Мой любимый трёп: старый текст Крылова
Я тут, наконец, ознакомился со старым текстом Крылова о "Категорическом императиве" Канта. Это базис, из этого всё и выросло.
Для нас тут важно следующее. Во-первых, в очередной раз объясняется, что этическая система по Крылову - это не культура:
"Принято различать пары понятий Osten-Westen и Orient-Abendland; первая пара имеет ‘эмпирический’ смысл, вторая - ‘трансцендентальный’. Osten и Westen являются совокупностями народов и культур, имеют конкретную историко-географическую локализацию и могут сколь угодно сильно влиять друг на друга. В этом смысле выражение ‘вестернизация Востока’ (в смысле Osten) не является оксюмороном. Orient и Abendland - это вечные принципы жизненнного устройства, не имеющие конкретной географической локализации и не смешивающиеся друг с другом; именно их имел в виду Р. Киплинг, говоря, что "Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут". В русском языке эти понятия не различаются; в дальнейших рассуждениях мы будем графически выделять слова Восток (Запад) в смысле Orient (Abendland)".
(Из чего, кстати, следует, что этика Запада (Abendland) вполне может проникнуть в Японию, как страну; при этом японская культура останется восточной в историко-географическом смысле.)
Во-вторых, Крылов предлагает ещё один вариант трактовки этических формул - вместо "я" и "другие" тут "индивид" и "общество". (Суть от этого не меняется, Крылов и определяет "общество", как сумму "других".)
В-третьих, он очень верно определяет главное различие, между Западом и Востоком.
"Восточный этос, в котором поведение индивида определяется (хотя и негативно, через отрицание) отношением к нему общества, представляется в этом плане чем-то вполне естественным: поведение индивида не должно противоречить некоему (уже существующему) всеобщему закону. Прошлое определяет настоящее. Категорический императив, наоборот, проективен: в нем настоящее определяется возможным будущим. Кантовскую процедуру применения императива можно перефразировать и так: перед тем, как ты что-то сделаешь, представь себе, что это уже случилось, и, более того, стало всеобщей нормой поведения. Если мы вспомним, что противоположностью свободы в философии Канта выступает причинность, ситуация становится совершенно ясной. В западной этической системе прошлое не довлеет над настоящим; поведение субъекта определяется его возможными целями; это и есть та самая свобода, которой нельзя мешать".
Прошлое против будущего, законы общества - против индивидуальной стратегии. Это очень правильно.
И у меня такой вопрос. Мне одному кажется, что тут какая-то наёбка?
"...формула должна быть, во-первых, широко известной, и, во-вторых, сравнимой по общности с кантовской. Ответ очевиден: категорический императив надо сравнивать с "золотым правилом этики".
Эта формула - "Не делай другим того, чего не желаешь себе" - приписывалась в разное время Конфуцию, авторам "Махабхараты", Йоханнану бен Заккаи, и многим другим знаменитым людям. Самые разные учения, почти ни в чем не согласные между собой, провозглашали эту формулу основанием этики. Характерно, однако, что все это восточные учения; уже евангельские формулы явно полемизируют с "золотым правилом". Тем не менее "золотое правило" было известно и популярно на Западе; кантовский категорический императив часто представляют вариантом этого правила. Посмотрим, действительно ли это так.
На сей раз процедура экспликации будет очень короткой. Нам нужно перевести "золотое правило" на тот же язык экспликата, что и KI [Категорический Императив]. Прежде всего, генерализуем формулу: вместо действий будем говорить об отношениях. Получаем формулу: "Не относись к так, как ты не хотел бы, чтобы они относились к тебе".
Далее, будем понимать "отношение индивида к другим" как максиму, а отношение других к индивиду - как закон. В таком случае данное правило есть запрет на максимы определенного рода. Его форма
~ F(i,O):= ~ F(O,i),
где ~ - знак отрицания,
что означает: отношение индивида к обществу не должно быть таким, каким не является отношение общества к индивиду".
Согласен с мыслью, согласен с выводами, но я не вижу логической связи. Как именно принцип "не делай другим того, чего не желаешь себе", превращается в "отношение индивида к обществу не должно быть таким, каким не является отношение общества к индивиду" ("Я не должен делать другим того, что другие не делают мне")?
То есть, если мы уже постулируем существование Востока, как этической системы, мы можем утверждать, что её носители понимают эту фразу именно так. "Соблюдай правила человеческого общежития, потому что если ты будешь их нарушать, другие не будут их соблюдать по отношению к тебе, и ты первый об этом пожалеешь". Возможно, в этом и заключался изначальный смысл, кто знает. Но как это вытекает из самой фразы?
...По крайней мере, Запад ("другие должны относится ко мне так, как я отношусь к другим", "отношение общества к индивиду должно быть таким, каким является отношение индивида к обществу"), воспринимает "золотое правило этики" как формулу именно своей этической системы. Характерный пример:
"Идеал реципрокного альтруизма - это так называемое «Золотое правило этики»: поступай с другими так же, как хочешь, чтобы поступали с тобой".
Но это Запад. И там ещё картинка соответствующая:
Предлагай сотрудничество, но штрафуй тех, кто отказывается от компромисса. Делай добро, и оно к тебе вернётся. Те, кто поступают неправильно, заслуживают того, чтобы на своей шкуре ощутить последствия своих неэтичных действий. Это стратегия.
(Надо осознать, что Запад считает себя Этикой с большой буквы, олицетворением Принципа Справедливости, все дела.)
Наконец, в конце Крылов пишет:
"Можно, однако, задаться вопросом: исчерпываются ли этические системы двумя описанными выше? - Нет. На языке экспликата, которым мы пользуемся в наших рассуждениях, можно сформулировать еще две формулы того же уровня общности.
Одна из них весьма проста, хотя в наше время мало кто признает ее приемлемым принципом нравственного поведения. Это формула
F(i,O):= F(O,i),
имеющая простой и ясный смысл: отношение индивида к обществу должно быть таким, каким является отношение общества к индивиду - или, другими словами, "делай другим то самое, что они делают тебе" - или, при несколько другом истолковании, "будь как все".
Этот этический принцип, судя по всему, еще более древний, чем "золотое правило": это lex taliones в его наиболее жестком варианте. Некогда он был основой цивилизации Юга, остатки которой существуют и по сей день.
Наша работа посвящена Канту, а не философии истории. Поэтому мы не имеем возможности развить эту интересную тему, равно как и поговорить об априорной форме и интерпретации последней, четвертой этической системы (Север), столь же априорно заданной и имеющей тот же уровень общности, что и упомянутые три".
Юг - "отношение индивида к обществу должно быть таким, каким является отношение общества к индивиду", "делай другим то самое, что они делают тебе".
Северу, соответственно, достаётся последний угол - "отношение общества к индивиду не должно быть таким, каким не является отношение индивида к обществу", "другие не должны делать мне то, что я не делаю им".
Но тогда, если Запад опирается на стратегию достижения индивидуальных целей, а Восток - на законы общества, то Юг, получается, выводит этику из целей общества, в то время как Север - из принципов (законов) индивида.
Почему я и писал, что некоторым людям было тяжело уловить саму суть этой концепции, наличие индивидуалистической этики. Если этическая система основана на том, что индивид что-то должен (не должен) делать по отношению к обществу, это всегда Юг или Восток. Запад и Север сначала определяют обязанности общества по отношению к индивиду.
...И да, если упор делается на цели и интересы общества, а не на законы и традиции общества, то это Юг. Или это всегда кончается Югом, без разницы.
Поэтому в рамках данной концепции этические системы сменяют друг друга именно в такой последовательности: Юг - Восток - Запад - Север. Если представить себе группу людей, окружённых некой недружелюбной средой, то для них на первом месте окажутся общие задачи, в первую очередь, задача выживания. Но если группе удалось выжить и размножиться, в ней вырабатываются определённые правила, традиции, особенности поведения. Появляется прошлое, и постепенно оно начинает перевешивать настоящее. Возникает экзистенциальный кризис, общество должно решить, "для чего мы живём?" И именно прошлое подсказывает ответ: мы существуем, чтобы хранить наши традиции; чтобы блюсти законы наших предков; чтобы поддерживать связь с Небом. Так рождается Восток. А в конце концов индивид спрашивает: "И что я с этого буду иметь"? И это уже Запад. Понимаете, да? Агрессивной внешней среды больше нет - общество расширилось настолько, что само стало средой, гораздо более мягкой и дружелюбной. Насущные проблемы (хищные звери, враждебные племена, голод) более-менее решены, связь с Богом или с предками тоже вроде как поддерживается, для этого есть специальные институты. А человек задумывается о том, что ему тут полагается, и как он может достичь своих, личных целей?
(Не знаю, каким вопросом можно охарактеризовать Север. "Кто все эти люди, зачем они"? Юг - это, конечно, "Кто виноват и что делать?" Ответ: леопард. Организовать охоту и убить чёртову тварь. Ответ: Вася. Связать и принести в жертву богам. Ответ: Мудак. Найти Мудака!)
И неудивительно, что Крылов придумал эту концепцию именно в условиях бывшего СССР. Я об этом писал:
Допустим, Крылов пишет, что СССР в своём существовании прошёл сквозь три эпохи - с ориентацией на Юг, на Восток (после смерти Сталина) и на Запад (при Горбачёве). После чего начинается наша современная история.
В этом есть своя красота. История СССР, как история в миниатюре. Бурное героическое настоящее (кровавое и жестокое, естественно) - превращается в героическое идеализированное прошлое, когда жили Настоящие Герои и совершались Эпические Подвиги. Создаётся Высокая и Зрелая культура, в то время как власть костенеет и дряхляет, и старые смыслы утрачивают адекватность в новом мире. Затем, естественно, наступает время Борьбы с Привилегиями и Борьбы за Права. Прошлое очерняется, чаемое будущее превозносится. Начинается буржуазная революция.
То есть, сначала кучка большевиков борется за власть, затем за сохранение своей власти, но прежде всего - за выживание во враждебном окружении. "Если мы проиграем, нас всех повесят". А потом, после Победы, после смерти Сталина, советское прошлое перевешивает советское настоящее. Постоянно упоминаются героические предки, героическая эпоха, "богатыри, не мы", "но мы должны быть их достойны", "а что бы сказал Ленин?" и т.д. Тем временем, люди неизбежно начинаются задумываться о своих правах и свободах, о том, что они сами хотят, для себя. Собственности? Свободы слова? Права избирать и быть избранным?
И вот на дворе вторая половина восьмидесятых, Горбачёв говорит по радио: "Мы не можем оставить путь, избранный нашими дедами", а мой отец хмыкает: "Ничего не знаю, мой дед эту власть точно не выбирал. Почему я должен мучиться из-за дедушки Горбачёва?!" И это уже Запад.
История цивилизации, уложившаяся в несколько десятилетий, от человеческих жертвоприношений и восточной деспотии, до борьбы третьего сословия за свои права, разве это не потрясает воображение? Разве это не заставляет задуматься о том, что там дальше? Вот Крылов и задумался. Формализировал три первых принципа (внешние условия и определяемые ими цели общества; внешние ограничения и законы общества; внутренняя мотивация и индивидуальная стратегия отдельных членов общества) и стал искать четвёртый.
Для нас тут важно следующее. Во-первых, в очередной раз объясняется, что этическая система по Крылову - это не культура:
"Принято различать пары понятий Osten-Westen и Orient-Abendland; первая пара имеет ‘эмпирический’ смысл, вторая - ‘трансцендентальный’. Osten и Westen являются совокупностями народов и культур, имеют конкретную историко-географическую локализацию и могут сколь угодно сильно влиять друг на друга. В этом смысле выражение ‘вестернизация Востока’ (в смысле Osten) не является оксюмороном. Orient и Abendland - это вечные принципы жизненнного устройства, не имеющие конкретной географической локализации и не смешивающиеся друг с другом; именно их имел в виду Р. Киплинг, говоря, что "Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут". В русском языке эти понятия не различаются; в дальнейших рассуждениях мы будем графически выделять слова Восток (Запад) в смысле Orient (Abendland)".
(Из чего, кстати, следует, что этика Запада (Abendland) вполне может проникнуть в Японию, как страну; при этом японская культура останется восточной в историко-географическом смысле.)
Во-вторых, Крылов предлагает ещё один вариант трактовки этических формул - вместо "я" и "другие" тут "индивид" и "общество". (Суть от этого не меняется, Крылов и определяет "общество", как сумму "других".)
В-третьих, он очень верно определяет главное различие, между Западом и Востоком.
"Восточный этос, в котором поведение индивида определяется (хотя и негативно, через отрицание) отношением к нему общества, представляется в этом плане чем-то вполне естественным: поведение индивида не должно противоречить некоему (уже существующему) всеобщему закону. Прошлое определяет настоящее. Категорический императив, наоборот, проективен: в нем настоящее определяется возможным будущим. Кантовскую процедуру применения императива можно перефразировать и так: перед тем, как ты что-то сделаешь, представь себе, что это уже случилось, и, более того, стало всеобщей нормой поведения. Если мы вспомним, что противоположностью свободы в философии Канта выступает причинность, ситуация становится совершенно ясной. В западной этической системе прошлое не довлеет над настоящим; поведение субъекта определяется его возможными целями; это и есть та самая свобода, которой нельзя мешать".
Прошлое против будущего, законы общества - против индивидуальной стратегии. Это очень правильно.
И у меня такой вопрос. Мне одному кажется, что тут какая-то наёбка?
"...формула должна быть, во-первых, широко известной, и, во-вторых, сравнимой по общности с кантовской. Ответ очевиден: категорический императив надо сравнивать с "золотым правилом этики".
Эта формула - "Не делай другим того, чего не желаешь себе" - приписывалась в разное время Конфуцию, авторам "Махабхараты", Йоханнану бен Заккаи, и многим другим знаменитым людям. Самые разные учения, почти ни в чем не согласные между собой, провозглашали эту формулу основанием этики. Характерно, однако, что все это восточные учения; уже евангельские формулы явно полемизируют с "золотым правилом". Тем не менее "золотое правило" было известно и популярно на Западе; кантовский категорический императив часто представляют вариантом этого правила. Посмотрим, действительно ли это так.
На сей раз процедура экспликации будет очень короткой. Нам нужно перевести "золотое правило" на тот же язык экспликата, что и KI [Категорический Императив]. Прежде всего, генерализуем формулу: вместо действий будем говорить об отношениях. Получаем формулу: "Не относись к так, как ты не хотел бы, чтобы они относились к тебе".
Далее, будем понимать "отношение индивида к другим" как максиму, а отношение других к индивиду - как закон. В таком случае данное правило есть запрет на максимы определенного рода. Его форма
~ F(i,O):= ~ F(O,i),
где ~ - знак отрицания,
что означает: отношение индивида к обществу не должно быть таким, каким не является отношение общества к индивиду".
Согласен с мыслью, согласен с выводами, но я не вижу логической связи. Как именно принцип "не делай другим того, чего не желаешь себе", превращается в "отношение индивида к обществу не должно быть таким, каким не является отношение общества к индивиду" ("Я не должен делать другим того, что другие не делают мне")?
То есть, если мы уже постулируем существование Востока, как этической системы, мы можем утверждать, что её носители понимают эту фразу именно так. "Соблюдай правила человеческого общежития, потому что если ты будешь их нарушать, другие не будут их соблюдать по отношению к тебе, и ты первый об этом пожалеешь". Возможно, в этом и заключался изначальный смысл, кто знает. Но как это вытекает из самой фразы?
...По крайней мере, Запад ("другие должны относится ко мне так, как я отношусь к другим", "отношение общества к индивиду должно быть таким, каким является отношение индивида к обществу"), воспринимает "золотое правило этики" как формулу именно своей этической системы. Характерный пример:
"Идеал реципрокного альтруизма - это так называемое «Золотое правило этики»: поступай с другими так же, как хочешь, чтобы поступали с тобой".
Но это Запад. И там ещё картинка соответствующая:
Предлагай сотрудничество, но штрафуй тех, кто отказывается от компромисса. Делай добро, и оно к тебе вернётся. Те, кто поступают неправильно, заслуживают того, чтобы на своей шкуре ощутить последствия своих неэтичных действий. Это стратегия.
(Надо осознать, что Запад считает себя Этикой с большой буквы, олицетворением Принципа Справедливости, все дела.)
Наконец, в конце Крылов пишет:
"Можно, однако, задаться вопросом: исчерпываются ли этические системы двумя описанными выше? - Нет. На языке экспликата, которым мы пользуемся в наших рассуждениях, можно сформулировать еще две формулы того же уровня общности.
Одна из них весьма проста, хотя в наше время мало кто признает ее приемлемым принципом нравственного поведения. Это формула
F(i,O):= F(O,i),
имеющая простой и ясный смысл: отношение индивида к обществу должно быть таким, каким является отношение общества к индивиду - или, другими словами, "делай другим то самое, что они делают тебе" - или, при несколько другом истолковании, "будь как все".
Этот этический принцип, судя по всему, еще более древний, чем "золотое правило": это lex taliones в его наиболее жестком варианте. Некогда он был основой цивилизации Юга, остатки которой существуют и по сей день.
Наша работа посвящена Канту, а не философии истории. Поэтому мы не имеем возможности развить эту интересную тему, равно как и поговорить об априорной форме и интерпретации последней, четвертой этической системы (Север), столь же априорно заданной и имеющей тот же уровень общности, что и упомянутые три".
Юг - "отношение индивида к обществу должно быть таким, каким является отношение общества к индивиду", "делай другим то самое, что они делают тебе".
Северу, соответственно, достаётся последний угол - "отношение общества к индивиду не должно быть таким, каким не является отношение индивида к обществу", "другие не должны делать мне то, что я не делаю им".
Но тогда, если Запад опирается на стратегию достижения индивидуальных целей, а Восток - на законы общества, то Юг, получается, выводит этику из целей общества, в то время как Север - из принципов (законов) индивида.
Почему я и писал, что некоторым людям было тяжело уловить саму суть этой концепции, наличие индивидуалистической этики. Если этическая система основана на том, что индивид что-то должен (не должен) делать по отношению к обществу, это всегда Юг или Восток. Запад и Север сначала определяют обязанности общества по отношению к индивиду.
...И да, если упор делается на цели и интересы общества, а не на законы и традиции общества, то это Юг. Или это всегда кончается Югом, без разницы.
Поэтому в рамках данной концепции этические системы сменяют друг друга именно в такой последовательности: Юг - Восток - Запад - Север. Если представить себе группу людей, окружённых некой недружелюбной средой, то для них на первом месте окажутся общие задачи, в первую очередь, задача выживания. Но если группе удалось выжить и размножиться, в ней вырабатываются определённые правила, традиции, особенности поведения. Появляется прошлое, и постепенно оно начинает перевешивать настоящее. Возникает экзистенциальный кризис, общество должно решить, "для чего мы живём?" И именно прошлое подсказывает ответ: мы существуем, чтобы хранить наши традиции; чтобы блюсти законы наших предков; чтобы поддерживать связь с Небом. Так рождается Восток. А в конце концов индивид спрашивает: "И что я с этого буду иметь"? И это уже Запад. Понимаете, да? Агрессивной внешней среды больше нет - общество расширилось настолько, что само стало средой, гораздо более мягкой и дружелюбной. Насущные проблемы (хищные звери, враждебные племена, голод) более-менее решены, связь с Богом или с предками тоже вроде как поддерживается, для этого есть специальные институты. А человек задумывается о том, что ему тут полагается, и как он может достичь своих, личных целей?
(Не знаю, каким вопросом можно охарактеризовать Север. "Кто все эти люди, зачем они"? Юг - это, конечно, "Кто виноват и что делать?" Ответ: леопард. Организовать охоту и убить чёртову тварь. Ответ: Вася. Связать и принести в жертву богам. Ответ: Мудак. Найти Мудака!)
И неудивительно, что Крылов придумал эту концепцию именно в условиях бывшего СССР. Я об этом писал:
Допустим, Крылов пишет, что СССР в своём существовании прошёл сквозь три эпохи - с ориентацией на Юг, на Восток (после смерти Сталина) и на Запад (при Горбачёве). После чего начинается наша современная история.
В этом есть своя красота. История СССР, как история в миниатюре. Бурное героическое настоящее (кровавое и жестокое, естественно) - превращается в героическое идеализированное прошлое, когда жили Настоящие Герои и совершались Эпические Подвиги. Создаётся Высокая и Зрелая культура, в то время как власть костенеет и дряхляет, и старые смыслы утрачивают адекватность в новом мире. Затем, естественно, наступает время Борьбы с Привилегиями и Борьбы за Права. Прошлое очерняется, чаемое будущее превозносится. Начинается буржуазная революция.
То есть, сначала кучка большевиков борется за власть, затем за сохранение своей власти, но прежде всего - за выживание во враждебном окружении. "Если мы проиграем, нас всех повесят". А потом, после Победы, после смерти Сталина, советское прошлое перевешивает советское настоящее. Постоянно упоминаются героические предки, героическая эпоха, "богатыри, не мы", "но мы должны быть их достойны", "а что бы сказал Ленин?" и т.д. Тем временем, люди неизбежно начинаются задумываться о своих правах и свободах, о том, что они сами хотят, для себя. Собственности? Свободы слова? Права избирать и быть избранным?
И вот на дворе вторая половина восьмидесятых, Горбачёв говорит по радио: "Мы не можем оставить путь, избранный нашими дедами", а мой отец хмыкает: "Ничего не знаю, мой дед эту власть точно не выбирал. Почему я должен мучиться из-за дедушки Горбачёва?!" И это уже Запад.
История цивилизации, уложившаяся в несколько десятилетий, от человеческих жертвоприношений и восточной деспотии, до борьбы третьего сословия за свои права, разве это не потрясает воображение? Разве это не заставляет задуматься о том, что там дальше? Вот Крылов и задумался. Формализировал три первых принципа (внешние условия и определяемые ими цели общества; внешние ограничения и законы общества; внутренняя мотивация и индивидуальная стратегия отдельных членов общества) и стал искать четвёртый.