"Суббота для человека , а не человек для субботы" (Мк. 2:27)
Олег - старший по субботе. В этот день он отвечает за деятельность волонтеров в нашей больничке.
Первый раз об Олеге Ёжа услышала на занятии "ПЕРВЫЙ ВИЗИТ К ПОДОПЕЧНОМУ".
Про него поведала Татьяна Алексеевна Чаленко, старшая сестра по организации ухода на дому Свято-Димитриевксого сестричества. Вообще, на Ёжин взгляд довольно интересная и полезная беседа произошла, хоть и долго. Ёжа для себя много чего уяснила.
Вот, что Татьяна Алексеевна рассказала:
"У нас был Олег Малахов, который закончил такой курс годичный, и сразу после окончания курса мы попросили его помочь ухаживать за игуменом Феодосием (Сухно). Отец игумен Феодосий скончался ныне, он покойный, Царство ему небесное, был среди первых постриженников Лавры, постригали его в 1952 году. Первый постриженник был в 56-м году, как Лавру нам вернули, он был пострижен в 52-м. У него был очень тяжелый путь, очень тяжелый. Все он прошел. И когда мы за ним ухаживали, он был уже на покое, ему было 83 года. Поскольку он был монах и постригался девственником, ему было очень тяжело, когда мы приступали к гигиеническим процедурам, он всячески пытался это оттянуть, он болел, был очень болен и т.д. И когда мы обрели после курсов Олега Малахова, знаете, он нам так помог., Олег за ним ухаживал до его смертного часа. Батюшка скончался в час дня, а Олег был утром, помогал...
После смерти отца игумена Феодосия мы попросили Олега ухаживать за отцом Владимиром Недосекиным. Тоже был очень старый священник, протоиерей, тоже прошел весь этот путь, которые прошли наши священники, в возрасте которые, в советское и пост-советское время, и тоже ему было трудно воспринимать уход женскими руками."
Потом уже, когда Ёжа вместе с Олегом стала работать, он ей говорил, что начинал с автобуса, который зимой бомжей собирает.
- Вшей за смену ведро выметали, но поверишь, никто ни одной вошки не подхватил.
Сейчас неуёмная натура Олега не позволяет ему оставаться только в рамках стационара, и его деятельность выплескивается далеко за. Иногда он пишет о тех, кому помогает. В основном это те, кому труднее. И конечно, те, для кого болезнь стала не дверью в смерть, а путем в новую жизнь. Понятно, что таких совсем мало, но без них было бы совсем тоскливо и беспросветно, потому что растет не только их вера, но и наша укрепляется.
Как в предыдущем посте сказано, Олег разрешил мне опубликовать его текст про Севу и Надю, но мы решили все фотографии Нади не ставить, только ту, где она в очках. С нею рядом наша Людочка - замечательный, светлый человек. Хоть Ёжа в два раза ее старше, но многому у нее поучилась. Жаль, что жених (теперь уже, дай Бог, муж) запретил ей ходить в больничку…
Там, где Олег говорит "мы" позвонили в Узбекистан, " добровольцы решили найти и пригласить маму Нади в Москву" и т.д., надо понимать "Олег позвонил", "Олег пригласил и купил билет", и так далее по тексту.
"Субботнее утро. Добровольцы патронажной службы Милосердие обходят палаты отделения. Боксовая палата 512, две кровати в левой и две кровати в правой половинках, разделённых перегородкой. Слева лежит Кристина, на вид лет двадцати пяти, к ней никто не приходит. Заходят только и переживают за неё ходячие соседи-больные. Видимо, Кристина была наркоманкой, заразилась ВИЧ, который постепенно перешёл в тяжелую форму. Она зафиксирована (это когда руки и ноги привязывают к краям кровати), чтобы не падала, не рвала на себе памперс, не препятствовала ставить капельницу. Думаю, Кристина была в сознании. Смотрела на нас, слушала, паталась что-то сказать, но речь ей не давалась. Сделали, что могли - помыли, поменяли памперс, покормили. Нужно отметить, что тело долголежачих, не посещаемых родственниками больных превращается в худенький скелетик. Таковой и оказалась Кристина. Из разговоров с больными выяснили вот что. Когда мама Кристины узнала о заболевании дочери, впала в депрессию. Приезжала пару раз, обнимала дочку и без умолку рыдала. Дома наглоталась таблеток, желая покончить с жизнью, попала в реанимацию. Пролежав в реанимации продолжительное время, скончалась. Вот такая бывает реакция родных на заболевания ближних.
Соседка Кристины - Лена. Обаятельная девушка тридцати лет. Такие нравятся мужчинам. Тоже очень сильно исхудавшая. Сидя на кровати, Лена смотрела на нас, и мы мило беседовали. Она трезво осознавала прожитую часть своей жизни, говорила: "ну что ж, сама виновата". Лене давали мощнейшую ВИЧ-терапию, её собирались отправить на пару недель домой, ибо организм не может выдержать столь интенсивного лечения. Потом она должна была вернуться для продолжения терапии. После беседы Лена поднялась, чтобы пройти до туалета. Шаря впереди себя руками, неуверенными шагами Лена направилась к выходу из палаты. Оказалось, что она абсолютно слепа. Ослепла быстро, полгода назад. Когда она говорила родным и друзьям, что ничего не видит, ей поначалу не верили. Таков ВИЧ.
Теперь заглянем в правую половину бокса. У окна Юля с огромным вздутым от болезни животом. Юле лет 28. Она зафиксирована. У Юли есть ребенок. К Юле приходит мама, но их отношения не очень теплые. Врачи сказали, что Юля не жилец - у неё СПИД, рак внутренних органов. Больная попросила позвать медицинскую сестру. Сестра была занята, просила подождать. На это Юля весьма смачно заочно покрыла её матом. Соседка Юли - Яна. Ей фигово - ломки. Яна ёрзает на кровати, стонет. Сил нет, не может даже поднять упавшее на пол покрывало. Яне 26, у неё четырехлетняя дочка. Добровольцы постелили покрывало, утешили йогуртом.
Прошла неделя, другая. Добровольцы по мере возможности не забывали палату 512, помогали, как и чем могли. Место Лены заняла Сева-узбечка. Лена, кстати, так и не вернулась в больницу. Жива ли? Не знаем... Кристина умерла. "Вздохнула так глубоко, как бы вскрикнуть хотела и скончалась" сообщила Сева. Кто знает, не покончи мама Кристины с собой, а обеспечив дочь постоянным уходом, могла бы спасти её. Говорили, что мама была в очень сложной ситуации, ей буквально жить негде было. Юлю увезли в реанимацию безвозвратно, тоже,наверное, умерла. Яна продолжала "вмазывать" в сортире. Муж (значительно старше по возрасту, в спортивных штанах и пиджаке) приносил ей дозу. После приёма наркотиков, она как бы оживала. Так организм привыкает к наркотикам, что без их приёма нарушается обмен веществ, тело не слушается. Под наркотой она весёлая ковыляла по коридору. Говорят, что Яну однажды нашли в туалете в отключке. Яна выписалась. Живая.
На место Кристины поселили Надю. Вот про этих-то двух соседок, Надю и Севу, будет наш дальнейший рассказ.
Сева
Сева жила в благополучной семье в Фергане. Папа женился второй раз на молодой и стервозной женщине. Связь с первой женой и дочерью временно прервалась. А Сева вышла за муж. Мужа ей выбрали родители ещё до совершеннолетия. В 16 лет родила первую дочь. Всего у неё трое девочек. С мужем жили дружно, в достатке. Муж был одним из учредителей местной сотовой компании. Севара работала в школе учителем физкультуры. Рождение первой дочери ознаменовалось приобретением большого дома. С рождением второй дочери у них появилась машина. Рождение третьей дочки принесло несчастье. Наёмный убийца нанёс мужу Севы семнадцать ножевых ранений. Оказалось, что непрофессиональный убийца был должен крупную сумму денег заказчикам (конкурентам по бизнесу), ему обещали простить пять тысяч долларов. Убийца ничего не знал о муже Севары и их семье.
Сева ухаживала за супругом в течение шести месяцев, попрошествии которых он умер. Сева рассказывала много интересных фактов, характеризующих её мужа как доброго и отзывчивого человека, помогавшего даже незнакомым людям. Один из этих случаев - прощение своего убийцы (у того было двое детей). Уголовное дело не возбуждалось по просьбе этого благородного и всепрощающего человека.
Итак, Сева безвинно возненавидела свою третью дочь, ничего с собой не могла поделать. В семье появилась нехватка средств, начался грязный раздел имущества родственниками. Младшей не исполнилось и года, а тридцатилетняя Сева решилась ехать в Москву на заработки. Соседка дала адрес директора Московского магазина. Он готов был взять Севу продавцом.
Директор магазина - Ибрагим - оказался сутенёром-одиночкой. Никакого магазина у него не было, а была квартира в Новых Черёмушках, в которой он держал взаперти проституток. Приехал из Дагестана, устроил свой бизнес, пользуясь безвыходной ситуацией девушек и женщин, прибывших на заработки в Москву. Первым делом отбирал документы, и, предоставляя жильё, "ставил на счётчик". Денег на руки не давал. Вывозил на ночную смену на Ярославку, Ленинградку, на утро снова запирал в квартире. За ночь Ибрагим зарабатывал в среднем семьдесят пять тысяч рублей. Кормил заложниц едой из Макдональдса, с которой Сева хорошо поправилась. Женой Ибрагима была бывшая проститутка, очень жадная до денег. Если муж приносил недостаточные "ночные", она закатывала истерику. Растили пятилетнего сына.
По истечении восьми месяцев жизни Московской проститутки-невольницы, после очередного сильного избиения, Севе удалось бежать. По "скорой" Сева попала в Боткинскую "травму". Ей сделали операцию грудной клетки (были сломаны ребра, тяжёлая форма пневмонии). Там же и обнаружили ВИЧ, поэтому Севу перевели в Инфекционную Клиническую больницу №2. Медицинский персонал прозвал Севу "боевой", т.к. полностью лежачая, она пыталась следить за порядком в палате, беззлобно "строить" медсестёр, требовала к себе особого внимания. В общем, всем нравилась. Приглянулась и нам своим бедственным положением и искренним покаянием.
Через владыку Пантелеимона, протоиерея Дмитрия Смирнова, наши добровольцы связались с исполняющим обязанности одного из Московских МУРов. Приглашали его в больницу, просили содействия в возвращении документов Севы и прекращения беспредела, творимого Ибрагимом. Увы. Ибрагим был трижды условно судим, каждый раз "откупался". К сожалению, в связи с низким приоритетом такого рода расследований, отсутствием жесткой законодательной меры, и, попросту бардаком в реструктуризации полиции, дело заглохло.
В восстановлении документов помогла группа по оказанию помощи бездомным службы Милосердие. Добровольцы ВИЧ-отделений регулярно навещали Севу, лечили пролежень, образовавшийся в реанимации, приносили еду (от больничной её рвало), одежду, средства гигиены. Обеспечили контакт с мамой Севы и её дочками, который морально ей очень помог. Через полтора месяца истощённая Сева встала на ноги. Добровольцы заставляли её двигаться, она очень ленилась. Постоянный страх нахождения среди наркоманов толкал её к выздоровлению.
По выписке из больницы Севу разместили в социальном центре адаптации «Люблино». Документы и билет на самолёт были готовы в течение недели. Не забуду такую комичную картину. Сева смогла-таки вернуть свои вещи, нажитые за время жизни в Москве. И вот, окрепшая, она сидит на полу в женской комнате на шесть двухярусных коек. Перед ней чемодан, из которого она достаёт свои "шмотки" и раздаёт соседям. В основном это микро-юбки, на "мини" не тянут. Она с деловым видом рассматривает каждую вещь, делает вывод, что это ей точно не пригодиться, и бросает желающим.
На фотографии мы с Севой в СЦА «Люблино»
Прошло около восьми месяцев. У Севы всё хорошо. Она встала на ВИЧ учёт, принимает терапию. Поначалу рвалась снова в Москву на заработки (вспомним, что она за всё время пребывания в Москве не получила с Ибрагима ни копейки), теперь поостыла. Папа ей стал помогать, хочет устроить к себе на работу (он бригадир в строительной фирме). Старшая дочь Севы учится с этого года в Великобритании, она выиграла конкурс, и её взялись учить бесплатно по контракту. Младшая называет её сестрой, бабушку же - мамой.
Надя
Надю мы встретили впервые передвигающейся "по стеночке" в коридоре. Она шла в туалет, обсолютно ничего не видя. Мобильный телефон тогда был при ней, на тумбочке. Не вникнув в ситуацию (или некогда было), решили связь с родственниками оставить на потом. В следующий наш приход мобильного не оказалось. Дело в том, что телефонные аппараты постоянно крадут. Меняют их на дозу. Надя этого не знала, да и не в состоянии была его уберечь. Что нас заставило обратить особое внимание на эту двадцати семи летнюю девушку? Её особо тяжёлое состояние здоровья, отсутствие рядом родственников. Кроме того, Надя была очень вежлива. Да, вежливость слепой беспомощной девушки расположило к ней наши сердца. Простите за нецеломудренный момент, который запомнился. Надя была очень худа, худела с каждым днём. Её накачанные грудь и губы ярко и неестественно выделялись на фоне общей худобы. Промыслом Божьим Надю перевели в бокс к Севе.
Зачастую в боксовую палату переводят безнадёжно больных. Таковой и оказалась Надя. У неё энцефалит (множество опухолей) головного мозга. Позже я видел её томограмму. Страшно было смотреть, большими участками отображалось множество инородных пятен. Надя слабела с каждым днём. Ночью пыталась встать в туалет или пить, падала, лежала часами на полу. Лечащий врач так и сказала "шанс выздоровления ОЧЕНЬ малый", дав понять, что Надя -не жилец. ВИЧ был в последней стадии - СПИД. Аппетит, правда, у Нади был отменный, чему завидовала Сева.
Посовещавшись, добровольцы решили найти и пригласить маму Нади в Москву - пусть хоть перед смертью увидит дочку. Такой был настрой. Но не без надежды на лучшее конечно.
Жила Надя в престижном районе на Можайском шоссе. Ездили к смотрительнице Надиной квартиры (хозяйка в США), просили записную книжку. Смотрительница готова была отдать любую из Надиных вещей взамен на долг в восемьдесят тысяч рублей... Всё же смогли договориться ценой всех Надиных вещей. Нашли телефон её мамы, Валентины Дмитриевны. Выяснилось, что мама живёт в Харькове в абсолютной нищете, снимает койко-место, почти всю свою пенсию отдаёт за жильё. В прошлом - бегство от агрессивного, психически неустойчивого мужа-боксёра, продажа Харьковской квартиры (во время его нахождения в тюрьме), жизнь и работа в Москве.
Мы пригласили Валентину Дмитриевну в Москву, нашли ей временное жильё и средства к существованию.
В то же время предложили Наде исповедоваться и причаститься. Она сама этого очень желала. Подготовили её как человека не воцерковлённого, рассказали про таинства, читали молитвенное правило. Так уж получилось, свидетельницей Надиной исповеди оказалась соседка Сева, от неё мы и узнали подробности Надиной жизни в Москве.
Надя впервые приехала в столицу в 16 лет. Не имея образования и, желая зарабатывать большие деньги, выбрала для себя профессию проститутки. На панели не стояла, у неё было множество ОЧЕНЬ обеспеченных клиентов (в записной книжке попадались телефоны высокопоставленных чиновников). Мама её работала в торговле. Жили вместе. В последние годы Надя пожелала жить самостоятельно, отправила маму на Украину. Образ жизни девушки изменился в худшую сторону. К кокаину прибавился ещё и алкоголь. Надя знала про своё заболевание уже несколько лет, не лечилась. Часто наплывало депрессивное состояние, не хотелось жить. В ВИЧ отделение она попала по "скорой", как обычно и бывает (отказывают ноги, теряется зрение, сильные боли в голове и прочее).
Надино покаяние было искренним, причастие смиренным и благоговейным. Господь отложил смерть своей заблудшей овцы. Надя стала поправляться. Видели бы вы удивлённые круглые глаза лечащего врача!
Валентине Дмитриевне шестьдесят восемь лет. В этом возрасте ей пришлось забыть про свои немощи, тянуть болящую дочку. Мама либо постоянно находилась в больнице, либо участвовала в получении временных документов. Конечно, без группы по оказанию помощи бездомным мы бы не справились.
На вокзал наших подопечных отвёз социальный патруль. Надя была столь слаба, что без посторонней помощи не могла даже сойти со ступеньки автомобиля. Вы видите фотографию с нашим добровольцем на вокзале, перед отъездом в Харьков (Надя в очках, глаз сильно косит, и она стесняется).
Надя с мамой сняли квартиру у сорокалетней алкоголички. Это был единственный приемлемый вариант. Получили паспорт, дав взятку в четыреста долларов. К сожалению, на Украине ничего без взяток не делается. Паспорт нужен был для срочной постановки на ВИЧ учёт и лечения. Почти всё лечение осуществляется на свои средства.
В сентябре удалось отвезти в Харьков гуманитарную помощь - одежду, постельные принадлежности, раскладушку, посуду, продукты, а также духовную литературу. Несмотря на нищету, меня угощали вкуснейшим украинским борщём.
Валентина Дмитриевна долгое время не могла устроиться на работу - возраст... Ей всё-таки повезло, и до настоящего времени она работала продавцом яиц в неотапливаемом ларьке. Рабочий день был двенадцати часовым. Неофициально, за пятьдесят российских рублей в день.
Мировозрение Нади перевернулось. Она стала верующим человеком. Радуется, что жива, ценит каждыйБожий день. Прочитала книгу о блаженной Ксении Петербургской и очень крепко ей молится. Во время моей паломнической поездки в Петербургочень переживала, просила отзвониться, когда я буду в часовне Ксении. Мама её в этот момент молилась в храме, а Надя дома. Просила привезти святыни. На днях добровольцы отправили их посылкой.
Валентина Дмитриевнас Надей составляют удивительный тандем любви. Пока мама была на работе, Надя, не смотря на усталость и немощь, выполняла всю домашнюю работу - убиралась, готовила кушать.Они постоянно поддерживают друг друга.
Жить с алкоголиками сложно. Еду из холодильника постоянно съедают, устраивают оргии, курят в квартире, оскорбляют. Но деваться не куда. Временное отсутствие хозяйки - праздник для наших подопечных.
Сейчас состояние Нади удовлетворительное, вирусная нагрузка снизилась, иммунитет постепенно повышается. Зрение восстановилось, хотя один глаз видит как бы через мутную плёнку. Надя дома свободно передвигается, может даже выходить самостоятельно на улицу. Принимает множество лекарств, от которых сильно увеличилась печень. Так же имеют место быть и прочие побочные явления. Для корректировки лечения Наде пришло время делать томографию головного мозга (она стоит около трёхсот долларов). Денег нет.
Ситуация усугубляется тем, что мама потеряла работу и уже месяц находится в поиске хоть какого-нибудь заработка.Плачет. Харьков готовится к проведению чемпионата по футболу Евро 2012. Цены на продукты повышаются, шансов устроиться на работу становится меньше.До маминой пенсии (через неделю) осталось три гривна. Хлеб стоит не менее четырёх. Нужно сказать, что Валентина Дмитриевна очень трудолюбивая и самоотверженная. Надя сказала, что мама сильно похудела…
Дорогие Друзья Милосердия! Просим вас помочь Наде и её маме! Им нужны средства для существования и лечения.
Первый раз об Олеге Ёжа услышала на занятии "ПЕРВЫЙ ВИЗИТ К ПОДОПЕЧНОМУ".
Про него поведала Татьяна Алексеевна Чаленко, старшая сестра по организации ухода на дому Свято-Димитриевксого сестричества. Вообще, на Ёжин взгляд довольно интересная и полезная беседа произошла, хоть и долго. Ёжа для себя много чего уяснила.
Вот, что Татьяна Алексеевна рассказала:
"У нас был Олег Малахов, который закончил такой курс годичный, и сразу после окончания курса мы попросили его помочь ухаживать за игуменом Феодосием (Сухно). Отец игумен Феодосий скончался ныне, он покойный, Царство ему небесное, был среди первых постриженников Лавры, постригали его в 1952 году. Первый постриженник был в 56-м году, как Лавру нам вернули, он был пострижен в 52-м. У него был очень тяжелый путь, очень тяжелый. Все он прошел. И когда мы за ним ухаживали, он был уже на покое, ему было 83 года. Поскольку он был монах и постригался девственником, ему было очень тяжело, когда мы приступали к гигиеническим процедурам, он всячески пытался это оттянуть, он болел, был очень болен и т.д. И когда мы обрели после курсов Олега Малахова, знаете, он нам так помог., Олег за ним ухаживал до его смертного часа. Батюшка скончался в час дня, а Олег был утром, помогал...
После смерти отца игумена Феодосия мы попросили Олега ухаживать за отцом Владимиром Недосекиным. Тоже был очень старый священник, протоиерей, тоже прошел весь этот путь, которые прошли наши священники, в возрасте которые, в советское и пост-советское время, и тоже ему было трудно воспринимать уход женскими руками."
Потом уже, когда Ёжа вместе с Олегом стала работать, он ей говорил, что начинал с автобуса, который зимой бомжей собирает.
- Вшей за смену ведро выметали, но поверишь, никто ни одной вошки не подхватил.
Сейчас неуёмная натура Олега не позволяет ему оставаться только в рамках стационара, и его деятельность выплескивается далеко за. Иногда он пишет о тех, кому помогает. В основном это те, кому труднее. И конечно, те, для кого болезнь стала не дверью в смерть, а путем в новую жизнь. Понятно, что таких совсем мало, но без них было бы совсем тоскливо и беспросветно, потому что растет не только их вера, но и наша укрепляется.
Как в предыдущем посте сказано, Олег разрешил мне опубликовать его текст про Севу и Надю, но мы решили все фотографии Нади не ставить, только ту, где она в очках. С нею рядом наша Людочка - замечательный, светлый человек. Хоть Ёжа в два раза ее старше, но многому у нее поучилась. Жаль, что жених (теперь уже, дай Бог, муж) запретил ей ходить в больничку…
Там, где Олег говорит "мы" позвонили в Узбекистан, " добровольцы решили найти и пригласить маму Нади в Москву" и т.д., надо понимать "Олег позвонил", "Олег пригласил и купил билет", и так далее по тексту.
"Субботнее утро. Добровольцы патронажной службы Милосердие обходят палаты отделения. Боксовая палата 512, две кровати в левой и две кровати в правой половинках, разделённых перегородкой. Слева лежит Кристина, на вид лет двадцати пяти, к ней никто не приходит. Заходят только и переживают за неё ходячие соседи-больные. Видимо, Кристина была наркоманкой, заразилась ВИЧ, который постепенно перешёл в тяжелую форму. Она зафиксирована (это когда руки и ноги привязывают к краям кровати), чтобы не падала, не рвала на себе памперс, не препятствовала ставить капельницу. Думаю, Кристина была в сознании. Смотрела на нас, слушала, паталась что-то сказать, но речь ей не давалась. Сделали, что могли - помыли, поменяли памперс, покормили. Нужно отметить, что тело долголежачих, не посещаемых родственниками больных превращается в худенький скелетик. Таковой и оказалась Кристина. Из разговоров с больными выяснили вот что. Когда мама Кристины узнала о заболевании дочери, впала в депрессию. Приезжала пару раз, обнимала дочку и без умолку рыдала. Дома наглоталась таблеток, желая покончить с жизнью, попала в реанимацию. Пролежав в реанимации продолжительное время, скончалась. Вот такая бывает реакция родных на заболевания ближних.
Соседка Кристины - Лена. Обаятельная девушка тридцати лет. Такие нравятся мужчинам. Тоже очень сильно исхудавшая. Сидя на кровати, Лена смотрела на нас, и мы мило беседовали. Она трезво осознавала прожитую часть своей жизни, говорила: "ну что ж, сама виновата". Лене давали мощнейшую ВИЧ-терапию, её собирались отправить на пару недель домой, ибо организм не может выдержать столь интенсивного лечения. Потом она должна была вернуться для продолжения терапии. После беседы Лена поднялась, чтобы пройти до туалета. Шаря впереди себя руками, неуверенными шагами Лена направилась к выходу из палаты. Оказалось, что она абсолютно слепа. Ослепла быстро, полгода назад. Когда она говорила родным и друзьям, что ничего не видит, ей поначалу не верили. Таков ВИЧ.
Теперь заглянем в правую половину бокса. У окна Юля с огромным вздутым от болезни животом. Юле лет 28. Она зафиксирована. У Юли есть ребенок. К Юле приходит мама, но их отношения не очень теплые. Врачи сказали, что Юля не жилец - у неё СПИД, рак внутренних органов. Больная попросила позвать медицинскую сестру. Сестра была занята, просила подождать. На это Юля весьма смачно заочно покрыла её матом. Соседка Юли - Яна. Ей фигово - ломки. Яна ёрзает на кровати, стонет. Сил нет, не может даже поднять упавшее на пол покрывало. Яне 26, у неё четырехлетняя дочка. Добровольцы постелили покрывало, утешили йогуртом.
Прошла неделя, другая. Добровольцы по мере возможности не забывали палату 512, помогали, как и чем могли. Место Лены заняла Сева-узбечка. Лена, кстати, так и не вернулась в больницу. Жива ли? Не знаем... Кристина умерла. "Вздохнула так глубоко, как бы вскрикнуть хотела и скончалась" сообщила Сева. Кто знает, не покончи мама Кристины с собой, а обеспечив дочь постоянным уходом, могла бы спасти её. Говорили, что мама была в очень сложной ситуации, ей буквально жить негде было. Юлю увезли в реанимацию безвозвратно, тоже,наверное, умерла. Яна продолжала "вмазывать" в сортире. Муж (значительно старше по возрасту, в спортивных штанах и пиджаке) приносил ей дозу. После приёма наркотиков, она как бы оживала. Так организм привыкает к наркотикам, что без их приёма нарушается обмен веществ, тело не слушается. Под наркотой она весёлая ковыляла по коридору. Говорят, что Яну однажды нашли в туалете в отключке. Яна выписалась. Живая.
На место Кристины поселили Надю. Вот про этих-то двух соседок, Надю и Севу, будет наш дальнейший рассказ.
Сева
Сева жила в благополучной семье в Фергане. Папа женился второй раз на молодой и стервозной женщине. Связь с первой женой и дочерью временно прервалась. А Сева вышла за муж. Мужа ей выбрали родители ещё до совершеннолетия. В 16 лет родила первую дочь. Всего у неё трое девочек. С мужем жили дружно, в достатке. Муж был одним из учредителей местной сотовой компании. Севара работала в школе учителем физкультуры. Рождение первой дочери ознаменовалось приобретением большого дома. С рождением второй дочери у них появилась машина. Рождение третьей дочки принесло несчастье. Наёмный убийца нанёс мужу Севы семнадцать ножевых ранений. Оказалось, что непрофессиональный убийца был должен крупную сумму денег заказчикам (конкурентам по бизнесу), ему обещали простить пять тысяч долларов. Убийца ничего не знал о муже Севары и их семье.
Сева ухаживала за супругом в течение шести месяцев, попрошествии которых он умер. Сева рассказывала много интересных фактов, характеризующих её мужа как доброго и отзывчивого человека, помогавшего даже незнакомым людям. Один из этих случаев - прощение своего убийцы (у того было двое детей). Уголовное дело не возбуждалось по просьбе этого благородного и всепрощающего человека.
Итак, Сева безвинно возненавидела свою третью дочь, ничего с собой не могла поделать. В семье появилась нехватка средств, начался грязный раздел имущества родственниками. Младшей не исполнилось и года, а тридцатилетняя Сева решилась ехать в Москву на заработки. Соседка дала адрес директора Московского магазина. Он готов был взять Севу продавцом.
Директор магазина - Ибрагим - оказался сутенёром-одиночкой. Никакого магазина у него не было, а была квартира в Новых Черёмушках, в которой он держал взаперти проституток. Приехал из Дагестана, устроил свой бизнес, пользуясь безвыходной ситуацией девушек и женщин, прибывших на заработки в Москву. Первым делом отбирал документы, и, предоставляя жильё, "ставил на счётчик". Денег на руки не давал. Вывозил на ночную смену на Ярославку, Ленинградку, на утро снова запирал в квартире. За ночь Ибрагим зарабатывал в среднем семьдесят пять тысяч рублей. Кормил заложниц едой из Макдональдса, с которой Сева хорошо поправилась. Женой Ибрагима была бывшая проститутка, очень жадная до денег. Если муж приносил недостаточные "ночные", она закатывала истерику. Растили пятилетнего сына.
По истечении восьми месяцев жизни Московской проститутки-невольницы, после очередного сильного избиения, Севе удалось бежать. По "скорой" Сева попала в Боткинскую "травму". Ей сделали операцию грудной клетки (были сломаны ребра, тяжёлая форма пневмонии). Там же и обнаружили ВИЧ, поэтому Севу перевели в Инфекционную Клиническую больницу №2. Медицинский персонал прозвал Севу "боевой", т.к. полностью лежачая, она пыталась следить за порядком в палате, беззлобно "строить" медсестёр, требовала к себе особого внимания. В общем, всем нравилась. Приглянулась и нам своим бедственным положением и искренним покаянием.
Через владыку Пантелеимона, протоиерея Дмитрия Смирнова, наши добровольцы связались с исполняющим обязанности одного из Московских МУРов. Приглашали его в больницу, просили содействия в возвращении документов Севы и прекращения беспредела, творимого Ибрагимом. Увы. Ибрагим был трижды условно судим, каждый раз "откупался". К сожалению, в связи с низким приоритетом такого рода расследований, отсутствием жесткой законодательной меры, и, попросту бардаком в реструктуризации полиции, дело заглохло.
В восстановлении документов помогла группа по оказанию помощи бездомным службы Милосердие. Добровольцы ВИЧ-отделений регулярно навещали Севу, лечили пролежень, образовавшийся в реанимации, приносили еду (от больничной её рвало), одежду, средства гигиены. Обеспечили контакт с мамой Севы и её дочками, который морально ей очень помог. Через полтора месяца истощённая Сева встала на ноги. Добровольцы заставляли её двигаться, она очень ленилась. Постоянный страх нахождения среди наркоманов толкал её к выздоровлению.
По выписке из больницы Севу разместили в социальном центре адаптации «Люблино». Документы и билет на самолёт были готовы в течение недели. Не забуду такую комичную картину. Сева смогла-таки вернуть свои вещи, нажитые за время жизни в Москве. И вот, окрепшая, она сидит на полу в женской комнате на шесть двухярусных коек. Перед ней чемодан, из которого она достаёт свои "шмотки" и раздаёт соседям. В основном это микро-юбки, на "мини" не тянут. Она с деловым видом рассматривает каждую вещь, делает вывод, что это ей точно не пригодиться, и бросает желающим.
На фотографии мы с Севой в СЦА «Люблино»
Прошло около восьми месяцев. У Севы всё хорошо. Она встала на ВИЧ учёт, принимает терапию. Поначалу рвалась снова в Москву на заработки (вспомним, что она за всё время пребывания в Москве не получила с Ибрагима ни копейки), теперь поостыла. Папа ей стал помогать, хочет устроить к себе на работу (он бригадир в строительной фирме). Старшая дочь Севы учится с этого года в Великобритании, она выиграла конкурс, и её взялись учить бесплатно по контракту. Младшая называет её сестрой, бабушку же - мамой.
Надя
Надю мы встретили впервые передвигающейся "по стеночке" в коридоре. Она шла в туалет, обсолютно ничего не видя. Мобильный телефон тогда был при ней, на тумбочке. Не вникнув в ситуацию (или некогда было), решили связь с родственниками оставить на потом. В следующий наш приход мобильного не оказалось. Дело в том, что телефонные аппараты постоянно крадут. Меняют их на дозу. Надя этого не знала, да и не в состоянии была его уберечь. Что нас заставило обратить особое внимание на эту двадцати семи летнюю девушку? Её особо тяжёлое состояние здоровья, отсутствие рядом родственников. Кроме того, Надя была очень вежлива. Да, вежливость слепой беспомощной девушки расположило к ней наши сердца. Простите за нецеломудренный момент, который запомнился. Надя была очень худа, худела с каждым днём. Её накачанные грудь и губы ярко и неестественно выделялись на фоне общей худобы. Промыслом Божьим Надю перевели в бокс к Севе.
Зачастую в боксовую палату переводят безнадёжно больных. Таковой и оказалась Надя. У неё энцефалит (множество опухолей) головного мозга. Позже я видел её томограмму. Страшно было смотреть, большими участками отображалось множество инородных пятен. Надя слабела с каждым днём. Ночью пыталась встать в туалет или пить, падала, лежала часами на полу. Лечащий врач так и сказала "шанс выздоровления ОЧЕНЬ малый", дав понять, что Надя -не жилец. ВИЧ был в последней стадии - СПИД. Аппетит, правда, у Нади был отменный, чему завидовала Сева.
Посовещавшись, добровольцы решили найти и пригласить маму Нади в Москву - пусть хоть перед смертью увидит дочку. Такой был настрой. Но не без надежды на лучшее конечно.
Жила Надя в престижном районе на Можайском шоссе. Ездили к смотрительнице Надиной квартиры (хозяйка в США), просили записную книжку. Смотрительница готова была отдать любую из Надиных вещей взамен на долг в восемьдесят тысяч рублей... Всё же смогли договориться ценой всех Надиных вещей. Нашли телефон её мамы, Валентины Дмитриевны. Выяснилось, что мама живёт в Харькове в абсолютной нищете, снимает койко-место, почти всю свою пенсию отдаёт за жильё. В прошлом - бегство от агрессивного, психически неустойчивого мужа-боксёра, продажа Харьковской квартиры (во время его нахождения в тюрьме), жизнь и работа в Москве.
Мы пригласили Валентину Дмитриевну в Москву, нашли ей временное жильё и средства к существованию.
В то же время предложили Наде исповедоваться и причаститься. Она сама этого очень желала. Подготовили её как человека не воцерковлённого, рассказали про таинства, читали молитвенное правило. Так уж получилось, свидетельницей Надиной исповеди оказалась соседка Сева, от неё мы и узнали подробности Надиной жизни в Москве.
Надя впервые приехала в столицу в 16 лет. Не имея образования и, желая зарабатывать большие деньги, выбрала для себя профессию проститутки. На панели не стояла, у неё было множество ОЧЕНЬ обеспеченных клиентов (в записной книжке попадались телефоны высокопоставленных чиновников). Мама её работала в торговле. Жили вместе. В последние годы Надя пожелала жить самостоятельно, отправила маму на Украину. Образ жизни девушки изменился в худшую сторону. К кокаину прибавился ещё и алкоголь. Надя знала про своё заболевание уже несколько лет, не лечилась. Часто наплывало депрессивное состояние, не хотелось жить. В ВИЧ отделение она попала по "скорой", как обычно и бывает (отказывают ноги, теряется зрение, сильные боли в голове и прочее).
Надино покаяние было искренним, причастие смиренным и благоговейным. Господь отложил смерть своей заблудшей овцы. Надя стала поправляться. Видели бы вы удивлённые круглые глаза лечащего врача!
Валентине Дмитриевне шестьдесят восемь лет. В этом возрасте ей пришлось забыть про свои немощи, тянуть болящую дочку. Мама либо постоянно находилась в больнице, либо участвовала в получении временных документов. Конечно, без группы по оказанию помощи бездомным мы бы не справились.
На вокзал наших подопечных отвёз социальный патруль. Надя была столь слаба, что без посторонней помощи не могла даже сойти со ступеньки автомобиля. Вы видите фотографию с нашим добровольцем на вокзале, перед отъездом в Харьков (Надя в очках, глаз сильно косит, и она стесняется).
Надя с мамой сняли квартиру у сорокалетней алкоголички. Это был единственный приемлемый вариант. Получили паспорт, дав взятку в четыреста долларов. К сожалению, на Украине ничего без взяток не делается. Паспорт нужен был для срочной постановки на ВИЧ учёт и лечения. Почти всё лечение осуществляется на свои средства.
В сентябре удалось отвезти в Харьков гуманитарную помощь - одежду, постельные принадлежности, раскладушку, посуду, продукты, а также духовную литературу. Несмотря на нищету, меня угощали вкуснейшим украинским борщём.
Валентина Дмитриевна долгое время не могла устроиться на работу - возраст... Ей всё-таки повезло, и до настоящего времени она работала продавцом яиц в неотапливаемом ларьке. Рабочий день был двенадцати часовым. Неофициально, за пятьдесят российских рублей в день.
Мировозрение Нади перевернулось. Она стала верующим человеком. Радуется, что жива, ценит каждыйБожий день. Прочитала книгу о блаженной Ксении Петербургской и очень крепко ей молится. Во время моей паломнической поездки в Петербургочень переживала, просила отзвониться, когда я буду в часовне Ксении. Мама её в этот момент молилась в храме, а Надя дома. Просила привезти святыни. На днях добровольцы отправили их посылкой.
Валентина Дмитриевнас Надей составляют удивительный тандем любви. Пока мама была на работе, Надя, не смотря на усталость и немощь, выполняла всю домашнюю работу - убиралась, готовила кушать.Они постоянно поддерживают друг друга.
Жить с алкоголиками сложно. Еду из холодильника постоянно съедают, устраивают оргии, курят в квартире, оскорбляют. Но деваться не куда. Временное отсутствие хозяйки - праздник для наших подопечных.
Сейчас состояние Нади удовлетворительное, вирусная нагрузка снизилась, иммунитет постепенно повышается. Зрение восстановилось, хотя один глаз видит как бы через мутную плёнку. Надя дома свободно передвигается, может даже выходить самостоятельно на улицу. Принимает множество лекарств, от которых сильно увеличилась печень. Так же имеют место быть и прочие побочные явления. Для корректировки лечения Наде пришло время делать томографию головного мозга (она стоит около трёхсот долларов). Денег нет.
Ситуация усугубляется тем, что мама потеряла работу и уже месяц находится в поиске хоть какого-нибудь заработка.Плачет. Харьков готовится к проведению чемпионата по футболу Евро 2012. Цены на продукты повышаются, шансов устроиться на работу становится меньше.До маминой пенсии (через неделю) осталось три гривна. Хлеб стоит не менее четырёх. Нужно сказать, что Валентина Дмитриевна очень трудолюбивая и самоотверженная. Надя сказала, что мама сильно похудела…
Дорогие Друзья Милосердия! Просим вас помочь Наде и её маме! Им нужны средства для существования и лечения.