Аспиранты и капуста
Говорят, что от любви до ненависти только один шаг. На первый взгляд эта фраза кажется более парадоксальной, чем правильной. На самом деле психологически все верно - ошибочные большие надежды немедленно приводят к большому разочарованию, минуя стадию ленивого равнодушия. Вот и в моей жизни был случай мгновенного перехода от большого восхищения (употребляю это слово во избежание инсинуаций) до ненависти. И произошло это из-за капусты. Дело было так.
В годы благословенной молодости я пребывал в статусе аспиранта физического факультет одного приличного сибирского университета. В число прочих радостей моей тогдашней жизни входила и высокая привилегия проживать в аспирантском общежитии, в комнате на двоих. После хорошо проведенных пяти лет в студенческой комнате на пятерых, двухместное жилье было очевидным доказательством роста благосостояния, тихой обителью для углубленных размышлений и доверительных бесед о состоянии дел в мироздании.
Именно в таком просветленном состоянии духа я предстал перед моим новым соседом, хроническим аспирантом-физиком Витей Е. Витя был на 10 лет старше меня, ему было целых 32 года, что в то время мне казалось границей человеческой жизни.
Первое впечатление от нашего знакомства было чувство восхищения, потому что не влюбиться в моего соседа было невозможно. Я человек сугубо традиционной ориентации, чему легко найти изрядное число свидетельниц. Но мне предстояло жить рядом с греческим богом. Высоченного роста, стройный атлет с фигурой античного героя. Такие фигуры высекает одна только природа, их не достичь унылым самоистязанием в спортивном зале. Белоснежная кожа вызвала бы зависть даже у светских красавиц. Все это великолепие венчала обрамленная красивой бородой голова викинга, посаженная на гордую шею, с правильными и мужественными чертами лица. Только глаза немного разочаровывали. Очень красивые, они казались хмурыми и пустоватыми из-за постоянного погружения в какую-то важную проблему. Что же, глубокая сосредоточенность на проблемах науки как нельзя больше украшает аспиранта физического факультета и на чудесной ноте завершает портрет моего соседа Вити Е.
Что за высокая дума терзала Витю, я выяснил довольно быстро. Непрерывно и мучительно викинг размышлял о сохранении своего здоровья. За два года совместного проживания я не заметил никаких изъянов в его богатырском теле, но Витю затишье не вводило в заблуждениe, посему он находился в непрерывной жестокой битве за свое существование.
Как и положено такому красавцу, Витя не был красноречив и его духовные потребности полностью удовлетворяли 2 книги. Об одной я расскажу позже, а самой любимой и непрерывно перечитываемой была «Лекарственные растения N-ской области». Полученные знания не пропадали даром, и все недолгое сибирское лето Витя проводил, ползая на четвереньках по окрестным лесам в поисках растительного спасения. Собранное богатство сушилось в виде пучков травы по все нашей комнате, поэтому она напоминала вигвам индийского колдуна.
Вечерние наши чаепития были посвящены единственно важной теме - различным заболеваниям и признакам их проявления. Я из медицинской семьи, в детстве проштудировал отдельные главы медицинской энциклопедии и по части знаний в области венерических, гинекологических, онкологических и психиатрических болезней мог бы посоревноваться со студентом мединститута. Описание всех ужасов в этих, и других медицинских областях, вызывало у Вити неподдельный интерес и способствовало росту моего авторитета. Вынужден признаться, что часть достижений медицинской науки я выдумывал на ходу, что для физика-теоретика не представляло никаких трудностей. Иногда шутки мои были жестокими, но ни разу мне не удалось достичь уровня Витиного медицинского пофигизма.
Замечательный город наш стоял на великой сибирской реке. Выше по течению находился еще более замечательный промышленный центр, который украшал своим наличием всемирно известный химический комбинат. Частенько, во времена трудовых вахт к 100 летию чего-нибудь или просто конца квартала, комбинат сбрасывал в реку неочищенные продукты своей жизнедеятельности. По-видимому, иностранные проектировщики комбината, не приняли во внимание наличие трудовых вахт и кварталов в жизни советских людей, и комбинат попросту не был на них рассчитан. Тысячи тонн фенола попадали в реку, вызывая массовую миграцию рыб на сушу. Возможно, так и зародилась жизнь на земле, это уже совсем другая тема. Химическое оружие жидкого типа по реке приближалось к нашему богоспасаемому городу. Власти города N всегда поступали как античные правители - сообщали народу, что воду из крана пить нельзя и умывали руки. Откуда полагалось населению пить воду не уточнялось, жалкие артезианские скважины на некоторых улицах не в счет. По-видимому, власти считали, что поскольку в водке 60% чистой воды, то с учетом ежедневного потребления жители будут получать достаточное количество жизненно важной жидкости.
Так вот, сидим мы, попиваем химический чаек и рассуждаем о внутренних заболеваниях. Тут я возьми и расскажи Вите о сообщении властей ( Витя вне своего организма новостями не интересовался) и кошмарном ужасе, который ждет всех нас. После моего легкомысленного рассказа Витя чай пить перестал и побледнел. Тут Остапа понесло и я сообщил ему много нового о губительном воздействии фенола на все без исключения внутренние органы, с красочными иллюстрациями и веселыми замечаниями. На следующий день мой сосед рванул в магазин за соками, поскольку при социализме минеральная вода отсутствовала как класс. Соки уже раскупили пенсионеры и трезвенники. Из магазина Витя вернулся с 3 трехлитровыми банками бурой каши, которая называлась «Яблочный сок с мякотью». Ее он и пил-ел все оставшееся время, пока одна добрая душа не рассказала Вите о незамерзающем роднике в полутора километрах от города. Витя героически ходил к роднику с тремя банками даже в тридцатиградусный мороз. Его любовь к себе прошла таки испытание огнем.
Здоровье хоть и среднего рода, но характер имеет женский. Вопреки всем заботам Вити о нем, любимом, здоровье иногда неблагодарно подбрасывало ему сюрпризы. Однажды Витя ушел на работу и не вернулся. Я не беспокоился и в милицию не обращался. Во-первых, такое случалось и раньше, а во-вторых, сугробы в пригородных лесах милиция до весны все равно раскапывать не будет. Вернулся Витя через 2 недели, с просветленным страданием в глазах. Оказывается, его, как и всех экспериментаторов, периодически гоняли на медицинские проверки. В больнице, у Вити взяли кровь из пальчика. Античный герой так впечатлился капелькой своей крови, что потерял сознание и упал со стула. С учетом его роста падение вызвало средней величины сотрясение мозга. Поэтому Витю и держали в больнице две недели к вящей радости всего женского персонала.
В принципе Витя Е. был неплохим соседом. Он не пил, не курил и не водил к себе женщин. О женщинах скажу особо. Были бы у меня Витины данные, я бы уже погубил все женское население нашего почти миллионного города и замахнулся бы на соседние мегаполисы. Но Витя к женщинам относился равнодушно. По-видимому, он так любил каждую клеточку своего организма, что поделиться несколькими с еще кем-нибудь ему казалось кощунственным. Но вот дамы Витю любили. Особенно та их категория, которую я называю «женщины с трудной судьбой». Пройдя к 25-28 годам огонь и воду, они мечтали о тихой семейной заводи на пару с «писуинным» красавцем, как гораздо позже говорила моя маленькая дочь. Барышни приходили к Вите сами. Первые 15 минут, пока он что-то невнятное бубнил и пытался поставить чайник, я вел с ними учтивые светские разговоры о том и сем. Затем, как воспитанный общежитский джентльмен, я уходил часа на 2-3 по вновь появившимся неотложным делам. Возвращаясь, я всегда ожидал увидеть, так сказать, поле любовной битвы и, как пишут в дамских романах, «измученные, но счастливые женские глаза». Увы, мои ожидания выполнялись только наполовину. Измученные глаза были, но без признаков счастья.
Сразу после моего ухода, Витя начинал ухаживать за дамами всеми двумя известными ему способами. Во-первых, Витя доставал шахматную доску и молча усаживался играть с барышней в шахматы. Измотанные любовным томлением и бурлением гормонов девушки делали нелепые ходы, но и они заставляли Витю тяжко задуматься. Представляете, каково сидеть рядом с таким красавцем в крайне романтическом состоянии и 3 часа кряду играть в шахматы. Фашист, ей-богу.
Второй способ ухаживания был тоже интеллектуальный. Гордостью Вити была ксерокопия запрещенного в то время романа Булгакова «Мастер и Маргарита». Поскольку сам Витя говорил с трудом, то он резонно решил дать поговорить музам от лица известного писателя. Витя удобно садился и начинал читать роман вслух. Бедные девушки вынуждены были долго слушать про переживания и любовные успехи Маргариты. Неудивительно, что моему появлению барышни были неизменно рады. Я слегка утешал их и тонко намекал, что и за пределами этой комнаты есть много поводов для счастья.
Так мы и жили - Витя в состоянии глухой обороны от микробов, а я с улыбкой, искренне восхищаясь Витиным физическим совершенством.
Но в один, не очень прекрасный день, Вите кто-то рассказал, что спасение души и тела кроется исключительно в поедании по утрам большого количества сырой капусты, при условии тщательного ее пережевывания. Не зря говорят, что черт кроется в деталях. Тщательное пережевывание меня и доконало.
Я работал по ночам на вычислительном центре, где протекала моя исследовательская, общественная и, отчасти, личная жизнь. К 5 утра я доползал домой и забывался тревожным сном.
Ровно в 8 утра меня будил Звук. О этот Звук, как описать его! Представьте себе оччччееенннньь медддленннооо работающую газонокосилку. Или роту солдат, марширующую в темпе 30 шагов в минуту. Или еще что-нибудь, по личному опыту ужасов. Еще не открыв глаза, я знал, что сейчас увижу. Над огромным корытом с капустой возвышается голова викинга, тупо смотрящего в стенку над моей кроватью и тщательно пережевующего капусту. Хруммм, хруммм, хруммм. И так полчаса.
Бедный Витя! Он ведь и не догадывался, что его здоровье и самую жизнь сохраняет не тщательно пережеванная свежая капуста, а статья Уголовного Кодекса «О незаконном приобретении и хранении огнестрельного оружия».
2