«Традиции и современность»: Благотворительный аукцион
Когда объявили начало Благотворительного аукциона в поддержку детского отделения Всероссийского онкологического центра им. Н. Н. Блохина, я послушал вводные выступления организаторов фестиваля, что, мол, помочь больным детям - наш святой долг, и вот здесь и сейчас мы его бодро выполним.
Пригласили заместителя директора по научной и лечебной работе НИИ детской онкологии и гематологии ГУ РОНЦ им. Н. Н. Блохина, доктора мед. наук, заслуженного врача РФ Игоря Витальевича Бондаря, который сказал: «Мы надеемся, что аукцион, посвященный благородной проблеме изучения детей с онкологическими заболеваниями и проводимый в преддверии 15 февраля - Всемирного дня защиты детей от рака - пройдет успешно и наш детский онкологический центр получит ощутимо хорошую помощь. Надо сказать, что во всех государствах мира такие аукционы проводятся, и благотворительность является одной из серьезных статей помощи детям со злокачественными образованиями. Спасибо вам!»
Я подумал, что это будет скучное, отрепетированное мероприятие для галочки в отчете, и ушел бродить по выставке. Через некоторое время мое внимание привлекло подозрительно регулярное повторение одной и той же фразы: «Лот снимается с аукциона». Я вернулся в центр зала, где стоял помост, на котором вершился торг.
Эдуард и Настя угорали. Интрига состояла в том, что уже половина аукциона прошла, а еще ни одного лота не было продано. Своими совсем не худшими произведениями добровольно пожертвовали все основные участники фестиваля. Кроме картин и статуэток выставлялись, например, инкрустированная золотом и камнями сабля «Суворов», капитанский кортик, произведения прикладного искусства. Кто определял стартовые цены - не знаю. Наверное, была какая-то разумная стратегия. Нам, на наш нищебродский взгляд, любые цены более чем с тремя нулями (в рублях!), казались жлобскими, но эксперты-то, можно предполагать, ориентировались на профессиональный рынок?
Публика в партере, которой раздали регистрационные карточки, тем не менее, безмолвствовала. Ну, ладно, может быть, тетя на бильярдных шарах
кому-то показалась не самой благопристойной картиной, но уж сразиться за право купить портрет любимого Юрия Михайловича
за каких-то 150 тыс. отечественных рублей и повесить у себя в офисе посчитали бы за честь многие столичные бизнесмены. Тем более, зная, что деньги пошли больным детям своей страны.
А «Миллион Аллых Роз?»
Всего 400 тысяч, а какой можно сделать пиар на такой картине! Между прочим, на ней запечатлены и личины всех «мелких политических деятелей эпохи Аллы Пугачевой»:
Кто устраивал этот аукцион? Что за люди сидели в зале? Первокурсники любой школы менеджмента организовали бы его лучше.
Наконец, на картине «Аллея» участник аукциона с карточкой «1» поднял руку.
Инициатива не осталась безответной - неожиданно оказалось, что на «Аллею» запал еще один из присутствующих. Но после недолгой дуэли картина ушла к участнику № 1 за 45 тыс. Некоторое время спустя он же купил картину «Маки» за 20 тыс.
(Фамилии художников, вошедших в историю российского аукционизма, я позорно пропустил мимо ушей).
Наконец, две небольшие работы ветерана советской живописи Николая Федоровича Новикова «Пионер» и «Вова» (тоже пионер) были приобретены за 27 тыс. р. каждая - точнее, покупатель объявил о своем намерении приобрести их еще до начала аукциона. Торговаться с ним никто не пожелал.
Остальные 93 лота бесславно вернулись к своим владельцам.
Ведущий аукциона острил по поводу своих подручных, частенько вытаскивавших на сцену не то, что он объявлял, но лицо профессионально держал, однообразно повторяя раз за разом: «Лот снимается с аукциона».
Таким образом, оскорбительная для детской онкологии выручка от благотворительного аукциона составила 112 тыс. р. - даже меньше, чем стартовая цена одного портрета Ю. М. Лужкова.
Представитель онкологического центра не выдержал, встал и ушел где-то в середине акции.
Теперь самое любопытное, как за это мероприятие будут отчитываться устроители. Благотворительный характер всего фестиваля акцентировался во всех его рекламных репрезентациях.
Пригласили заместителя директора по научной и лечебной работе НИИ детской онкологии и гематологии ГУ РОНЦ им. Н. Н. Блохина, доктора мед. наук, заслуженного врача РФ Игоря Витальевича Бондаря, который сказал: «Мы надеемся, что аукцион, посвященный благородной проблеме изучения детей с онкологическими заболеваниями и проводимый в преддверии 15 февраля - Всемирного дня защиты детей от рака - пройдет успешно и наш детский онкологический центр получит ощутимо хорошую помощь. Надо сказать, что во всех государствах мира такие аукционы проводятся, и благотворительность является одной из серьезных статей помощи детям со злокачественными образованиями. Спасибо вам!»
Я подумал, что это будет скучное, отрепетированное мероприятие для галочки в отчете, и ушел бродить по выставке. Через некоторое время мое внимание привлекло подозрительно регулярное повторение одной и той же фразы: «Лот снимается с аукциона». Я вернулся в центр зала, где стоял помост, на котором вершился торг.
Эдуард и Настя угорали. Интрига состояла в том, что уже половина аукциона прошла, а еще ни одного лота не было продано. Своими совсем не худшими произведениями добровольно пожертвовали все основные участники фестиваля. Кроме картин и статуэток выставлялись, например, инкрустированная золотом и камнями сабля «Суворов», капитанский кортик, произведения прикладного искусства. Кто определял стартовые цены - не знаю. Наверное, была какая-то разумная стратегия. Нам, на наш нищебродский взгляд, любые цены более чем с тремя нулями (в рублях!), казались жлобскими, но эксперты-то, можно предполагать, ориентировались на профессиональный рынок?
Публика в партере, которой раздали регистрационные карточки, тем не менее, безмолвствовала. Ну, ладно, может быть, тетя на бильярдных шарах
кому-то показалась не самой благопристойной картиной, но уж сразиться за право купить портрет любимого Юрия Михайловича
за каких-то 150 тыс. отечественных рублей и повесить у себя в офисе посчитали бы за честь многие столичные бизнесмены. Тем более, зная, что деньги пошли больным детям своей страны.
А «Миллион Аллых Роз?»
Всего 400 тысяч, а какой можно сделать пиар на такой картине! Между прочим, на ней запечатлены и личины всех «мелких политических деятелей эпохи Аллы Пугачевой»:
Кто устраивал этот аукцион? Что за люди сидели в зале? Первокурсники любой школы менеджмента организовали бы его лучше.
Наконец, на картине «Аллея» участник аукциона с карточкой «1» поднял руку.
Инициатива не осталась безответной - неожиданно оказалось, что на «Аллею» запал еще один из присутствующих. Но после недолгой дуэли картина ушла к участнику № 1 за 45 тыс. Некоторое время спустя он же купил картину «Маки» за 20 тыс.
(Фамилии художников, вошедших в историю российского аукционизма, я позорно пропустил мимо ушей).
Наконец, две небольшие работы ветерана советской живописи Николая Федоровича Новикова «Пионер» и «Вова» (тоже пионер) были приобретены за 27 тыс. р. каждая - точнее, покупатель объявил о своем намерении приобрести их еще до начала аукциона. Торговаться с ним никто не пожелал.
Остальные 93 лота бесславно вернулись к своим владельцам.
Ведущий аукциона острил по поводу своих подручных, частенько вытаскивавших на сцену не то, что он объявлял, но лицо профессионально держал, однообразно повторяя раз за разом: «Лот снимается с аукциона».
Таким образом, оскорбительная для детской онкологии выручка от благотворительного аукциона составила 112 тыс. р. - даже меньше, чем стартовая цена одного портрета Ю. М. Лужкова.
Представитель онкологического центра не выдержал, встал и ушел где-то в середине акции.
Теперь самое любопытное, как за это мероприятие будут отчитываться устроители. Благотворительный характер всего фестиваля акцентировался во всех его рекламных репрезентациях.