Генералы Бальк и фон Меллентин о тактике: немцы, Auftragstaktik и Finqerspitzengefuehl
Generals Balck and von Mellenthin on Tactics: Implications for NATO Military Doctrine (1980)
Характер и особенности немецкой армии
"...Мы всегда ощущали своё превосходство по сравнению с русскими... мы не боялись их..." (генерал фон Меллентин).
В ходе дискуссий было очевидно, что оба немецких генерала считали индивидуальность немецкого военного, его право проявлять инициативу, и систему, которая поощряла подобную практику и подобное отношение - ключевой составляющей несравненной немецкой эффективности.
Генерал ДеПью: "...вам удавалось добиваться от командиров своих рот, взводов и отделений такой же индивидуальной реакции на ситуации, возможности и инициативы, какая присутствовала у вас на уровне дивизии, бригады и батальона?"
Генерал Бальк: "Да, и очень важно, как это достигалось. По большей части, немецкие старшие офицеры очень редко ругали своих подчинённых, практически никогда, если только те не совершали совсем уж чудовищной ошибки. Они поощряли индивидуальную инициативу. Они оставляли подчинённому место для инициативы, и не делали ему выговор, если только он не совершал чего-то уж совсем неправильного. Это имело место быть вплоть до уровня отдельного солдата, которого хвалили за проявление инициативы. Конечно, были исключения, иногда неприятности, но в целом независимые действия в рамках общей задачи поощрялись и считались хорошим делом".
Продолжая эту тему, обсуждение быстро перешло к концепции "Auftragstaktik", и затем часто к ней возвращалось - речь шла о теории, практике и подготовке к управлению войсками при помощи приказов в форме заданий, что позволяло эффективнее использовать преимущества, вытекающие из всесторонней опоры на инициативу немецкого солдата и офицера на поле боя.
Генерал ДеПью: "В американская армии во время Второй мировой войны много говорили о приказах в форме заданий, что является нашим вариантом Auftragstaktik. Немецкие офицеры, посетившие наши военные училища в 1930ые годы, привёли американским военным следующий пример: "Командир дивизии приказал командиру кавалерии захватить мост через реку, так как дивизия готовилась форсировать эту реку. Когда командир кавалерии добрался до моста, [там] обнаружился танковый полк неприятеля. Вопрос: что делать командиру кавалерии? Решение в духе Auftragstaktik - доложить командиру [дивизии] по рации - приступить к поиску других мостов, переправ, лодок - другими словами, делать то, что сделал бы непосредственный начальник, если бы он сам находился здесь и столкнулся бы с подобной ситуацией. Это хорошее объяснение принципа Auftragstaktik?"
Генерал фон Меллентин: "Именно так".
Можно предположить, что успех Auftragstaktik помимо прочего основывается на том, что подчинённому известен замысел командира касательно операции и её целей. В этом случае подчинённый способен избрать разумный путь действий, который приблизит желаемый результат в рамках общего плана. Очевидно, есть два способа достичь подобного понимания. Один состоит в том, чтобы подробно всё разъяснять; другой требует служить вместе на протяжении столь долгого времени, что необходимый "модус операнди" становится для всех участников боевых действий второй натурой. На возникновение подобного также влияет доктрина и подготовка.
Генерал ДеПью: "Я хотел бы услышать от генерала Балька, что именно [он бы приказал] тому командиру танковой дивизии - чтобы выяснить, какие именно подробности необходимы - насколько простым или детальным был бы этот приказ?
Генерал Бальк: "Приказ, да они именно такими тогда и были, звучал бы следующим образом: "Русские прорвались в точке Икс - по такой-то команде вы атакуете [в точке Игрек]" - и именно это они и делали".
Далее, о том же самом:
Генерал ДеПью: "[Возвращаясь к тому же вопросу], насколько подробным, насколько полным, насколько детальным был план обороны на реке Чир; было ли это стандартное руководство к действию (standard operating procedure (SOP)), или же это было подробное разъяснение того, как именно [генерал Бальк] собирается действовать?"
Генерал фон Меллентин - предпочитает, чтобы ответил генерал Бальк.
Это один из примеров того, с каким почтением генерал фон Меллентин привык относится к своему Командиру; это почтение, основанное на уважении - уважении к системе в целом и уважении к конкретному человеку.
Генерал Бальк: "Это полностью зависело от подчинённого. Если он был глупым парнем, ему приходилось всё подробно разъяснять; если он был умным офицером, ему хватало и слова".
Мистер Карбер: "А подчинённый, который получал очень короткий приказ, атаковать такой-то и такой-то отряд в такой-то и такой-то точке - было ли у него до этого подробное понимание замысла плана генерала Балька в целом?"
Генерал Бальк: "На этот вопрос я могу ответить только утвердительно, поскольку все были в курсе, что оборонительную линию на реке Чир необходимо удержать. Мы опирались на вековую традицию, по которой подчинённый, понимающий общую ситуацию, способен в критической ситуации ответственно действовать и реагировать. Мы всегда делали упор на независимые действия подчинённых, даже во время подготовки в мирное время".
Это привело к обмену репликами по поводу отбора командиров и их подготовки:
Мистер Карбер: "Говорили, что на Восточном фроне, в немецких войсках, вся армия держалась на сержантах. Не кажется ли вам, что в те времена сержанты играли более важную роль, чем это имеет место быть в современных армиях, по вашей оценке?"
Генерал Бальк: "Да. Когда я был командиром мирного времени, я придерживался принципа, что никто не может стать сержантом, пока не пройдёт полугодовой подготовки. Позже, когда я стал командиром быстрой, т.е. моторизированной части, я разработал концепцию специальных учебок для сержантов. По этому поводу я даже поспорил с нашим начальником штаба (генералом Гальдером), который говорил: "Нет, нет, двух недель достаточно!". Потом был компромисс. Он сказал: "Ладно, три месяца" - и я согласился, а затем, ни слова не говоря, продлил срок до полугода".
"Суть в том, что если кто-то знает своё ремесло, знает, что делать, то тебе не приходится отдавать ему команды, что-то приказывать. Один из моих преемников [в должности командира полка] сказал мне после Польской кампании, что [в полку] было меньше потерь среди офицеров, потому что сержанты были настолько хорошо выучены, что офицерам не нужно было везде появляться лично. И ещё один момент, практически не было случаев, связанных с насилием над солдатами, потому что сержант знает своё дело. Ему не приходится заниматься издевательствами над солдатами, он может убедить их своим умом - не силой".
Мистер Данниган: "Как вы отбирали кандидатов в сержанты, и чему вы учили их эти шесть месяцев?"
Генерал Бальк: "Их отбирал командир роты. Он говорил: "Ну хорошо, из этого рядового может выйти сержант". Затем мы экзаменовали их, и если кто-нибудь проваливал экзамен, он сразу вылетал. ...Я старался подготовить их, чтобы они смогли учить новобранцев по-умному - помогая им достичь понимания: не тупая муштра или что-то подобное, а пища для размышлений. Любое обучение должно строиться [на] уважении к человеческой личности, и уважении к индивидуальной свободе воли. Это не всегда просто, но это единственный способ хоть чего-то добиться".
Мистер Данниган: "...У вас есть ещё советы по поводу системы подготовки, которые могли бы пригодиться командиру корпуса?"
Генерал Бальк: "Необычайно важно, чтобы сержантские учебные части не использовались в деле, ни при каких обстоятельствах. Часто бывало так, что боевые действия вели к потерям, и эти ценные части бессмысленно жертвовались".
Очевидно, что генерал Бальк в качестве командира корпуса не мог полностью возместить потери в сержантском составе за счёт сержантских школ в Германии. Это врождённый порок всех армий в мирное время и на войне. Он хотел донести мысль, что нужно отбирать и обучать этих важнейших командиров, даже когда их временное отсутствие ослабит часть - и их обучение не должно прерываться, независимо от серьёзности ситуации. Короче говоря, нельзя есть посевное зерно.
Отбор талантливых боевых командиров в мирное время сам по себе является проблемой, по крайней мере, по мнению генерала Балька.
Мистер Карбер: "Вы замечали в солдатах, особенно в ваших младших командирах, какие-либо черты, которые были бы заметны в мирное время, и которые были бы признаком эффективного боевого командира?"
Генерал Бальк: "На этот вопрос я могу дать только отрицательный ответ. В мирное время подобное можно разглядеть только случайно".
И снова о том же самом:
Генерал Бальк: "На любой войне вы столкнётесь с тем, что всё будет вывернуто наизнанку. Очень хорошие по меркам мирного времени люди на войне нередко окажутся паршивыми, но те, у кого в мирное время ничего не получалось, могут вдруг великолепно себя проявить".
В последний день обсуждения, когда к заседанию присоединилось значительное число заинтересованных наблюдателей, стало очевидно, что между немецкой и американской армиями начали проводить нелестные сравнения, в том смысле, что немецкие командиры в массе своей превосходили американцев в тактическом искусстве. Очевидное мастерство и великолепные выступления генералов Балька и фон Меллентина во время обсуждения легко склонили зрителей к этому мнению. В связи с этим, уместно упомянуть образный и важный немецкий термин, Finqerspitzengefuehl. Дословно это означает "чувство на кончиках пальцев". Этот термин выражает концепцию инстинктивного, шестого чувства, чувства местности и тактики - мастерский подход к искусству войны.
Генерал ДеПью: "На сотню немецких генералов, [у скольких] встречалось Finqerspitzengefuehl?"
Генерал Бальк: "Всего у трёх или четырёх, но и тех не признавали".
Тем не менее, характер и особенности немецкой армии являлись могучей силой на поле боя. Результативность является окончательной мерой эффективности. Результативность немецкой армии стабильно превосходила аналогичные показатели её противников. Даже в последний год войны численное превосходство союзников и их подавляющее преимущество с точки зрения ресурсов нередко опровергались тактическим и техническим мастерством немецких сил. Генерал фон Меллентин, подводя итоги своего выступления, коснулся факторов, из которых складывалось это относительное превосходство в реальной боевой эффективности:
Генерал фон Меллентин: "Мы заметили, что командиры на всех уровнях совершенствуются вместе с полученным опытом. [Их] инициатива должна поощряться, и на уровне командира дивизии это так же важно, как на уровне командира взвода..."
"Командир и его подчинённые начинают понимать друг друга на войне. Чем лучше они понимают друг друга, тем короче и проще могут становиться приказы. Чтобы следовать команде или приказу, его надо заодно продумать на том же уровне, с которого этот приказ был отдан. А успешное выполнение приказа требует, чтобы человек, получивший этот приказ, мыслил хотя бы на один уровень выше того уровня, с которого этот приказ был отдан. К примеру, приказ для танкового батальона требует также мышления на уровне бригады. Решаемая задача требует способности мыслить, или проникать своими мыслями, в намерения высшего командования".
"Auftragstaktik не ограничен каким-либо уровнем. Этот принцип применим как к командиру дивизии с его начальником штаба, так и к командиру танкового экипажа и его наводчику".
"Наша система подготовки и немецкий менталитет прекрасно подходят для этого исторического принципа".
Нет сомнения в том, что были и другие причины немецких успехов на поле боя, включая пристальное внимание к деталям, проявленная отвага и упорство в борьбе с трудностями, а также решительность и стойкость. Теперь мы перейдём к использованию этих навыков и качеств в ходе проведения оборонительных операции".
Характер и особенности немецкой армии
"...Мы всегда ощущали своё превосходство по сравнению с русскими... мы не боялись их..." (генерал фон Меллентин).
В ходе дискуссий было очевидно, что оба немецких генерала считали индивидуальность немецкого военного, его право проявлять инициативу, и систему, которая поощряла подобную практику и подобное отношение - ключевой составляющей несравненной немецкой эффективности.
Генерал ДеПью: "...вам удавалось добиваться от командиров своих рот, взводов и отделений такой же индивидуальной реакции на ситуации, возможности и инициативы, какая присутствовала у вас на уровне дивизии, бригады и батальона?"
Генерал Бальк: "Да, и очень важно, как это достигалось. По большей части, немецкие старшие офицеры очень редко ругали своих подчинённых, практически никогда, если только те не совершали совсем уж чудовищной ошибки. Они поощряли индивидуальную инициативу. Они оставляли подчинённому место для инициативы, и не делали ему выговор, если только он не совершал чего-то уж совсем неправильного. Это имело место быть вплоть до уровня отдельного солдата, которого хвалили за проявление инициативы. Конечно, были исключения, иногда неприятности, но в целом независимые действия в рамках общей задачи поощрялись и считались хорошим делом".
Продолжая эту тему, обсуждение быстро перешло к концепции "Auftragstaktik", и затем часто к ней возвращалось - речь шла о теории, практике и подготовке к управлению войсками при помощи приказов в форме заданий, что позволяло эффективнее использовать преимущества, вытекающие из всесторонней опоры на инициативу немецкого солдата и офицера на поле боя.
Генерал ДеПью: "В американская армии во время Второй мировой войны много говорили о приказах в форме заданий, что является нашим вариантом Auftragstaktik. Немецкие офицеры, посетившие наши военные училища в 1930ые годы, привёли американским военным следующий пример: "Командир дивизии приказал командиру кавалерии захватить мост через реку, так как дивизия готовилась форсировать эту реку. Когда командир кавалерии добрался до моста, [там] обнаружился танковый полк неприятеля. Вопрос: что делать командиру кавалерии? Решение в духе Auftragstaktik - доложить командиру [дивизии] по рации - приступить к поиску других мостов, переправ, лодок - другими словами, делать то, что сделал бы непосредственный начальник, если бы он сам находился здесь и столкнулся бы с подобной ситуацией. Это хорошее объяснение принципа Auftragstaktik?"
Генерал фон Меллентин: "Именно так".
Можно предположить, что успех Auftragstaktik помимо прочего основывается на том, что подчинённому известен замысел командира касательно операции и её целей. В этом случае подчинённый способен избрать разумный путь действий, который приблизит желаемый результат в рамках общего плана. Очевидно, есть два способа достичь подобного понимания. Один состоит в том, чтобы подробно всё разъяснять; другой требует служить вместе на протяжении столь долгого времени, что необходимый "модус операнди" становится для всех участников боевых действий второй натурой. На возникновение подобного также влияет доктрина и подготовка.
Генерал ДеПью: "Я хотел бы услышать от генерала Балька, что именно [он бы приказал] тому командиру танковой дивизии - чтобы выяснить, какие именно подробности необходимы - насколько простым или детальным был бы этот приказ?
Генерал Бальк: "Приказ, да они именно такими тогда и были, звучал бы следующим образом: "Русские прорвались в точке Икс - по такой-то команде вы атакуете [в точке Игрек]" - и именно это они и делали".
Далее, о том же самом:
Генерал ДеПью: "[Возвращаясь к тому же вопросу], насколько подробным, насколько полным, насколько детальным был план обороны на реке Чир; было ли это стандартное руководство к действию (standard operating procedure (SOP)), или же это было подробное разъяснение того, как именно [генерал Бальк] собирается действовать?"
Генерал фон Меллентин - предпочитает, чтобы ответил генерал Бальк.
Это один из примеров того, с каким почтением генерал фон Меллентин привык относится к своему Командиру; это почтение, основанное на уважении - уважении к системе в целом и уважении к конкретному человеку.
Генерал Бальк: "Это полностью зависело от подчинённого. Если он был глупым парнем, ему приходилось всё подробно разъяснять; если он был умным офицером, ему хватало и слова".
Мистер Карбер: "А подчинённый, который получал очень короткий приказ, атаковать такой-то и такой-то отряд в такой-то и такой-то точке - было ли у него до этого подробное понимание замысла плана генерала Балька в целом?"
Генерал Бальк: "На этот вопрос я могу ответить только утвердительно, поскольку все были в курсе, что оборонительную линию на реке Чир необходимо удержать. Мы опирались на вековую традицию, по которой подчинённый, понимающий общую ситуацию, способен в критической ситуации ответственно действовать и реагировать. Мы всегда делали упор на независимые действия подчинённых, даже во время подготовки в мирное время".
Это привело к обмену репликами по поводу отбора командиров и их подготовки:
Мистер Карбер: "Говорили, что на Восточном фроне, в немецких войсках, вся армия держалась на сержантах. Не кажется ли вам, что в те времена сержанты играли более важную роль, чем это имеет место быть в современных армиях, по вашей оценке?"
Генерал Бальк: "Да. Когда я был командиром мирного времени, я придерживался принципа, что никто не может стать сержантом, пока не пройдёт полугодовой подготовки. Позже, когда я стал командиром быстрой, т.е. моторизированной части, я разработал концепцию специальных учебок для сержантов. По этому поводу я даже поспорил с нашим начальником штаба (генералом Гальдером), который говорил: "Нет, нет, двух недель достаточно!". Потом был компромисс. Он сказал: "Ладно, три месяца" - и я согласился, а затем, ни слова не говоря, продлил срок до полугода".
"Суть в том, что если кто-то знает своё ремесло, знает, что делать, то тебе не приходится отдавать ему команды, что-то приказывать. Один из моих преемников [в должности командира полка] сказал мне после Польской кампании, что [в полку] было меньше потерь среди офицеров, потому что сержанты были настолько хорошо выучены, что офицерам не нужно было везде появляться лично. И ещё один момент, практически не было случаев, связанных с насилием над солдатами, потому что сержант знает своё дело. Ему не приходится заниматься издевательствами над солдатами, он может убедить их своим умом - не силой".
Мистер Данниган: "Как вы отбирали кандидатов в сержанты, и чему вы учили их эти шесть месяцев?"
Генерал Бальк: "Их отбирал командир роты. Он говорил: "Ну хорошо, из этого рядового может выйти сержант". Затем мы экзаменовали их, и если кто-нибудь проваливал экзамен, он сразу вылетал. ...Я старался подготовить их, чтобы они смогли учить новобранцев по-умному - помогая им достичь понимания: не тупая муштра или что-то подобное, а пища для размышлений. Любое обучение должно строиться [на] уважении к человеческой личности, и уважении к индивидуальной свободе воли. Это не всегда просто, но это единственный способ хоть чего-то добиться".
Мистер Данниган: "...У вас есть ещё советы по поводу системы подготовки, которые могли бы пригодиться командиру корпуса?"
Генерал Бальк: "Необычайно важно, чтобы сержантские учебные части не использовались в деле, ни при каких обстоятельствах. Часто бывало так, что боевые действия вели к потерям, и эти ценные части бессмысленно жертвовались".
Очевидно, что генерал Бальк в качестве командира корпуса не мог полностью возместить потери в сержантском составе за счёт сержантских школ в Германии. Это врождённый порок всех армий в мирное время и на войне. Он хотел донести мысль, что нужно отбирать и обучать этих важнейших командиров, даже когда их временное отсутствие ослабит часть - и их обучение не должно прерываться, независимо от серьёзности ситуации. Короче говоря, нельзя есть посевное зерно.
Отбор талантливых боевых командиров в мирное время сам по себе является проблемой, по крайней мере, по мнению генерала Балька.
Мистер Карбер: "Вы замечали в солдатах, особенно в ваших младших командирах, какие-либо черты, которые были бы заметны в мирное время, и которые были бы признаком эффективного боевого командира?"
Генерал Бальк: "На этот вопрос я могу дать только отрицательный ответ. В мирное время подобное можно разглядеть только случайно".
И снова о том же самом:
Генерал Бальк: "На любой войне вы столкнётесь с тем, что всё будет вывернуто наизнанку. Очень хорошие по меркам мирного времени люди на войне нередко окажутся паршивыми, но те, у кого в мирное время ничего не получалось, могут вдруг великолепно себя проявить".
В последний день обсуждения, когда к заседанию присоединилось значительное число заинтересованных наблюдателей, стало очевидно, что между немецкой и американской армиями начали проводить нелестные сравнения, в том смысле, что немецкие командиры в массе своей превосходили американцев в тактическом искусстве. Очевидное мастерство и великолепные выступления генералов Балька и фон Меллентина во время обсуждения легко склонили зрителей к этому мнению. В связи с этим, уместно упомянуть образный и важный немецкий термин, Finqerspitzengefuehl. Дословно это означает "чувство на кончиках пальцев". Этот термин выражает концепцию инстинктивного, шестого чувства, чувства местности и тактики - мастерский подход к искусству войны.
Генерал ДеПью: "На сотню немецких генералов, [у скольких] встречалось Finqerspitzengefuehl?"
Генерал Бальк: "Всего у трёх или четырёх, но и тех не признавали".
Тем не менее, характер и особенности немецкой армии являлись могучей силой на поле боя. Результативность является окончательной мерой эффективности. Результативность немецкой армии стабильно превосходила аналогичные показатели её противников. Даже в последний год войны численное превосходство союзников и их подавляющее преимущество с точки зрения ресурсов нередко опровергались тактическим и техническим мастерством немецких сил. Генерал фон Меллентин, подводя итоги своего выступления, коснулся факторов, из которых складывалось это относительное превосходство в реальной боевой эффективности:
Генерал фон Меллентин: "Мы заметили, что командиры на всех уровнях совершенствуются вместе с полученным опытом. [Их] инициатива должна поощряться, и на уровне командира дивизии это так же важно, как на уровне командира взвода..."
"Командир и его подчинённые начинают понимать друг друга на войне. Чем лучше они понимают друг друга, тем короче и проще могут становиться приказы. Чтобы следовать команде или приказу, его надо заодно продумать на том же уровне, с которого этот приказ был отдан. А успешное выполнение приказа требует, чтобы человек, получивший этот приказ, мыслил хотя бы на один уровень выше того уровня, с которого этот приказ был отдан. К примеру, приказ для танкового батальона требует также мышления на уровне бригады. Решаемая задача требует способности мыслить, или проникать своими мыслями, в намерения высшего командования".
"Auftragstaktik не ограничен каким-либо уровнем. Этот принцип применим как к командиру дивизии с его начальником штаба, так и к командиру танкового экипажа и его наводчику".
"Наша система подготовки и немецкий менталитет прекрасно подходят для этого исторического принципа".
Нет сомнения в том, что были и другие причины немецких успехов на поле боя, включая пристальное внимание к деталям, проявленная отвага и упорство в борьбе с трудностями, а также решительность и стойкость. Теперь мы перейдём к использованию этих навыков и качеств в ходе проведения оборонительных операции".