ОТЕЦ 12: 1938-39 (2)
Зина [младшая из маминых сестер] учится считать на покупках конфет и семечек.
Она считает:
- 20 и 10 будет тридцать, и еще 15 - 45, и еще 15…
Запнулась. Подумала. И быстро:
- Три раза по двадцать!
У него было двое детей: сын Гений и дочь - Идея.
Идея занималась с репетитором.
Разговор в ателье:
Когда пришла революция, тетя Нюша говорит: «На кого шить буду, бар-то нет. Зачем только ремесло разучила!»
А теперь шить не поспевает.
Бревном по рубанку не водят!
Отец с дочкой (2 года и 7 месяцев) пришли садиться на речной трамвай. Девочка, увидев Москву-реку: «Как много квасу!»
Так этот ловкий молодой человек продавал тару, кирпич, лес. Приводил на склад, показывал товар, оформлял сделку, а когда приезжали за «купленным» товаром, сторож говорил: «Смотреть можно всякому, а брать нельзя». Так он продавал товары, которые к нему никакого отношения не имели.
В Люберцах работал один инженер.
В профсоюз он не вступал.
- Зачем? Это организация добровольная.
На заем подписываться отказался.
- Как я могу одалживать государству, если мне самому не хватает?
С некоторого времени стал приходить на завод грязный.
- Строюсь.
Действительно, без всякой помощи строит дом.
- Я не могу жить в коммунальных квартирах, как вы все.
Подал заявление в НКВД.
- Прошу дать разрешение на выезд из СССР. Мне здесь не нравится. Всё коллективно, а я люблю частную собственность.
На заводе все волновались о нем, но НКВД ответил:
- Оставить в покое.
Она считает:
- 20 и 10 будет тридцать, и еще 15 - 45, и еще 15…
Запнулась. Подумала. И быстро:
- Три раза по двадцать!
У него было двое детей: сын Гений и дочь - Идея.
Идея занималась с репетитором.
Разговор в ателье:
Когда пришла революция, тетя Нюша говорит: «На кого шить буду, бар-то нет. Зачем только ремесло разучила!»
А теперь шить не поспевает.
Бревном по рубанку не водят!
Отец с дочкой (2 года и 7 месяцев) пришли садиться на речной трамвай. Девочка, увидев Москву-реку: «Как много квасу!»
Так этот ловкий молодой человек продавал тару, кирпич, лес. Приводил на склад, показывал товар, оформлял сделку, а когда приезжали за «купленным» товаром, сторож говорил: «Смотреть можно всякому, а брать нельзя». Так он продавал товары, которые к нему никакого отношения не имели.
В Люберцах работал один инженер.
В профсоюз он не вступал.
- Зачем? Это организация добровольная.
На заем подписываться отказался.
- Как я могу одалживать государству, если мне самому не хватает?
С некоторого времени стал приходить на завод грязный.
- Строюсь.
Действительно, без всякой помощи строит дом.
- Я не могу жить в коммунальных квартирах, как вы все.
Подал заявление в НКВД.
- Прошу дать разрешение на выезд из СССР. Мне здесь не нравится. Всё коллективно, а я люблю частную собственность.
На заводе все волновались о нем, но НКВД ответил:
- Оставить в покое.