Алексей Федорович Лосев. Портрет на фоне мифа. Часть 1.
Историю зарубежной философии нам читал на каком-то этапе (не с начала) Виталий Николаевич Кузнецов. Помню, у нас был такой Павел, который как-то поднял руку и совсем невпопад спросил Виталия Николаевича: «Кроме Лосева есть ещё какие-то специалисты по античности, по Платону?» и тот ответил: «Я с вашей посылкой не согласен!». Павел, не поверив, переспросил, и Кузнецов подтвердил, что не считает Лосева хорошим специалистом и посоветовал не Лосева, а, к примеру, Чанышева читать. Это был первый звоночек, первый удар по авторитету Лосева, потом их была ещё несколько. И ниже результат этих звонков.
Итак, Алексей Фёдорович Лосев, родился в 1893 году в Новочеркасске, в 1915 закончил историко-филологический факультет МГУ, посещал заседания Психологического общества, где виделся с последователями Владимира Соловьева: Бердяевым, Трубецкими, Булгаковым, Франком. Он там даже делал доклад про Платона и Франк поддерживал штудии своего молодого коллеги. В отличие от своих старших товарищей, Лосев вошел в соловьевскую традицию, в религию и идеализм, без первоначального марксистского этапа.
Ещё в 1913 году своего пика достиг начавшийся на Афоне лет за пять до того спор об имяславии. Имяславие было осуждено Священным синодом, на Афон были посланы русские военные корабли, более 600 русских монахов, упорствующих в имяславии, были насильно вывезены в Россию. Формально имяславие это учение о «незримом присутствии Бога в божественных именах». Как я понимаю, все афонские монахи (и не только афонские) «творят Иисусову молитву» то есть пытаются беспрерывно за любым делом, разговором и даже во сне повторять «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного» (или разные её сокращения вплоть до «Господи, помилуй!»). И монахам хотелось бы думать, что от произнесения этой молитвы они соединяются с Богом (или некими божественными «Энергиями»). В философском аспекте - это возрождение платонизма и средневекового реализма на русской религиозной почве. В чем там оттенки позиций, почему Священный синод воспринял эти идеи как бунт - мне недосуг разбираться. Так или иначе, молодой Лосев поддержал имяславцев, не согласился с решением Синода и, как я понимаю, с тех пор (но может и чуть позже) «отпал от общения» с РПЦ, то есть не причащался в официальной церкви, да и не ходил туда. В программе Андрея Максимова (о которой речь впереди) протоирей Валентин Асмус вспоминает ответ Лосева на его вопрос, почему же Синод осудил имяславие? «Потому что состоял из атеистов и безбожников» - запальчиво ответил Лосев. При этом Лосев, как свидетельствуют его близкие, постоянно творил эту самую Иисусову молитву. Многие имяславцы со своим поражением не смирились и образовали некую альтернативную сеть, которая существовала все годы советской власти. Все такие альтенативные сети называют Катакомбной церковью. С людьми из таких сетей Лосев все время поддерживал связь, от священников Катакомбной церкви причащался. 3 июня 1929 года Лосева вместе с его женой Валентиной тайно постриг в монахи архимандрид Давид, имяславец, изгнанный когда-то с Афона. Как везде в роликах утверждает Алексей Козырев, брак Лосева с первой женой Валентиной (их венчал в 1922 году Флоренский) изначально был «белым». Тем более таковым был второй брак Лосева с Азой Алибековной Тахо-Годи, когда первая его жена умерла. (По крайней мере, детей у Лосева не было ни в первом, ни во втором браке.)
Про тайное монашество Лосева стало известно только в 1993 году, когда я как раз учился на философском факультете МГУ. Узнав про это, у меня внутри возник очередной диссонанс. Ведь я читал лосевскую «Историю античной эстетики» и хорошо помнил, что там Маркс и Ленин упоминаются отнюдь не только для галочки, а гораздо чаще. В советской философской энциклопедии в статье про Лосева было сказано, что « в 1930-40-е гг., он перешел на позиции марксизма» и такое утверждение нельзя просто отбросить или объяснить мимикрией. Есть уже масса статей на тему «Лосев и марксизм» http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1853&Itemid=52
Можно больше вообще ничего не знать про Лосева, кроме его монашества и его заигрываний с марксизмом (причем, очевидно не в варианте Сартра или Франкфуртской школы), чтобы больше вообще не тратить на него времени. Но как же тут не тратить, если о нем говорят, как о ведущем русском философе 20-го века, если сам Путин его цитирует, если ему практически единственному из русских философов поставили в России памятник (про Ильина и Флоренского я знаю) и даже два, в Москве и на родине в Новочеркасске, открыли дом-музей на Арбате… На московском памятнике написано «Великий русский философ», на памятнике в Новочеркасске «Великий русский православный философ». Современные марксисты Лосева за своего не принимают, но православные очень даже принимают.
Не пройдёшь мимо Лосева, потому что все русскоязычное культурное сообщество смотрит на античность, на Платона и Аристотеля, а, следовательно, на философию вообще (а отсюда и на мир вообще), во многом глазами Лосева. Как я понимаю, наше стандартное для изложения истории философии «Космоцентризм - античность, теоцентризм - средние века, антропоцентризм - Возрождение» идет от Лосева. Когда мне было 21 год, то есть в 1991 году и я решил, что надо более фундаментально подойти к усвоению человеческой мудрости, что лекций по философии не достаточно, то я как размышлял? Какого философа не открой, они все на кого-то ссылаются. Мол, я набрался мудрости у того-то и того-то и только комментирую уже сказанное до меня. А кто же самый первый в этой цепочке? Платон. Хотя были философы и до него, но их почитать нельзя, а Платона можно. (К слову, многие молодые люди предыдущего поколения, задавшись вечными вопросами, обращались к Марксу. А сейчас к кому? J). И я пошел в библиотеку 1 гума, взял четырехтомник Платона и начал с «Апологии Сократа». А в конце каждого тома там развернутые примечания, и написаны они Лосевым. Диалоги Платона можно читать относительно легко, правда особую мудрость там сходу не разглядишь. А если хочешь понять, в чем же эта мудрость мира, то смотришь примечания, а там что-то про «идеи как порождающие модели», «диалектику бытия и небытия» и т.д. и ты пытаешься продраться сквозь этот птичий язык и помощи ждать не откуда. И нет рядом старшего товарища, который бы подсказал, что не стоит оно того, не там ты ищешь свою черную кошку!
Мне могут задать вопросы: А что такого плохого в том, что Лосев - православный монах какого-то очень экзотического извода? Как это проявилось в его творчестве? … Что плохого - это надо с самых азов начинать, а лучше даже не начинать J. А как появилось - это надо минимум год жизни выделить, и то только приступишь к введению. Но я кратко, после недельных штудий опишу в чем проявилось, потому что никто из рационалистов и либералов все равно этим заниматься не будет. О Лосеве ведь пишут только его апологеты, ничего критического днем с огнем не найдешь (правда, дополнения к «Диалектике мифа» и немного либеральных откликов найдешь, но об этом после).
Аксиомы. Христианский монах любой деноминации будет искать идеал человека и идеал общественного устройства в прошлом. Причем не в 5-4 в. до н. э., а позднее. В истории будет видеть борьбу Бога и дьявола. Современность будет рассматривать как регресс и упадок. Христианский монах будет с подозрением относиться к проекту Просвещения, а именно, к политической свободе, науке и демократии. Христианский монах будет противником женской эмансипации, у него будет масса предрассудков о женщинах. Русский монах будет с подозрением относиться к Западу, как таковому, в целом, и к католичеству и протестантизму, в частности. Для творчества Лосева все эти аксиомы работают.
Прежде чем читать дальше, прошу читателя посмотреть две минуты видео начиная с 13.30. https://youtu.be/NynKI0CAP6Q Там Валентин Асмус говорит, что Лосев «стремился изложить содержание христианской веры средствами философии, причем он считал что для этого лучше всего подходит философия неоплатонизма, и в этом его очень большая оригинальность, потому что христианство и на востоке и на западе опиралось прежде всего на Аристотеля… Лосев опирался на поздний неоплатонизм, скорее на Прокла, чем на Плотина…». Андрей Максимов Асмуса на этом прерывает: «Вы произносите такие имена замечательные, они красиво звучат, а можете нашим зрителям разъяснить, в чем по сути?… в чем разница? Что такого оригинального было в том, что он был неоплатонистом (J J)?» И Асмус сразу теряется и ничего нормальным человеческим языком ответить и разъяснить не может.
Разъясняю. О Лосеве есть такой ходячий миф, что он последний платоник. В некотором смысле да, но только в некотором. На самом деле он платонствующий христианский монах. Итак. Платон отделил вещь от идеи вещи (эх, я ведь мыслю и пишу лосевским языком) и поместил эти идеи (идеальные столы, идеальные человеческие качества и т.д.) в особый занебесный мир и сказал, что там истинная реальность и цель философа эти идеи созерцать (или хотя бы вспоминать о ней). В широком смысле все философы - платоники-идеалисты. Если кто-то про себя (как Лосев) говорит «Я - идеалист», то это ещё для нас, сторонников научной картины мира, не есть крамола, надо уточнить, что имеется в виду. Философ ведь имеет дело именно с идеями, их анализирует, а эксперименты с материальными вещами проводит ученый. Аристотель с одной стороны непроходимую грань между миром идей и вещей убрал, но он заявил, что не все идеи одинаковы, а есть самая главная идея, которая объемлет все другие идеи, это форма всех форм, и это некий мировой ум, Нус по-гречески. И ещё Аристотель отождествил этот Нус с самой первой причиной, Перводвигателем. Картина мира Аристотеля хорошо наложилась на иудео-христианский монотеизм. Христиане, которые считали, что Бог один, что он является и творцом мира, и сознательной личностью, и всеведущим умом, увидели в Аристотеле своего предшественника, христианина до Христа.
Неоплатоники дополнили аристотелевскую картину мира стоящим над Мировым умом бескачественным и непознаваемым Единым, которое, хоть и нельзя познать умом, но можно слиться с ним в экстазе. И целью жизни философа или, скорее, адепта-неоплатоника, было уже не поднять свой ум в мир идей и, как результат, написать связный философский текст, а, бери выше, а соединиться в экстазе с Единым, которое есть источник всех идей и мира в целом. Глава неоплатоников Плотин (204-269 г. н. э) такой экстаз переживал четыре раза. Также у неоплатоников появляется между Мировым Умом и материальным миром появляется Мировая душа. Эта неоплатоновская Мировая душа в виде Софии вошла в философскую систему (правильнее «захватывающую фантастическую картинку») Владимира Соловьёва (вот про кого ещё надо написать!) а от него к Булгакову, Флоренскому и тому же Лосеву. Очевидно, что последователю Владимира Соловьева, монаху, желающему соединиться с Богом с помощью Иисусовой молитвы Алексею Лосеву Плотин и неоплатоники были ближе Аристотеля.
Плотина очень любят эзотерики, теософы и прочие мистики. Ну а что мы, сторонники научной картины мира, можем сказать про Плотина и неоплатонизм? Скажем, что Плотин - мистик, повлиявший на последующих мистиков. Может, не самый худший в ту эпоху: гностики вот гораздо большими ненавистниками материального мира были. Бертран Рассел писал, что философия Плотина «поощряла смотреть скорее внутрь себя, чем на внешний мир; когда мы смотрим внутрь, мы видим нус, который божественен, а когда мы смотрим вовне, мы видим несовершенство чувственного мира». И такой субъективизм убивал научную любознательность. В целом можно подвести итог, что - неоплатонизм - мутный для нас источник и не надо черпать из него, если есть масса более чистых. Хотел вот разобраться, в чем же, в нашем контексте, разница между Плотином и Проклом, но решил, что не стоит J Про Прокла, кстати, Бертран Рассел в «Истории западной философии» ничего не написал вообще.
Пару слов о содержании книги Лосева «Диалектика мифа». Её относительно много читают, переиздают и даже переводят. Миф Лосев трактует очень широко, для него это целостный образ мира и человека. Миф отвечает на вопросы: как мир устроен, каким он должен быть? Есть христианский миф, социалистический миф и т.д. История мифов и история идей - это одно и то же, получается. Важно, что наука, по Лосеву, на вопрос, «как устроен мир?» не отвечает! Наука сводится к математике, и для чистой науки совершенно неважно, соответствуют её построения внешней реальности или нет. А реальная наука насквозь мифологизирована. Есть такое ходячее рассуждение, что вот мы, христиане, верим в воскресение Христа, а ученые верят в Большой взрыв, в эволюцию, в самозарождение жизни. И те и другие - верующие. Лосев, конечно, не первооткрыватель такого софистического выверта, но его активный пропагандист. Та картина мира, которую предлагает современная наука (огромные звезды, галактики, огромные расстояния и маленькая Земля где-то на периферии) у Лосева вызывает активное неприятие:
«Механика Ньютона построена на гипотезе однородного и бесконечного пространства. Мир не имеет границ, т.е. не имеет формы. Для меня это значит, что он - бесформен. Мир - абсолютно однородное пространство. Для меня это значит, что он - абсолютно плоскостен, невыразителен, нерельефен. Неимоверной скукой веет от такого мира. Прибавьте к этому абсолютную темноту и нечеловеческий холод междупланетных пространств. Что это как не черная дыра, даже не могила и даже не баня с пауками, потому что и то и другое все-таки интереснее и теплее и все-таки говорит о чем-то человеческом. Ясно, что это не вывод науки, а мифология, которую наука взяла как вероучение и догмат…Механика Ньютона основана на мифологии нигилизма».
Но вот теория относительности Эйнштейна преодолевает нигилизм Ньютона и, надо понимать, возвращает ученых к Христу: «Принцип относительности, говоря о неоднородных пространствах и строя формулы относительно перехода от одного пространства к другому, снова делает мыслимым оборотничество и вообще чудо, а отказать в научности по крайней мере математической стороны этой теории может только неосведомленность в предмете и невежество в науке вообще…И мы сейчас видим, как отнюдь не научные страсти разгораются вокруг теории относительности. Это - вековой спор двух мифологий. И недаром на последнем съезде физиков в Москве пришли к выводу, что выбор между Эйнштейном и Ньютоном есть вопрос веры, а не научного знания самого по себе. Одним хочется распылить вселенную в холодное и черное чудовище, в необъятное и неизмеримое ничто; другим же хочется собрать вселенную в некий конечный и выразительный лик с рельефными складками и чертами, с живыми и умными энергиями». Нет, одни смотрят правде в глаза, и говорят, как оно есть: вселенная холода, черна и ей нет дела до человека. Другие демонстрируют скрытый за философскими силлогизмами инфантилизм:: я не хочу жить в холодной и черной вселенной, я хочу жить в теплой и ласковой!
В этой главе есть поразительный пример философского юродства Лосева: «я, по грехам своим, никак не могу взять в толк: как это земля может двигаться? Учебники читал, когда-то хотел сам быть астрономом, даже женился на астрономке. Но вот до сих пор никак не могу себя убедить, что земля движется и что неба никакого нет. Какие-то там маятники да отклонения чего-то куда-то, какие-то параллаксы... Неубедительно. Просто жидковато как-то. Тут вопрос о целой земле идет, а вы какие-то маятники качаете. А главное, все это как-то неуютно, все это какое-то неродное, злое, жестокое. То я был на земле, под родным небом, слушал о вселенной, "яже не подвижется"... А то вдруг ничего нет, ни земли, ни неба, ни "яже не подвижется". Куда-то выгнали в шею, в какую-то пустоту, да еще и матерщину вслед пустили. "Вот-де твоя родина, - наплевать и размазать!" Читая учебник астрономии, чувствую, что кто-то палкой выгоняет меня из собственного дома и еще готов плюнуть в физиономию.» Это было слишком для редакторов первого издания Лосева, ещё в СССР, в 1990 году и они написали в примечаниях: «Этот фрагмент построен как имитация внутренней речи, поданной изнутри православного мифологического сознания, - прием, широко используемый Лосевым в данном сочинении…» Ну так Лосев же и отстаивает православное мифологическое сознание и в этой книге и во всей своей жизни!
Еще фрагмент: «Ньютонианский миф однородного и бесконечного пространства - этот чисто капиталистический принцип - царит во всем научном мире». Капиталистический принцип! Что роднит марксизм и православие, Ленина и старца Илию Ноздрина? Ненависть к капитализму, в целом к западному обществу, к свободе и демократии!
В этой работе Лосев критикует марксистскую мифологию, за что ему надо сказать спасибо (когда один реакционер критикует другого реакционера, выигрывает либерал… примерно так кто-то говорил J). Но критикует он, понятное дело, с христианских позиций, причем самого реакционного толка.
(Продолжение следует)
Итак, Алексей Фёдорович Лосев, родился в 1893 году в Новочеркасске, в 1915 закончил историко-филологический факультет МГУ, посещал заседания Психологического общества, где виделся с последователями Владимира Соловьева: Бердяевым, Трубецкими, Булгаковым, Франком. Он там даже делал доклад про Платона и Франк поддерживал штудии своего молодого коллеги. В отличие от своих старших товарищей, Лосев вошел в соловьевскую традицию, в религию и идеализм, без первоначального марксистского этапа.
Ещё в 1913 году своего пика достиг начавшийся на Афоне лет за пять до того спор об имяславии. Имяславие было осуждено Священным синодом, на Афон были посланы русские военные корабли, более 600 русских монахов, упорствующих в имяславии, были насильно вывезены в Россию. Формально имяславие это учение о «незримом присутствии Бога в божественных именах». Как я понимаю, все афонские монахи (и не только афонские) «творят Иисусову молитву» то есть пытаются беспрерывно за любым делом, разговором и даже во сне повторять «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного» (или разные её сокращения вплоть до «Господи, помилуй!»). И монахам хотелось бы думать, что от произнесения этой молитвы они соединяются с Богом (или некими божественными «Энергиями»). В философском аспекте - это возрождение платонизма и средневекового реализма на русской религиозной почве. В чем там оттенки позиций, почему Священный синод воспринял эти идеи как бунт - мне недосуг разбираться. Так или иначе, молодой Лосев поддержал имяславцев, не согласился с решением Синода и, как я понимаю, с тех пор (но может и чуть позже) «отпал от общения» с РПЦ, то есть не причащался в официальной церкви, да и не ходил туда. В программе Андрея Максимова (о которой речь впереди) протоирей Валентин Асмус вспоминает ответ Лосева на его вопрос, почему же Синод осудил имяславие? «Потому что состоял из атеистов и безбожников» - запальчиво ответил Лосев. При этом Лосев, как свидетельствуют его близкие, постоянно творил эту самую Иисусову молитву. Многие имяславцы со своим поражением не смирились и образовали некую альтернативную сеть, которая существовала все годы советской власти. Все такие альтенативные сети называют Катакомбной церковью. С людьми из таких сетей Лосев все время поддерживал связь, от священников Катакомбной церкви причащался. 3 июня 1929 года Лосева вместе с его женой Валентиной тайно постриг в монахи архимандрид Давид, имяславец, изгнанный когда-то с Афона. Как везде в роликах утверждает Алексей Козырев, брак Лосева с первой женой Валентиной (их венчал в 1922 году Флоренский) изначально был «белым». Тем более таковым был второй брак Лосева с Азой Алибековной Тахо-Годи, когда первая его жена умерла. (По крайней мере, детей у Лосева не было ни в первом, ни во втором браке.)
Про тайное монашество Лосева стало известно только в 1993 году, когда я как раз учился на философском факультете МГУ. Узнав про это, у меня внутри возник очередной диссонанс. Ведь я читал лосевскую «Историю античной эстетики» и хорошо помнил, что там Маркс и Ленин упоминаются отнюдь не только для галочки, а гораздо чаще. В советской философской энциклопедии в статье про Лосева было сказано, что « в 1930-40-е гг., он перешел на позиции марксизма» и такое утверждение нельзя просто отбросить или объяснить мимикрией. Есть уже масса статей на тему «Лосев и марксизм» http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1853&Itemid=52
Можно больше вообще ничего не знать про Лосева, кроме его монашества и его заигрываний с марксизмом (причем, очевидно не в варианте Сартра или Франкфуртской школы), чтобы больше вообще не тратить на него времени. Но как же тут не тратить, если о нем говорят, как о ведущем русском философе 20-го века, если сам Путин его цитирует, если ему практически единственному из русских философов поставили в России памятник (про Ильина и Флоренского я знаю) и даже два, в Москве и на родине в Новочеркасске, открыли дом-музей на Арбате… На московском памятнике написано «Великий русский философ», на памятнике в Новочеркасске «Великий русский православный философ». Современные марксисты Лосева за своего не принимают, но православные очень даже принимают.
Не пройдёшь мимо Лосева, потому что все русскоязычное культурное сообщество смотрит на античность, на Платона и Аристотеля, а, следовательно, на философию вообще (а отсюда и на мир вообще), во многом глазами Лосева. Как я понимаю, наше стандартное для изложения истории философии «Космоцентризм - античность, теоцентризм - средние века, антропоцентризм - Возрождение» идет от Лосева. Когда мне было 21 год, то есть в 1991 году и я решил, что надо более фундаментально подойти к усвоению человеческой мудрости, что лекций по философии не достаточно, то я как размышлял? Какого философа не открой, они все на кого-то ссылаются. Мол, я набрался мудрости у того-то и того-то и только комментирую уже сказанное до меня. А кто же самый первый в этой цепочке? Платон. Хотя были философы и до него, но их почитать нельзя, а Платона можно. (К слову, многие молодые люди предыдущего поколения, задавшись вечными вопросами, обращались к Марксу. А сейчас к кому? J). И я пошел в библиотеку 1 гума, взял четырехтомник Платона и начал с «Апологии Сократа». А в конце каждого тома там развернутые примечания, и написаны они Лосевым. Диалоги Платона можно читать относительно легко, правда особую мудрость там сходу не разглядишь. А если хочешь понять, в чем же эта мудрость мира, то смотришь примечания, а там что-то про «идеи как порождающие модели», «диалектику бытия и небытия» и т.д. и ты пытаешься продраться сквозь этот птичий язык и помощи ждать не откуда. И нет рядом старшего товарища, который бы подсказал, что не стоит оно того, не там ты ищешь свою черную кошку!
Мне могут задать вопросы: А что такого плохого в том, что Лосев - православный монах какого-то очень экзотического извода? Как это проявилось в его творчестве? … Что плохого - это надо с самых азов начинать, а лучше даже не начинать J. А как появилось - это надо минимум год жизни выделить, и то только приступишь к введению. Но я кратко, после недельных штудий опишу в чем проявилось, потому что никто из рационалистов и либералов все равно этим заниматься не будет. О Лосеве ведь пишут только его апологеты, ничего критического днем с огнем не найдешь (правда, дополнения к «Диалектике мифа» и немного либеральных откликов найдешь, но об этом после).
Аксиомы. Христианский монах любой деноминации будет искать идеал человека и идеал общественного устройства в прошлом. Причем не в 5-4 в. до н. э., а позднее. В истории будет видеть борьбу Бога и дьявола. Современность будет рассматривать как регресс и упадок. Христианский монах будет с подозрением относиться к проекту Просвещения, а именно, к политической свободе, науке и демократии. Христианский монах будет противником женской эмансипации, у него будет масса предрассудков о женщинах. Русский монах будет с подозрением относиться к Западу, как таковому, в целом, и к католичеству и протестантизму, в частности. Для творчества Лосева все эти аксиомы работают.
Прежде чем читать дальше, прошу читателя посмотреть две минуты видео начиная с 13.30. https://youtu.be/NynKI0CAP6Q Там Валентин Асмус говорит, что Лосев «стремился изложить содержание христианской веры средствами философии, причем он считал что для этого лучше всего подходит философия неоплатонизма, и в этом его очень большая оригинальность, потому что христианство и на востоке и на западе опиралось прежде всего на Аристотеля… Лосев опирался на поздний неоплатонизм, скорее на Прокла, чем на Плотина…». Андрей Максимов Асмуса на этом прерывает: «Вы произносите такие имена замечательные, они красиво звучат, а можете нашим зрителям разъяснить, в чем по сути?… в чем разница? Что такого оригинального было в том, что он был неоплатонистом (J J)?» И Асмус сразу теряется и ничего нормальным человеческим языком ответить и разъяснить не может.
Разъясняю. О Лосеве есть такой ходячий миф, что он последний платоник. В некотором смысле да, но только в некотором. На самом деле он платонствующий христианский монах. Итак. Платон отделил вещь от идеи вещи (эх, я ведь мыслю и пишу лосевским языком) и поместил эти идеи (идеальные столы, идеальные человеческие качества и т.д.) в особый занебесный мир и сказал, что там истинная реальность и цель философа эти идеи созерцать (или хотя бы вспоминать о ней). В широком смысле все философы - платоники-идеалисты. Если кто-то про себя (как Лосев) говорит «Я - идеалист», то это ещё для нас, сторонников научной картины мира, не есть крамола, надо уточнить, что имеется в виду. Философ ведь имеет дело именно с идеями, их анализирует, а эксперименты с материальными вещами проводит ученый. Аристотель с одной стороны непроходимую грань между миром идей и вещей убрал, но он заявил, что не все идеи одинаковы, а есть самая главная идея, которая объемлет все другие идеи, это форма всех форм, и это некий мировой ум, Нус по-гречески. И ещё Аристотель отождествил этот Нус с самой первой причиной, Перводвигателем. Картина мира Аристотеля хорошо наложилась на иудео-христианский монотеизм. Христиане, которые считали, что Бог один, что он является и творцом мира, и сознательной личностью, и всеведущим умом, увидели в Аристотеле своего предшественника, христианина до Христа.
Неоплатоники дополнили аристотелевскую картину мира стоящим над Мировым умом бескачественным и непознаваемым Единым, которое, хоть и нельзя познать умом, но можно слиться с ним в экстазе. И целью жизни философа или, скорее, адепта-неоплатоника, было уже не поднять свой ум в мир идей и, как результат, написать связный философский текст, а, бери выше, а соединиться в экстазе с Единым, которое есть источник всех идей и мира в целом. Глава неоплатоников Плотин (204-269 г. н. э) такой экстаз переживал четыре раза. Также у неоплатоников появляется между Мировым Умом и материальным миром появляется Мировая душа. Эта неоплатоновская Мировая душа в виде Софии вошла в философскую систему (правильнее «захватывающую фантастическую картинку») Владимира Соловьёва (вот про кого ещё надо написать!) а от него к Булгакову, Флоренскому и тому же Лосеву. Очевидно, что последователю Владимира Соловьева, монаху, желающему соединиться с Богом с помощью Иисусовой молитвы Алексею Лосеву Плотин и неоплатоники были ближе Аристотеля.
Плотина очень любят эзотерики, теософы и прочие мистики. Ну а что мы, сторонники научной картины мира, можем сказать про Плотина и неоплатонизм? Скажем, что Плотин - мистик, повлиявший на последующих мистиков. Может, не самый худший в ту эпоху: гностики вот гораздо большими ненавистниками материального мира были. Бертран Рассел писал, что философия Плотина «поощряла смотреть скорее внутрь себя, чем на внешний мир; когда мы смотрим внутрь, мы видим нус, который божественен, а когда мы смотрим вовне, мы видим несовершенство чувственного мира». И такой субъективизм убивал научную любознательность. В целом можно подвести итог, что - неоплатонизм - мутный для нас источник и не надо черпать из него, если есть масса более чистых. Хотел вот разобраться, в чем же, в нашем контексте, разница между Плотином и Проклом, но решил, что не стоит J Про Прокла, кстати, Бертран Рассел в «Истории западной философии» ничего не написал вообще.
Пару слов о содержании книги Лосева «Диалектика мифа». Её относительно много читают, переиздают и даже переводят. Миф Лосев трактует очень широко, для него это целостный образ мира и человека. Миф отвечает на вопросы: как мир устроен, каким он должен быть? Есть христианский миф, социалистический миф и т.д. История мифов и история идей - это одно и то же, получается. Важно, что наука, по Лосеву, на вопрос, «как устроен мир?» не отвечает! Наука сводится к математике, и для чистой науки совершенно неважно, соответствуют её построения внешней реальности или нет. А реальная наука насквозь мифологизирована. Есть такое ходячее рассуждение, что вот мы, христиане, верим в воскресение Христа, а ученые верят в Большой взрыв, в эволюцию, в самозарождение жизни. И те и другие - верующие. Лосев, конечно, не первооткрыватель такого софистического выверта, но его активный пропагандист. Та картина мира, которую предлагает современная наука (огромные звезды, галактики, огромные расстояния и маленькая Земля где-то на периферии) у Лосева вызывает активное неприятие:
«Механика Ньютона построена на гипотезе однородного и бесконечного пространства. Мир не имеет границ, т.е. не имеет формы. Для меня это значит, что он - бесформен. Мир - абсолютно однородное пространство. Для меня это значит, что он - абсолютно плоскостен, невыразителен, нерельефен. Неимоверной скукой веет от такого мира. Прибавьте к этому абсолютную темноту и нечеловеческий холод междупланетных пространств. Что это как не черная дыра, даже не могила и даже не баня с пауками, потому что и то и другое все-таки интереснее и теплее и все-таки говорит о чем-то человеческом. Ясно, что это не вывод науки, а мифология, которую наука взяла как вероучение и догмат…Механика Ньютона основана на мифологии нигилизма».
Но вот теория относительности Эйнштейна преодолевает нигилизм Ньютона и, надо понимать, возвращает ученых к Христу: «Принцип относительности, говоря о неоднородных пространствах и строя формулы относительно перехода от одного пространства к другому, снова делает мыслимым оборотничество и вообще чудо, а отказать в научности по крайней мере математической стороны этой теории может только неосведомленность в предмете и невежество в науке вообще…И мы сейчас видим, как отнюдь не научные страсти разгораются вокруг теории относительности. Это - вековой спор двух мифологий. И недаром на последнем съезде физиков в Москве пришли к выводу, что выбор между Эйнштейном и Ньютоном есть вопрос веры, а не научного знания самого по себе. Одним хочется распылить вселенную в холодное и черное чудовище, в необъятное и неизмеримое ничто; другим же хочется собрать вселенную в некий конечный и выразительный лик с рельефными складками и чертами, с живыми и умными энергиями». Нет, одни смотрят правде в глаза, и говорят, как оно есть: вселенная холода, черна и ей нет дела до человека. Другие демонстрируют скрытый за философскими силлогизмами инфантилизм:: я не хочу жить в холодной и черной вселенной, я хочу жить в теплой и ласковой!
В этой главе есть поразительный пример философского юродства Лосева: «я, по грехам своим, никак не могу взять в толк: как это земля может двигаться? Учебники читал, когда-то хотел сам быть астрономом, даже женился на астрономке. Но вот до сих пор никак не могу себя убедить, что земля движется и что неба никакого нет. Какие-то там маятники да отклонения чего-то куда-то, какие-то параллаксы... Неубедительно. Просто жидковато как-то. Тут вопрос о целой земле идет, а вы какие-то маятники качаете. А главное, все это как-то неуютно, все это какое-то неродное, злое, жестокое. То я был на земле, под родным небом, слушал о вселенной, "яже не подвижется"... А то вдруг ничего нет, ни земли, ни неба, ни "яже не подвижется". Куда-то выгнали в шею, в какую-то пустоту, да еще и матерщину вслед пустили. "Вот-де твоя родина, - наплевать и размазать!" Читая учебник астрономии, чувствую, что кто-то палкой выгоняет меня из собственного дома и еще готов плюнуть в физиономию.» Это было слишком для редакторов первого издания Лосева, ещё в СССР, в 1990 году и они написали в примечаниях: «Этот фрагмент построен как имитация внутренней речи, поданной изнутри православного мифологического сознания, - прием, широко используемый Лосевым в данном сочинении…» Ну так Лосев же и отстаивает православное мифологическое сознание и в этой книге и во всей своей жизни!
Еще фрагмент: «Ньютонианский миф однородного и бесконечного пространства - этот чисто капиталистический принцип - царит во всем научном мире». Капиталистический принцип! Что роднит марксизм и православие, Ленина и старца Илию Ноздрина? Ненависть к капитализму, в целом к западному обществу, к свободе и демократии!
В этой работе Лосев критикует марксистскую мифологию, за что ему надо сказать спасибо (когда один реакционер критикует другого реакционера, выигрывает либерал… примерно так кто-то говорил J). Но критикует он, понятное дело, с христианских позиций, причем самого реакционного толка.
(Продолжение следует)