(no subject)
Мне продолжает везти.
Вдоволь нагулявшись по Третьяковке и доехав на метро до нужной станции, я пересела на маршрутку. Помнила, что ехать далеко. Приблизительно знала, как выглядит нужная остановка. Даже точно знала, как она называется.
Ехала себе, глядела по сторонам.
В какой-то момент мальчик в маршрутке сказал кому-то по телефону, что через минуту подъезжает к железнодорожной платформе, находящейся значительно дальше нужного мне места. Я резво встрепенулась и выглянула в окно: внутри громко ойкнуло - мне на секунду показалось, что я проехала. Но в это время водитель притормозил около автобусной остановки. Я решила, что стоявший там мужчина хочет войти, но нет. В окно смотрели нужные мне дома. Я пожала плечами и вышла. Никто больше не вышел и не зашел.
Этот водитель лучше меня знал, где мне выходить?
Еле ковыляя на оттоптанных в процессе приобщения к прекрасному ногах, я дошла до дому. Едва я поднялась, на улице полило. Сейчас там посверкивает и погромыхивает. А я в тепле и уюте ем клубнику и жду хозяек.
Вдоволь нагулявшись по Третьяковке и доехав на метро до нужной станции, я пересела на маршрутку. Помнила, что ехать далеко. Приблизительно знала, как выглядит нужная остановка. Даже точно знала, как она называется.
Ехала себе, глядела по сторонам.
В какой-то момент мальчик в маршрутке сказал кому-то по телефону, что через минуту подъезжает к железнодорожной платформе, находящейся значительно дальше нужного мне места. Я резво встрепенулась и выглянула в окно: внутри громко ойкнуло - мне на секунду показалось, что я проехала. Но в это время водитель притормозил около автобусной остановки. Я решила, что стоявший там мужчина хочет войти, но нет. В окно смотрели нужные мне дома. Я пожала плечами и вышла. Никто больше не вышел и не зашел.
Этот водитель лучше меня знал, где мне выходить?
Еле ковыляя на оттоптанных в процессе приобщения к прекрасному ногах, я дошла до дому. Едва я поднялась, на улице полило. Сейчас там посверкивает и погромыхивает. А я в тепле и уюте ем клубнику и жду хозяек.