ОТЕЦ 86: 1943 (28)
Он не развивал какие-либо наклонности своих приверженцев, не воспитывал их в каком-либо одном направлении, нет! Он подбирал своих приверженцев, как подбирает деревенский колесник куски дерева для ободов. Тот не гнет их, а подбирает с подходящей кривизной. Так делал и он. Он выбирал людей уже полностью готовых для целей, которые им ставили, приспособленных к средствам, которыми этих целей достигали.
Тот же Генка.
Ему бабушка: «Ты шарлатан!». Он ей: «Если вы, бабушка, такими словами называть меня будете, я вам всю морду расковыряю».
Погода такая, что возчик-старик ездит с двумя парами обуви. Утром он в валенках. Днем валенки греются на солнышке. На ногах сапоги.
Неделю назад только любители новизны сменили сани на телегу. Теперь уже только редкие упрямцы тащатся на санях. Хотя справедливость требует отметить, что по здешней грязи телега передвигается не лучше саней.
В.А. всегда с гордостью рассказывает, что у нее вегетативный невроз и с удовольствием показывает, как дрожат у нее пальцы.
Узбеки-стройбатовцы говорят:
- Что здесь в Сибири - черный хлеб да зеленая капуста.
Назыр Бабаев сказал, что он шофер. Донцов громко засмеялся: «На ишаках ездил, что ли?». Несколько тише: «Разве узбек может быть шофером?».
Узбек Каримов с гордостью говорил: «Нас только трое здесь узбеков». «А те - казахи», - добавлял он с пренебрежением.
Донцов - русский. Он сомневается, может ли узбек быть шофером.
Обращаясь к американцам, руководители их, политики, специально им объясняли, что русские смогут использовать американскую технику, передаваемую СССР по закону о передаче в аренду вооружения.
Ст. в плохих отношениях с Донцовым. Он всегда с неудовольствием слушает, когда Донцов говорит.
Когда Донцов трунил над узбеками, когда он позднее рассказывал, что «вышло» из кампании привлечения узбеков в промышленность. (Мол, их смогли сделать только кучерами, уборщиками и т.д.), Ст. слушал с явным одобрением, улыбался.
Напр., такой разговор.
Андр. (смотрит в газету): У нас теперь много героев.
Ст.: Да, получивших звание героя много.
Или:
- Все-таки малость завидно, вот товарищ по школе получил медаль.
Ст.: Небольшая награда за риск.
- Ну знаешь, так все-таки нельзя говорить. Дело обстоит не так…
Ст.: Да что ты мне рассказываешь, я в Финскую войну сам чуть было не пошел добровольцем. Я был белобилетником. Подал заявление, чтобы комиссия пересмотрела, т.к. я уже выздоровел. Сказали, чтобы принес характеристику с работы.
А вечером все товарищи бомбардировали:
- Ты идеалист! Ты не представляешь, что получится. Тобою будет всякий помыкать и т.д. Так и не отнес характеристику. А потом месяц целый дрожал, вдруг по моему заявлению принесут повестку.
И не думай, что я был других убеждений. Я уже и тогда был таким же.
Он делает такие выписки:
- В Петропавловской крепости политические заключенные получали в день 3 фунта хлеба, 5 раз в неделю мясные щи и т.д.
Тот же Генка.
Ему бабушка: «Ты шарлатан!». Он ей: «Если вы, бабушка, такими словами называть меня будете, я вам всю морду расковыряю».
Погода такая, что возчик-старик ездит с двумя парами обуви. Утром он в валенках. Днем валенки греются на солнышке. На ногах сапоги.
Неделю назад только любители новизны сменили сани на телегу. Теперь уже только редкие упрямцы тащатся на санях. Хотя справедливость требует отметить, что по здешней грязи телега передвигается не лучше саней.
В.А. всегда с гордостью рассказывает, что у нее вегетативный невроз и с удовольствием показывает, как дрожат у нее пальцы.
Узбеки-стройбатовцы говорят:
- Что здесь в Сибири - черный хлеб да зеленая капуста.
Назыр Бабаев сказал, что он шофер. Донцов громко засмеялся: «На ишаках ездил, что ли?». Несколько тише: «Разве узбек может быть шофером?».
Узбек Каримов с гордостью говорил: «Нас только трое здесь узбеков». «А те - казахи», - добавлял он с пренебрежением.
Донцов - русский. Он сомневается, может ли узбек быть шофером.
Обращаясь к американцам, руководители их, политики, специально им объясняли, что русские смогут использовать американскую технику, передаваемую СССР по закону о передаче в аренду вооружения.
Ст. в плохих отношениях с Донцовым. Он всегда с неудовольствием слушает, когда Донцов говорит.
Когда Донцов трунил над узбеками, когда он позднее рассказывал, что «вышло» из кампании привлечения узбеков в промышленность. (Мол, их смогли сделать только кучерами, уборщиками и т.д.), Ст. слушал с явным одобрением, улыбался.
Напр., такой разговор.
Андр. (смотрит в газету): У нас теперь много героев.
Ст.: Да, получивших звание героя много.
Или:
- Все-таки малость завидно, вот товарищ по школе получил медаль.
Ст.: Небольшая награда за риск.
- Ну знаешь, так все-таки нельзя говорить. Дело обстоит не так…
Ст.: Да что ты мне рассказываешь, я в Финскую войну сам чуть было не пошел добровольцем. Я был белобилетником. Подал заявление, чтобы комиссия пересмотрела, т.к. я уже выздоровел. Сказали, чтобы принес характеристику с работы.
А вечером все товарищи бомбардировали:
- Ты идеалист! Ты не представляешь, что получится. Тобою будет всякий помыкать и т.д. Так и не отнес характеристику. А потом месяц целый дрожал, вдруг по моему заявлению принесут повестку.
И не думай, что я был других убеждений. Я уже и тогда был таким же.
Он делает такие выписки:
- В Петропавловской крепости политические заключенные получали в день 3 фунта хлеба, 5 раз в неделю мясные щи и т.д.