10
10. Да, vasilisk_ правильно указал на характер советской ненависти. Это всегда ненависть к кому-то, ненависть, которая оправдывает себя любовью. К "военным преступникам", "недобитым нацистам", "садистам" и "подонкам". Изначально, речь шла о ненависти к "фашистским наймитам", "троцкистко-бухаринским предателям и убийцам". Мы можем спорить о том, что американцы понимают под ненавистью, но что касается советской ненависти, тут всё просто. У нас есть эталон. Я набрал цитат, которые покорили меня своей однообразностью ( 1, 2). Это та бессмертная классика, которая вдохновила Оруэлла на "двухминутки ненависти"; именно так, должно быть, звучали люди, попавшие под излучение вышек в "Обитаемом острове" Стругацких.
Простой мир. Любовь - к Большому Брату, ненависть - к Эммануилу Голдштейну.
Вернее, ненависть - к "право-троцкистские бандитам и шпионам, которые убили Кирова, Куйбышева, Менжинского, Горького". Ненависть, как свидетельство и проявление любви к "родному и любимому отцу" товарищу Сталину (родной и любимый! в том смысле, что более любимый, чем родной!) и к "матери" - Всесоюзной Коммунистической Партии. А потом, да, отец с матерью развелись-разошлись, мать забрала детей, интенсивность излучения понизили.
Но суть осталась прежней. Разве бывает любовь - без ненависти? Прямо по Некрасову: "То сердце не научится любить, которое устало ненавидеть".
Когда Юрий Олёша пытался сделать фильм "Строгий юноша" приемлемым для советской цензуры, он начал переписывать сценарий, в первую очередь - "моральный комплекс" главного героя:
"Хотелось бы обратить внимание на то, что в моральном комплексе не было качеств, необходимых комсомольцу, не было черт «борца-революционера», «партийного молодого человека», «непримиримого бойца, героя всемирного Советского Союза», в чем и упрекал Олешу с трибуны съезда писателей делегат Николай Богданов, а в специальном опубликованном в журнале «Молодая гвардия» открытом письме - «старая комсомолка» Вера Чернова...
Сравнение сценария и киноверсии показывает, как Третий комплекс ГТО Гриши Фокина в 1935 году пережил существенную трансформацию: в нем появилось несколько новых заповедей, которых не было в тексте пьесы «Строгий юноша». Олеша явно постарался учесть критику во время съемок фильма в 1934-1935 годах. С экрана звучит многозначительная фраза, которой не было раньше: «Лучшие - это наши вожди, зодчие социализма»... А вот и следующие «новые» заветы: «выработка ясной цели, чтобы не было двоедушия и раздвоенности; настойчивость, твердость характера, чтобы изжить безволие и бессилие; гуманность, чтобы не только любить, но и ненавидеть».
В последовавшем вскоре постановлении о закрытии фильма по поводу первого из новых правил читаем: к отвлеченным прописям «с явным намерением придать фильму большую ‘проходимость’ механически добавлены высказывания тов. Сталина о большевистской ясности цели как новой черте советских людей». «Cпециалисты» легко разгадали цели создателей фильма, пытавшихся спасти свою работу.
Итак, после проповеди «вегетарианских», как сказала бы Ахматова, правил - сентиментальности и щедрости, искренности, скромности и целомудрия, появляется новая жесткая нота: понимание гуманности как способа не только любить, но и ненавидеть... Гуманность и ненависть превратились чуть ли не в синонимы в представлении архитекторов нового социалистического рая. Трудно простить такую «эволюцию» Юрию Олеше, который оказался способным на компромисс в проповеди чуждой ему сталинской «науки ненависти»".
Гуманность, чтобы не только любить, но и ненавидеть. Через много лет этот "комплекс" воскрес в качестве "Морального кодекса строителя коммунизма", причём "советские" умудрились в качестве одной из добродетелей заявить "нетерпимость к врагам".
Так что vasilisk_ прав - советские герои ведь не просто так ненавидят, не из личных предубеждений, а от особой гуманности. А разве бывает другая?
Это интересный вопрос...
Простой мир. Любовь - к Большому Брату, ненависть - к Эммануилу Голдштейну.
Вернее, ненависть - к "право-троцкистские бандитам и шпионам, которые убили Кирова, Куйбышева, Менжинского, Горького". Ненависть, как свидетельство и проявление любви к "родному и любимому отцу" товарищу Сталину (родной и любимый! в том смысле, что более любимый, чем родной!) и к "матери" - Всесоюзной Коммунистической Партии. А потом, да, отец с матерью развелись-разошлись, мать забрала детей, интенсивность излучения понизили.
Но суть осталась прежней. Разве бывает любовь - без ненависти? Прямо по Некрасову: "То сердце не научится любить, которое устало ненавидеть".
Когда Юрий Олёша пытался сделать фильм "Строгий юноша" приемлемым для советской цензуры, он начал переписывать сценарий, в первую очередь - "моральный комплекс" главного героя:
"Хотелось бы обратить внимание на то, что в моральном комплексе не было качеств, необходимых комсомольцу, не было черт «борца-революционера», «партийного молодого человека», «непримиримого бойца, героя всемирного Советского Союза», в чем и упрекал Олешу с трибуны съезда писателей делегат Николай Богданов, а в специальном опубликованном в журнале «Молодая гвардия» открытом письме - «старая комсомолка» Вера Чернова...
Сравнение сценария и киноверсии показывает, как Третий комплекс ГТО Гриши Фокина в 1935 году пережил существенную трансформацию: в нем появилось несколько новых заповедей, которых не было в тексте пьесы «Строгий юноша». Олеша явно постарался учесть критику во время съемок фильма в 1934-1935 годах. С экрана звучит многозначительная фраза, которой не было раньше: «Лучшие - это наши вожди, зодчие социализма»... А вот и следующие «новые» заветы: «выработка ясной цели, чтобы не было двоедушия и раздвоенности; настойчивость, твердость характера, чтобы изжить безволие и бессилие; гуманность, чтобы не только любить, но и ненавидеть».
В последовавшем вскоре постановлении о закрытии фильма по поводу первого из новых правил читаем: к отвлеченным прописям «с явным намерением придать фильму большую ‘проходимость’ механически добавлены высказывания тов. Сталина о большевистской ясности цели как новой черте советских людей». «Cпециалисты» легко разгадали цели создателей фильма, пытавшихся спасти свою работу.
Итак, после проповеди «вегетарианских», как сказала бы Ахматова, правил - сентиментальности и щедрости, искренности, скромности и целомудрия, появляется новая жесткая нота: понимание гуманности как способа не только любить, но и ненавидеть... Гуманность и ненависть превратились чуть ли не в синонимы в представлении архитекторов нового социалистического рая. Трудно простить такую «эволюцию» Юрию Олеше, который оказался способным на компромисс в проповеди чуждой ему сталинской «науки ненависти»".
Гуманность, чтобы не только любить, но и ненавидеть. Через много лет этот "комплекс" воскрес в качестве "Морального кодекса строителя коммунизма", причём "советские" умудрились в качестве одной из добродетелей заявить "нетерпимость к врагам".
Так что vasilisk_ прав - советские герои ведь не просто так ненавидят, не из личных предубеждений, а от особой гуманности. А разве бывает другая?
Это интересный вопрос...