны Гревса это всё было игрой на публику.
Когда осенью 1919 во Владивосток на американских кораблях начали
прибывать винтовки, закупленные правительством Колчака в США, Грейвс
отказался отправлять их дальше по железной дороге. Свои действия он
оправдывал тем, что оружие может попасть в руки частей атамана
Калмыкова, который по утверждению Грейвса, при моральной поддержке
японцев готовился напасть на американские части.
Вновь обратимся к воспоминаниям Г.М. Семёнова:
Глава 4 КОНФЛИКТ С ОМСКОМ
«В
Омске ряд высших чинов Управления военных сообщений был предан суду за
спекуляцию вагонами, и суд вынес обвиняемым очень суровый приговор,
смягченный адмиралом. Комиссия генерал-лейтенанта Катанаева открыла
также, что распоряжением иркутского губернатора Дунина-Яковлева,
который, как я указал выше, будучи социалистом-революционером, находился
в непримиримой оппозиции правительству и втихомолку сотрудничал с
красными партизанами, часть вооружения и снаряжения снималась на станции
Иннокентьевская якобы для нужд местного иркутского гарнизона. Для меня,
однако, не было секретом, что все задержанное имущество направлялось не
в Иркутск, а в партизанские отряды Щетинкина, Калашникова и др. Почти
все вооружение и обмундирование, шедшее из Америки, не без ведома
генерала Гревса, ярого противника Омского правительства, передавалось из
Иркутска красным партизанам. Дело являлось настолько безобразным с
точки зрения морали и элементарной порядочности американских
представителей в Сибири, что министр иностранных дел Омского
правительства Сукин, являясь большим американофилом, с трудом смог
замять начавшийся было разгораться скандал.»
Под давлением
других союзников Гревс всё же отправил оружие в Иркутск. Но на этом он
не закончил свою «союзническую помощь» Российскому Правительству А.В.
Колчака. Более того, с этого момента он не только стал оказывать
материальную и организационную поддержку «красным партизанам», но и
вступил на путь активных действий против омского правительства. В
критический момент осени 1919 г. он участвовал в заговоре Гайды против
Колчака на Дальнем Востоке, осуществляя связь между эсеровским подпольем
и чехословаками.
Вот что писал об этом Г.К. Гинс:
Американцы-друзья эсеров.
«Глава
мирной делегации, посланной иркутскими революционерами к большевикам,
Ахматову подтвердил что, если бы про изошло столкновение советских войск
с японскими, то „Политический Центр сделал бы все возможное для того,
чтобы создать против Японии, совместно с советской Россией, единый
фронт". Ахматов прибавил к этому, что летом 1919 года он вел беседы с
отдельными представителями американской дипломатии и вывел заключение,
что „Америка готова допустить существование государства-буфера, со
включением в орган власти в нем представителя коммунистических сил"
(„Нов. Жизни" № 93).
„Наиболее крупными представителями
американской дипломами в Сибири", прибавил Колосов, „были три лица:
генеральный консул Гаррис, проживавший в Омске, определенно
поддерживавший Колчака, посол Моррис, который постоянно находился во
Владивостоке, стоя в оппозиции, но, после поездки в Омск, склонялся
одноо время на его сторону, третьим был генерал Гревс, определенный
колчаковский противник. На поддержку со стороны американцев рассчитывали
повстанцы, участники восстания генерала Гайды во Владивостоке, имевшие
основание рассчитывать на помощь Америки, в случае вооруженная
вмешательства со стороны Японии в подавлении восстания". „Представители
американской дипломатии неоднократно в разных случаях при своих
переговорах с представителями сибирской демократы высказывались в том
смысле, что они находят, что только та „власть в Сибири будет прочной, в
создании которой объединятся все левые демократические элементы, в
особенности же социалисты-революционеры и большевики."»
Покинув
Россию Гревс тем не менее не прекратил своей просоветской деятельности.
Весной - летом 1922 г. в Ванкувере и Нью-Йорке под присягой дал
свидетельские показания против Семенова, говоря, что тот, якобы, был
противником Колчака, отдавал приказания на расстрелы американских солдат
по наущению Японии. Семенов доказал с помощью генерала Нокса ложь
Гревса и американские офицеры потребовали удаления своего бывшего
командира из армии.
Г.М. Семёнов «О себе»:
Глава 10 ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЕ ЗАТРУДНЕНИЯ В ЭМИГРАЦИИ
«Наиболее
активным сотрудником Сквирского в его интриге против меня оказался
генерал Гревс, который после прекращения гражданского процесса выступил с
ложными показаниями под присягой как свидетель в уголовном обвинении
меня сенатором Бором в расстреле в Забайкалье американских солдат в
период союзнической интервенции в Сибирь.
<…>
Комиссия эта
была назначена, и в ней выступил со своими показаниями генерал Грейс,
который, несмотря на то что давал показания под присягой, допустил в них
явное и грубое искажение истины, превзошедшее в своей несуразности даже
фантастические измышления некоторых нью-йоркских газет.
Гревс
заявил, что я не только никогда не был сотрудником адмирала Колчака, но
выступал против него вооруженной силой, держа фронт в тылу территории,
подчиненной правительству адмирала. Дальше Гревс заявил, что покойный
адмирал Колчак никогда не передавал мне всю полноту власти на территории
российской восточной окраины и что расстрелы американских солдат в
Забайкалье производились неоднократно, причем безо всякого повода, но
наущению японского командования.
Я легко опроверг все инсинуации
Гревса и доказал их лживость, что вызвало резкое выступление некоторых
видных офицеров американской армии, как опорочившего себя ложной
присягой. Одним из таких офицеров, доведших свои протест до логического
конца, был полковник Макроски, который не остановился перед уходом в
отставку в виде протеста против дальнейшего пребывания генерала Гревса в
рядах армии.
После скандального выступления генерала Гревса я
обратился к комиссии с запросом: как господа сенаторы рассматривают
солдат американской армии, дезертировавших из своих полков и
присоединившихся к Красной армии в Сибири? Считают ли они их
преступниками и дезертирами или рассматривают их как чипов армии,
выступавших с оружием в руках против национальной российской армии. В
первом случае - на основании каких законов вменяется мне в вину
наказание по суду преступников и дезертиров, захваченных с оружием в
руках во время боя, в числе прочих пленных красноармейцев, а во втором
случае - чем господа сенаторы объяснят вооруженное выступление чинов
американской армии, командированных в Сибирь для поддержки национальных
сил России, против этих самых сил на стороне красного интернационала.»
Дело Семенова Гревс проиграл и вскоре был вынужден уйти из армии.
И
конечно же, апофеозом признания заслуг «независимого» американского
генерала Уильяма Гревса перед молодой Советской республикой на
колчаковском фронте стал следующий документ:
Документ №48
Письмо
народного комиссара по иностранным делам СССР М.М. Литвинова
генеральному секретарю ЦК ВКП(б) И.В. Ствлину относительно издания в США
сборника документов о советско-японских отношениях
08.04.1934
Сов. секретно Размечено:
Крестинскому
Сокольникову
Значительное усиление японской пропаганды как в европейских странах,
так и в особенности за последнее время в США вызывает необходимость
усиления нашей контрпропаганды. Изучение американской прессы показывает,
что даже та часть газет, которая настроена по отношению к нам
благожелательно, сплошь и рядом становится рупором японских аргументов
из-за отсутствия наших материалов и информации. Это относится ко всей
совокупности наших отношений с Японией (режим на КВЖД, рыболовный
вопрос, пограничные дела, пакт о ненападении и т.д.).
В
качестве одного из наиболее эффективных мероприятий НКИД предлагает
издание в США одним из видных американских буржуазных издательств книги -
сборника важнейших документов советско-японских отношений за время с
оккупации Мукдена1 и до самого последнего времени (с некоторыми
экскурсами в историю предвоенных русско-японских и послереволюционных
советско-китайских отношений). Речь пока может идти исключительно о
документах, уже публиковавшихся в нашей печати, и не предрешает вопроса о
позднейшем издании сборника типа дипломатической «Красной книги»,
которая содержала бы и непубликовавшуюся переписку. Этому сборнику
необходимо было бы предпослать предисловие, написанное по нашим
указаниям и под нашим контролем, каким-либо видным американским
«независимым» публицистом, пользующимся репутацией знатока
дальневосточных дел. В качестве такового могли бы фигурировать,
например, профес[сор] Шуман2, генерал-майор Грэвс3, Людволль Дени (автор
книги «Америка завоевывает Европу»), Луи Фишер4, Рой Говард5
(совладелец газетного треста Скриппс - Говард, известный антияпонской
установкой) и др. Основными мыслями предисловия должны быть
последовательность советской мирной политики, указание на элементы
общности интересов СССР и США по отношению к японской экспансии,
возможность отдаления военной опасности в случае объединения мирных
усилий других стран.
Та же книга с предисловием видного европейского деятеля могла бы быть издана и в Европе, прежде всего на французском языке.
Составление документальной части сборника можно произвести в Москве.
Переговоры с возможными авторами предисловия и редактирование
предисловия можно поручить полпредству в Вашингтоне.
Когда
предложение принципиально будет принято, НКИД выяснит в США
приблизительно размеры червонных и валютных расходов, на покрытие
которых потребуется особая ассигновка.
ЛИТВИНОВ
АВП РФ. Ф. 05. Оп. 14. П. 103. Д. 117. Л. 89-90. Копия.
1 В ночь на 19 сентября 1931 г. Япония, обвинив китайцев в разрушении в
р-не Мукдена (Шэньяна) полотна Южно-Маньчжурской железной дороги, ввела
войска на территорию Северо-Восточного Китая.
2 Шуман Фредерик
Льюис (1904-1981) - американский историк и публицист, в 1920-1930-е гг.
выступал за нормализацию отношений между США и СССР.
3 Грэвс
(Гревс) Уильям Сидней (1865-1940) - в 1918-1920 гг. командующий
экспедиционными войсками США в Сибири и на Дальнем Востоке,
генерал-майор (1925), в 1926-1928 гг. командовал войсками США в зоне
Панамского канала, с 1928 г. в отставке, выступал за установление
дипломатических отношений с СССР.
4 Фишер Луис (1896-1970) -
американский журналист, с 1922 г. корреспондент журнала «The Nation» в
Европе, неоднократно бывал в СССР.
5 Говард Рой Вильсон (1883-1964)
- американский журналист и издатель. С 1912 г. президент
информационного агентства Юнайтед Пресс. С 1922 г. партнер издательского
дома «Скриппс». В 1936-1952 гг. президент издательского концерна
«Скриппс - Говард».
Теперь, мне кажется, становятся очевидными
«объективность» воспоминаний американского генерала «служившего у
Колчака» и ответ на вопрос: «кто вы, генерал Гревс ?»
Источник: http://my.mail.ru/community/history0/7AF27E9C10CBE5CE.html