Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану
Знакомьтесь: новый лауреат ПАТРИАРШЕЙ (!) ЛИТЕРАТУРНОЙ (!) премии писатель Виктор Николаев.
Цитаты из повести, за которую он был удостоен награды.
"Старший лейтенант вскочил, вылупил глаза. В настежь открытые двери смотрели десятки глаз заключенных размером с жигулевские фары".
"По зоне вприпрыжку бежал Сергей Ольхов, сигая через лужи и клумбы. Проскочив в два прыжка лестничный подъем, он влетел в домовый храм и сразу кинулся к отцу Игнатию, махом прервав его беседу с одним из заключенных".
"Низ живота уехал в рот. Сам рот раздуло мини-парусом".
"Пело все небо! Горланили обалдевшие от счастья сослуживцы!"
Литургия приближалась к главному часу - Причастию Святых Христовых Тайн".
"Интересно, в какой части тела проживает задняя мысль?"
"Пело все небо! Горланили обалдевшие от счастья сослуживцы!"
"Славка, с обгоревшим до жил лицом, руками с оторванными пальцами хирургическим путем извлекал пулемет из рук мертвого стрелка"
"В известном орденоносном госпитале операция шла несколько часов. На пятом часу наркоз закончился. Вылупивший глаза Тягач, находясь в полузабытьи, плел чушь: - ...э-е-е-й... м-м... рррр... ссс... ккудда... ппп-р-ешшшь".
"Треск полиэтилена - и на глазах у очумевших работниц овощехозяйства под потолком, как кишка, завис вооруженный представитель десантно-штурмовой бригады. Славку вынимали минут десять всей полеводческой бригадой. Потерей для него были разодранные во всю задницу штаны"
"У Тягача не было лица. Вообще... Только глубоко запавшие глаза. Без всяких волос на голове".
На следующий день в гарнизон приехала с "огромным небом одним на двоих" Эдита Пьеха. Оказавшись в районе боевых действий, она стала очевидцем того, как упал и сгорел вертолет с экипажем и несколькими пассажирами. Видя настоящую смерть своими глазами, по-бабьи ревела известная всему миру женщина"
Взвинченный, издерганный старлей записался на прием к государственному чиновнику в надежде решить свои дела. После недолгого ожидания в приемной он вошел в богатый кабинет. Принявший его молодой полный человек был нетороплив в речи и в движениях, говорил невнятно, будто сам с собой. Неспеша курил, рассматривая ногти.
- Значит, Вы именно этого хотите? - еще раз переспросил он Тягача.
Славке было тяжело стоять. Ныли руки. Сильно ломило затылок. Сесть ему никто не предложил. Он стал раздражаться. А потом все происходило так. Говорил Тягач:
- Ты хам. Ты государственный хам.
- Почему?- совершенно спокойно спросил сидевший в кресле. - Я чиновник.
Славке становилось все хуже. Болело уже все. Но он говорил:
- Если нас, инвалидов, не будет, чьими пособиями будете обогащаться? Вы же тогда подохните с голода.
- Согласен, - продолжая разглядывать ногти, ответил чиновник. - Когда не будет вас, инвалидов, мы устроим новую войну и появятся новые калеки. Мы будем вас кормить так, чтобы вы не подохли, но существовали. Нам так выгодно. Все. Мне надоело с тобой, сказал сытый в кресле и вызвал секретаршу.
- Дай ему хороший кофе, - приказал он девочке. - Ты пил когда-нибудь настоящий кофе? Вот попробуй, запомни его вкус и иди. Я хочу, чтобы ты скулил при воспоминании о хорошей пище.
Последнее слово осталось за офицером:
- Я умру по болезни и от голода. Но твоя смерть будет страшнее. Придет час, когда останешься только ты и тебе подобные. У вас начнет заканчиваться все, чем вы жили, воруя у нас. И вот тогда... тогда вы начнете пожирать друг друга...
Славке было очень плохо. Его сильно тошнило."
"Из рода в род". Изд. 4-е, доп. - Курск: МУП "Курская городская типография", 2004. - 208 с.
***"Зная, какой силой обладает писательское слово Виктора Николаевича, я искренне верю, что получением им Патриаршей литературной премии будет свидетельством силы православия, обращенной проповедническим словом не только к благополучным прихожанам наших храмов, но и к многострадальному и ищущему Правды миру".
Митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл.
Цитаты из повести, за которую он был удостоен награды.
"Старший лейтенант вскочил, вылупил глаза. В настежь открытые двери смотрели десятки глаз заключенных размером с жигулевские фары".
"По зоне вприпрыжку бежал Сергей Ольхов, сигая через лужи и клумбы. Проскочив в два прыжка лестничный подъем, он влетел в домовый храм и сразу кинулся к отцу Игнатию, махом прервав его беседу с одним из заключенных".
"Низ живота уехал в рот. Сам рот раздуло мини-парусом".
"Пело все небо! Горланили обалдевшие от счастья сослуживцы!"
Литургия приближалась к главному часу - Причастию Святых Христовых Тайн".
"Интересно, в какой части тела проживает задняя мысль?"
"Пело все небо! Горланили обалдевшие от счастья сослуживцы!"
"Славка, с обгоревшим до жил лицом, руками с оторванными пальцами хирургическим путем извлекал пулемет из рук мертвого стрелка"
"В известном орденоносном госпитале операция шла несколько часов. На пятом часу наркоз закончился. Вылупивший глаза Тягач, находясь в полузабытьи, плел чушь: - ...э-е-е-й... м-м... рррр... ссс... ккудда... ппп-р-ешшшь".
"Треск полиэтилена - и на глазах у очумевших работниц овощехозяйства под потолком, как кишка, завис вооруженный представитель десантно-штурмовой бригады. Славку вынимали минут десять всей полеводческой бригадой. Потерей для него были разодранные во всю задницу штаны"
"У Тягача не было лица. Вообще... Только глубоко запавшие глаза. Без всяких волос на голове".
На следующий день в гарнизон приехала с "огромным небом одним на двоих" Эдита Пьеха. Оказавшись в районе боевых действий, она стала очевидцем того, как упал и сгорел вертолет с экипажем и несколькими пассажирами. Видя настоящую смерть своими глазами, по-бабьи ревела известная всему миру женщина"
Взвинченный, издерганный старлей записался на прием к государственному чиновнику в надежде решить свои дела. После недолгого ожидания в приемной он вошел в богатый кабинет. Принявший его молодой полный человек был нетороплив в речи и в движениях, говорил невнятно, будто сам с собой. Неспеша курил, рассматривая ногти.
- Значит, Вы именно этого хотите? - еще раз переспросил он Тягача.
Славке было тяжело стоять. Ныли руки. Сильно ломило затылок. Сесть ему никто не предложил. Он стал раздражаться. А потом все происходило так. Говорил Тягач:
- Ты хам. Ты государственный хам.
- Почему?- совершенно спокойно спросил сидевший в кресле. - Я чиновник.
Славке становилось все хуже. Болело уже все. Но он говорил:
- Если нас, инвалидов, не будет, чьими пособиями будете обогащаться? Вы же тогда подохните с голода.
- Согласен, - продолжая разглядывать ногти, ответил чиновник. - Когда не будет вас, инвалидов, мы устроим новую войну и появятся новые калеки. Мы будем вас кормить так, чтобы вы не подохли, но существовали. Нам так выгодно. Все. Мне надоело с тобой, сказал сытый в кресле и вызвал секретаршу.
- Дай ему хороший кофе, - приказал он девочке. - Ты пил когда-нибудь настоящий кофе? Вот попробуй, запомни его вкус и иди. Я хочу, чтобы ты скулил при воспоминании о хорошей пище.
Последнее слово осталось за офицером:
- Я умру по болезни и от голода. Но твоя смерть будет страшнее. Придет час, когда останешься только ты и тебе подобные. У вас начнет заканчиваться все, чем вы жили, воруя у нас. И вот тогда... тогда вы начнете пожирать друг друга...
Славке было очень плохо. Его сильно тошнило."
"Из рода в род". Изд. 4-е, доп. - Курск: МУП "Курская городская типография", 2004. - 208 с.
***"Зная, какой силой обладает писательское слово Виктора Николаевича, я искренне верю, что получением им Патриаршей литературной премии будет свидетельством силы православия, обращенной проповедническим словом не только к благополучным прихожанам наших храмов, но и к многострадальному и ищущему Правды миру".
Митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл.