«Двуглавый орёл» как древний свастический знак (символ).
Игорь Алексеев, Русская народная линия
10.03.2018
Опубликовано с личного разрешения автора.
Доклад на 2-й Международной научно-практической конференции «Знаки и знаковые системы народной культуры» (15 - 17 декабря 2017 г. С.-Петербург) …
Впервые опубликовано: Алексеев И.Е. «Двуглавый орёл» - древний свастической знак // Знаковедение. Знаки и знаковые системы народной культуры / Материалы 2-й Международной научно-практической конференции «Знаки и знаковые системы народной культуры». 15 - 17 декабря 2017 г. С.-Петербург. Доклады, исследования и сообщения в 2-х книгах. - Книга 1. - Санкт-Петербург: Издательство Смольного института РАО, типография ООО Издательский дом «Петрополис», 2017. - С. 87 - 107.(1)
* * *
Начиная с XV в., Московское (Русское, Российское) государство живёт под знаком двуглавого орла, который, согласно наиболее обоснованной с научно-исторической точки зрения версии, был перенят в качестве государственной эмблемы (герба) у Византийской империи.
В последние годы в Татарстане была также «запущена» гипотеза о том, что русские князья заимствовали его у Золотой Орды (Улуса Джучи). При этом в качестве единственного «доказательства» приводятся изображения двуглавой птицы на ряде медных золотоордынских (джучидских) монет (типов монет) периодов правления ханов Узбека (1313 - 1341), Джанибека (1342 - 1357) и Азиз-Шейха (1365 - 1367).
Однако известный российский нумизмат - научный сотрудник Института востоковедения Российской Академии наук Е.Ю. Гончаров, на основе анализа большого количества нумизматического материала, доказал полную несостоятельность данной гипотезы, заключив, что версия «апологетов золотоордынского происхождения эмблемы Московского царства, а затем и российского герба - Двуглавого орла - не имеет никаких подтверждений на нумизматических памятниках». «Более того, - уточняет он, - тщательный и разносторонний анализ восточных монет, эволюция этого символа в Малой Азии и случайность его использования на денежных знаках чингизидских правителей западного Дешт-и Кыпчака сводит на "нет" материальную базу в вопросах использования этого символа в художественной культуре Улуса Джучидов».(2)
Очевидно, что двуглавый орёл к тому времени был хорошо известной и весьма распространённой государственной и династической эмблемой и в Азии, и в Европе. Изучению её происхождения посвящено множество исследований.
Двухголовая хищная птица присутствует в шумеро-вавилонской, хеттской, индийской (ведической) (птица Гандеберунда или Берунда) мифологии, изображения этого существа встречаются во многих древних культурах. Двухголовые птицы, в том числе, в изобилии представлены среди артефактов, относимых к так называемому «Пермскому звериному стилю». Литые изображения двухголовой птицы («птицечеловека»), найденные в Верхнем Поволжье, датируют первым тысячелетием до нашей эры, (3) что ставит их в один ряд с древнейшими памятниками аналогичного свойства из Малой Азии и Индии.
«Великолепно разработанный», по словам археолога В.А. Городцова (1860 - 1945), «знак свастики, выведенный в фигурах меандра», был размещён на одном из скульптурных изображений птиц, найденных при раскопках палеолитической Мезинской стоянки, находившейся у села Мезин Кролевецкого уезда Черниговской губернии (ныне - в Коропском районе Черниговской области Украины).(4) Современный исследователь П.И. Кутенков, указывая на датировку данных предметов XX - XIII тысячелетиями до нашей эры, отмечает, что: «Более ранними сведениями наука о яргических знаках не располагает».(5)
Однако все связанные с этим древние мифы и «привязанные» к таковым современные гипотезы не проясняют глубинной сути «двухголовости» и не объясняют причины столь широкого распространения в различных культурах и цивилизациях данной «эмблемы», в основе которой лежит воспроизводимый во множестве вариаций общий архетипический знак (символ).
Причём, видовая принадлежность птиц (орёл, сокол, аист, утка) в данном случае не имеет принципиального значения. Чтобы определить данный архетипический знак (символ), необходимо абстрагироваться от поздних мифологических и политических «наслоений».
При этом целый ряд признаков позволяет выдвинуть гипотезу о том, что «двуглавый орёл» (в более широком понимании - двуглавая птица) представляет собой двунаправленный орнитоморфный свастический знак (символ).
В данной связи представляется особенно важной логическая цепочка: летящая птица («парные» птицы близнечного типа) - «птица-солнце» или «солнечная птица» (противоположные - «дневное» и «ночное», «летнее» и «зимнее» - направления полёта) - свастика (ярга) («правосторонняя» и «левосторонняя») - двунаправленность (разнонаправленность) свастики (как общий принцип смены дня и ночи, лета и зимы, в более широком смысле - отображение единого вселенского цикла).
На «птичью» природу свастики и её глубинную связь с «вращением» солнца и временами года обращали внимание многие известные учёные, в том числе: немецкий этнограф, профессор Берлинского университета Карл фон ден Штейнен (1855 - 1929), считавший прообразом свастики рудиментарные изображения птицы (аиста) на древней керамике. Затем - развивший его теорию русский археолог, политический и государственный деятель граф А.А. Бобринский (Бобринской) (1852 - 1927), а также современные исследователи - А. Голан, Р.В. Багдасаров, В.Е. Флёрова, А.Г. Силаев и др.
В своей статье «О некоторых символических знаках, общих первобытной орнаментике всех народов Европы и Азии», опубликованной в 1902 г. в сборнике трудов «Ярославского областного съезда» («Съезда исследователей истории и древностей Ростово-Суздальской Области»), А.А. Бобринский (Бобринской) писал, в частности: «Птица на лету стилизируется в знак креста или свастики. И здесь также изобилие переходных форм. Свастика не тотчас же приобретает права гражданства, в том виде, как её изображают ныне. Сперва направление клюва и крыльев безразличное. [...] Но со временем, когда в памяти народов совершенно утратилось первоначальное значение свастики, как летящей птицы, и, когда свастика обратилась в символ уже не вестника весны птицы, а божества солнца, огня, производительности, возрождения, бога-создателя и т.п. - тогда свастика приобретает всюду однообразный вид. Одно лишь направление клюва и, в связи с ним направление крыльев птицы обращаются то вправо, то влево. Отсюда два вида и два названия для этого знака, называемого на индийском наречии: свастика и саувастика».(6)
А. Голан, вслед за Карлом фон ден Штейненом и А.А. Бобринским (упомянувшим, в частности, древнеиндийский мифологический персонаж - «бога Гаруду, волшебную птицу», чьим постоянным символом является свастика) указывает на то, что: «Соотнесение свастики с птицей доказывается не только сходством соответствующих графем. Древнеиндийские источники сообщают, что свастика обозначала птицу [...]».(7)
«В памятниках Индии, - развивает он далее свою мысль, - свастика символизирует солнце [...], а солнце (по данным, относящимся ко времени не ранее 2 тыс. до х.э.) представлялось птицей. Согласно одному из мнений, индийское слово свастика происходит от сочетания слов Су - имя солнечной птицы и Астика - имя божества, олицетворявшего две половины года, тёплую и холодную. Знак свастики с загибом концов креста влево ("женский") символизировал полёт солнечной птицы осенью и зимой на север, с загибом вправо ("мужской") - весной и летом на юг [...]. Эти данные согласуются с оппозициями "левый - правый" и "женский - мужской" и с [...] гипотезой о соотнесении четырёх времён года с двумя женскими и двумя мужскими божествами.
В русской традиции правая и левая свастики трактуются несколько иначе: одна обозначает движение по солнцу и символизирует добро, другая - движение против солнца и считается недобрым знаком (в данном случае оппозиция "добрый - недобрый" соотносится с "мужской - женский"). В древностях разных континентов известны сочетания обоих этих видов свастики [...]. Они, видимо, символизировали два полугодовых состояния солнца.
Таким образом, в сфере тех культовых воззрений, в которых отмечается сочетание солнца, свастика имела то же значение, что и крест, а именно, она являлась символом солнечной птицы. Вероятно, свастика обозначала годовое движение солнца, а крест - суточное». (8)
Примечательными представляются и соображения на сей счёт Р.В. Багдасарова, который указывает, в частности, что: «В своих росписях С.П. Веселов изображал иногда на месте свастики красную птицу-петушка обязательно с поднятым крылом. Для культуры славян вообще характерен образ птицы-солнца. [...] В русских вышивках петух почти всегда изображён с поднятым крылом и расправленными перьями [...].
В некоторых русских сёлах сохранился обычай ставить на князьке кровли деревянных петухов. В Германии подобный обычай был распространён ещё более. А на церковных башнях там с X в. устанавливали петушков из золота (ср[авни] знаменитую сказку А.С. Пушкина)(9) [...]». (10)
Обращая также внимание на повсеместное распространение в крестьянском быте и христианской церковной практике подвесных деревянных «петушков» и «голубей» (иногда именовавшихся «святым духом»), игравших роль оберегов и дарохранительниц, Р.В. Багдасаров отмечает, что: «У дарохранительниц и щепных птиц есть одно общее свойство, которое хорошо осознавалось, это вращение. От лёгкого дуновения (а иногда сама по себе) птица совершает разновращательные движения, которые позволяют считать её воплощённым принципом свастики». (11)
Геральдист А.Г. Силаев в своём исследовании «Истоки русской геральдики» (Москва, 2003 г.)(12) и отдельной статье «Двуглавый орёл в русской символике» (13) подробно проанализировал мифологические аспекты появления этого знака (символа), отметив, что: «Двуглавый орёл в том виде, в каком мы привыкли его видеть на исторических гербах Московского государства и Российской империи, а также и на современном гербе Российской Федерации, является последним по времени и наиболее выразительным в художественном отношении этапом развития парных (близнечных) символов, зародившихся ещё в мифологии древних индоевропейцев». (14)
При этом он также указал на «птичью» природу свастики, приведя в пример праславянские древности. «Характерно, - отмечает А.Г. Силаев, - что празднование дня Ивана Купалы происходит в день летнего солнцестояния, и это нашло удивительно ёмкое выражение в нашей древней символике. В многочисленных крестьянских вышивках Русского Севера над фигурой, олицетворяющей брата или сестру в их вселенском, космическом значении, можно увидеть две соприкасающиеся и противообращённые свастики - "летнюю" и "зимнюю" - древнеарийские символы птицы-солнца (санскр. суастика: Су, "связанное с благом", - древнеиндийское имя солнечной птицы, Астика - двуликое божество тёплой и холодной половины года). Семантически близок этой знаковой композиции и другой традиционный персонаж русского народного искусства - богиня с парными птицами в руках, нередко - и с предстоящими парными птицами. Отечественными мифологами и искусствоведами давно разгадан космогонический характер этой фигуры, окружённой золотыми, серебряными и красными звёздами небосвода, просвечивающими и сквозь силуэт богини - весны. Здесь парные противообращённые птицы в её руках означают те же два состояния солнца - "летнее" и "зимнее"».(15)
Также близко к разгадке свастической природы «двуглавого орла», на мой взгляд, подошёл известный археолог, исследователь славянской культуры и истории Древней Руси академик Б.А. Рыбаков (1908 - 2001). Так, в своей работе «Язычество древних славян», описывая древние представления о «нижнем мире» на примере изображений на «шаманских бляшках», он, в частности, указывал, что: «Шаман, путешествующий по всем ярусам Вселенной в поисках колдовской силы, опускается в нижний мир с его реками и болотами. В полном соответствии с этим на всех бляшках со сложной композицией обязательно присутствует в нижней части чётко изображённый ящер. Владыка подземно-подводного мира - ящер, заглатывающий каждый вечер солнце и уводящий его в подземные пространства, хорошо известен в фольклоре многих народов. [...] Двуглавость ящера появляется тогда, когда нужно было показать движение солнца или всю Вселенную [...]. Показ нижнего мира на шаманских бляшках ограничен ящером: смотрящим вправо, если действие происходит днём, и двуглавым, если необходимо затронуть тему ночи». (16)
Некоторые исследователи говорят о тождественности «двуглавой птицы» и «двуглавого ящера». Так, например, исследователь народной культуры Н.Ю. Бобыкина в своей статье «Бесконечник - знак солнцеворота в русской народной вышивке» отмечает, что знаку бесконечности на узорах «соответствует другой знак - двуглавая птица или ящер, которую в вышивке называют "ладьёй"».(17)
Очевидно, что - при всех возможных «видовых» особенностях двухголовых мифологических обитателей «верхнего» и «нижнего» миров - здесь заложен один и тот же принцип, основанный на движении солнца (полёте «птицы-солнца») в «разных» направлениях («сверху - вниз» и «снизу - вверх» или «справа - налево» и «слева - направо»), происходящем в рамках единого вселенского цикла.
В глубокой древности изображения летящих птиц были преобразованы и в разной мере интегрированы в свастические мотивы. В дальнейшем эти знаки (символы) были усвоены авраамическими религиями, в том числе, христианством.
Существует множество наглядных - «материальных» - доказательств «птичьей» природы свастики. Так, например, хорошо известна хранящаяся в Музее Лувра в г. Париже (Франция) этрусская золотая подвеска-кулон со сложным узором, найденная в г. Больсена (Италия), которая датируется 700 - 650 гг. до н.э. На ней изображения пяти «многослойных» кругов и четырёх четырёхлучевых свастик с загнутыми вправо «лучами» окружены изображениями плывущих вправо четырнадцати уток (ещё три утки изображены выше основного узора) (см.: рисунок 1) (18).
Особый интерес в данном отношении представляют свастические готские фибулы V - VI вв. из Италии, хранящиеся в Museo civico medievale (Общественном музее средневековья) в г. Болонья (см.: рисунок 2),(19) и англо-саксонские ювелирные и нумизматические памятники VII - VIII вв.
Описание и анализ символического значения свастических готских фибул содержится, в частности, в изданной в 2001 г. в г. Москве книге Р.В. Багдасарова «Свастика: священный символ. Этнорелигиоведческие очерки».(20)
«В центре готской фибулы, - пишет он, - изумруд, последовательно входящий в малый круг из слоновой кости, а затем в равноконечный ("греческий") крест, состоящий из четырёх гранатов. Крест заключён в большой круг, по ободу которого расположены шесть соколиных голов, повёрнутых клювами вправо. Подчёркнуто явное подобие этих голов малому кругу середины (к тому же все они имеют изумрудные глазки)».(21)
По мнению Р.В. Багдасарова, свастическая композиция с семью птичьими головами и «сердцевиной-крестом» («шесть образуют свастическое развёртывающееся движение и седьмая голова скрепляет центр»), которые, как он считает, символизируют известные в христианской традиции Дары Святого Духа, «выражает идею сеяния божественных даров в души».(22) При этом Р.В. Багдасаров подчёркивает, что «к этому периоду готы не только приняли христианство, но и превратились в активных носителей христианской державности, в преемников Рима», а их искусство «оказало глубокое влияние как на славян, так и на другие народы Европы».(23)
Сокол в данном случае, по предположению Р.В. Багдасарова, соотносится «с более распространённым голубем», а сама символика «соколино-свастических амулетов», усвоенная средневековым христианством, имеет «дохристианский источник», восходя к зороастрийским «Амеша Спента» («Амэша Спэнта») - «бессмертным святым», которые вместе с Ахура Маздой «образуют "семёрку единосущных", покровительствующих вселенной».(24)
Среди англо-саксонских ювелирных и нумизматических памятников необходимо, в первую очередь, выделить женское украшение из Британского музея - золотой кулон-подвеска в форме диска, который датируется началом VII в., найденный в графстве Кент (Англия) - на «Королевском поле» в г. Фавершам. В центре диска размещено изображение кольца с тремя «выходящими» из него одинаковыми птичьими головками, обращёнными клювами вправо. При этом головы птицы (птиц), в которой угадывается ворон, расположены в виде «трискеле» («трискелиона») или «триглава» - трёхлучевой свастики с загнутыми вправо концами «лучей» (см.: рисунок 3) (25).
Подобный золотой кулон с четырьмя птичьими головками, расположенными в форме свастики, был также найден в составе Виувердского клада в провинции Фрисландия (Фризия) (Голландия).(26)
Изображения четырёх птиц, летящих вправо в чёткой свастической последовательности вокруг креста, присутствуют, в частности, на обратной стороне (реверсе) одной из первых английских (англо-саксонских) серебряных монет (типов монет) чекана Йорка - скиттов (или пенни), датируемых около 710 - 725 гг. (см.: рисунок 4)(27).
В третьем томе книги Г.Б. Брауна «Искусство в ранней Англии» (Лондон, 1915 г.) был помещён снимок бронзовой фибулы в форме «замкнутой» четырёхлучевой свастики с квадратом посередине и загнутыми вправо «лучами», которые представляют собой одинаковые головки птиц, упирающиеся клювами в соседние «лучи» (см.: рисунок 5)(28).
Как указывал автор, она была найдена в г. Милденхолл графства Суффолк (Англия).(29)
Четыре летящие влево птицы, «упирающиеся» одним из крыльев в расположенный в центре ромб, составляют свастику на бронзовом диске из г. Бюлах (Швейцария), датируемом VII в., который хранится в Швейцарском национальном музее в г. Цюрихе (см.: рисунок 6)(30).Четыре птицы, плывущие (или «идущие») влево в свастической последовательности вокруг круга, изображены на золотой фибуле из Шрецхайма, датируемой первой половиной VII в., которая хранится в Краеведческом музее в г. Диллингене (Германия) (см.: рисунок 7)(31).
Изображения трёх идущих влево птиц, которые венчают «лучи» «трискеле» («трискелиона») или «триглава», вписаны в сложный узор (орнамент), помещённый на одной из тарелок, принадлежащих индейской культуре Анасази (Северная Америка) (возникла предположительно в XII в. до н.э.) (см.: рисунок 8)(32).
Весьма показательны в своём роде происходящие из Монголии и Китая бронзовые несторианские «кресты», амулеты и печати периода правления монгольской династии Юань (1271 - 1368 гг.), которые буквально изобилуют изображениями птиц и свастики в разных формах и сочетаниях (см. рисунок 9: часть несторианских «крестов», амулетов и печатей из бывшего собрания Ф.А. Никсона, являющегося в настоящее время собственностью Музея и художественной галереи Университета Гонконга)(33).
Характерно, что ряд из них объединяет в себе изображения расположенных в свастической последовательности трёх (см.: рисунок 10)(34) и четырёх (см.: рисунок 11)(35) птиц и «классической» четырёхлучевой свастики. При этом на последнем из означенных «крестов» (см.: рисунок 11) наблюдается разнонаправленное «движение» (расположение) птиц, летящих или идущих вправо, и вписанной в центральный квадрат свастики, «лучи» которой загнуты влево.
Особый интерес при этом вызывают несторианские «кресты» (или амулеты), представляющие собой изображение двуглавой птицы (орла или сокола) с головами, повёрнутыми в разные стороны (см.: рисунки 9 г, 12) и друг к другу - вовнутрь (см.: рисунок 9 к), в центре которых помещены изображения четырёхлучевой свастики: в первом случае «лучи» свастики загнуты влево, а сама она заключена в восьмиконечную «звезду» (предположительно, символизирующую солнце), а во втором - вправо, с двумя дополнительными «чёрточкам».
Множество примеров «птичьей» природы свастики (ярги) и сочетания последней с «двуглавой птицей» дают славянские древности и объекты материальной культуры, происходящие с территории современной России.
Так, например, в статье историка-краеведа В.В. Копыткова «Северо-Двинские обрядовые полотенца великорусов (из собраний В.В. Копыткова)», размещённой в научном сборнике «Ярга, свастика, мироворот: методоведение исследования, материалы» (Санкт-Петербург, 2017 г.) приводится снимок «печального» высокообрядового белого полотенца конца XIX в. из г. Сольвычегодска Вологодской губернии со следующим описанием: «Двуглавую древнюю птицу обрамляют верхние и нижние части с лопастными показательными яргами».(36)
Весьма популярным в средние века являлся мотив с изображением четырёх летящих птиц (предположительно, лебедей или аистов), соединяющихся головами в середине в образе свастики.
Он присутствует, в частности на одной из дробниц облачения (саккоса) митрополита Киевского и всея Руси святителя Алексия (Е.Ф. Бяконта) (между 1292 и 1305 - 1378), датируемого XIV в. (закончен в 1364 г.) (см.: рисунок 13) (37). Согласно церковному преданию, этот саккос был принесён ему в дар вдовой хана Золотой Орды Тайдулой, которую святитель исцелил от слепоты.
Схожий мотив можно также обнаружить на датируемом X - XII вв. литом бронзовом зеркале, снимок которого был помещён в книге «Декоративно-прикладное искусство казанских татар» (Казань, 1990 г.) (см.: рисунок 14)(38).
Известна также анэпиграфная (не имеющая надписей) монета (тип монет) Золотой Орды (Улуса Джучи) чекана монетного двора Булгара (Болгара) XIII в., на обратной стороне которой изображены три направленные головами к центру летящие птицы, в расположении коих угадывается свастический мотив (см.: рисунок 15: а - снимок обратной стороны, б - её реконструкция из книги В.Н. Алмантая /Иванова/ «Суваро-булгарская культура. Философия символов монет и украшений»)(39).
Ключ к пониманию свастической природы двуглавой птицы даёт изобразительный ряд кольцевидных солярных (солярно-зооморфных, свастично-орнитоморфных) амулетов, относящихся к салтово-маяцкой культуре VIII - X вв., локализовавшейся в степях и лесостепях Дона и Северного Донца. В настоящее время в узком смысле она определяется как культура аланского населения лесостепной части Подонья, в более широком - часто отождествляется с «государственной культурой» Хазарии (Хазарского каганата).
Прорисовки означенных амулетов с четырьмя, шестью и восемью соколиными головками приводятся в изданном в 1981 г. в г. Москве Академией наук СССР - в серии «Археология СССР» - фундаментальном исследовании «Степи Евразии в эпоху средневековья» (ответственный редактор - С.А. Плетнёва)(40) и в статье доктора исторических наук В.Б. Ковалевской «Хронология древностей северокавказских алан», помещённой в сборнике научных статей «Аланы: история и культура» («Алантаæ: истори æмаæ культурæ»): «Alanica - III» (Владикавказ, 1995 г.) (см.: рисунок 16)(41).
Немедленно переходим сюда и дочитываем креатиff до конца
«Двуглавый орёл» как древний свастический знак (символ). [Окончание.]