Владимир Буковский
Митинг на площади Маяковского, фото: Грани, 2007, № 11. Я в темных очках и в кепке
Буковский произвел на меня громадное впечатление. После его выступления в Сахаровском центре я сказал своему приятелю: При всем том, что я нахожусь в очень незаурядной среде, у меня такое чувство, что я в первый раз в России увидел смелого человека. Который абсолютно точно называет вещи своими именами. Вслух, системно, не делая никаких дипломатических умолчаний, иносказаний или намеков на то, что мы все понимаем или обсуждаем между собой.
И вчерашний митинг на площади Маяковского он закончил в точности этой мыслью: «Я приехал потому, что опять стали бояться. А я знаю, когда стали бояться, надо встать и сказать: вот он я, я не боюсь!»
Из трех его публичных акций, на которых я был, самым насыщенным было выступление в Сахаровском центре 17 октября. 2,5 часа. Вроде бы Ю. Самодуров сказал, что они сами опубликуют стенограмму, поэтому я не стал расшифровывать запись и делать из нее какой-то материал. Но пока такой стенограммы нет, я, пожалуй, выберу несколько кусочков и запощу в ЖЖ.
Вот для начала:
Вопрос: Когда произошла трагедия в Беслане, я впервые в жизни составила обращение к главе государства, которое назвала «Милосердие вместо жестокости». Под ним подписалось более тысячи человек, и было бы больше, если бы я не прекратила сбор подписей. Но беда в том, что на это обращение не было получено никакого позитивного ответа. Трагедию я вижу в том, что путинская эпоха, как на злой камертон, изначально была настроена на жестокость. Она началась не просто с войны в Чечне, а с невероятной жесткости в этой войне. Все эти «замочим в сортире», отомстим и уничтожим. И все наши проблемы, включая политзаключенных, вытекли из этого. Вопрос в том, как противопоставить сегодняшнему агрессивному псевдопатриотизму, который захватил идеологическое пространство, идею национального покаяния? И возможно ли какое-либо возрождение общества без нравственного возрождения?
В. Буковский: Начиная с последней части вопроса. У меня есть большие сомнения, что можно возродить общество, не начиная с его нравственного состояния. У нас проблема в том, что нет нравственого авторитета в стране. В нормальных странах таковым авторитетом является церковь. Господствующая у нас церковь по причинам, которые я уже изложил, моральным авторитетом и силой, которая была бы способна возродить моральное здоровье общества, не может являться. Найти альтернативу ей довольно трудно. Исторически так сложилось, что православие - религия россиян. Решить эту проблему за счет иного довольно сложно, это займет столетие, прежде чем оно сможет восторжествовать. Да и будет ли это хорошо, если традиционной религией россиян оказалось православие? Это действительно огромная проблема, и не только потому, что, как вы правильно говорите, без морального возрождения вряд ли возможно возрождение экономическое.
Это еще и вопросы легитимности. Ведь прежде всего сегодня стоит вопрос легитимности. Какая власть легитимна? Ну, путинская власть явно нелигитмна. Я, например, в отличие от вас никогда не могу себя заставить обратиться к нему с письмом, подписать какую-либо петицию на имя этого так называемого президента, потому что в глубине души я его президентом не считаю. Я не могу ему написать: «Господин президент!» Он не президент для меня. Он самозванец. Он узурпатор. И легитимность становится большой проблемой российской жизни, у которой в истории были довольно трагические эпизоды, связанные с потерей легитимности власти: Смутное время, самозванцы и так далее. Именно поэтому сегодня российская власть так напоминает нам самозванцев-временщиков. Это власть самозванцев. И народ становится какой-то самозваный. Трудно мне это выразить, но он таков. Это все какой-то обман, какое-то подражание, прикидывание... Сейчас времени нет эту тему развивать, она большая.
Я, например, поражаюсь трансформации русского языка. Это ведь тоже отражение состояния общества, правда? Это сегодня какая-то безумная смесь английского языка с блатным. Причем ни того, ни другого они не знают. Так случилось, что для меня оба языка - родные. А они не знают ни того, ни другого и используют термины и в английском и в блатном неверно. Это меня безумно злит. Это претензия: мы крутые, мы сидели. Врут, нигде они не сидели. Они сажали. А с другой, мол, стороны, мы и Запад знаем. Не знают они Запад. Врут.
Ну, вот эта фраза «мочить в сортире». Ведь я-то знаю, откуда она произошла, а Путин не знает. Ему сказали его эти самые политсантехники, что нужно подвести к блатной фразе - страна сегодня приблатненная, тебя воспримут как крутого парня, если ты скажешь наотмашь на блатном языке. Но он же не знает блатного. Ему сказали эту фразу. «Промочить в сортире». А почему «в сортире», собственно? Почему не на крыше, почему не в подвале? Почему не в лифте? Я знаю, почему в сортире. Потому что в огромных сталинских лагерях сортиры стояли отдельно. И когда зона бунтовала, первым делом убивали стукачей. А где их удобнее всего убить? В сортире. Убил - и потопил. Так вот выражение «мочить в сортире» относилось к стукачам времен сталинских лагерных восстаний. Что про это знает Путин? Ничего. И вот он подходит к фразе. Вы обратили внимание, как он сложно подходит к этой фразе? Мы, в конце концов, будем убивать везде, на вокзале убьем, и вот там убьем, ну, наконец, в сортире замочим. Почему он ходит в один сортир с террористами, совершенно никому не понятно.
Он не знает происхождения и смысла этой фразы. Он импостер, он самозванец, который прикидывается приблатненным крутым парнем. На самом деле он мелкая гэбэшная крыса.