Самые важные решения
Обнародованы важнейшие для глобальной экономики решения в этом году. Речь, конечно, о китайском Отчете о работе правительства и Плане на 2016. В самом деле, что еще считать важным? Поднимет ли Йеллен ставку в июне? Полезут ли Курода и Драги дальше в минуса? Всё это вторично, по большому счету…
Привожу, на мой взгляд, достойные внимания моменты из выступления премьер-министра КНР Ли Кэцяна и Отчета правительства с моими толкованиями комментариями.
«Власти всех уровней должны «затянуть пояса» и расходовать деньги только там, где результат будет виден, и где они больше всего нужны».
На самом деле это не сигнал к бюджетному ужесточению - напротив, дефицит консолидированного бюджета КНР увеличится до 3% ВВП против 2,3% в прошлом году. Скорее, эту фразу стоит трактовать как призыв «усилить бдительность» и проявлять осторожность в бюджетных тратах. Прежде всего это касается разного рода инвестиционных проектов. Мы можем сказать, что ухудшение экономической ситуации оказывает давление на государственный бюджет. Кроме того, власти пытаются развернуться от старой модели, в которой все проблемы «заливаются» государственными деньгами. О противоречивости таких попыток см. ниже.
«…будет разрешено соответствующим образом увеличить эмиссию специальных облигаций местными властями, главным образом, для земельных участков под застройку, транспортных проектов, проектов по водосбережению, городской инфраструктуре и др., способных обеспечить определенную степень доходности».
Одна из основных мыслей, касающихся всего документа: долг будет расти. По многим секторам, этот - лишь один из примеров. Да, центральное правительство хочет задать жесткие рамки, но эти рамки определяют именно рост.
Здесь, кстати, еще одно распространенное противоречие. С одной стороны, для всех муниципалитетов потолок долга ограничен достигнутым ранее уровнем. С другой, некоторым будет разрешено этот потолок увеличивать под указанные выше цели. Кто будет решать, можно ли увеличивать долг? Решать будет «центр».
Немногим ранее было запрещено банковское кредитование муниципалитетов в целях подготовки земли под застройку. Одновременно муниципалитетам было приказано ликвидировать множественные структуры в этой сфере и реорганизовать финансовые, строительные и девелоперские подразделения в отдельные предприятия.
Очевидно, что предпринимаются последовательные и серьезные шаги в установлении контроля над финансами местных властей. Одним из следствий будет рост объема рынка муниципальных облигаций.
«Мы потребуем трансформировать муниципальные финансовые организации и обратиться в сторону рыночного финансирования. Будет рассмотрена секьюритизация материальных активов. Долговое финансирование будет увеличено».
Муниципалитеты (вместе с аффилированными компаниями) буквально «выталкиваются» на биржевой рынок. Секьюритизация - интересное решение для снижения долговой нагрузки местных органов власти. Но понятно, что это «снижение» будет за счет того, что кто-то возьмет к себе всё это на баланс. Какой сектор возьмет на себя это бремя - пока неясно, обладающих достаточным запасом финансовой прочности пока не наблюдается.
Разумеется, никто не отменяет проблему адекватной оценки риска. В свое время это стало причиной катастрофы гораздо более развитой финансовой системы США.
«Прогнозируется, что и денежная масса М2, и совокупный кредит в экономике (aggregate financing) вырастут на величину ок. 13% в 2016».
Отношение «кредит/ВВП», М2 и совокупный кредит продолжат расти примерно с теми же темпами, что и в 2015.
«Во-первых, мы снизим финансовые издержки для реальной экономики, проследим, чтобы финансовый сектор обслуживал реальную экономику более эффективно, и поможем решить проблему сложности и высоких издержек в получении финансирования. Во-вторых, с целью расширения эмиссии облигаций, акций, а также других каналов финансирования, мы разработаем проектные доходные облигации (project revenue bonds), высокодоходные облигации (high-yield bonds), конвертируемые облигации, пролонгируемые облигации, бессрочные ноты (perpetual notes) и прочие гибридные ценные бумаги. Также мы увеличим долю прямого финансирования».
Трактовать ли «снизим финансовые издержки» как намерение в будущем дальше понижать ключевую ставку ЦБ? Разумеется, здесь имелось в виду не одно только буквальное прочтение. Однако такие действия как минимум не противоречат декларируемому экономическому курсу, не говоря уже о положении дел в реальном секторе.
Однако в немалой степени это заявление отражает и желание правительства создать более «цивилизованный», прозрачный, ёмкий и развитый рынок кредитования. Отметим, что сегодняшние «нецивилизованность», неэффективность и прочие проблемы проистекают исключительно из неумелых действий самого правительства.
Тем не менее, мы вправе предполагать дальнейшее развитие биржевого финансового рынка Китая - как в части законодательной базы, так и в объемах операций. При этом необходим пересмотр существующего отношения властей к биржевому рынку, ярче всего проявившегося в прошлогоднем спасении котировок за счет приказов «сверху», запретов и прочих неуклюжих мер.
Ремарка о прямом финансировании свидетельствует о понимании опасности высокой закредитованности экономики. В какой-то мере это откат назад, к нерыночным механизмам. Возможно, оправданный. Нормальная рыночная оценка кредитного риска во многих областях так и не сложилась. Выдавать желаемое за действительное и дальше становится всё опаснее - ситуация ухудшается.
«В-третьих, мы будем улучшать режим рыночного курса жэньминьби и продолжим реализовывать систему управляемого плавающего курсообразования, тем самым позволяя курсу жэньминьби плавать более свободно, в то же время обеспечивая сохранение базовой стабильности и соответствие курса подходящему и сбалансированному уровню».
Кайл Басс может быть спокоен: юань продолжит девальвацию. Ключевые фразы я выделил - хотя формулировки, конечно, весьма туманные. По-другому и не бывает. Помешать такому развитию событий теоретически может разве что сильное ослабление USD, по крайней мере до лета выглядящее маловероятным.
«Мы усилим объединенное макропруденциальное управление внешним долгом».
Собственно, девальвация уже отбила охоту у частного сектора кредитоваться за рубежом. Насколько в таких условиях нужно «усиление» - большой вопрос. Возможно, таким образом правительство пытается переориентировать заемщиков на внутренний биржевой рынок, что вписывается в планы по развитию последнего.
«Мы установим эффективный контроль за сомнительными (abnormal) трансграничными потоками капитала”.
Речь может быть о кэрри-трейде, для которого справедливо высказывание выше о девальвации. Кроме того, этот пункт может касаться обхода запрета на кредитование по схемам с участием Гонконга. Но вероятнее всего, это завуалированная реакция на огромный отток капитала в прошлом году. В котором, безусловно, была роль и сворачивания кэрри, и сокращения внешнего долга. Очевидно, что власти будут бороться с оттоком капитала административными методами.
«Мы будем вводить общенациональные пробные проекты по созданию компаний, занимающихся кредитованием потребителей, и предлагать финансовым институтам разрабатывать новые потребительские кредитные продукты».
Не прошло и 12 пятилеток, а банки Китайской Народной Республики таки разворачиваются лицом к народу. Безусловно, потребительский кредитный рынок тоже должен стать более цивилизованным, прозрачным и развитым.
Особенности китайского менталитета также пока тормозят развитие потребительского кредитования. В 2014 году лишь 20% новых автомобилей приобреталось в кредит. Для сравнения, в РФ в последние годы эта доля составляла более 40%.
Объемы потребительского кредита в Китае и вовсе смехотворны. На 1 окт. 2015 общий объем задолженности составлял 51 млрд. юаней - 0,08% ВВП. Но надо учитывать и существовавшее до сих пор нежелание банков кредитовать клиентов, за исключением наиболее зажиточных. Банковскому кредитованию мешали и ограничения по величине % ставок.
Стоит полагать, что стимулирование потребкредитования вызовет встречный спрос населения на такие продукты. Это, в свою очередь, может стать важным источником роста внутреннего потребления.
«Мы окажем поддержку банкам в списании просроченной задолженности, а также систематически будем уменьшать риски дефолта по кредитам».
Мы перешли к одной из важнейших тем выступления Ли. Собственно, добавить к вышеприведенной цитате практически нечего. Банкам гарантировали бэйл-аут. «Систематическое» уменьшение рисков вроде как подразумевает поддержку несостоятельных предприятий, но тут же прозвучало…
«Мы проактивно и в тоже время осмотрительно займемся проблемой «зомби-предприятий», используя такие меры, как слияния, реорганизацию, реструктуризацию долга и банкротства с ликвидацией».
Также в другом месте:
«…и активно, но осмотрительно будем разбираться с предприятиями, которые давно увязли в долгах, несостоятельны и неконкурентосопособны».
Тут уж Ли Кэцяну надо определиться. Либо он берет в руки бензопилу и устраивает «зомби-апокалипсис» на манер «Обители зла». Либо слово «дефолт» исчезает из словарей китайского новояза.
В реальности, конечно, противоречия такого рода означают половинчатую реализацию обоих подходов. Тем не менее, даже половину «зомби-сценария» стоит считать серьезным изменением в экономической политике Китая. Можно предполагать, что изначально будут действовать по единичным случаям, причем не самым крупным, накапливая опыт и следя за изолированными последствиями каждого из решений. При наличии успеха масштаб таких действий может быть расширен - но по времени это произойдет самое раннее к концу 2016 года.
Разумеется, решения в каждом конкретном случае будут опять приниматься государством. "Ручное" управление по-прежнему ширится и крепнет. Впрочем, как раз здесь может проявиться положительный эффект от государственного вмешательства. Многое будет зависеть от качества принимаемых решений.
К сожалению, опыта подобного рода у ответственных лиц пока очень мало. Это означает, что даже в условиях «осмотрительной» реализации у государства есть риск «наломать дров». Звучит не слишком обнадеживающе. Но тут уже приходится выбирать «лучшую из худших» альтернатив.
«Мы будем использовать экономические, правовые, технологические, природоохранные проверки, проверки качества и проверки, связанные с безопасностью, чтобы строго контролировать расширение производственных мощностей, закрывать устаревшие производства и устранять избыточные мощности в соответствии с планами».
Предприятия будут закрывать, и в целом для экономики это хорошо. Впрочем, и тут не обходится без радикальных противоречий:
«Мы увеличим поддержку с помощью фискальных, налоговых, финансовых и земельных политик, чтобы помочь восстановиться и усовершенствовать сталелитейную, угольную и другие отрасли».
Одной рукой правительство закрывает заводы, а другой - оказывает им поддержку. В принципе, всё опять вписывается в схему «ручного управления». Кого «казнить», а кого «миловать», опять будет определять государство. Остается только надеяться, что выбор окажется адекватным.
«Мы будем побуждать госпредприятия, особенно те, которые управляются центральными властями, совершать структурные преобразования, которые для некоторых ведут к развитию через инновации, другие будут реорганизованы или поглощены, а третьи уйдут с рынка».
Ли в очередной раз упоминает о готовности закрывать производства.
«Центральное правительство предоставит 100 млрд. юаней в виде вознаграждения и субсидий, которые в основном будут использованы для обустройства работников, уволенных с этих предприятий».
100 млрд. юаней - это гигантская сумма, без преувеличения. Она эквивалентна годовой зарплате 1,8 млн. работников промышленности. Примерно такое же число работников занято на всех государственных предприятиях сталелитейной отрасли КНР.
Выделение значительных средств на перемещение рабочей силы из отраслей с избыточным производством видится хорошим подтверждением решимости властей в ребалансировке экономики.
«Мы существенно ослабим ограничения по входу на такие рынки, как электроэнергия, телекоммуникации, транспорт, нефть, природный газ и муниципальное коммунальное хозяйство, устраним скрытые барьеры и будем стимулировать увеличение инвестиций частных компаний в эти области, а также участие в реформе госпредприятий».
«Сектор услуг будет более открытым в таких областях, как финансы, образование, уход за пожилыми, культура, телекоммуникации, Интернет, торговля и логистика; сектор обрабатывающей промышленности также будет открыт шире <для прямых иностранных инвестиций>…»
Речь идет о либерализации очень широкого спектра секторов экономики. И по крайней мере в тексте документов никаких разногласий на этот счет нет. Это смелая и серьезная структурная реформа.
Вероятно, за счет привлечения частного сектора в новые сферы планируется оживить инвестиции. Да, момент выбран не самый удачный. Состояние экономики не способствует экспансии бизнеса на новые рынки. Но это шаг в безусловно нужном направлении.
Отдельно расширяются возможные направления и для иностранных инвестиций. Здесь, опять же, конъюнктура не слишком удачная. Но позитивные изменения можно ожидать и здесь.
Отметим, что правительство стремится оживить приток прямых иностранных инвестиций. В последние 4 года они росли в среднем лишь на 2,2% в год. При этом значительно выросли исходящие прямые инвестиции - так, что приток валюты по этой статье платежного баланса практически иссяк:
Как оказалось, власти предпочитают иметь профицит и по финансовому счету. При этом весьма вероятен дальнейший рост исходящих инвестиций. Таким образом, открывая новые сектора для иностранных игроков, КНР одновременно достигает двух целей: импортирует более эффективные институциональные практики и улучшает сальдо финансового счета.
«Прогнозируется, что совокупные инвестиции в основной капитал увеличатся примерно на 10,5% в 2016».
На этот год задается более низкая планка инвестиций - в предыдущем году планка «15%» не была взята. Запланирован рост чуть выше, чем в прошлом году. С учетом заявленного кредитного расширения и ряда проектов (см. ниже) цель является реалистичной.
«Более 800 млрд. юаней будет инвестировано в строительство железных дорог, инвестиции в строительство <автомобильных> дорог составят 1,65 трлн. юаней. Будут осуществлены еще 20 проектов в области водосбережения. Будут запущены крупные проекты по развитию гидроэнергетики, ядерной энергетики, сверхвысоковольтных линий электропередач, «умных сетей» электроснабжения (smart grids), нефте- и газопроводов и <скоростного> городского рельсового транспорта".
Если кто-то огорчался по поводу отсутствия китайского «стимулирующего пакета» - то вот он в чистом виде. Китай в очередной раз собирается «ударить инвестициями по кризису». В 2009 году получилось - почему бы и сейчас не попробовать? Рецепт, в общем-то, классический. Об эффективности можно спорить, но какой-никакой краткосрочный эффект обязательно будет достигнут.
Если сумма для автомобильных дорог указана конкретно для 2016 года, то только здесь расширение является очень масштабным. В прошлом году, если не ошибаюсь, в дороги было инвестировано порядка 700 млрд. юаней.
«…мы в полной мере отдадим главную роль специальным фондам развития. Для специальных фондов развития определенный объем капитала будет собираться рыночным способом на ежеквартальной основе».
Таким образом, «основная» цифра дефицита госбюджета не до конца отражает реальный рост инвестиционных расходов государства.
К стимулирующему пакету подключат рынки, и, в принципе, это хорошо. Значит, какие-то проекты предусматривают возврат денежных средств.
«Это будет означать регистрацию городского места жительства для ок. 100 млн. людей с сельской регистрацией, проживающих в городах, и других постоянных городских жителей; завершение реновации как запустевших районов, так и «деревень» в городах, затрагивающее ок. 100 млн. человек; и обеспечение для ок. 100 млн. сельских жителей возможности проживать в местных городах и мегаполисах в центральном и западном регионах».
«Стомиллионные» цели - это в расчете на пятилетку. При этом часть плана, предусматриваюшая строительство нового жилья, затрагивает в общей сложности 200 млн. человек. Это является более амбициозной целью по сравнению с планами прошлой 5-летки. Тогда основным проектом было создание 36 млн. доступных квартир - т.е. по масштабу затрагивающее примерно 100 млн. чел. К слову, план выполнить не удалось. Однако стоит добавить, что правительство не собирается отказываться от строительства доступных квартир в 13-ой пятилетке - на 2016 планируется ввод более 7 млн. единиц такого жилья.
Под новые обозначенные цели в 2016 запланирован ввод еще ок. 7 млн. квартир. Таким образом, темп пока является невысоким. Но в сумме с доступным жильем прирост предложения жилой недвижимости, инициированный государством, будет значительным.
Со стороны спроса власти всё обещают реформировать систему «хукоу» (аналог прописки). Хукоу - это такое мощное (и опасное) оружие в борьбе с кризисом на рынке недвижимости, что власти только собираются его расчехлять через семь лет хронических неурядиц в этой сфере. Очевидно, терпеть дальше уже нельзя…
Но и шаги власти в реформе системы регистрации очень осторожны и медлительны. Опасно это оружие как раз неконтролируемым повышением цен на жилье - чего власти пытаются всеми силами избежать, правда, с переменным успехом. Счастливые обладатели новой городской регистрации будут мощным резервом поддержания спроса на пустующие квартиры. Но где и сколько таких счастливчиков появится - опять будет решать правительство, в «ручном» режиме. Я думаю, вы уже поняли общую схему...
«Мы улучшим налоговую и кредитную политики, чтобы поддержать обоснованное личное потребление жилья, и добьёмся, чтобы города приняли политику, соответствующую местным условиям, чтобы облегчить проблему избыточных запасов в сфере недвижимости, с целью ответить на прочный спрос на жильё и спрос на вторые дома».
Ключевые слова - «вторые дома», а не «обоснованное». Это серьезный поворот в жилищной политике Китая. Фактически, инвестиции в жилую недвижимость легализуются. По-видимому, таким образом инвестиционный спрос зажиточной части населения ориентируется на внутренний рынок недвижимости - поскольку мы видим, что ориентация спроса на иностранные активы чревата глубоким валютным кризисом.
Естественно, элегантным (хоть и идеологически «неправильным») образом решается и проблема нераспроданных квартир, что дает положительный эффект для всего сектора.
Дальше - больше:
«С целью развития рынка аренды жилья, мы будем поощрять как индивидуальных инвесторов, так и инвесторов из числа различных организаций, приобретать жильё на рынке, чтобы увеличить предложение аренды жилья».
Еще один крупный шаг в сторону либерализации рынка жилья, в т.ч. и извлечения рентного дохода. Это сделает инвестиции в жилую недвижимость еще более привлекательными.
«…<мы> увеличим резервы важных энергетических и <сырьевых> ресурсов…»
Ценам на сырье обеспечена поддержка. Позитив? Несомненно!
Подводя итоги, можно отметить следующее. Во-первых, План на 2016 предлагает скорее эволюционные, чем революционные изменения. Многие нововведения будут иметь пилотный характер и очень ограниченную сферу применения. Осторожность - вот главная черта, которую демонстрирует План.
Тем не менее, даже такая осторожная манера не гарантирует отсутствия ошибок. Намерения разобраться с «зомби»-предприятиями - если они пойдут дальше намерений - чреваты рисками, даже если эти случаи будут единичными. Дело даже не столько в отсутствии опыта подобного рода ликвидаций. Дело в самой системе бизнес-отношений, которая построена на имплицитных гарантиях отсутствия финансового риска. Неважно, что банкрот имел лишь сотню миллионов юаней долгов. Важно, что имплицитные гарантии ликвидируются для всей гигантской финансовой системы Китая.
Руководство продвигает планы реформ, и во многих областях эти реформы должны привести к позитивным изменениям - хотя и небыстрым. В то же время большая часть реформ никоим образом не уменьшает возможностей правительства по плотному контролю над экономикой и общественной сферой. А в некоторых случаях - и увеличивает их. Противоречивость исчезает, если мы трактуем китайские реформы не с точки зрения либерализации, а с точки зрения оптимизации управления страной.
Наконец, «старая модель» роста - через государственные инвестиции и кредит - никуда не исчезает. Да, она будет дополняться ростом потребительского сектора и роли рынка. Но ответ на кризисные реалии 2016 будет таким же, как и раньше. И, да, именно такой ответ семь лет назад и породил сегодняшние реалии. Но лучший ответ Китай, увы, предложить не в состоянии.
Привожу, на мой взгляд, достойные внимания моменты из выступления премьер-министра КНР Ли Кэцяна и Отчета правительства с моими толкованиями комментариями.
«Власти всех уровней должны «затянуть пояса» и расходовать деньги только там, где результат будет виден, и где они больше всего нужны».
На самом деле это не сигнал к бюджетному ужесточению - напротив, дефицит консолидированного бюджета КНР увеличится до 3% ВВП против 2,3% в прошлом году. Скорее, эту фразу стоит трактовать как призыв «усилить бдительность» и проявлять осторожность в бюджетных тратах. Прежде всего это касается разного рода инвестиционных проектов. Мы можем сказать, что ухудшение экономической ситуации оказывает давление на государственный бюджет. Кроме того, власти пытаются развернуться от старой модели, в которой все проблемы «заливаются» государственными деньгами. О противоречивости таких попыток см. ниже.
«…будет разрешено соответствующим образом увеличить эмиссию специальных облигаций местными властями, главным образом, для земельных участков под застройку, транспортных проектов, проектов по водосбережению, городской инфраструктуре и др., способных обеспечить определенную степень доходности».
Одна из основных мыслей, касающихся всего документа: долг будет расти. По многим секторам, этот - лишь один из примеров. Да, центральное правительство хочет задать жесткие рамки, но эти рамки определяют именно рост.
Здесь, кстати, еще одно распространенное противоречие. С одной стороны, для всех муниципалитетов потолок долга ограничен достигнутым ранее уровнем. С другой, некоторым будет разрешено этот потолок увеличивать под указанные выше цели. Кто будет решать, можно ли увеличивать долг? Решать будет «центр».
Немногим ранее было запрещено банковское кредитование муниципалитетов в целях подготовки земли под застройку. Одновременно муниципалитетам было приказано ликвидировать множественные структуры в этой сфере и реорганизовать финансовые, строительные и девелоперские подразделения в отдельные предприятия.
Очевидно, что предпринимаются последовательные и серьезные шаги в установлении контроля над финансами местных властей. Одним из следствий будет рост объема рынка муниципальных облигаций.
«Мы потребуем трансформировать муниципальные финансовые организации и обратиться в сторону рыночного финансирования. Будет рассмотрена секьюритизация материальных активов. Долговое финансирование будет увеличено».
Муниципалитеты (вместе с аффилированными компаниями) буквально «выталкиваются» на биржевой рынок. Секьюритизация - интересное решение для снижения долговой нагрузки местных органов власти. Но понятно, что это «снижение» будет за счет того, что кто-то возьмет к себе всё это на баланс. Какой сектор возьмет на себя это бремя - пока неясно, обладающих достаточным запасом финансовой прочности пока не наблюдается.
Разумеется, никто не отменяет проблему адекватной оценки риска. В свое время это стало причиной катастрофы гораздо более развитой финансовой системы США.
«Прогнозируется, что и денежная масса М2, и совокупный кредит в экономике (aggregate financing) вырастут на величину ок. 13% в 2016».
Отношение «кредит/ВВП», М2 и совокупный кредит продолжат расти примерно с теми же темпами, что и в 2015.
«Во-первых, мы снизим финансовые издержки для реальной экономики, проследим, чтобы финансовый сектор обслуживал реальную экономику более эффективно, и поможем решить проблему сложности и высоких издержек в получении финансирования. Во-вторых, с целью расширения эмиссии облигаций, акций, а также других каналов финансирования, мы разработаем проектные доходные облигации (project revenue bonds), высокодоходные облигации (high-yield bonds), конвертируемые облигации, пролонгируемые облигации, бессрочные ноты (perpetual notes) и прочие гибридные ценные бумаги. Также мы увеличим долю прямого финансирования».
Трактовать ли «снизим финансовые издержки» как намерение в будущем дальше понижать ключевую ставку ЦБ? Разумеется, здесь имелось в виду не одно только буквальное прочтение. Однако такие действия как минимум не противоречат декларируемому экономическому курсу, не говоря уже о положении дел в реальном секторе.
Однако в немалой степени это заявление отражает и желание правительства создать более «цивилизованный», прозрачный, ёмкий и развитый рынок кредитования. Отметим, что сегодняшние «нецивилизованность», неэффективность и прочие проблемы проистекают исключительно из неумелых действий самого правительства.
Тем не менее, мы вправе предполагать дальнейшее развитие биржевого финансового рынка Китая - как в части законодательной базы, так и в объемах операций. При этом необходим пересмотр существующего отношения властей к биржевому рынку, ярче всего проявившегося в прошлогоднем спасении котировок за счет приказов «сверху», запретов и прочих неуклюжих мер.
Ремарка о прямом финансировании свидетельствует о понимании опасности высокой закредитованности экономики. В какой-то мере это откат назад, к нерыночным механизмам. Возможно, оправданный. Нормальная рыночная оценка кредитного риска во многих областях так и не сложилась. Выдавать желаемое за действительное и дальше становится всё опаснее - ситуация ухудшается.
«В-третьих, мы будем улучшать режим рыночного курса жэньминьби и продолжим реализовывать систему управляемого плавающего курсообразования, тем самым позволяя курсу жэньминьби плавать более свободно, в то же время обеспечивая сохранение базовой стабильности и соответствие курса подходящему и сбалансированному уровню».
Кайл Басс может быть спокоен: юань продолжит девальвацию. Ключевые фразы я выделил - хотя формулировки, конечно, весьма туманные. По-другому и не бывает. Помешать такому развитию событий теоретически может разве что сильное ослабление USD, по крайней мере до лета выглядящее маловероятным.
«Мы усилим объединенное макропруденциальное управление внешним долгом».
Собственно, девальвация уже отбила охоту у частного сектора кредитоваться за рубежом. Насколько в таких условиях нужно «усиление» - большой вопрос. Возможно, таким образом правительство пытается переориентировать заемщиков на внутренний биржевой рынок, что вписывается в планы по развитию последнего.
«Мы установим эффективный контроль за сомнительными (abnormal) трансграничными потоками капитала”.
Речь может быть о кэрри-трейде, для которого справедливо высказывание выше о девальвации. Кроме того, этот пункт может касаться обхода запрета на кредитование по схемам с участием Гонконга. Но вероятнее всего, это завуалированная реакция на огромный отток капитала в прошлом году. В котором, безусловно, была роль и сворачивания кэрри, и сокращения внешнего долга. Очевидно, что власти будут бороться с оттоком капитала административными методами.
«Мы будем вводить общенациональные пробные проекты по созданию компаний, занимающихся кредитованием потребителей, и предлагать финансовым институтам разрабатывать новые потребительские кредитные продукты».
Не прошло и 12 пятилеток, а банки Китайской Народной Республики таки разворачиваются лицом к народу. Безусловно, потребительский кредитный рынок тоже должен стать более цивилизованным, прозрачным и развитым.
Особенности китайского менталитета также пока тормозят развитие потребительского кредитования. В 2014 году лишь 20% новых автомобилей приобреталось в кредит. Для сравнения, в РФ в последние годы эта доля составляла более 40%.
Объемы потребительского кредита в Китае и вовсе смехотворны. На 1 окт. 2015 общий объем задолженности составлял 51 млрд. юаней - 0,08% ВВП. Но надо учитывать и существовавшее до сих пор нежелание банков кредитовать клиентов, за исключением наиболее зажиточных. Банковскому кредитованию мешали и ограничения по величине % ставок.
Стоит полагать, что стимулирование потребкредитования вызовет встречный спрос населения на такие продукты. Это, в свою очередь, может стать важным источником роста внутреннего потребления.
«Мы окажем поддержку банкам в списании просроченной задолженности, а также систематически будем уменьшать риски дефолта по кредитам».
Мы перешли к одной из важнейших тем выступления Ли. Собственно, добавить к вышеприведенной цитате практически нечего. Банкам гарантировали бэйл-аут. «Систематическое» уменьшение рисков вроде как подразумевает поддержку несостоятельных предприятий, но тут же прозвучало…
«Мы проактивно и в тоже время осмотрительно займемся проблемой «зомби-предприятий», используя такие меры, как слияния, реорганизацию, реструктуризацию долга и банкротства с ликвидацией».
Также в другом месте:
«…и активно, но осмотрительно будем разбираться с предприятиями, которые давно увязли в долгах, несостоятельны и неконкурентосопособны».
Тут уж Ли Кэцяну надо определиться. Либо он берет в руки бензопилу и устраивает «зомби-апокалипсис» на манер «Обители зла». Либо слово «дефолт» исчезает из словарей китайского новояза.
В реальности, конечно, противоречия такого рода означают половинчатую реализацию обоих подходов. Тем не менее, даже половину «зомби-сценария» стоит считать серьезным изменением в экономической политике Китая. Можно предполагать, что изначально будут действовать по единичным случаям, причем не самым крупным, накапливая опыт и следя за изолированными последствиями каждого из решений. При наличии успеха масштаб таких действий может быть расширен - но по времени это произойдет самое раннее к концу 2016 года.
Разумеется, решения в каждом конкретном случае будут опять приниматься государством. "Ручное" управление по-прежнему ширится и крепнет. Впрочем, как раз здесь может проявиться положительный эффект от государственного вмешательства. Многое будет зависеть от качества принимаемых решений.
К сожалению, опыта подобного рода у ответственных лиц пока очень мало. Это означает, что даже в условиях «осмотрительной» реализации у государства есть риск «наломать дров». Звучит не слишком обнадеживающе. Но тут уже приходится выбирать «лучшую из худших» альтернатив.
«Мы будем использовать экономические, правовые, технологические, природоохранные проверки, проверки качества и проверки, связанные с безопасностью, чтобы строго контролировать расширение производственных мощностей, закрывать устаревшие производства и устранять избыточные мощности в соответствии с планами».
Предприятия будут закрывать, и в целом для экономики это хорошо. Впрочем, и тут не обходится без радикальных противоречий:
«Мы увеличим поддержку с помощью фискальных, налоговых, финансовых и земельных политик, чтобы помочь восстановиться и усовершенствовать сталелитейную, угольную и другие отрасли».
Одной рукой правительство закрывает заводы, а другой - оказывает им поддержку. В принципе, всё опять вписывается в схему «ручного управления». Кого «казнить», а кого «миловать», опять будет определять государство. Остается только надеяться, что выбор окажется адекватным.
«Мы будем побуждать госпредприятия, особенно те, которые управляются центральными властями, совершать структурные преобразования, которые для некоторых ведут к развитию через инновации, другие будут реорганизованы или поглощены, а третьи уйдут с рынка».
Ли в очередной раз упоминает о готовности закрывать производства.
«Центральное правительство предоставит 100 млрд. юаней в виде вознаграждения и субсидий, которые в основном будут использованы для обустройства работников, уволенных с этих предприятий».
100 млрд. юаней - это гигантская сумма, без преувеличения. Она эквивалентна годовой зарплате 1,8 млн. работников промышленности. Примерно такое же число работников занято на всех государственных предприятиях сталелитейной отрасли КНР.
Выделение значительных средств на перемещение рабочей силы из отраслей с избыточным производством видится хорошим подтверждением решимости властей в ребалансировке экономики.
«Мы существенно ослабим ограничения по входу на такие рынки, как электроэнергия, телекоммуникации, транспорт, нефть, природный газ и муниципальное коммунальное хозяйство, устраним скрытые барьеры и будем стимулировать увеличение инвестиций частных компаний в эти области, а также участие в реформе госпредприятий».
«Сектор услуг будет более открытым в таких областях, как финансы, образование, уход за пожилыми, культура, телекоммуникации, Интернет, торговля и логистика; сектор обрабатывающей промышленности также будет открыт шире <для прямых иностранных инвестиций>…»
Речь идет о либерализации очень широкого спектра секторов экономики. И по крайней мере в тексте документов никаких разногласий на этот счет нет. Это смелая и серьезная структурная реформа.
Вероятно, за счет привлечения частного сектора в новые сферы планируется оживить инвестиции. Да, момент выбран не самый удачный. Состояние экономики не способствует экспансии бизнеса на новые рынки. Но это шаг в безусловно нужном направлении.
Отдельно расширяются возможные направления и для иностранных инвестиций. Здесь, опять же, конъюнктура не слишком удачная. Но позитивные изменения можно ожидать и здесь.
Отметим, что правительство стремится оживить приток прямых иностранных инвестиций. В последние 4 года они росли в среднем лишь на 2,2% в год. При этом значительно выросли исходящие прямые инвестиции - так, что приток валюты по этой статье платежного баланса практически иссяк:
Как оказалось, власти предпочитают иметь профицит и по финансовому счету. При этом весьма вероятен дальнейший рост исходящих инвестиций. Таким образом, открывая новые сектора для иностранных игроков, КНР одновременно достигает двух целей: импортирует более эффективные институциональные практики и улучшает сальдо финансового счета.
«Прогнозируется, что совокупные инвестиции в основной капитал увеличатся примерно на 10,5% в 2016».
На этот год задается более низкая планка инвестиций - в предыдущем году планка «15%» не была взята. Запланирован рост чуть выше, чем в прошлом году. С учетом заявленного кредитного расширения и ряда проектов (см. ниже) цель является реалистичной.
«Более 800 млрд. юаней будет инвестировано в строительство железных дорог, инвестиции в строительство <автомобильных> дорог составят 1,65 трлн. юаней. Будут осуществлены еще 20 проектов в области водосбережения. Будут запущены крупные проекты по развитию гидроэнергетики, ядерной энергетики, сверхвысоковольтных линий электропередач, «умных сетей» электроснабжения (smart grids), нефте- и газопроводов и <скоростного> городского рельсового транспорта".
Если кто-то огорчался по поводу отсутствия китайского «стимулирующего пакета» - то вот он в чистом виде. Китай в очередной раз собирается «ударить инвестициями по кризису». В 2009 году получилось - почему бы и сейчас не попробовать? Рецепт, в общем-то, классический. Об эффективности можно спорить, но какой-никакой краткосрочный эффект обязательно будет достигнут.
Если сумма для автомобильных дорог указана конкретно для 2016 года, то только здесь расширение является очень масштабным. В прошлом году, если не ошибаюсь, в дороги было инвестировано порядка 700 млрд. юаней.
«…мы в полной мере отдадим главную роль специальным фондам развития. Для специальных фондов развития определенный объем капитала будет собираться рыночным способом на ежеквартальной основе».
Таким образом, «основная» цифра дефицита госбюджета не до конца отражает реальный рост инвестиционных расходов государства.
К стимулирующему пакету подключат рынки, и, в принципе, это хорошо. Значит, какие-то проекты предусматривают возврат денежных средств.
«Это будет означать регистрацию городского места жительства для ок. 100 млн. людей с сельской регистрацией, проживающих в городах, и других постоянных городских жителей; завершение реновации как запустевших районов, так и «деревень» в городах, затрагивающее ок. 100 млн. человек; и обеспечение для ок. 100 млн. сельских жителей возможности проживать в местных городах и мегаполисах в центральном и западном регионах».
«Стомиллионные» цели - это в расчете на пятилетку. При этом часть плана, предусматриваюшая строительство нового жилья, затрагивает в общей сложности 200 млн. человек. Это является более амбициозной целью по сравнению с планами прошлой 5-летки. Тогда основным проектом было создание 36 млн. доступных квартир - т.е. по масштабу затрагивающее примерно 100 млн. чел. К слову, план выполнить не удалось. Однако стоит добавить, что правительство не собирается отказываться от строительства доступных квартир в 13-ой пятилетке - на 2016 планируется ввод более 7 млн. единиц такого жилья.
Под новые обозначенные цели в 2016 запланирован ввод еще ок. 7 млн. квартир. Таким образом, темп пока является невысоким. Но в сумме с доступным жильем прирост предложения жилой недвижимости, инициированный государством, будет значительным.
Со стороны спроса власти всё обещают реформировать систему «хукоу» (аналог прописки). Хукоу - это такое мощное (и опасное) оружие в борьбе с кризисом на рынке недвижимости, что власти только собираются его расчехлять через семь лет хронических неурядиц в этой сфере. Очевидно, терпеть дальше уже нельзя…
Но и шаги власти в реформе системы регистрации очень осторожны и медлительны. Опасно это оружие как раз неконтролируемым повышением цен на жилье - чего власти пытаются всеми силами избежать, правда, с переменным успехом. Счастливые обладатели новой городской регистрации будут мощным резервом поддержания спроса на пустующие квартиры. Но где и сколько таких счастливчиков появится - опять будет решать правительство, в «ручном» режиме. Я думаю, вы уже поняли общую схему...
«Мы улучшим налоговую и кредитную политики, чтобы поддержать обоснованное личное потребление жилья, и добьёмся, чтобы города приняли политику, соответствующую местным условиям, чтобы облегчить проблему избыточных запасов в сфере недвижимости, с целью ответить на прочный спрос на жильё и спрос на вторые дома».
Ключевые слова - «вторые дома», а не «обоснованное». Это серьезный поворот в жилищной политике Китая. Фактически, инвестиции в жилую недвижимость легализуются. По-видимому, таким образом инвестиционный спрос зажиточной части населения ориентируется на внутренний рынок недвижимости - поскольку мы видим, что ориентация спроса на иностранные активы чревата глубоким валютным кризисом.
Естественно, элегантным (хоть и идеологически «неправильным») образом решается и проблема нераспроданных квартир, что дает положительный эффект для всего сектора.
Дальше - больше:
«С целью развития рынка аренды жилья, мы будем поощрять как индивидуальных инвесторов, так и инвесторов из числа различных организаций, приобретать жильё на рынке, чтобы увеличить предложение аренды жилья».
Еще один крупный шаг в сторону либерализации рынка жилья, в т.ч. и извлечения рентного дохода. Это сделает инвестиции в жилую недвижимость еще более привлекательными.
«…<мы> увеличим резервы важных энергетических и <сырьевых> ресурсов…»
Ценам на сырье обеспечена поддержка. Позитив? Несомненно!
Подводя итоги, можно отметить следующее. Во-первых, План на 2016 предлагает скорее эволюционные, чем революционные изменения. Многие нововведения будут иметь пилотный характер и очень ограниченную сферу применения. Осторожность - вот главная черта, которую демонстрирует План.
Тем не менее, даже такая осторожная манера не гарантирует отсутствия ошибок. Намерения разобраться с «зомби»-предприятиями - если они пойдут дальше намерений - чреваты рисками, даже если эти случаи будут единичными. Дело даже не столько в отсутствии опыта подобного рода ликвидаций. Дело в самой системе бизнес-отношений, которая построена на имплицитных гарантиях отсутствия финансового риска. Неважно, что банкрот имел лишь сотню миллионов юаней долгов. Важно, что имплицитные гарантии ликвидируются для всей гигантской финансовой системы Китая.
Руководство продвигает планы реформ, и во многих областях эти реформы должны привести к позитивным изменениям - хотя и небыстрым. В то же время большая часть реформ никоим образом не уменьшает возможностей правительства по плотному контролю над экономикой и общественной сферой. А в некоторых случаях - и увеличивает их. Противоречивость исчезает, если мы трактуем китайские реформы не с точки зрения либерализации, а с точки зрения оптимизации управления страной.
Наконец, «старая модель» роста - через государственные инвестиции и кредит - никуда не исчезает. Да, она будет дополняться ростом потребительского сектора и роли рынка. Но ответ на кризисные реалии 2016 будет таким же, как и раньше. И, да, именно такой ответ семь лет назад и породил сегодняшние реалии. Но лучший ответ Китай, увы, предложить не в состоянии.