Заметки на полях-3, Интель (часть первая, суггесторы и неоантропы)
Так, slavamakarov - варвар, ogasawara - аристократ, интель - это я. Что ещё сказать?
Знаете, зачем я писал все эти гигантские прогоны про Поршнева-Диденко?
/*смущенно улыбается*/ Чтобы ввести в оборот понятия «суггестор» и «неоантроп». Не только для этого, конечно, но без них гораздо сложнее объяснить разные моменты, связанные с интельской мифологией и поведением. Непонимание этой проблематики заставило pikitan'а и schloenski записать продажную интеллигенцию, угодливую всякой власти, в буржуа, что некорректно.
Суггесторы верят в Разум и не верят в совесть и воздаяние за грехи; неоантропы верят в бессмертие души и Дух. Это архетипы, своеобразные поведенческие ориентиры. В них двойственность и сложность интельского менталитета. Как писал Переслегин, «интели, как правило, христиане или атеисты». Безусловно, в этом есть своя логика, потому что в обоих случаях речь о достаточно сложных идеологических концепциях. (Атеизм это чисто интельское изобретение: «Рече безумен в сердце своём: несть Бог».) Но можно сделать упор и на многозначительное «как правило». Интели, как правило, верят в Бога или не верят в него. Как правило, пропагандируют мораль или аморальность. Как правило, альтруисты или эгоисты. Как правило… неоантропы или суггесторы.
Да, суггесторы и неоантропы могут казаться представителями разных менталитетов, и оказались бы, если бы Переслегин с самого начала не исключил из рассмотрения этическую компоненту. В общем, правильно сделал. Этику придумали интели. Я бы здесь употребил термин kit («набор») из AD&D (*), имея в виду некое устойчивое психическое состояние в рамках менталитета. Интель может быть просто интелем или выбрать тот или иной путь. Впрочем, речь, пожалуй, о сверх-kit’ах, потому что в пределах того же суггесторского набора можно нарезать несколько чётко различимых масок. Хм. С интелями всегда сложно.
(Помните, я писал о смешанных типах? « Всегда ли можно определить, какой менталитет является базовым, а какой - оболочкой для него? Или речь, скорее, о двух концах одной шкалы, по которой перемещается психика? (На что намекают слова "выбирают одну из моделей поведения", вне зависимости от того, какая базовая.) Есть ли устойчивые, стабильные состояния психики за пределами четырёх базовых ментальностей, допустим, "конфуцианский чиновник" (интель-аристократ)?». «Кит» - то самое устойчивое состояние. Например, я считаю Д'Артаньяна Боярского варваром-аристократом (ролик). Он совмещает в себе позитивные качества обоих менталитетов: он бесшабашный, активный, любознательный, компанейский; и он благородный, честный и бесстрашный. При этом, в каждом отдельном случае Д'Артаньян может выбрать тот или иной вариант поведения. И ещё есть Зверь-одиночка, варвар с оттенком аристократа, который совмещает в себе самые хищные и отмороженные черты аристократов и варваров. Зверь - это как раз «кит». Если уж человек надел на себя эту маску, она сама с него не слезет, такое можно снять только «позитивной реморализацией» (к суггесторам это тоже относится). Представим себе какого-нибудь… персонажа Латыниной, прости господи, студента из кавказской республики, варвара-аристократа, который в советское время приезжает учиться в столичный ВУЗ. Тогдашние русские друзья будут воспринимать его, как «Д'Артаньяна», не задумываясь о том, что он мусульманин, представитель иной культуры и т.д. Да, в общем-то, он сам себя, скорее всего, будет считать кем-то вроде «Д'Артаньяна», со всеми возможными оговорками. А …надцать лет спустя, это главарь этнической ОПГ, или командир группы боевиков-террористов, Пёс Войны, Зверь. Впрочем, это пока только рабочая версия в рамках теории, это я рассуждаю вслух.)
Ладно, примеры.
Вот, из книги о Поршневе:
"Антидогматическая ортодоксальность"… Эта характеристика очень точно подходит и к Борису Поршневу. Он был действительно ортодоксальным марксистом - сознательным, последовательным и убежденным. Но Поршнев был именно антидогматическим марксистом.
Марксизм не был для него прикрытием, открывавшим дорогу к научной карьере.
Самое главное в любой государственной идеологии вовсе не ее содержание, как сегодня кажется многим критикам советского прошлого, а монопольное право специального государственного ведомства санкционировать, что считать содержанием этой идеологии, а что таковым не считать. Поршнев всегда брал на себя смелость самостоятельно, не дожидаясь санкции Политбюро, решать, что является марксизмом. И никогда не отказывался от своих взглядов под влиянием политической конъюнктуры или смены научных пристрастий новых идеологических начальников, по отношению к которым он допускал разве что стилистические уступки. Поэтому так и не смог сделать научную карьеру, адекватную масштабам своей творческой личности, так и не увидел опубликованным главный труд своей жизни: подготовленный в 1968 году набор книги «О начале человеческой истории был рассыпан».
(Олег Вите, «Творческое наследие Б.Ф.Поршнева и его современное значение».)
Здесь поведение, близкое к неоантропу, демонстрирует сам Поршнев. Он выбрал марксизм в качестве своей идеологической системы, и попытался честно работать в рамках данной философской концепции. В итоге дошёл до антиразумных людоедов, управлявших поведением зверей, птиц и дельфинов, о чём и написал в своей книге. Идеология для него была на первом месте, но против собственной совести он не шёл.
Суггесторами, соответственно, были те, для кого «марксизм открывал дорогу к научной карьере», паразиты на официальной идеологии, использовавшие её, чтобы давить оппонентов. Именно они работали в «специальном государственном ведомстве», утверждая букву учения, ибо на дух им было глубоко наплевать, суггесторы в дух не верят (как Выбегалло безразличен смысл советских лозунгов, которые он всё время цитирует). Суггесторы-марксисты сначала не давали издавать книгу Поршнева, а потом просто выкинули из неё последние главы с сутью теории; нет идеи, нет проблемы.
Или вот, другой интельский миф. Перед Сталиным предстают Вавилов и Лысенко, Сталин задаёт им вопросы о сельском хозяйстве. Вавилов, как учёный-неоантроп, говорит правду. Лысенко, суггестор (и один из прототипов Выбегалло) говорит то, что Вождь хочет услышать, обильно сдабривая свою речь ссылками на официальную идеологию. Оба варианта поведения могут считаться интельскими. Итог всем памятен и понятен.
В принципе, эта двойственность в рамках менталитета интелями осознаётся, интели вообще склонны к рефлексии. Например, не так давно zinik_alexander давал ссылку на прекрасный комикс, выражающий идею родства между двумя типами интелей.
Неоантроп, честный учёный, активист, борец за права, эколог ("конечно, характер имел неудобный - негибкий, мечтательный и капризный"), изобретает жополизательную машинку, которая позволяет ему обернуться суггестором ("на самом деле, устройство меняло что-то в химии речевых центров мозга. Лесть, угодничество и подобная херня получались у пользователя легко и просто. Вот что было сказано в спецификации: "ЖЛ предназначен людям с обострённым чувством ответственности для их коммуникативной адаптации к условиям данных социума и местности""). Как суггестор, он делает блистательную карьеру в правительстве современной России, но в итоге всё-таки оказывается неоантропом, хоть и замаскированным, пытается вернуть народу награбленные деньги и гибнет от рук государственной мафии. Мотивы его поступков остались для палачей загадкой.
Этот сюжет можно без потерь перенести в советское время. Соответственно, учёный окажется скрытым диссидентом и антисоветчиком, к жополизательной машинке придётся подключать блок научного марксизма-ленинизма, а КГБ поймает псевдо-суггестора, на тот момент видного партийного работника, или даже чекиста, в момент передачи секретных данных американской разведке. «Как я вас ненавижу, коммунисты-суки!», именно. Смотрите «В круге первом», где советский дипломат, случайно получив доступ к секретной информации, зачем-то звонит в американское посольство и всё им рассказывает. Совесть ему так подсказала, а там хоть трава не расти.
Или вспомним «Тень» Шварца, особенно в экранизации с Константином Райкиным. Учёный, Христиан Теодор, такой неоантроп, что пробы ставить негде («вы не местный?» - «я приехал издалёка» - «вы бродяга?» - «да, отчасти, я учёный»; ролик). У него есть Тень, Теодор Христиан - воплощение его скрытых комплексов и желаний. Стереотипная интельская фантазия, «кем бы я был, если бы не был таким честным и принципиальным», и, одновременно, вечный соблазн. Учёный по-своему горд, ему тошно прислуживаться, но Тень готов начать восхождение с ничтожной должности младшего лакея. Конечно, его тут же замечают (это ведь мечта!) и приглашают работать в органы. Там он делает стремительную карьеру, и вскоре все оказываются у него под колпаком. В сексуальном плане он также оказывается успешней Учёного, и соблазнённая, покорённая Принцесса (ролик) выбирает Теодора Христиана, а не Христиана Теодора. Райкин играет Тень, как суггестора по Поршневу-Диденко, вплоть до завораживающих, гипнотических жестов и выкриков (1, 2, 3). Должность - ГлавЧекист (как его представляют себе интели), философия соответствующая, суггесторская: «Потому что я с каждым говорю на его языке», «каждый главным образом слушает себя, откликайся эхом на любую блажь, станешь человеком, сразу будешь наш», «я неприхотливей, я гибче и ловчей, и я знаток теневой стороны вещей», «может это плохо, не твоя вина, такова природа, такова среда», «такова эпоха, такова судьба».
(Обратите внимание, что интельская Тень ярче и артистичней типичного интеля, то есть аристократичней. Действительно, есть ирония в том, что выдуманный мной тёмный «аристократ», Ивил, демонстрирует суггесторские черты. Впрочем, в своём поведении аристократ-Ивил способен прыгать от Зверя-суперанимала (варвар-аристократ) до артистичного суггестора (аристократ-интель), и всё это по ходу одной пьесы. В чём, во многом, скрыт секрет его привлекательности 8-).)
Конечно, по своему происхождению, это мифология неоантропов. Что логично, ведь среди интелей именно неоантропы творят мифы, в высшем смысле этого слова. Чтобы оживить миф, нужно вдохнуть в него пламя духа, а суггесторы, как я уже сказал, в Дух не верят. Они, в основном, паразитируют на чужой мифологии, им очень сложно подняться выше любимой тематики подстав, обманов и сложных комбинаций.
Да. Заметим в связи с этим, что до 91 года советская гуманистическая фантастика старалась воспроизводить неоантропные паттерны, а после распада СССР вошла в моду подчёркнутая суггесторность. Мне это явление нравилось, в общем-то… не буду отрицать, что я сам по Диденко оказался бы гибридом суггестора и диффузника… нравилось, как проявление разнообразия, и перестало нравиться, когда стало однообразным. Ладно, про лучшие образцы советской фантастики все всё знают лучше меня. Суггесторская фантастика, повторяю, рассказывает про подставы, обманы, сложные комбинации, операции спецслужб, «теневую сторону вещей» и всяческую конспирологию - все врут, и одни не лучше других, а хуже всех условные неоантропы, потому что они трусы или лицемеры. Неудивительно, что в девяностые-двухтысячные известные литературные суггесторы всё чаще воспринимались, как положительные персонажи, здесь можно вспомнить дона Рэбу и кардинала Ришелье («Д’Артаньян, гвардеец кардинала» Бушкова, кстати). Да и Лаврентий Палыч Берия внезапно вновь «вошёл в доверие», причём именно как гламурный суггестор. Как там говорят, «Свой своя познаша»? И да, опять же, массовое паразитирование на чужих мифах, идёт ли речь о Толкиене, Стругацких… не знаю, «Звёздных войнах», Священном писании, «Дюне» или о чём-то ещё, при явной неспособности создать миф собственный. Крылов мягко и с симпатией называл подобное «игрой за чёрных». Самый яркий и утрированный пример суггесторской фантастики - творчество Михаила Харитонова. Я бы сказал, что оно гениально, если бы хоть чуть-чуть верил в то, что это сознательная сатира и пародия на современную российскую фантастику.
Но не надо считать, что суггесторы - это такие исчадия ада. Помним Дашкова:
« По-видимому, ей тоже не удалось избежать стереотипных представлений, бытовавших среди митов… суггесторы - шакалы-паразиты; а супраменталы (неоантропы - Г.Н.) - святые подвижники, светочи разума, хранители идеалов и последние носители веры. Какая чушь! Он видел бывших супраменталов, убивавших направо и налево и дуревших еще сильнее от обилия крови. Он видел суггесторов, действовавших настолько умно и тонко, что им удавалось занять гораздо более высокое положение, чем суперам, которым отводилась роль совершенных боевых машин. (Некоторые суггесторы даже управляли колониями.)»
И неоантроп может слететь с катушек и уйти в отрыв, поражая мир типичной интельской жестокостью - что, впрочем, переведёт его в разряд «бывших», ибо лишит связи с духовным миром; и суггестор может заслужить верность истинных аристократов, хотя для этого ему придётся постараться.
Традиционно считается, что в некоторых структурах, вроде церковных, суггесторы - неизбежное зло, пока они служат системе в целом, не перестраивая её под себя и не навязывая свои идеалы. Неспособные спастись, они поддерживают инфраструктуру спасения, объективно помогая другим людям - и, через это, хоть как-то, но работают на спасение собственной души. Опять же, разведку-контрразведку-безопасность без суггесторов не организуешь. Хм. Ну, раз уж мы ещё не достигли когнитивной стадии, привет Переслегину 8-).
(продолжение следует...)
Знаете, зачем я писал все эти гигантские прогоны про Поршнева-Диденко?
/*смущенно улыбается*/ Чтобы ввести в оборот понятия «суггестор» и «неоантроп». Не только для этого, конечно, но без них гораздо сложнее объяснить разные моменты, связанные с интельской мифологией и поведением. Непонимание этой проблематики заставило pikitan'а и schloenski записать продажную интеллигенцию, угодливую всякой власти, в буржуа, что некорректно.
Суггесторы верят в Разум и не верят в совесть и воздаяние за грехи; неоантропы верят в бессмертие души и Дух. Это архетипы, своеобразные поведенческие ориентиры. В них двойственность и сложность интельского менталитета. Как писал Переслегин, «интели, как правило, христиане или атеисты». Безусловно, в этом есть своя логика, потому что в обоих случаях речь о достаточно сложных идеологических концепциях. (Атеизм это чисто интельское изобретение: «Рече безумен в сердце своём: несть Бог».) Но можно сделать упор и на многозначительное «как правило». Интели, как правило, верят в Бога или не верят в него. Как правило, пропагандируют мораль или аморальность. Как правило, альтруисты или эгоисты. Как правило… неоантропы или суггесторы.
Да, суггесторы и неоантропы могут казаться представителями разных менталитетов, и оказались бы, если бы Переслегин с самого начала не исключил из рассмотрения этическую компоненту. В общем, правильно сделал. Этику придумали интели. Я бы здесь употребил термин kit («набор») из AD&D (*), имея в виду некое устойчивое психическое состояние в рамках менталитета. Интель может быть просто интелем или выбрать тот или иной путь. Впрочем, речь, пожалуй, о сверх-kit’ах, потому что в пределах того же суггесторского набора можно нарезать несколько чётко различимых масок. Хм. С интелями всегда сложно.
(Помните, я писал о смешанных типах? « Всегда ли можно определить, какой менталитет является базовым, а какой - оболочкой для него? Или речь, скорее, о двух концах одной шкалы, по которой перемещается психика? (На что намекают слова "выбирают одну из моделей поведения", вне зависимости от того, какая базовая.) Есть ли устойчивые, стабильные состояния психики за пределами четырёх базовых ментальностей, допустим, "конфуцианский чиновник" (интель-аристократ)?». «Кит» - то самое устойчивое состояние. Например, я считаю Д'Артаньяна Боярского варваром-аристократом (ролик). Он совмещает в себе позитивные качества обоих менталитетов: он бесшабашный, активный, любознательный, компанейский; и он благородный, честный и бесстрашный. При этом, в каждом отдельном случае Д'Артаньян может выбрать тот или иной вариант поведения. И ещё есть Зверь-одиночка, варвар с оттенком аристократа, который совмещает в себе самые хищные и отмороженные черты аристократов и варваров. Зверь - это как раз «кит». Если уж человек надел на себя эту маску, она сама с него не слезет, такое можно снять только «позитивной реморализацией» (к суггесторам это тоже относится). Представим себе какого-нибудь… персонажа Латыниной, прости господи, студента из кавказской республики, варвара-аристократа, который в советское время приезжает учиться в столичный ВУЗ. Тогдашние русские друзья будут воспринимать его, как «Д'Артаньяна», не задумываясь о том, что он мусульманин, представитель иной культуры и т.д. Да, в общем-то, он сам себя, скорее всего, будет считать кем-то вроде «Д'Артаньяна», со всеми возможными оговорками. А …надцать лет спустя, это главарь этнической ОПГ, или командир группы боевиков-террористов, Пёс Войны, Зверь. Впрочем, это пока только рабочая версия в рамках теории, это я рассуждаю вслух.)
Ладно, примеры.
Вот, из книги о Поршневе:
"Антидогматическая ортодоксальность"… Эта характеристика очень точно подходит и к Борису Поршневу. Он был действительно ортодоксальным марксистом - сознательным, последовательным и убежденным. Но Поршнев был именно антидогматическим марксистом.
Марксизм не был для него прикрытием, открывавшим дорогу к научной карьере.
Самое главное в любой государственной идеологии вовсе не ее содержание, как сегодня кажется многим критикам советского прошлого, а монопольное право специального государственного ведомства санкционировать, что считать содержанием этой идеологии, а что таковым не считать. Поршнев всегда брал на себя смелость самостоятельно, не дожидаясь санкции Политбюро, решать, что является марксизмом. И никогда не отказывался от своих взглядов под влиянием политической конъюнктуры или смены научных пристрастий новых идеологических начальников, по отношению к которым он допускал разве что стилистические уступки. Поэтому так и не смог сделать научную карьеру, адекватную масштабам своей творческой личности, так и не увидел опубликованным главный труд своей жизни: подготовленный в 1968 году набор книги «О начале человеческой истории был рассыпан».
(Олег Вите, «Творческое наследие Б.Ф.Поршнева и его современное значение».)
Здесь поведение, близкое к неоантропу, демонстрирует сам Поршнев. Он выбрал марксизм в качестве своей идеологической системы, и попытался честно работать в рамках данной философской концепции. В итоге дошёл до антиразумных людоедов, управлявших поведением зверей, птиц и дельфинов, о чём и написал в своей книге. Идеология для него была на первом месте, но против собственной совести он не шёл.
Суггесторами, соответственно, были те, для кого «марксизм открывал дорогу к научной карьере», паразиты на официальной идеологии, использовавшие её, чтобы давить оппонентов. Именно они работали в «специальном государственном ведомстве», утверждая букву учения, ибо на дух им было глубоко наплевать, суггесторы в дух не верят (как Выбегалло безразличен смысл советских лозунгов, которые он всё время цитирует). Суггесторы-марксисты сначала не давали издавать книгу Поршнева, а потом просто выкинули из неё последние главы с сутью теории; нет идеи, нет проблемы.
Или вот, другой интельский миф. Перед Сталиным предстают Вавилов и Лысенко, Сталин задаёт им вопросы о сельском хозяйстве. Вавилов, как учёный-неоантроп, говорит правду. Лысенко, суггестор (и один из прототипов Выбегалло) говорит то, что Вождь хочет услышать, обильно сдабривая свою речь ссылками на официальную идеологию. Оба варианта поведения могут считаться интельскими. Итог всем памятен и понятен.
В принципе, эта двойственность в рамках менталитета интелями осознаётся, интели вообще склонны к рефлексии. Например, не так давно zinik_alexander давал ссылку на прекрасный комикс, выражающий идею родства между двумя типами интелей.
Неоантроп, честный учёный, активист, борец за права, эколог ("конечно, характер имел неудобный - негибкий, мечтательный и капризный"), изобретает жополизательную машинку, которая позволяет ему обернуться суггестором ("на самом деле, устройство меняло что-то в химии речевых центров мозга. Лесть, угодничество и подобная херня получались у пользователя легко и просто. Вот что было сказано в спецификации: "ЖЛ предназначен людям с обострённым чувством ответственности для их коммуникативной адаптации к условиям данных социума и местности""). Как суггестор, он делает блистательную карьеру в правительстве современной России, но в итоге всё-таки оказывается неоантропом, хоть и замаскированным, пытается вернуть народу награбленные деньги и гибнет от рук государственной мафии. Мотивы его поступков остались для палачей загадкой.
Этот сюжет можно без потерь перенести в советское время. Соответственно, учёный окажется скрытым диссидентом и антисоветчиком, к жополизательной машинке придётся подключать блок научного марксизма-ленинизма, а КГБ поймает псевдо-суггестора, на тот момент видного партийного работника, или даже чекиста, в момент передачи секретных данных американской разведке. «Как я вас ненавижу, коммунисты-суки!», именно. Смотрите «В круге первом», где советский дипломат, случайно получив доступ к секретной информации, зачем-то звонит в американское посольство и всё им рассказывает. Совесть ему так подсказала, а там хоть трава не расти.
Или вспомним «Тень» Шварца, особенно в экранизации с Константином Райкиным. Учёный, Христиан Теодор, такой неоантроп, что пробы ставить негде («вы не местный?» - «я приехал издалёка» - «вы бродяга?» - «да, отчасти, я учёный»; ролик). У него есть Тень, Теодор Христиан - воплощение его скрытых комплексов и желаний. Стереотипная интельская фантазия, «кем бы я был, если бы не был таким честным и принципиальным», и, одновременно, вечный соблазн. Учёный по-своему горд, ему тошно прислуживаться, но Тень готов начать восхождение с ничтожной должности младшего лакея. Конечно, его тут же замечают (это ведь мечта!) и приглашают работать в органы. Там он делает стремительную карьеру, и вскоре все оказываются у него под колпаком. В сексуальном плане он также оказывается успешней Учёного, и соблазнённая, покорённая Принцесса (ролик) выбирает Теодора Христиана, а не Христиана Теодора. Райкин играет Тень, как суггестора по Поршневу-Диденко, вплоть до завораживающих, гипнотических жестов и выкриков (1, 2, 3). Должность - ГлавЧекист (как его представляют себе интели), философия соответствующая, суггесторская: «Потому что я с каждым говорю на его языке», «каждый главным образом слушает себя, откликайся эхом на любую блажь, станешь человеком, сразу будешь наш», «я неприхотливей, я гибче и ловчей, и я знаток теневой стороны вещей», «может это плохо, не твоя вина, такова природа, такова среда», «такова эпоха, такова судьба».
(Обратите внимание, что интельская Тень ярче и артистичней типичного интеля, то есть аристократичней. Действительно, есть ирония в том, что выдуманный мной тёмный «аристократ», Ивил, демонстрирует суггесторские черты. Впрочем, в своём поведении аристократ-Ивил способен прыгать от Зверя-суперанимала (варвар-аристократ) до артистичного суггестора (аристократ-интель), и всё это по ходу одной пьесы. В чём, во многом, скрыт секрет его привлекательности 8-).)
Конечно, по своему происхождению, это мифология неоантропов. Что логично, ведь среди интелей именно неоантропы творят мифы, в высшем смысле этого слова. Чтобы оживить миф, нужно вдохнуть в него пламя духа, а суггесторы, как я уже сказал, в Дух не верят. Они, в основном, паразитируют на чужой мифологии, им очень сложно подняться выше любимой тематики подстав, обманов и сложных комбинаций.
Да. Заметим в связи с этим, что до 91 года советская гуманистическая фантастика старалась воспроизводить неоантропные паттерны, а после распада СССР вошла в моду подчёркнутая суггесторность. Мне это явление нравилось, в общем-то… не буду отрицать, что я сам по Диденко оказался бы гибридом суггестора и диффузника… нравилось, как проявление разнообразия, и перестало нравиться, когда стало однообразным. Ладно, про лучшие образцы советской фантастики все всё знают лучше меня. Суггесторская фантастика, повторяю, рассказывает про подставы, обманы, сложные комбинации, операции спецслужб, «теневую сторону вещей» и всяческую конспирологию - все врут, и одни не лучше других, а хуже всех условные неоантропы, потому что они трусы или лицемеры. Неудивительно, что в девяностые-двухтысячные известные литературные суггесторы всё чаще воспринимались, как положительные персонажи, здесь можно вспомнить дона Рэбу и кардинала Ришелье («Д’Артаньян, гвардеец кардинала» Бушкова, кстати). Да и Лаврентий Палыч Берия внезапно вновь «вошёл в доверие», причём именно как гламурный суггестор. Как там говорят, «Свой своя познаша»? И да, опять же, массовое паразитирование на чужих мифах, идёт ли речь о Толкиене, Стругацких… не знаю, «Звёздных войнах», Священном писании, «Дюне» или о чём-то ещё, при явной неспособности создать миф собственный. Крылов мягко и с симпатией называл подобное «игрой за чёрных». Самый яркий и утрированный пример суггесторской фантастики - творчество Михаила Харитонова. Я бы сказал, что оно гениально, если бы хоть чуть-чуть верил в то, что это сознательная сатира и пародия на современную российскую фантастику.
Но не надо считать, что суггесторы - это такие исчадия ада. Помним Дашкова:
« По-видимому, ей тоже не удалось избежать стереотипных представлений, бытовавших среди митов… суггесторы - шакалы-паразиты; а супраменталы (неоантропы - Г.Н.) - святые подвижники, светочи разума, хранители идеалов и последние носители веры. Какая чушь! Он видел бывших супраменталов, убивавших направо и налево и дуревших еще сильнее от обилия крови. Он видел суггесторов, действовавших настолько умно и тонко, что им удавалось занять гораздо более высокое положение, чем суперам, которым отводилась роль совершенных боевых машин. (Некоторые суггесторы даже управляли колониями.)»
И неоантроп может слететь с катушек и уйти в отрыв, поражая мир типичной интельской жестокостью - что, впрочем, переведёт его в разряд «бывших», ибо лишит связи с духовным миром; и суггестор может заслужить верность истинных аристократов, хотя для этого ему придётся постараться.
Традиционно считается, что в некоторых структурах, вроде церковных, суггесторы - неизбежное зло, пока они служат системе в целом, не перестраивая её под себя и не навязывая свои идеалы. Неспособные спастись, они поддерживают инфраструктуру спасения, объективно помогая другим людям - и, через это, хоть как-то, но работают на спасение собственной души. Опять же, разведку-контрразведку-безопасность без суггесторов не организуешь. Хм. Ну, раз уж мы ещё не достигли когнитивной стадии, привет Переслегину 8-).
(продолжение следует...)