Не КубАнь. КУбань! (продолжение)
...Зато пока есть Дом.
Он тоже (как и вся усадьба) совершенно выпадает из сложившегося представления о сельском доме состоятельного человека - ни колонн, ни флигельков, ни стилизованных портиков, ни традиционной миниатюрности. Он огромен. Он независим. Он стоит, повернувшись спиной ко всему миру - и смотрит туда, где крошечная Кубань наконец-то встречается с величавой Волгой. Смотрит с того самого высоченного, обрывистого берега - но не свысока. На равных.
Дом в стиле модерн (и все усадебные постройки - бани, конюшни и даже ворота) построил известный в начале XX века архитектор Галецкий. Говорят, снаружи стены дома были украшены изумительными мозаичными панно - но они, к сожалению, не сохранились. Да и мало что сохранилось: разрушены и стерты ступени лестницы у главного фасада, ее кованая решетка давным-давно украдена.
Много лет Трифоныч был туберкулезным санаторием. На территорию парка можно было пройти свободно, а вот в дом, где жили больные, не пускали. Когда пару лет назад я была там с девчонками, выяснилось, что санаторий закрыт - и опять мне не удалось попасть в дом.
Но этой весной мечта наконец-то сбылась.
Мы приехали туда с подругой. Гуляли по парку, подошли к реке, долго ходили вокруг дома, фотографировали. Поднялись по истертым ступеням к дверям веранды, попытались заглянуть внутрь - но что можно разглядеть сквозь пыльное стекло?!
А когда, уже собравшись уезжать, на прощанье обошли дом - увидели, что с заднего крыльца на нас с нескрываемым интересом смотрят двое охранников.
Мы вежливые люди. Мы подошли к ним, поздоровались. Я рассказала, что давно знаю и люблю это место; знаю, что здесь был санаторий и что теперь он закрыт. Спросила - можно ли нам зайти внутрь? Охраннички долго упирались, но уломать их все-таки удалось. Пришлось мне, правда, пообещать убрать фотоаппарат подальше и интерьеры не фотографировать (жалею об этом до сих пор).
Я ожидала увидеть потемневшие стены, разор и сумрак. Но... Когда охранник распахнул перед нами дверь - такое количество света внезапно обрушилось на нас, что я задохнулась от неожиданности. Огромное, невероятной высоты помещение, широчайшая беломраморная лестница, ведущая вверх - и зеркала. Зеркала по обе стороны лестницы и гигантское, чуть не до потолка зеркало на площадке первого этажа. Окончательно потрясло, что зеркала эти оказались совершенно чистыми, без единого изъяна, без мути и поволоки, без пятен - и с широчайшими фасками по краям, отчего казались объемными... Пока я пыталась отдышаться, охранник говорил, что зеркала эти сделаны из горного хрусталя по какой-то особенной технологии. Удивило меня и то, что этот самый охранник (ставший для нас экскурсоводом) постоянно с нескрываемым почтением говорил: "хозяин...", "при хозяине..." До меня не сразу дошло, что он имеет в виду Витова; когда я это поняла - удивилась еще больше: этот молодой (лет 30, не больше) парень говорил о давным-давно умершем хозяине усадьбы так, как будто у него работал...
Лестница, перила, кованая ажурная решетка - невероятное переплетенье диковинных трав и цветов... У этой лестницы, внизу, раньше стояли скульптуры - их тоже кто-тот уволок.
Наш "эксурсовод" провел нас в комнаты первого этажа (второй этаж по его словам в аварийном состоянии). Первая из комнат - видимо столовая - огромное помещение, отделанное дубовыми панелями. Полуразрушенный камин, а из мебели сохранился только невероятных размеров резной буфет черного дерева. Высокие - от пола до потолка - окна. И все заливающий свет.
Вторая комната оказалась заметно меньше - может быть это была малая гостиная. Меня удивила ее отделка (неплохо сохранившаяся) - очень теплого оттенка стены, расписанные цветочными гирляндами, лепнина на потолке - все это выпадало из общего стиля дома. Но я бы не обратила внимания на потолочную лепнину, если бы охранник не рассказал, что включенные в орнамент четыре барельефных профиля - стилизованные портреты хозяев имения.
Мы поблагодарили нашего экскурсовода и повернулись, чтобы уходить. И тут нас ждало еще одно потрясение - закатное солнце, пробиваясь сквозь застекленную наружную дверь, дробясь на острых хрустальных гранях, заливало все ослепительными радужными искрами!
Мы уехали - а Дом остался в памяти, и царапает, и тревожит. Наверное, странно говорить так о доме - но мне он кажется почти живым существом, с удивительным чувством собственного достоинства - прекрасным, сильным и хрупким.
Ссылка по теме: www.bezdorogi.ru/docs/dv.htm
Он тоже (как и вся усадьба) совершенно выпадает из сложившегося представления о сельском доме состоятельного человека - ни колонн, ни флигельков, ни стилизованных портиков, ни традиционной миниатюрности. Он огромен. Он независим. Он стоит, повернувшись спиной ко всему миру - и смотрит туда, где крошечная Кубань наконец-то встречается с величавой Волгой. Смотрит с того самого высоченного, обрывистого берега - но не свысока. На равных.
Дом в стиле модерн (и все усадебные постройки - бани, конюшни и даже ворота) построил известный в начале XX века архитектор Галецкий. Говорят, снаружи стены дома были украшены изумительными мозаичными панно - но они, к сожалению, не сохранились. Да и мало что сохранилось: разрушены и стерты ступени лестницы у главного фасада, ее кованая решетка давным-давно украдена.
Много лет Трифоныч был туберкулезным санаторием. На территорию парка можно было пройти свободно, а вот в дом, где жили больные, не пускали. Когда пару лет назад я была там с девчонками, выяснилось, что санаторий закрыт - и опять мне не удалось попасть в дом.
Но этой весной мечта наконец-то сбылась.
Мы приехали туда с подругой. Гуляли по парку, подошли к реке, долго ходили вокруг дома, фотографировали. Поднялись по истертым ступеням к дверям веранды, попытались заглянуть внутрь - но что можно разглядеть сквозь пыльное стекло?!
А когда, уже собравшись уезжать, на прощанье обошли дом - увидели, что с заднего крыльца на нас с нескрываемым интересом смотрят двое охранников.
Мы вежливые люди. Мы подошли к ним, поздоровались. Я рассказала, что давно знаю и люблю это место; знаю, что здесь был санаторий и что теперь он закрыт. Спросила - можно ли нам зайти внутрь? Охраннички долго упирались, но уломать их все-таки удалось. Пришлось мне, правда, пообещать убрать фотоаппарат подальше и интерьеры не фотографировать (жалею об этом до сих пор).
Я ожидала увидеть потемневшие стены, разор и сумрак. Но... Когда охранник распахнул перед нами дверь - такое количество света внезапно обрушилось на нас, что я задохнулась от неожиданности. Огромное, невероятной высоты помещение, широчайшая беломраморная лестница, ведущая вверх - и зеркала. Зеркала по обе стороны лестницы и гигантское, чуть не до потолка зеркало на площадке первого этажа. Окончательно потрясло, что зеркала эти оказались совершенно чистыми, без единого изъяна, без мути и поволоки, без пятен - и с широчайшими фасками по краям, отчего казались объемными... Пока я пыталась отдышаться, охранник говорил, что зеркала эти сделаны из горного хрусталя по какой-то особенной технологии. Удивило меня и то, что этот самый охранник (ставший для нас экскурсоводом) постоянно с нескрываемым почтением говорил: "хозяин...", "при хозяине..." До меня не сразу дошло, что он имеет в виду Витова; когда я это поняла - удивилась еще больше: этот молодой (лет 30, не больше) парень говорил о давным-давно умершем хозяине усадьбы так, как будто у него работал...
Лестница, перила, кованая ажурная решетка - невероятное переплетенье диковинных трав и цветов... У этой лестницы, внизу, раньше стояли скульптуры - их тоже кто-тот уволок.
Наш "эксурсовод" провел нас в комнаты первого этажа (второй этаж по его словам в аварийном состоянии). Первая из комнат - видимо столовая - огромное помещение, отделанное дубовыми панелями. Полуразрушенный камин, а из мебели сохранился только невероятных размеров резной буфет черного дерева. Высокие - от пола до потолка - окна. И все заливающий свет.
Вторая комната оказалась заметно меньше - может быть это была малая гостиная. Меня удивила ее отделка (неплохо сохранившаяся) - очень теплого оттенка стены, расписанные цветочными гирляндами, лепнина на потолке - все это выпадало из общего стиля дома. Но я бы не обратила внимания на потолочную лепнину, если бы охранник не рассказал, что включенные в орнамент четыре барельефных профиля - стилизованные портреты хозяев имения.
Мы поблагодарили нашего экскурсовода и повернулись, чтобы уходить. И тут нас ждало еще одно потрясение - закатное солнце, пробиваясь сквозь застекленную наружную дверь, дробясь на острых хрустальных гранях, заливало все ослепительными радужными искрами!
Мы уехали - а Дом остался в памяти, и царапает, и тревожит. Наверное, странно говорить так о доме - но мне он кажется почти живым существом, с удивительным чувством собственного достоинства - прекрасным, сильным и хрупким.
Ссылка по теме: www.bezdorogi.ru/docs/dv.htm