(no subject)
Последнее предупреждение поля.
В эпоху, предшествовавшую созданию первой машины времени, многих серьезно беспокоило неизбежное возникновение различного рода пространственно-временны’х парадоксов, которые вызвали бы нарушения причинно-следственной связи, создали внутренний конфликт материи и ввергли Вселенную в Апокалипсис.
Но люди и не подозревали, насколько сильно темпоральное поле и как умеет постоять за себя.
В истории людских передвижений во времени есть прекрасная иллюстрация к этому утверждению.
Случай, о котором пойдет речь, относится к первым - полулегендарным - десятилетиям в истории темпонавигации, когда конструкция машин была грубой и неудобной в эксплуатации. Изначальные машины, как известно, создавались одиночками-энтузиастами - и как правило на скудные средства. Существует множество анекдотов (а порою и печальных саг) о первых попытках преодолеть ткань времени, но мало что из этого набора преданий соответствует исторической правде.
Одну из историй классического канона мы все же позволим себе здесь привести.
Создателем чуть ли не первой машины времени был некий абитуриент Массачусетского Технологического института по имени Дэвид Кэссел. Современным студентам это имя хорошо знакомо. Оно принадлежит знаменитому ученому, лауреату Нобелевской премии, автору ряда громких открытий. Но машину времени он сконструировал, как было отмечено выше, еще будучи скромным студентом. Во всяком случае, вполне обоснованно доказано, что позже ученый этим направлением науки никогда не занимался.
Дэвид по национальности был евреем. Этот факт указан здесь не зря. Дело в том, что почти вся его семья была уничтожена во время Второй Мировой войны. Все четверо его прадедов и прабабок нашли смерть в газовых камерах, вместе со всеми своими детьми - двоюродными дедушками и бабушками Дэвида. Обе семьи были уничтожены подчистую - его двоюродные и троюродные прадеды, прабабки, их дети, внуки… Дэвид подсчитал, что в лагерях смерти было уничтожено сорок семь его родственников - все, что могло бы составлять большую семью, крепкий клан.
Дэвид часто рисовал себе картины того, как выглядела бы счастливая жизнь этой большой семьи - финансово благополучной, любящей, теплой… Праздники, когда вся семья собирается за одним столом, шумные пикники, походы в гости…
Позже, когда Дэвид собирал информацию о своих предках, он обнаружил, что среди них было немало людей искусства - артистов, художников… Был даже один поэт.
Все это очень резко контрастировало с болезненной тягостной атмосферой, царившей в доме, в котором он рос. ВСЕ его живые родственники имели те или иные душевные недуги - так сказалась на его семье постигшая ее катастрофа.
Оба его деда чудом выжили в концлагерях - и тот и другой были тогда еще малыми детьми.
Бабки его концлагерей избежали. Одну усыновила некая христианская семья. Другую родители сумели переправить в последний момент в советскую зону оккупации - и только после войны ей удалось выехать в Польшу, где она встретила Дэвидова деда, - вскоре они женились и уехали в США.
Родители его отца познакомились друг с другом уже в Америке.
История его семьи укоренила в молодом человеке параноидальное стремление уничтожить Адольфа Гитлера - причем уничтожить его в раннем детстве, а еще лучше вообще помешать его рождению.
Это жгучее желание мобилизовало все его силы и интеллект - и в конечном счете катализировало создание темпоральной машины.
Построив машину, Дэвид тщательно исследовал все обстоятельства рождения маленького Адольфа - и в нужный час он, вооруженный пистолетом, гранатой и ножом, появился у двери коттеджа в пригороде Вены.
На двери висела табличка “Шикльгрубер”.
- Отлично, - прошептал молодой человек и поднял руку, чтобы нажать дверной звонок.
- Одну секунду, - сказал - по-английски! - кто-то у него за спиной, и он, обернувшись, увидел… себя.
- Ты кто? - спросил Дэвид - несколько невпопад.
- Я - это ты, - ответил второй Дэвид. - Только из будущего.
- Я тоже из будущего, - ответил первый.
- Ты не понял. Я - из твоего будущего.
- Ух ты, - оценил наш герой. - Интересная встреча. Был бы рад с тобой побеседовать, - он взглянул на часы, - но позже. Сейчас я занят.
И он снова протянул руку к звонку.
- Стой, - закричал второй, - подожди!
Наш герой замер. Второй Дэвид достал из кармана нож с резиновой ручкой. Он ткнул лезвием в кнопку - раздался треск и посыпались искры.
- Видишь - коротит, - сказал второй Дэвид.
У нашего героя глаза полезли из орбит.
- Откуда ты знаешь? - спросил он.
- Я-то? - усмехнулся второй. - Я же из будущего. И я вынужден тебя разочаровать. Темпоральное поле вовсе не такое глупое, как ты думаешь.
- В каком смысле? - не понял Дэвид.
- В каком смысле? - переспросил его двойник. - В том, что не позволяет кому угодно творить все, что в голову взбредет! Кстати, я - это его последнее тебе предупреждение. Если бы не я - ты бы сейчас погиб. Ты хоть понял это?
- Последнее предупреждение? - обескураженно пробормотал Дэвид.
- Да. Видишь ли - я тут уже натворил дел…
- Каких дел?
- Ну как - каких? Я - это ведь ты. Ты чего хочешь? Гитлера уничтожить? И я хочу. То есть - хотел. Да только это невозможно. Темпоральное поле не дает. Я уже сделал попыток пятнадцать, не меньше. Я пытался взорвать его в машине, отравить в столовой. Я стрелял в него на съезде НСДАП в 1930. Пропитал сильнейшим ядом его краски и кисти в 1919. Чего я только не делал - и ничего не выходило. Всегда, всегда что-нибудь обязательно мешает - то ломается машина, то отменяется съезд, то он в истерике внезапно выбрасывает мольберт в помойку… - рассказчик перевел дыхание и продолжал:
- В отчаянии я решил убить его мать. Ты не поверишь, что случилось в ответственный момент - я упал в открытый люк. Каково, а?.. Единственная вещь, которая мне удалась - я проник в 1838, нашел в Мекленбурге его прадеда и убил его. Отравил. Безболезненная смерть. Тот даже ничего не почувствовал, клянусь.
Он виновато пожал плечами - мол, знаю, убил невинного человека, но что поделать, ведь ради святого дела - человечество поймет и простит.
- Я уже было обрадовался, - продолжал Дэвид из будущего, - но тут выяснилось, что родство этого человека с Адольфом Гитлером - всеобщее заблуждение. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду…
Наш герой ошалело смотрел на рассказчика, не в силах вымолвить ни слова.
- А однажды я выследил молодого Шикльгрубера во время прогулки в горах. И в этот момент случилось землетрясение. Небольшое, но мне хватило… Черт его дери… А? Каково? Землетрясение в Альпах - где это видано?..
Дэвид не знал верить или нет всей этой ахинее. Да куда ж деваться - приходилось верить!
- Кстати, - добавил второй Дэвид, - все это даром мне не обошлось. За время всех этих перипетий я лишился пальца и нескольких зубов.
Наш герой обратил внимание на рваный пиджак и кровоподтеки на лице собеседника.
- Одним словом, нельзя изменить историю, - вздохнул второй Дэвид, - как это ни больно сознавать. Так что давай, умник, садись в свою машину и дуй отсюда. И мой тебе совет: сделал машину времени? - ну и наслаждайся ею по-мелкому: гуляй там себе по разным временам, смотри… Только не суйся в исторические процессы. Во-первых, темпоральное поле все равно не подпустит. А во-вторых, учти - с ним шутки плохи. Сначала оно ставит блоки, а потом ему надоедает - тут оно и убить может. Я, например, сюда еле успел. И если бы не я - лежать бы тебе тут сейчас и дымиться!
Сказав все это, он буквальным образом затолкал нашего героя обратно в машину.
И вот Дэвид снова дома.
Он сидит в совершенно подавленном состоянии и пытается переварить этот дурацкий разговор с самим собой.
- Это что же выходит, - размышляет он, - теперь и мне придется пройти через все эти попытки покушения на Гитлера, лишиться пальца и зубов, а потом еще мне предупреждать себя о том, что дверной звонок коротит? Не хочу! Зачем мне все эти бесплодные мучения? Нельзя изменить историю? Ну что ж - нет так нет! Посмотрим, как теперь темпоральное поле запоет.
И он злорадно посмотрел на машину времени, что стояла в углу комнаты.
И тут он уловил слабое движение в ее металлических сочленениях. Слабое, но недоброе.
Мурашки поползли по его коже.
“Фу, - подумал наш темпоральный путешественник, - что-то я переутомился: всякая ерунда мерещится.” Он решил выйти прогуляться и уже направился было к входной двери, но почувствовал, как что-то цепко ухватило его за ноги, не давая ступить и шагу.
От ужаса у него волосы встали дыбом. А машина подтянула его к себе и стала запихивать в свои недра. Делала она это не очень ловко (ведь это была первая машина - над ее оптимизацией еще никто не работал) - так что хоть он и не сопротивлялся, будучи парализован ужасом, - машина умудрилась поцарапать ему лицо и порвать пиджак.
На мониторе все еще светилась дата дня рождения Адольфа Гитлера. Кнопка нажалась сама - и вот уже наш герой снова в уютном коттедже в пригороде Вены.
Он видит себя, подкрадывающегося с пистолетом в руке к двери с табличкой “Шикльгрубер”.
- Да это же мое предыдущее прибытие! - доходит до него. - Сейчас появлюсь еще один я и сам себя остановлю, - приготовился он к предстоящему зрелищу.
Но тут машина вытолкнула его из своих недр - и до него все разом дошло!
- Так это вы мне' предлагаете себя спасать? - мысленно вопросил он всех темпоральных богов во главе с Хроносом. - И всю эту чушь про “свои” бесчисленные попытки покушения я' сейчас должен буду себе рассказывать?
И тут то ли бес противоречия то ли упрямство экспериментатора взыграли в нем:
- А если не стану?
В ответ на это он получил довольно сильный пинок в зад.
В эпоху, предшествовавшую созданию первой машины времени, многих серьезно беспокоило неизбежное возникновение различного рода пространственно-временны’х парадоксов, которые вызвали бы нарушения причинно-следственной связи, создали внутренний конфликт материи и ввергли Вселенную в Апокалипсис.
Но люди и не подозревали, насколько сильно темпоральное поле и как умеет постоять за себя.
В истории людских передвижений во времени есть прекрасная иллюстрация к этому утверждению.
Случай, о котором пойдет речь, относится к первым - полулегендарным - десятилетиям в истории темпонавигации, когда конструкция машин была грубой и неудобной в эксплуатации. Изначальные машины, как известно, создавались одиночками-энтузиастами - и как правило на скудные средства. Существует множество анекдотов (а порою и печальных саг) о первых попытках преодолеть ткань времени, но мало что из этого набора преданий соответствует исторической правде.
Одну из историй классического канона мы все же позволим себе здесь привести.
Создателем чуть ли не первой машины времени был некий абитуриент Массачусетского Технологического института по имени Дэвид Кэссел. Современным студентам это имя хорошо знакомо. Оно принадлежит знаменитому ученому, лауреату Нобелевской премии, автору ряда громких открытий. Но машину времени он сконструировал, как было отмечено выше, еще будучи скромным студентом. Во всяком случае, вполне обоснованно доказано, что позже ученый этим направлением науки никогда не занимался.
Дэвид по национальности был евреем. Этот факт указан здесь не зря. Дело в том, что почти вся его семья была уничтожена во время Второй Мировой войны. Все четверо его прадедов и прабабок нашли смерть в газовых камерах, вместе со всеми своими детьми - двоюродными дедушками и бабушками Дэвида. Обе семьи были уничтожены подчистую - его двоюродные и троюродные прадеды, прабабки, их дети, внуки… Дэвид подсчитал, что в лагерях смерти было уничтожено сорок семь его родственников - все, что могло бы составлять большую семью, крепкий клан.
Дэвид часто рисовал себе картины того, как выглядела бы счастливая жизнь этой большой семьи - финансово благополучной, любящей, теплой… Праздники, когда вся семья собирается за одним столом, шумные пикники, походы в гости…
Позже, когда Дэвид собирал информацию о своих предках, он обнаружил, что среди них было немало людей искусства - артистов, художников… Был даже один поэт.
Все это очень резко контрастировало с болезненной тягостной атмосферой, царившей в доме, в котором он рос. ВСЕ его живые родственники имели те или иные душевные недуги - так сказалась на его семье постигшая ее катастрофа.
Оба его деда чудом выжили в концлагерях - и тот и другой были тогда еще малыми детьми.
Бабки его концлагерей избежали. Одну усыновила некая христианская семья. Другую родители сумели переправить в последний момент в советскую зону оккупации - и только после войны ей удалось выехать в Польшу, где она встретила Дэвидова деда, - вскоре они женились и уехали в США.
Родители его отца познакомились друг с другом уже в Америке.
История его семьи укоренила в молодом человеке параноидальное стремление уничтожить Адольфа Гитлера - причем уничтожить его в раннем детстве, а еще лучше вообще помешать его рождению.
Это жгучее желание мобилизовало все его силы и интеллект - и в конечном счете катализировало создание темпоральной машины.
Построив машину, Дэвид тщательно исследовал все обстоятельства рождения маленького Адольфа - и в нужный час он, вооруженный пистолетом, гранатой и ножом, появился у двери коттеджа в пригороде Вены.
На двери висела табличка “Шикльгрубер”.
- Отлично, - прошептал молодой человек и поднял руку, чтобы нажать дверной звонок.
- Одну секунду, - сказал - по-английски! - кто-то у него за спиной, и он, обернувшись, увидел… себя.
- Ты кто? - спросил Дэвид - несколько невпопад.
- Я - это ты, - ответил второй Дэвид. - Только из будущего.
- Я тоже из будущего, - ответил первый.
- Ты не понял. Я - из твоего будущего.
- Ух ты, - оценил наш герой. - Интересная встреча. Был бы рад с тобой побеседовать, - он взглянул на часы, - но позже. Сейчас я занят.
И он снова протянул руку к звонку.
- Стой, - закричал второй, - подожди!
Наш герой замер. Второй Дэвид достал из кармана нож с резиновой ручкой. Он ткнул лезвием в кнопку - раздался треск и посыпались искры.
- Видишь - коротит, - сказал второй Дэвид.
У нашего героя глаза полезли из орбит.
- Откуда ты знаешь? - спросил он.
- Я-то? - усмехнулся второй. - Я же из будущего. И я вынужден тебя разочаровать. Темпоральное поле вовсе не такое глупое, как ты думаешь.
- В каком смысле? - не понял Дэвид.
- В каком смысле? - переспросил его двойник. - В том, что не позволяет кому угодно творить все, что в голову взбредет! Кстати, я - это его последнее тебе предупреждение. Если бы не я - ты бы сейчас погиб. Ты хоть понял это?
- Последнее предупреждение? - обескураженно пробормотал Дэвид.
- Да. Видишь ли - я тут уже натворил дел…
- Каких дел?
- Ну как - каких? Я - это ведь ты. Ты чего хочешь? Гитлера уничтожить? И я хочу. То есть - хотел. Да только это невозможно. Темпоральное поле не дает. Я уже сделал попыток пятнадцать, не меньше. Я пытался взорвать его в машине, отравить в столовой. Я стрелял в него на съезде НСДАП в 1930. Пропитал сильнейшим ядом его краски и кисти в 1919. Чего я только не делал - и ничего не выходило. Всегда, всегда что-нибудь обязательно мешает - то ломается машина, то отменяется съезд, то он в истерике внезапно выбрасывает мольберт в помойку… - рассказчик перевел дыхание и продолжал:
- В отчаянии я решил убить его мать. Ты не поверишь, что случилось в ответственный момент - я упал в открытый люк. Каково, а?.. Единственная вещь, которая мне удалась - я проник в 1838, нашел в Мекленбурге его прадеда и убил его. Отравил. Безболезненная смерть. Тот даже ничего не почувствовал, клянусь.
Он виновато пожал плечами - мол, знаю, убил невинного человека, но что поделать, ведь ради святого дела - человечество поймет и простит.
- Я уже было обрадовался, - продолжал Дэвид из будущего, - но тут выяснилось, что родство этого человека с Адольфом Гитлером - всеобщее заблуждение. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду…
Наш герой ошалело смотрел на рассказчика, не в силах вымолвить ни слова.
- А однажды я выследил молодого Шикльгрубера во время прогулки в горах. И в этот момент случилось землетрясение. Небольшое, но мне хватило… Черт его дери… А? Каково? Землетрясение в Альпах - где это видано?..
Дэвид не знал верить или нет всей этой ахинее. Да куда ж деваться - приходилось верить!
- Кстати, - добавил второй Дэвид, - все это даром мне не обошлось. За время всех этих перипетий я лишился пальца и нескольких зубов.
Наш герой обратил внимание на рваный пиджак и кровоподтеки на лице собеседника.
- Одним словом, нельзя изменить историю, - вздохнул второй Дэвид, - как это ни больно сознавать. Так что давай, умник, садись в свою машину и дуй отсюда. И мой тебе совет: сделал машину времени? - ну и наслаждайся ею по-мелкому: гуляй там себе по разным временам, смотри… Только не суйся в исторические процессы. Во-первых, темпоральное поле все равно не подпустит. А во-вторых, учти - с ним шутки плохи. Сначала оно ставит блоки, а потом ему надоедает - тут оно и убить может. Я, например, сюда еле успел. И если бы не я - лежать бы тебе тут сейчас и дымиться!
Сказав все это, он буквальным образом затолкал нашего героя обратно в машину.
И вот Дэвид снова дома.
Он сидит в совершенно подавленном состоянии и пытается переварить этот дурацкий разговор с самим собой.
- Это что же выходит, - размышляет он, - теперь и мне придется пройти через все эти попытки покушения на Гитлера, лишиться пальца и зубов, а потом еще мне предупреждать себя о том, что дверной звонок коротит? Не хочу! Зачем мне все эти бесплодные мучения? Нельзя изменить историю? Ну что ж - нет так нет! Посмотрим, как теперь темпоральное поле запоет.
И он злорадно посмотрел на машину времени, что стояла в углу комнаты.
И тут он уловил слабое движение в ее металлических сочленениях. Слабое, но недоброе.
Мурашки поползли по его коже.
“Фу, - подумал наш темпоральный путешественник, - что-то я переутомился: всякая ерунда мерещится.” Он решил выйти прогуляться и уже направился было к входной двери, но почувствовал, как что-то цепко ухватило его за ноги, не давая ступить и шагу.
От ужаса у него волосы встали дыбом. А машина подтянула его к себе и стала запихивать в свои недра. Делала она это не очень ловко (ведь это была первая машина - над ее оптимизацией еще никто не работал) - так что хоть он и не сопротивлялся, будучи парализован ужасом, - машина умудрилась поцарапать ему лицо и порвать пиджак.
На мониторе все еще светилась дата дня рождения Адольфа Гитлера. Кнопка нажалась сама - и вот уже наш герой снова в уютном коттедже в пригороде Вены.
Он видит себя, подкрадывающегося с пистолетом в руке к двери с табличкой “Шикльгрубер”.
- Да это же мое предыдущее прибытие! - доходит до него. - Сейчас появлюсь еще один я и сам себя остановлю, - приготовился он к предстоящему зрелищу.
Но тут машина вытолкнула его из своих недр - и до него все разом дошло!
- Так это вы мне' предлагаете себя спасать? - мысленно вопросил он всех темпоральных богов во главе с Хроносом. - И всю эту чушь про “свои” бесчисленные попытки покушения я' сейчас должен буду себе рассказывать?
И тут то ли бес противоречия то ли упрямство экспериментатора взыграли в нем:
- А если не стану?
В ответ на это он получил довольно сильный пинок в зад.