Зеркало для героя
Сходил за едой - принес историю. Вышел из дому еще засветло, сел в машину, ну, думаю, сейчас туда-сюда обернусь, даже фонарик не взял, телефон, вообще в одной футболке. Пока светло - тепло. Да и ехать тут километра три, и обратно три. Ерунда.
И внизу у поворота на дорогу встретил дальнего соседа. Не помню его имени даже. Виделись раза три, ездит на разваленной красной пятерке-жигулях. Когда ездит. В основном стоит она у него под навесом около дома. И выглядит этот сосед примерно как его пятерка - старый, в засаленном костюме невнятного покроя, седой, в морщинах, прокуренный. Матерится на всё подряд что увидит. Противный дядька. Тут таких мало очень, в основном все веселые и жизнелюбивые. И вот один этот обиженный на весь мир.
Поворачиваю, а он вытаскивает от соседа аккумулятор. Тащит к себе, машет мне рукой. Грех не подвезти своего брата-водителя, прущего в руках автомобильный аккумулятор. Считай старинное водительское правило. Потом у тебя он сядет, понесешь его заряжаться, попрешь обратно - тут и тебя подвезет твой брат. Тем более в Грузии, где и без таких тяжестей все всех подвозят. Торможу не задумываясь, открываю дверцу, усаживаю дедульку.
По дороге оказывается, что ему в тот же магазин что и мне. И если сейчас его машина заведется, то поедет на своей, а если нет... - "ара проблема, мне все равно по дороге, подожду". Дедок утаскивает АКБ к себе, возится под капотом, машет издалека рукой "езжай, завелась".
Трогаюсь с облегчением, что не пришлось его везти до магазина, а потом еще обратно. Помощь помощью, но очень уж он противный. "Неудачей от него несло, как псиной". Так далеко мое человеколюбие редко распространяется, даже в хорошие дни при солнечной погоде. А тут еще и темнеть начинает.
И что бы вы думали. Спускаюсь с пригорка, газую вверх - движок умолкает. Завожу, трогаюсь - та же картина. Бензин кончился, подумал штирлиц. И ведь хотел с утра съездить на заправку, "да ладно, лампочка только-только загорелась, потом съезжу". Приехали. Спускаюсь накатом с горки, паркуюсь на лесной обочине. Темнеет.
Заведшийся неудачник-сосед, на поверку оказавшийся поудачливее некоторых, едет следом. Машу ему рукой, в руке пятилитровая канистра. "Ты мне помог, теперь я тебе помогу!" - улыбается из салона. Деркаю пассажирскую дверь, ноль реакции, ручка давно отломана, открывается только изнутри. Сажусь, спрашиваю помочь до местной деревенской заправки. Тут километра два по прямой, но я в майке и без фонарика. Самое оно прогуляться в ночи.
Трогаемся, проезжаем метров двадцать - вырубается движок в пятерке. Если что-то пошло не так, расслабься и не нервничай, думаю про себя. Из-под капота повалил тем временем белый дымок, явный признак горящей проводки. Дедулька выскакивает из-за руля, ныряет в пятерочьи кишки, срывает клемму. Подсвечивая телефоном, докладывает - отгорел проводок к блоку предохранителей. Прикидываю шансы добраться до заправки и обратно пешком, чем сгореть заживо в пятерке на лесной дорожке. Шансы примерно равны, и обе перспективы одинаково неприятны.
Тем временем позади раскорячившихся нас сигналит мерседес-ML, в просторечьи - "емеля". Внутри битком мужиков. Мужики выходят и интересуются что случилось. Дедулька кивает на дым и отгоревший провод.
Мужики крякают, чешут головы, втроем залезают в капот и за пять минут при свете мобильника что-то там прикручивают, приматывают, залепляют жвачкой и резинкой от волос младшей дочки, верещащей из их салона "дэдико! дэдико!" Короче чинят пятерку прямо тут на лесной тропинке. Кивают дедульке и мне, мы трогаемся, они нас обгоняют и скрываются во тьме впереди.
Продолжаем ехать на заправку, с моей канистрой. По дороге еще пару раз вырубается электрика, дедок выскакивает, ковыряется внутри с громким матом, включает всё снова - я тихо мерзну в салоне, поскольку ни печка не дует, ни окно не закрывается, и вообще ощущения что минуты через две мы приедем прямо в ад. Время от времени у меня возникает мысль плюнуть на всё это дело и вернуться домой пешком, а с утра съездить за бензином на велике. Останавливает то, что припарковался я нешибко хорошо, и вообще холодно домой возвращаться, а мы почти уже приехали. В это время дедок в темноте - а в фарах у него, понятное дело, горят только габаритные лампочки, и то только в одной - чуть не врезается в корову. Покрывает ее слоем мата толщиной в хорошую позолоту, и выруливает снова в фарватер дороги. Я держусь двумя руками за сиденье.
У заправки - вернее, того маленького деревенского магазинчика, который втихаря еще и приторговывает бензином на разлив, - пока я в темноте пересчитываю сдачу, у моего проводника в ад вырубается вообще всё. Он шарит по карманам в поисках мобильника с фонариком, не находит, вспоминает, что мобильником этим светил дядька из мерседеса, и похоже сунул его себе в карман. Мерседесов дядька покрывается матом еще больше, чем та ночная корова. Я стремительно замерзаю. Кино и немцы! Съездил за хлебушком! Никого не трогал!
Дедок выпрашивает мобилу у заправщика, вспоминает свой номер, звонит - никто не отвечает. Я шарю по его машине, может под кресло завалился. Там какие-то столетние тряпки, наощупь что-то скользкое и липкое ("хорошо бы не кровища" - думается мне при этом), гайки, железки, вообще непойми что, телефона нет.
Ладно. В темноте пятерка наконец заводится. Ползем с габаритами обратно. Доползаем до моей машинки, тоже не лучшей модели лучшего производителя. При свете звезд заливаю бензин в ее бак, дедок вьется вокруг с сигаретой в зубах - и тут уже я не выдерживаю. Ору на него басом и матом, чтобы сука он нахуй быстро съебался к себе в машину и не шароебил тут вокруг канистры со своей сука цигаркой, а то нахуй сгорит же всё блять к хуям вместе с ним.
Дедок аккуратно сваливает, я кручу стартером и бензонасосом, наконец завожусь и выдыхаю. Снаружи скребется в стекло длинный темный ноготь. "У меня телефона нет другого, давай поедем к тебе и с твоего позвоним. Вдруг ответит."
У меня уже никаких моральных сил ни на что не остается. Едем гуськом во тьме. Впереди слепой он, сзади я дальняком подсвечиваю нам обоим дорогу.
И вот на этом пути меня внезапно накрывает. Потому что я отчетливо вижу себя в этом дедульке. В его голосе. В его повадках, в заискивании, в заглядывании в глаза, в сотнях извинений, в ненависти ко всем, в этом привычном его ворчливом мате на всё и всех. В его засаленном костюме, в небритой старой морщинистой морде. В разваленной старом машине, которой место только под прессом, и в металлолом. В разваленной его собственной жизни, в которой стоило помереть еще лет тридцать назад, чтобы не отравлять ее дальше ни себе, ни окружающим.
Это было очень страшно, увидеть и осознать. Словно из старого мутного зеркала на меня глянуло мое возможное будущее. То, что ждало за развилкой, в которой я выберу неправильное решение, где струшу, смалодушничаю, забью на себя, махну рукой "да ерунда же".
Конечно я принес ему свой телефон. Добежав наверх до дома - дедок остался внизу меня ждать, - накинув куртку, взяв два фонарика, себе и ему в подарок, на всякий случай. Трубку сняли, веселый голос того грузина из мерседеса долго что-то кричал ему в ухо, сосед извинялся, бормотал, заискивал, потом просиял. "Завтра привезет".
Мне уже было все равно. Желание было только одно - отряхнуться от морока, от всего этого тягостного, ужасного зрелища. Протереть зеркало от пыли и грязи. Встряхнуть его, и себя самого в нем.
На утро я решил первым делом поехать на сервис. В правой фаре треснуло стекло, начала заедать внутренняя ручка пассажирской двери, а на приборной панели похоже перегорела левая лампочка подсветки. Потом, потом, думал я. На скорость же не влияет. Так вот никаких потом. Правило разбитого окна в первую очередь работает на уровне не города или района, а самого человека, его ощущений и настроя.
Заодно, кстати, надо будет постричься и купить новые кроссовки.
И внизу у поворота на дорогу встретил дальнего соседа. Не помню его имени даже. Виделись раза три, ездит на разваленной красной пятерке-жигулях. Когда ездит. В основном стоит она у него под навесом около дома. И выглядит этот сосед примерно как его пятерка - старый, в засаленном костюме невнятного покроя, седой, в морщинах, прокуренный. Матерится на всё подряд что увидит. Противный дядька. Тут таких мало очень, в основном все веселые и жизнелюбивые. И вот один этот обиженный на весь мир.
Поворачиваю, а он вытаскивает от соседа аккумулятор. Тащит к себе, машет мне рукой. Грех не подвезти своего брата-водителя, прущего в руках автомобильный аккумулятор. Считай старинное водительское правило. Потом у тебя он сядет, понесешь его заряжаться, попрешь обратно - тут и тебя подвезет твой брат. Тем более в Грузии, где и без таких тяжестей все всех подвозят. Торможу не задумываясь, открываю дверцу, усаживаю дедульку.
По дороге оказывается, что ему в тот же магазин что и мне. И если сейчас его машина заведется, то поедет на своей, а если нет... - "ара проблема, мне все равно по дороге, подожду". Дедок утаскивает АКБ к себе, возится под капотом, машет издалека рукой "езжай, завелась".
Трогаюсь с облегчением, что не пришлось его везти до магазина, а потом еще обратно. Помощь помощью, но очень уж он противный. "Неудачей от него несло, как псиной". Так далеко мое человеколюбие редко распространяется, даже в хорошие дни при солнечной погоде. А тут еще и темнеть начинает.
И что бы вы думали. Спускаюсь с пригорка, газую вверх - движок умолкает. Завожу, трогаюсь - та же картина. Бензин кончился, подумал штирлиц. И ведь хотел с утра съездить на заправку, "да ладно, лампочка только-только загорелась, потом съезжу". Приехали. Спускаюсь накатом с горки, паркуюсь на лесной обочине. Темнеет.
Заведшийся неудачник-сосед, на поверку оказавшийся поудачливее некоторых, едет следом. Машу ему рукой, в руке пятилитровая канистра. "Ты мне помог, теперь я тебе помогу!" - улыбается из салона. Деркаю пассажирскую дверь, ноль реакции, ручка давно отломана, открывается только изнутри. Сажусь, спрашиваю помочь до местной деревенской заправки. Тут километра два по прямой, но я в майке и без фонарика. Самое оно прогуляться в ночи.
Трогаемся, проезжаем метров двадцать - вырубается движок в пятерке. Если что-то пошло не так, расслабься и не нервничай, думаю про себя. Из-под капота повалил тем временем белый дымок, явный признак горящей проводки. Дедулька выскакивает из-за руля, ныряет в пятерочьи кишки, срывает клемму. Подсвечивая телефоном, докладывает - отгорел проводок к блоку предохранителей. Прикидываю шансы добраться до заправки и обратно пешком, чем сгореть заживо в пятерке на лесной дорожке. Шансы примерно равны, и обе перспективы одинаково неприятны.
Тем временем позади раскорячившихся нас сигналит мерседес-ML, в просторечьи - "емеля". Внутри битком мужиков. Мужики выходят и интересуются что случилось. Дедулька кивает на дым и отгоревший провод.
Мужики крякают, чешут головы, втроем залезают в капот и за пять минут при свете мобильника что-то там прикручивают, приматывают, залепляют жвачкой и резинкой от волос младшей дочки, верещащей из их салона "дэдико! дэдико!" Короче чинят пятерку прямо тут на лесной тропинке. Кивают дедульке и мне, мы трогаемся, они нас обгоняют и скрываются во тьме впереди.
Продолжаем ехать на заправку, с моей канистрой. По дороге еще пару раз вырубается электрика, дедок выскакивает, ковыряется внутри с громким матом, включает всё снова - я тихо мерзну в салоне, поскольку ни печка не дует, ни окно не закрывается, и вообще ощущения что минуты через две мы приедем прямо в ад. Время от времени у меня возникает мысль плюнуть на всё это дело и вернуться домой пешком, а с утра съездить за бензином на велике. Останавливает то, что припарковался я нешибко хорошо, и вообще холодно домой возвращаться, а мы почти уже приехали. В это время дедок в темноте - а в фарах у него, понятное дело, горят только габаритные лампочки, и то только в одной - чуть не врезается в корову. Покрывает ее слоем мата толщиной в хорошую позолоту, и выруливает снова в фарватер дороги. Я держусь двумя руками за сиденье.
У заправки - вернее, того маленького деревенского магазинчика, который втихаря еще и приторговывает бензином на разлив, - пока я в темноте пересчитываю сдачу, у моего проводника в ад вырубается вообще всё. Он шарит по карманам в поисках мобильника с фонариком, не находит, вспоминает, что мобильником этим светил дядька из мерседеса, и похоже сунул его себе в карман. Мерседесов дядька покрывается матом еще больше, чем та ночная корова. Я стремительно замерзаю. Кино и немцы! Съездил за хлебушком! Никого не трогал!
Дедок выпрашивает мобилу у заправщика, вспоминает свой номер, звонит - никто не отвечает. Я шарю по его машине, может под кресло завалился. Там какие-то столетние тряпки, наощупь что-то скользкое и липкое ("хорошо бы не кровища" - думается мне при этом), гайки, железки, вообще непойми что, телефона нет.
Ладно. В темноте пятерка наконец заводится. Ползем с габаритами обратно. Доползаем до моей машинки, тоже не лучшей модели лучшего производителя. При свете звезд заливаю бензин в ее бак, дедок вьется вокруг с сигаретой в зубах - и тут уже я не выдерживаю. Ору на него басом и матом, чтобы сука он нахуй быстро съебался к себе в машину и не шароебил тут вокруг канистры со своей сука цигаркой, а то нахуй сгорит же всё блять к хуям вместе с ним.
Дедок аккуратно сваливает, я кручу стартером и бензонасосом, наконец завожусь и выдыхаю. Снаружи скребется в стекло длинный темный ноготь. "У меня телефона нет другого, давай поедем к тебе и с твоего позвоним. Вдруг ответит."
У меня уже никаких моральных сил ни на что не остается. Едем гуськом во тьме. Впереди слепой он, сзади я дальняком подсвечиваю нам обоим дорогу.
И вот на этом пути меня внезапно накрывает. Потому что я отчетливо вижу себя в этом дедульке. В его голосе. В его повадках, в заискивании, в заглядывании в глаза, в сотнях извинений, в ненависти ко всем, в этом привычном его ворчливом мате на всё и всех. В его засаленном костюме, в небритой старой морщинистой морде. В разваленной старом машине, которой место только под прессом, и в металлолом. В разваленной его собственной жизни, в которой стоило помереть еще лет тридцать назад, чтобы не отравлять ее дальше ни себе, ни окружающим.
Это было очень страшно, увидеть и осознать. Словно из старого мутного зеркала на меня глянуло мое возможное будущее. То, что ждало за развилкой, в которой я выберу неправильное решение, где струшу, смалодушничаю, забью на себя, махну рукой "да ерунда же".
Конечно я принес ему свой телефон. Добежав наверх до дома - дедок остался внизу меня ждать, - накинув куртку, взяв два фонарика, себе и ему в подарок, на всякий случай. Трубку сняли, веселый голос того грузина из мерседеса долго что-то кричал ему в ухо, сосед извинялся, бормотал, заискивал, потом просиял. "Завтра привезет".
Мне уже было все равно. Желание было только одно - отряхнуться от морока, от всего этого тягостного, ужасного зрелища. Протереть зеркало от пыли и грязи. Встряхнуть его, и себя самого в нем.
На утро я решил первым делом поехать на сервис. В правой фаре треснуло стекло, начала заедать внутренняя ручка пассажирской двери, а на приборной панели похоже перегорела левая лампочка подсветки. Потом, потом, думал я. На скорость же не влияет. Так вот никаких потом. Правило разбитого окна в первую очередь работает на уровне не города или района, а самого человека, его ощущений и настроя.
Заодно, кстати, надо будет постричься и купить новые кроссовки.