"Почему тактика Варшавского договора времён Холодной войны работает в варгеймах", Джон Карри.
Why Cold War Warsaw Pact Tactics Work In Wargaming by John Curry
"Мне удалось сыграть в большее число игр по мотивам Холодной войны (страны Варшавского договора против НАТО), чем большинству других людей, по крайней мере, с точки зрения разнообразия наборов правил, которые я использовал. Среди них были правила многочисленных коммерческих варгеймов, таких как "Modern warfare" от WRG и "NATO Brigade Commander" Тима Гоу, но я также играл в профессиональные военные игры, такие как "Contact!" (канадские армейские правила для варгейминга, 1980 год), система Данна-Кемпфа (американская, используется с 1978 года), "Battlegroup Trainer" (используется британской армией) и игры, организованные компанией BAE Systems Ltd. Играя во все эти игры, я обратил внимание на один характерный момент - я ни разу не проиграл, играя за страны Варшавского договора. Шла ли речь о моделях танков в масштабе 1/35 на газоне перед домом, о традиционных настольных варгеймах или об игре фигурками в масштабе 1/300, под которую был отведён целый ангар времён Второй мировой, моя "сторона" всегда выигрывала. В некоторых из этих игр использовались правила, которые сочинил я сам, но большинство опиралось на правила, созданные другими людьми, в том числе профессиональными военными аналитиками. В этой статье я хотел бы поговорить о том, почему русская тактика кажется такой эффективной в варгеймах.
В данном тексте я использую термины русские, Советский Союз и Варшавский договор (с точки зрения используемой тактики) как синонимы.
Русская тактика: "тактика, основанная на русском опыте войны на Восточном фронте Второй мировой; в ходе которой подобный подход успешно решил проблемы технической отсталости, идеологической мотивации, многоязычной и во многом неграмотной армии, и позволил отбросить немцев назад, вплоть до самого Берлина.
На Западе ныне принято относится к советскому стилю ведения войны, как к чем-то отсталому и второсортному. Это неправильно: советская тактика отличалась от западной, так как советским командирам приходилось на тактическом уровне решать совсем другие задачи, а вовсе не те, с которыми сталкивались армии НАТО с их упором на технологии". (Карри Джон (ред.), "Contact! Канадские армейские правила для варгейминга (1980)", 2008)
В армиях НАТО развитие гибкости мышления воспринималась, как составляющая часть подготовки молодых командиров, что резко контрастировало с более жёсткой советской системой. Тактика НАТО скорее была набором принципов, которые младшие офицеры должны были научится творчески применять на поле боя. Например, массирование и концентрация, экономия сил, постоянная готовность к круговой обороне, и т.д... а после этого - цикл учений в условиях, приближенных к боевым, чтобы позволить командирам выработать свой собственный тактический стиль.
Например, хорошее натовское тактическое решение в условиях вражеского наступления состоит в том, чтобы найти позицию, с которой танки НАТО смогут сделать по одному выстрелу в атакующих, а затем отойти обратно в укрытие, т.е. прежде чем противник успеет их засечь и открыть ответный огонь. Затем, оставаясь вне поля зрения противника, натовские танки организованно отойдут на другую, заранее подготовленную позицию. Подобная тактика в настольной игре даёт обороняющейся стороне возможность задействовать большинство своих танков, сделать каждым из них по 5-6 выстрелов и при этом отступить, допустим, на 2/3 игрового поля. К этому моменту танки должны соединиться с окопавшейся пехотой и приступить к основному сражению в изначально выбранном обороняющейся стороной месте. Это тактика хорошо работает на игровом поле с реалистичным количеством элементов пейзажа, ограничивающих обзор.
Единственная проблема такого подхода состоит в том, что, совсем как и в жизни, игроку требуется время на то, чтобы изучить и научиться использовать тактику в натовском духе.
Напротив, русская тактика крайне проста, и с ней можно познакомиться за один вечер, просто прочитав хорошую книгу о том, как воюют русские. Я подозреваю, что если мы столкнём двух неопытных варгеймеров, выиграет тот, который командует русскими, потому что русскую тактику изучить проще.
Концентрация сил. Ценность концентрации сил в "настолках" я постиг много лет назад, когда играл в один фэнтезийный варгейм. Вражеский дракон приближался, а потенциально он был самым смертоносным оружием на поле боя Средиземья. В ответ я решил сконцентрировать огонь всех своих лучников на этой единственной цели. Несмотря на малые шансы на успех, само количество костей в броске на успешность атаки позволило покончить с этим потенциально заруливающим драконом прежде, чем он успел нанести заметный ущерб.
Русская тактика отлично поощряет концентрацию огня. По сравнению с западными армиями, в русских частях было меньше артиллерийских наблюдателей-корректировщиков, а это вынуждало русских дивизионных командиров использовать всю доступную артиллерию против той цели, которую всё-таки удавалось засечь. Русская тактика недвусмысленно указывает на ценность размещения сил таким образом, чтобы максимальное их число могло атаковать противника одновременно.
Сокращение дистанции. Некоторые советские боевые системы были заметно менее эффективны (возможно, на треть менее эффективны, чем западные аналоги), в особенности на дальней дистанции. Эту слабость русские компенсировали тем, что пытались продолжать наступление колонной до тех пор, пока не входили в зону действия эффективного вражеского огня (т.е., пока какой-нибудь их танк не взрывался), после чего за минуту разворачивались в линию и шли в атаку на врага.
Если по танковой роте открыли огонь с расстояния в одну милю, тогда она постарается оказаться на вражеских позициях через три минуты, если она следовала походной колонной (т.е., не ожидала попасть под огонь), или через две минуты, если она уже выстроилась в боевой порядок. Русские части обычно не пытаются сочетать наступление и огонь на подавление на уровнях ниже ротного (по крайней мере, не в танковом сражении). Вторая рота постарается подойти к вражеским позициям так быстро, как только позволит тактическая обстановка, то есть через 2-3 минуты после того, как первая рота достигла вражеских позиций. На поле боя это означает, что установки противотанковых ракет обороняющегося неприятеля в лучшем случае смогут выпустить по паре ракет, ну и ручные противотанковые гранатомёты успеют сделать один-два выстрела, после чего стороны сойдутся на дистанции стрельбы в упор.
В настольном варгейме стремительное "сокращение дистанции" минимизирует превосходство НАТО в вооружении. Подобные преимущества, вроде более совершенных натовских прицелов, не имеют особого значения, если танки и БМП ведут огонь по целям с дистанции не превышающей 200 метров.
Моральный дух. Тут я говорю о состоянии самих игроков, а не об условной морали сил на игровом поле. Правильное использование русской тактики подрывает моральный дух соперника. Я впервые обратил на это внимание во время военной игры в вольном стиле, посвящённой вторжению на остров Уайт, где я, будучи советником русской стороны, распланировал прибытие сил вторжения в последовательности, точно соответствующей походному порядку советского полка. На то, чтобы набросать план морских перевозок и снабжения, соответствующий советской доктрине, у меня ушло 15 минут. Очевидно, штаб другой команды был крайне подавлен тем обстоятельством, что их противники распланировали свои действия настолько быстро, и были при этом настолько уверены в себе, что оставшиеся два часа просто сидели и пили пиво. В ходе игры, штаб той команды начал просто-напросто психовать при виде того, с какой скоростью русский штаб принимал решения.
Происходят ли ходы по очереди, или отыгрываются одновременно, после начальной стадии планирования, русской стороне обычно хватает считанных мгновений для того, чтобы передвинуть все свои силы, особенно если сравнить с тем временем, которое требуется для этого силам НАТО. Пока команда НАТО распределяет позиции для каждого отдельного маленького отряда, русские просто решают, где у них сейчас направление главного удара, и затем вся их бронетехника выстраивается за головной машиной. Когда игрок обнаруживает, что его противник заканчивает свой ход за малую долю того времени, которое необходимо ему самому, это может весьма негативно сказаться на его нервах. Тактика НАТО требует больших затрат времени и усилий для её эффективного использования в настольном варгейме, да и в реальной жизни тоже.
Сочетание скорости, концентрации танков и артиллерии, и подавляющего численного превосходства (на направлении главного удара - Г.Н.), подрывает моральный дух игроков другой команды.
Современные заблуждения. Различные армии арабских стран использовали тактику, которой их научили русские, в сочетании с русским вооружением, и они проиграли - например, в ходе арабо-израильских войск, или во время первой "Бури в пустыне". Во время первой "Бури в пустыне", танки антииракской коалиции были неуязвимы для иракских танковых орудий, даже на ближней дистанции.
Как пишет Джеймс Данниган в своей книге "Как надо воевать" ("How to Make War"), Ирак сэкономил, закупая дешевые снаряды местного производства вместо дорогих русских боекомплектов. Танковый снаряд - это 60 процентов современного танка, и русский эквивалент американского снаряда из обеднённого урана пробил бы западную броню на расстоянии от одного до двух километров. Западные армии используют компьютерные симуляции для подготовки танковых экипажей; отдельные невежественные люди стали критиковать производителей программного обеспечения за то, что те не стали делать западные танки неуязвимыми для вражеского огня (в той степени, какая имела место быть во время "Бури в пустыне"). Подобная критика неоправданна, так как стоит учитывать возможность того, что враг сумел приобрести партию современных танковых снарядов, противотанковых ракет и т.п. у России или Китая. Таким образом, если мы будем исходить из того, что наши основные боевые танки практически неуязвимы для вражеского огня, мы можем привить танкистам крайне вредные и опасные привычки.
Арабская тактика отличается от советской тактики. "Тактика советских сухопутных сил" (Army Code 71031, Restricted, 1975, page v) гласит: "наблюдаются различия между советской тактикой и той тактикой, которую, как сообщают, использовали арабские страны. Несмотря на то, что последние имели доступ к советскому вооружению и советским военным советникам, это вовсе не означает, что тактика арабских военных обязана была стать калькой с советской тактики, и в ряде случаев она ей так и не стала". Говорят, что советские военные советники были раздражены тем, что арабские армии не использовали то, чему их учили. С точки зрения советской стороны, их тактика и так уже была рассчитана на плохо обученную, неграмотную армию, действующую в условиях отсутствия нормальной связи и вооружённую советской техникой, и арабы зря не стали воспроизводить готовые решения по выданным инструкциям, слово в слово.
Советские военные изучили мировую историю войн более тщательно, чем любая другая современная армия, и предполагать, что результатом этой работы стала тактика, которая оказалась неэффективной - это заблуждение. Она отличается от тактики НАТО, так как она предназначалась для решения других задач. Тот факт, что арабы оказались неспособны воспроизвести тактические решения, которым их учили, просто отражает состояние военной и общей культуры в арабских странах.
Пример номер 1: Дело происходило в авиационном ангаре времён Второй мировой, который использовался компанией BAE Systems для экспериментальных исследований особенностей восприятия и анализа ситуации в условиях современного боя. Игра проходила на макете в масштабе 1/300, который изображал территорию Западной Германии около "Хофского коридора", и который был настолько большим, что по нему можно было ходить.
Данный сценарий к этому моменту уже отыгрывался 80 раз, так как постоянное воспроизведение начальных условий было необходимо для получения значимых данных. Я был в команде атакующих, которая должна была действовать против местного персонала, знавшего правила, местность и сценарий наизусть (и от зубов). Но эти сотрудники не подозревали, что каждому в команде атакующих в своё время довелось командовать "силами Оранжевых"* на разных уровнях в ходе учений НАТО. Мы были русскими, и мы собирались действовать по-русски.
-------------------
* "Оранжевые" - традиционный цвет условного противника во время учений и командно-штабных игр войск НАТО (чтобы не называть их "красными", может быть?). Силы НАТО считались "синими". - Г.Н.
-------------------
Анализ местности был прост. Через наши передовые позиции текла речушка, над которой господствовали высоты на том берегу. По направлению нашего наступления слева был городок, а вдалеке (15 км) была более крупная река, с несколькими переправами и господствующими высотами в виде нескольких холмов. Имелось соответствующее количество лесов, ферм, автострад и просёлочных дорог.
Наш план был прост, мы собирались наступать по трём направлениям, с резервными силами в тылу. Направление, на котором удалось бы добиться прорыва, стало бы направлением главного удара, и вся поддержка должна была переключиться на это направление. На то, чтобы сформулировать наш план, ушло минут десять, что весьма развеселило противоположную сторону. Они думали, что мы потратим часа два на обсуждение последовательных рубежей наступления, распределение целей для артиллерии, подробную формулировку приказов и т.д.
Бой начался начался с артиллерийско-ракетно-миномётного обстрела, заставляющего вспомнить битву на Сомме. В то время, как армии НАТО могут позволить себе тщательно разведывать вражеские позиции или полагаться на прямую связь с артиллерией, чтобы наводить артиллерийский огонь на цели по мере их обнаружения, мы были русской армией, и слабо верили в то, что сможем вовремя получить необходимую поддержку. Мы просто отметили по карте все возможные позиции, с которых можно было вести огонь по нашей речушке, и врезали по ним изо всех сил согласно заранее заготовленному плану артподготовки.
Перед нашими силами могли находится минные поля, но русская доктрина требовала наступать так, будто их там нет. Так что обороняющиеся силы НАТО были несколько удивлены тем, что с нашей стороны не было никакой предварительной разведки или проверки на наличие минных полей, а вместо этого механизированные части просто рванули по трём направлениям с максимальной скоростью. Это сразу сорвало их планы, согласно которым надо было постепенно вычислить основную цель наших сил, чтобы затем перейти к контратаке на этом направлении.
Когда мы вошли в городок слева от нас, стало очевидно, что он был хорошо укреплён. Так что, в соответствии с русской доктриной (города надо обходить!), пехота спешилась, чтобы вступить в бой в условиях городской застройки, в то время как основная колонна заметила слабое место в обороне, шириной буквально в одну улицу, и батальон рванул прямо по ней, через город и на ту сторону... обороняющиеся были шокированы тем, что их вот так запросто обошли, и их командующий впал в состояние, которое можно описать только словами "полный паралич командования".
Контратака НАТО обрушилась на наш центр. Наше наступление на центральном направлении встало намертво. Вместо того, чтобы поддерживать этот провал, резервы были брошены на другое направление. Дивизионная артиллерия тоже переключилась на обеспечение двух других, более удачных направлений.
Наше наступление было трудно остановить, так каждый раз, когда главная дорога оказывалась заблокированной, наступление переключалось на ближайшую дорогу в окрестностях. Русский принцип гласил, что подойдёт любая дорога, которая ведёт на запад (они выросли в стране, где с дорогами очень плохо).
При любой возможности, наступающие русские силы строились обратно в походную колонну для того, чтобы добиться максимальной скорости. Скорость продвижения ослабляла воздействие артподдержки НАТО, так как их артиллерийские и/или миномётные батареи вынуждены были постоянно уходить со своих позиций из-за угрозы, которую создавало наше стремительное наступление.
Та команда начала паниковать, так как ситуация менялась слишком быстро: казалось, что мы играем в игру по каким-то своим правилам, а не по тем, к которым они успели привыкнуть. Я понял, что мы выигрываем, когда посредник попытался предупредить меня о возможных засадах и посоветовал мне замедлить продвижение моей колонны (ну, на всякий случай).
Игра закончилась, когда правое крыло русского наступления вышло на высоты, контролирующие переправы, необходимые противнику для отступления. Этим частям была придана целая дивизия артиллерии вдобавок к их собственным танковым пушкам и противотанковым ракетам. Рассеянные силы НАТО оказались в ситуации, когда враг обошёл их, у них кончались боеприпасы, а их пути отступления находились в зоне действия непосредственного вражеского огня и вражеской артиллерии.
Пример номер 2: Конференция варгеймеров, июль 2007.
В качестве иракских защитников кувейтского аэродрома, мы играли по правилам игры Тима Гоу "NATO Brigade Commanders". С точки зрения реальных исторических событий, нам досталась роль неподвижных мишеней, на которых американцы будут практиковаться в стрельбе. Под общим командованием Майка Эллиота, мы с Джоном Солтом были назначены командирами бригад, и разместили свои танки прямо за линией холмов, выдвинув их далеко вперёд от кувейтского аэродрома.
Мы были несколько обеспокоены очевидным преимуществом американских сил. У них было много лёгких машин, но они вполне могли уничтожить нас на расстоянии в 3-4 км. Поэтому мы (не без трепета) ждали противника на закрытых позициях, на обращённых к аэродрому склонах холмов.
Первые американские силы прибыли и рванули вниз, на равнину, прямо между нашими танковыми ротами, их там было по две с каждой стороны. Четыре роты наших танков несколько удивились и открыли огонь с расстояния в километр по слабо бронированным целям, чем несколько их расстроили.
Американцы затем отступили обратно на равнину, и вызвали танковую поддержку. Мы опять были несколько удивлены, обнаружив, что они решили перегруппироваться вне нашего поля зрения, но всего-навсего в километре от нас.
В соответствии с нашим планом, мы затем... э... перешли в атаку. Мы направили мотострелковый батальон прямо на американскую колонну, спереди, в то время как две наших танковых роты вышли на огневые позиции с флангов, по обе стороны от врага. Конечно, мы понесли большие потери, но волны нашего наступления наконец-то захлестнули американский батальон. Когда первый мотострелковый батальон был уничтожен, мы просто послали следующий. Мы бросили в бой даже разведывательные машины и штаб бригады.
На противоположном фланге американские танки наконец-то приехали, и хотя мы поразили американские лёгкие машины, которые первыми заехали за холмы, нам пришлось отступить к ближайшей зоне застройки, чтобы избежать уничтожения в артиллерийской дуэли на дальней дистанции и на открытой местности.
К концу игры наша сильно потрёпанная дивизия находилась в процессе перегруппировки на территории аэродрома, а оставшиеся в живых американцы заняли холмы, нависающие над взлётно-посадочной полосой.
Правила работали хорошо, и привели к результату, который я ожидал бы от правил остальных варгеймов. Характеристики у американской техники потрясающие, но с ней необходимо удерживать дистанцию. Многие машины обладают только лёгкой бронёй. Никогда не позволяйте армиям русского типа приблизиться к вам на расстояние в 1 километр. Они тут же используют тот самый приём, который они изучили в совершенстве - атаку всеми силами. Когда стреляют в упор, технологическое превосходство западных армий не является таким уж преимуществом.
Русская тактика стран Варшавского договора кажется такой эффективной в варгеймах, потому что её просто изучить, она поощряет концентрацию огневой мощи, а скорость, с которой её можно применить, может привести в замешательства команду противника. Что касается меня, то в моей жизни русская тактика механизированных соединений работала в "настолках" настолько хорошо, что я ни разу не проиграл игру, играя за русских. Вопрос в том, сработала бы она на Центральном Фронте в Европе, если бы Холодная война перешла в горячую фазу?"
"Мне удалось сыграть в большее число игр по мотивам Холодной войны (страны Варшавского договора против НАТО), чем большинству других людей, по крайней мере, с точки зрения разнообразия наборов правил, которые я использовал. Среди них были правила многочисленных коммерческих варгеймов, таких как "Modern warfare" от WRG и "NATO Brigade Commander" Тима Гоу, но я также играл в профессиональные военные игры, такие как "Contact!" (канадские армейские правила для варгейминга, 1980 год), система Данна-Кемпфа (американская, используется с 1978 года), "Battlegroup Trainer" (используется британской армией) и игры, организованные компанией BAE Systems Ltd. Играя во все эти игры, я обратил внимание на один характерный момент - я ни разу не проиграл, играя за страны Варшавского договора. Шла ли речь о моделях танков в масштабе 1/35 на газоне перед домом, о традиционных настольных варгеймах или об игре фигурками в масштабе 1/300, под которую был отведён целый ангар времён Второй мировой, моя "сторона" всегда выигрывала. В некоторых из этих игр использовались правила, которые сочинил я сам, но большинство опиралось на правила, созданные другими людьми, в том числе профессиональными военными аналитиками. В этой статье я хотел бы поговорить о том, почему русская тактика кажется такой эффективной в варгеймах.
В данном тексте я использую термины русские, Советский Союз и Варшавский договор (с точки зрения используемой тактики) как синонимы.
Русская тактика: "тактика, основанная на русском опыте войны на Восточном фронте Второй мировой; в ходе которой подобный подход успешно решил проблемы технической отсталости, идеологической мотивации, многоязычной и во многом неграмотной армии, и позволил отбросить немцев назад, вплоть до самого Берлина.
На Западе ныне принято относится к советскому стилю ведения войны, как к чем-то отсталому и второсортному. Это неправильно: советская тактика отличалась от западной, так как советским командирам приходилось на тактическом уровне решать совсем другие задачи, а вовсе не те, с которыми сталкивались армии НАТО с их упором на технологии". (Карри Джон (ред.), "Contact! Канадские армейские правила для варгейминга (1980)", 2008)
В армиях НАТО развитие гибкости мышления воспринималась, как составляющая часть подготовки молодых командиров, что резко контрастировало с более жёсткой советской системой. Тактика НАТО скорее была набором принципов, которые младшие офицеры должны были научится творчески применять на поле боя. Например, массирование и концентрация, экономия сил, постоянная готовность к круговой обороне, и т.д... а после этого - цикл учений в условиях, приближенных к боевым, чтобы позволить командирам выработать свой собственный тактический стиль.
Например, хорошее натовское тактическое решение в условиях вражеского наступления состоит в том, чтобы найти позицию, с которой танки НАТО смогут сделать по одному выстрелу в атакующих, а затем отойти обратно в укрытие, т.е. прежде чем противник успеет их засечь и открыть ответный огонь. Затем, оставаясь вне поля зрения противника, натовские танки организованно отойдут на другую, заранее подготовленную позицию. Подобная тактика в настольной игре даёт обороняющейся стороне возможность задействовать большинство своих танков, сделать каждым из них по 5-6 выстрелов и при этом отступить, допустим, на 2/3 игрового поля. К этому моменту танки должны соединиться с окопавшейся пехотой и приступить к основному сражению в изначально выбранном обороняющейся стороной месте. Это тактика хорошо работает на игровом поле с реалистичным количеством элементов пейзажа, ограничивающих обзор.
Единственная проблема такого подхода состоит в том, что, совсем как и в жизни, игроку требуется время на то, чтобы изучить и научиться использовать тактику в натовском духе.
Напротив, русская тактика крайне проста, и с ней можно познакомиться за один вечер, просто прочитав хорошую книгу о том, как воюют русские. Я подозреваю, что если мы столкнём двух неопытных варгеймеров, выиграет тот, который командует русскими, потому что русскую тактику изучить проще.
Концентрация сил. Ценность концентрации сил в "настолках" я постиг много лет назад, когда играл в один фэнтезийный варгейм. Вражеский дракон приближался, а потенциально он был самым смертоносным оружием на поле боя Средиземья. В ответ я решил сконцентрировать огонь всех своих лучников на этой единственной цели. Несмотря на малые шансы на успех, само количество костей в броске на успешность атаки позволило покончить с этим потенциально заруливающим драконом прежде, чем он успел нанести заметный ущерб.
Русская тактика отлично поощряет концентрацию огня. По сравнению с западными армиями, в русских частях было меньше артиллерийских наблюдателей-корректировщиков, а это вынуждало русских дивизионных командиров использовать всю доступную артиллерию против той цели, которую всё-таки удавалось засечь. Русская тактика недвусмысленно указывает на ценность размещения сил таким образом, чтобы максимальное их число могло атаковать противника одновременно.
Сокращение дистанции. Некоторые советские боевые системы были заметно менее эффективны (возможно, на треть менее эффективны, чем западные аналоги), в особенности на дальней дистанции. Эту слабость русские компенсировали тем, что пытались продолжать наступление колонной до тех пор, пока не входили в зону действия эффективного вражеского огня (т.е., пока какой-нибудь их танк не взрывался), после чего за минуту разворачивались в линию и шли в атаку на врага.
Если по танковой роте открыли огонь с расстояния в одну милю, тогда она постарается оказаться на вражеских позициях через три минуты, если она следовала походной колонной (т.е., не ожидала попасть под огонь), или через две минуты, если она уже выстроилась в боевой порядок. Русские части обычно не пытаются сочетать наступление и огонь на подавление на уровнях ниже ротного (по крайней мере, не в танковом сражении). Вторая рота постарается подойти к вражеским позициям так быстро, как только позволит тактическая обстановка, то есть через 2-3 минуты после того, как первая рота достигла вражеских позиций. На поле боя это означает, что установки противотанковых ракет обороняющегося неприятеля в лучшем случае смогут выпустить по паре ракет, ну и ручные противотанковые гранатомёты успеют сделать один-два выстрела, после чего стороны сойдутся на дистанции стрельбы в упор.
В настольном варгейме стремительное "сокращение дистанции" минимизирует превосходство НАТО в вооружении. Подобные преимущества, вроде более совершенных натовских прицелов, не имеют особого значения, если танки и БМП ведут огонь по целям с дистанции не превышающей 200 метров.
Моральный дух. Тут я говорю о состоянии самих игроков, а не об условной морали сил на игровом поле. Правильное использование русской тактики подрывает моральный дух соперника. Я впервые обратил на это внимание во время военной игры в вольном стиле, посвящённой вторжению на остров Уайт, где я, будучи советником русской стороны, распланировал прибытие сил вторжения в последовательности, точно соответствующей походному порядку советского полка. На то, чтобы набросать план морских перевозок и снабжения, соответствующий советской доктрине, у меня ушло 15 минут. Очевидно, штаб другой команды был крайне подавлен тем обстоятельством, что их противники распланировали свои действия настолько быстро, и были при этом настолько уверены в себе, что оставшиеся два часа просто сидели и пили пиво. В ходе игры, штаб той команды начал просто-напросто психовать при виде того, с какой скоростью русский штаб принимал решения.
Происходят ли ходы по очереди, или отыгрываются одновременно, после начальной стадии планирования, русской стороне обычно хватает считанных мгновений для того, чтобы передвинуть все свои силы, особенно если сравнить с тем временем, которое требуется для этого силам НАТО. Пока команда НАТО распределяет позиции для каждого отдельного маленького отряда, русские просто решают, где у них сейчас направление главного удара, и затем вся их бронетехника выстраивается за головной машиной. Когда игрок обнаруживает, что его противник заканчивает свой ход за малую долю того времени, которое необходимо ему самому, это может весьма негативно сказаться на его нервах. Тактика НАТО требует больших затрат времени и усилий для её эффективного использования в настольном варгейме, да и в реальной жизни тоже.
Сочетание скорости, концентрации танков и артиллерии, и подавляющего численного превосходства (на направлении главного удара - Г.Н.), подрывает моральный дух игроков другой команды.
Современные заблуждения. Различные армии арабских стран использовали тактику, которой их научили русские, в сочетании с русским вооружением, и они проиграли - например, в ходе арабо-израильских войск, или во время первой "Бури в пустыне". Во время первой "Бури в пустыне", танки антииракской коалиции были неуязвимы для иракских танковых орудий, даже на ближней дистанции.
Как пишет Джеймс Данниган в своей книге "Как надо воевать" ("How to Make War"), Ирак сэкономил, закупая дешевые снаряды местного производства вместо дорогих русских боекомплектов. Танковый снаряд - это 60 процентов современного танка, и русский эквивалент американского снаряда из обеднённого урана пробил бы западную броню на расстоянии от одного до двух километров. Западные армии используют компьютерные симуляции для подготовки танковых экипажей; отдельные невежественные люди стали критиковать производителей программного обеспечения за то, что те не стали делать западные танки неуязвимыми для вражеского огня (в той степени, какая имела место быть во время "Бури в пустыне"). Подобная критика неоправданна, так как стоит учитывать возможность того, что враг сумел приобрести партию современных танковых снарядов, противотанковых ракет и т.п. у России или Китая. Таким образом, если мы будем исходить из того, что наши основные боевые танки практически неуязвимы для вражеского огня, мы можем привить танкистам крайне вредные и опасные привычки.
Арабская тактика отличается от советской тактики. "Тактика советских сухопутных сил" (Army Code 71031, Restricted, 1975, page v) гласит: "наблюдаются различия между советской тактикой и той тактикой, которую, как сообщают, использовали арабские страны. Несмотря на то, что последние имели доступ к советскому вооружению и советским военным советникам, это вовсе не означает, что тактика арабских военных обязана была стать калькой с советской тактики, и в ряде случаев она ей так и не стала". Говорят, что советские военные советники были раздражены тем, что арабские армии не использовали то, чему их учили. С точки зрения советской стороны, их тактика и так уже была рассчитана на плохо обученную, неграмотную армию, действующую в условиях отсутствия нормальной связи и вооружённую советской техникой, и арабы зря не стали воспроизводить готовые решения по выданным инструкциям, слово в слово.
Советские военные изучили мировую историю войн более тщательно, чем любая другая современная армия, и предполагать, что результатом этой работы стала тактика, которая оказалась неэффективной - это заблуждение. Она отличается от тактики НАТО, так как она предназначалась для решения других задач. Тот факт, что арабы оказались неспособны воспроизвести тактические решения, которым их учили, просто отражает состояние военной и общей культуры в арабских странах.
Пример номер 1: Дело происходило в авиационном ангаре времён Второй мировой, который использовался компанией BAE Systems для экспериментальных исследований особенностей восприятия и анализа ситуации в условиях современного боя. Игра проходила на макете в масштабе 1/300, который изображал территорию Западной Германии около "Хофского коридора", и который был настолько большим, что по нему можно было ходить.
Данный сценарий к этому моменту уже отыгрывался 80 раз, так как постоянное воспроизведение начальных условий было необходимо для получения значимых данных. Я был в команде атакующих, которая должна была действовать против местного персонала, знавшего правила, местность и сценарий наизусть (и от зубов). Но эти сотрудники не подозревали, что каждому в команде атакующих в своё время довелось командовать "силами Оранжевых"* на разных уровнях в ходе учений НАТО. Мы были русскими, и мы собирались действовать по-русски.
-------------------
* "Оранжевые" - традиционный цвет условного противника во время учений и командно-штабных игр войск НАТО (чтобы не называть их "красными", может быть?). Силы НАТО считались "синими". - Г.Н.
-------------------
Анализ местности был прост. Через наши передовые позиции текла речушка, над которой господствовали высоты на том берегу. По направлению нашего наступления слева был городок, а вдалеке (15 км) была более крупная река, с несколькими переправами и господствующими высотами в виде нескольких холмов. Имелось соответствующее количество лесов, ферм, автострад и просёлочных дорог.
Наш план был прост, мы собирались наступать по трём направлениям, с резервными силами в тылу. Направление, на котором удалось бы добиться прорыва, стало бы направлением главного удара, и вся поддержка должна была переключиться на это направление. На то, чтобы сформулировать наш план, ушло минут десять, что весьма развеселило противоположную сторону. Они думали, что мы потратим часа два на обсуждение последовательных рубежей наступления, распределение целей для артиллерии, подробную формулировку приказов и т.д.
Бой начался начался с артиллерийско-ракетно-миномётного обстрела, заставляющего вспомнить битву на Сомме. В то время, как армии НАТО могут позволить себе тщательно разведывать вражеские позиции или полагаться на прямую связь с артиллерией, чтобы наводить артиллерийский огонь на цели по мере их обнаружения, мы были русской армией, и слабо верили в то, что сможем вовремя получить необходимую поддержку. Мы просто отметили по карте все возможные позиции, с которых можно было вести огонь по нашей речушке, и врезали по ним изо всех сил согласно заранее заготовленному плану артподготовки.
Перед нашими силами могли находится минные поля, но русская доктрина требовала наступать так, будто их там нет. Так что обороняющиеся силы НАТО были несколько удивлены тем, что с нашей стороны не было никакой предварительной разведки или проверки на наличие минных полей, а вместо этого механизированные части просто рванули по трём направлениям с максимальной скоростью. Это сразу сорвало их планы, согласно которым надо было постепенно вычислить основную цель наших сил, чтобы затем перейти к контратаке на этом направлении.
Когда мы вошли в городок слева от нас, стало очевидно, что он был хорошо укреплён. Так что, в соответствии с русской доктриной (города надо обходить!), пехота спешилась, чтобы вступить в бой в условиях городской застройки, в то время как основная колонна заметила слабое место в обороне, шириной буквально в одну улицу, и батальон рванул прямо по ней, через город и на ту сторону... обороняющиеся были шокированы тем, что их вот так запросто обошли, и их командующий впал в состояние, которое можно описать только словами "полный паралич командования".
Контратака НАТО обрушилась на наш центр. Наше наступление на центральном направлении встало намертво. Вместо того, чтобы поддерживать этот провал, резервы были брошены на другое направление. Дивизионная артиллерия тоже переключилась на обеспечение двух других, более удачных направлений.
Наше наступление было трудно остановить, так каждый раз, когда главная дорога оказывалась заблокированной, наступление переключалось на ближайшую дорогу в окрестностях. Русский принцип гласил, что подойдёт любая дорога, которая ведёт на запад (они выросли в стране, где с дорогами очень плохо).
При любой возможности, наступающие русские силы строились обратно в походную колонну для того, чтобы добиться максимальной скорости. Скорость продвижения ослабляла воздействие артподдержки НАТО, так как их артиллерийские и/или миномётные батареи вынуждены были постоянно уходить со своих позиций из-за угрозы, которую создавало наше стремительное наступление.
Та команда начала паниковать, так как ситуация менялась слишком быстро: казалось, что мы играем в игру по каким-то своим правилам, а не по тем, к которым они успели привыкнуть. Я понял, что мы выигрываем, когда посредник попытался предупредить меня о возможных засадах и посоветовал мне замедлить продвижение моей колонны (ну, на всякий случай).
Игра закончилась, когда правое крыло русского наступления вышло на высоты, контролирующие переправы, необходимые противнику для отступления. Этим частям была придана целая дивизия артиллерии вдобавок к их собственным танковым пушкам и противотанковым ракетам. Рассеянные силы НАТО оказались в ситуации, когда враг обошёл их, у них кончались боеприпасы, а их пути отступления находились в зоне действия непосредственного вражеского огня и вражеской артиллерии.
Пример номер 2: Конференция варгеймеров, июль 2007.
В качестве иракских защитников кувейтского аэродрома, мы играли по правилам игры Тима Гоу "NATO Brigade Commanders". С точки зрения реальных исторических событий, нам досталась роль неподвижных мишеней, на которых американцы будут практиковаться в стрельбе. Под общим командованием Майка Эллиота, мы с Джоном Солтом были назначены командирами бригад, и разместили свои танки прямо за линией холмов, выдвинув их далеко вперёд от кувейтского аэродрома.
Мы были несколько обеспокоены очевидным преимуществом американских сил. У них было много лёгких машин, но они вполне могли уничтожить нас на расстоянии в 3-4 км. Поэтому мы (не без трепета) ждали противника на закрытых позициях, на обращённых к аэродрому склонах холмов.
Первые американские силы прибыли и рванули вниз, на равнину, прямо между нашими танковыми ротами, их там было по две с каждой стороны. Четыре роты наших танков несколько удивились и открыли огонь с расстояния в километр по слабо бронированным целям, чем несколько их расстроили.
Американцы затем отступили обратно на равнину, и вызвали танковую поддержку. Мы опять были несколько удивлены, обнаружив, что они решили перегруппироваться вне нашего поля зрения, но всего-навсего в километре от нас.
В соответствии с нашим планом, мы затем... э... перешли в атаку. Мы направили мотострелковый батальон прямо на американскую колонну, спереди, в то время как две наших танковых роты вышли на огневые позиции с флангов, по обе стороны от врага. Конечно, мы понесли большие потери, но волны нашего наступления наконец-то захлестнули американский батальон. Когда первый мотострелковый батальон был уничтожен, мы просто послали следующий. Мы бросили в бой даже разведывательные машины и штаб бригады.
На противоположном фланге американские танки наконец-то приехали, и хотя мы поразили американские лёгкие машины, которые первыми заехали за холмы, нам пришлось отступить к ближайшей зоне застройки, чтобы избежать уничтожения в артиллерийской дуэли на дальней дистанции и на открытой местности.
К концу игры наша сильно потрёпанная дивизия находилась в процессе перегруппировки на территории аэродрома, а оставшиеся в живых американцы заняли холмы, нависающие над взлётно-посадочной полосой.
Правила работали хорошо, и привели к результату, который я ожидал бы от правил остальных варгеймов. Характеристики у американской техники потрясающие, но с ней необходимо удерживать дистанцию. Многие машины обладают только лёгкой бронёй. Никогда не позволяйте армиям русского типа приблизиться к вам на расстояние в 1 километр. Они тут же используют тот самый приём, который они изучили в совершенстве - атаку всеми силами. Когда стреляют в упор, технологическое превосходство западных армий не является таким уж преимуществом.
Русская тактика стран Варшавского договора кажется такой эффективной в варгеймах, потому что её просто изучить, она поощряет концентрацию огневой мощи, а скорость, с которой её можно применить, может привести в замешательства команду противника. Что касается меня, то в моей жизни русская тактика механизированных соединений работала в "настолках" настолько хорошо, что я ни разу не проиграл игру, играя за русских. Вопрос в том, сработала бы она на Центральном Фронте в Европе, если бы Холодная война перешла в горячую фазу?"