Культурная столица Поволжья. Реклама и маркетинг.
Нижнекамск не бедный город. Это если формулировать обтекаемо. Этилен, автопокрышки, нефть, завод горюче-смазочных; деньги в городе есть. Как-то один сын юриста, будучи в городе проездом и обнаружив, что количество машин на одну семью равняется двум, пригрозил пересадить население на ишаки. Наврал, конечно. Где б он достал сто тысяч ишаков, из них двадцать тысяч белых детских? Народ до сих пор так и катается на четырех колесах.
Ну а где деньги, там реклама. Иногда довольно креативная. Так, однажды неизвестные доброхоты засунули под дворник моей машины визитку публичного дома «Красная Шапочка». На визитке был изображен перепуганный серый волк в кровати и бабушкином чепчике. Нарисованное рядом с кроватью длинноволосое улыбчивое существо заглядывало волку под одеяло и нехорошо улыбалось. Текст на визитке гласил: «Жаль, Серый, что у тебя только уши большие. 35-11-57». До сих пор не могу сообразить, что удержало меня тогда от набора этого номера.
Понятно, что местные маркетологи живы не только разбросом макулатуры. Билборды, радио, растяжки - все как у людей. Ну и акции, конечно. В одной из них мне как-то довелось поучаствовать.
Когда «Кока-кола» решила раздавать по всей стране самокаты, я как раз в «Лагуне» работал. Торгово-развлекательный комплекс: кабак, игровые автоматы, супермаркет. Естественно, колу и ее производные мы закупали в промышленных масштабах. И вот в один из дней приходит Миронову, шефу моему, письмо из казанского офиса. Дескать, акция, самокат за собранное из букв под крышечками слово. Сорок самокатов, самовывоз из Казани в течение трех дней, а то поставки обрежем. Прочитали, поехали, забрали: куда мы летом без «Колы»? В трубу разве что. Вернулись, свалили призы на складе, расклеили по дверям плакаты: мол, центр выдачи призов, и, не ожидая подвохов, вернулись к повседневным делам.
А на складе у нас работал грузчиком сын одной из поварих, Рамилька-дурачок. Олигофрен или дебил, навскидку не скажу, какой медицинский термин подходил ему больше. Говорил простыми предложениями, читал по слогам и деньги считать умел. И все, пожалуй. Хороший такой пацан, тихий, исполнительный и спокойный. И то ли кто-то ему рассказал про акцию, то ли он сам потратил пару дней на то, чтоб плакат прочесть, а только взалкал Рамилька самокату.
Ну взалкал и взалкал, понятно все: он ведь как дите малое, хоть и двадцатилетнее. То, что здоровенный грузчик верхом на самокате выглядит как идиот, его не очень волновало: он и без самоката был, мягко говоря, не Лобачевский. Сам он колу не покупал, но очень внимательно следил за всеми: не пьет ли кто? Если пьет, то подойдет, руки за спиной сложит и смотрит печально: дай мол, крышечку. Давали, конечно. Если буква самому не нужна.
Один раз он, правда, попытался сжулить, причем обнаружилось это совершенно случайно. Зайдя как-то на склад, я обнаружил Рамильку копающимся в палете с колой. Он методично сворачивал бутылочные горлышки и внимательно разглядывал то пробки, то какой-то лист бумаги. На меня он не обращал никакого внимания. Я подошел и легонько щелкнул его по уху.
- Ты что делаешь, придурок? - Рамилька покраснел и отвернулся, - А ну-ка дай сюда! - я отобрал у него бумагу. На листе корявыми буквами было написано «СОМОКАТ».
- «САМОКАТ», балбес, - я щелкнул его по другому уху, - а ну давай бегом закручивай все назад!
Он насупился, но послушался. Я стал помогать ему. Выяснилось, что он успел распотрошить чуть больше половины палеты. Шесть пробок мы с ним так и не нашли.
- Эти бутылки отнесешь на кухню, - строго сказал я, - и не делай так больше, понял? Тебе какой буквы не хватает? «Тэ»? Вечером куплю колу, будет «Тэ» - отдам тебе пробочку.
Вечером мне повезло: нужная буква нашлась, и как раз в моей бутылке. Я торжественно вручил пробку Рамильке, он бережно спрятал ее в карман, в сто первый раз спросил, когда будут давать самокаты, и радостный пошел в свою каморку.
Наступил день выдачи призов. Я вышел на парадное крыльцо покурить перед началом рабочего дня и понял, что рекламная акция оказалось чуть более эффективной, чем необходимо. То ли в центральном офисе «Кока-колы» ошиблись в расчетах, то ли не учли влияние горизонтальных связей в небольших городах, то ли просто пожадничали, но мне сразу стало ясно, что самокатов на всех не хватит: в очереди уже было человек шестьдесят, а еще не было даже девяти утра. Я еще раз оглядел толпу и попытался мило улыбнуться. Меня поняли правильно.
- Скажите, а самокатов хватит на всех? - спросила меня строгая веснушчатая девочка. Вместо ответа я юркнул в дверь и побежал к шефу.
- Там пришли за самокатами, - сказал я вместо приветствия.
- Ну так пусть выдают.
- Не хватит.
- Как не хватит?
- Так. Там народу уже в полтора раза больше чем нужно. А сейчас только утро.
Миронова проняло.
- Твою мать. Ладно, черт с ним, скажи, чтоб выдавали, потом позвонишь в Казань, объяснишь ситуацию.
Самокатов на всех не хватило. Людей вежливо просили прийти завтра. Телефон казанского офиса был постоянно занят. В четыре часа дня на работу во вторую смену пришел Рамилька.
- Самокат!!! - радостно кинулся он ко мне, потрясая пакетом с пробками.
- Рамиль, завтра, - виновато сказал я.
- Но сегодня... - он накуксился и выкатил нижнюю губу.
- Завтра, Рамилька. Обещаю. Тебе первому. Не мешай, я занят, - я достал телефонную трубку и в двадцатый раз набрал казанский номер. К своему удивлению, на этот раз я все-таки дозвонился.
- Кока-Кола боттлерс Казань, добрый день.
- Добрый. Это вас из Нижнекамска беспокоят, из «Лагуны». Тут такое дело - у нас самокаты раньше пробок кончились. Нам нужно еще штук пятьдесят. Давайте мы завтра с утра к вам подъедем и...
- Сожалею, молодой человек, но мы сейчас ничем не можем вам помочь. Проблема не у вас одних. Возможно, в течение трех недель мы сможем что-нибудь придумать.
- Девушка, у нас единственный центр выдачи ваших призов на весь город. В наш комплекс просто перестанут ходить!
- Сожалею, - голос в трубке стал совсем металлическим, - ничем не могу вам помочь. Всего доброго.
На следующее утро мы с шефом стояли на крыльце вдвоем. Смотрели на нас мрачно. Лет десять назад все могло бы быть проще, но с тех пор уже были «черный вторник», МММ и дефолт, и люди чуяли нутром: все будет как обычно. Никаких самокатов за их сожженные ортофосфорной кислотой желудки и потраченные деньги они не получат. Россия-с.
Рамилька был там же. Он поймал мой взгляд и заискивающе улыбнулся. Мне стало очень стыдно. Я отвернулся.
- Дамы и господа, - начал шеф. - К сожалению, произошла небольшая накладка. В центральном офисе «Кока-колы» неверно подсчитали необходимое количество призов. Сейчас выдать вам самокаты не представляется возможным: у нас их нет. Возможно, в течение трех недель мы постараемся что-то... - толпа сделала шаг вперед, шеф слегка заметался, - Прошу прощения, дамы и господа. Сейчас мой помошник составит список, - внимание людей переключилось на меня, - К шести вечера все призы будут выданы, - облегченно закончил шеф и скрылся за дверью.
Отступив на шаг назад, я осторожно завел руку за спину и подергал дверную ручку. Она не поддавалась. Отступать было некуда. Я нацепил на себя подобие делового вида, достал блокнот и поправил на переносице воображаемые очки.
- Так, граждане, подходите по одному. Предъявляем крышечки, диктуем фамилию, имя, номер контактного телефона.
За полтора часа я умудрился переписать всех. Толпа рассосалась, я убрал блокнот в карман, облегченно вытер лоб рукавом пиджака и внезапно понял, что на крыльце я стою не один. Рамилька, который все это время тихонько стоял рядом и дисциплинированно ждал, смотрел на меня печально и очень серьезно.
- Послушай... - начал я. Он не дал мне договорить. Вынул свой кулек с пробками, аккуратно бросил его в урну, развернулся и пошел к себе на склад. По дороге он ни разу не обернулся.
....
Самокаты мы купили в соседних Набережных Челнах, разорив все спортивные магазины, подвернувшиеся нам под горячую руку. Успели ровно к шести вечера. Аккуратно пройдя по списку, я подхватил под мышку последний самокат и пошел на склад.
- Рамиль, - позвал я. Мне никто не ответил. - Рамиль!
Он сидел в самом дальнем углу склада, закрыв лицо руками. Я тихонько тронул его за плечо.
- Рамилька! Смотри, что у меня есть!
Он недоверчиво убрал руки, взглянул на меня и расцвел.
- Самокат!!!
- Конечно. Я ж обещал, дурик. Беги, покажи маме.
- Самокат! - промычал Рамилька, вырвал игрушку у меня из рук и побежал в сторону кухни. Тут позвонил шеф.
- Сергей, зайди ко мне.
Шеф сидел на краю стола и курил.
- Иди, машину заводи. В Челны поедем.
- Зачем опять? - удивился я.
- Да вот, - он виновато полез в карман пиджака и достал оттуда кулек с пробками. - Дочка моя тоже собирала, вчера с утра отдала мне, а я замотался и совсем про них забыл. Так что иди, заводись. Всем так всем.
Ну а где деньги, там реклама. Иногда довольно креативная. Так, однажды неизвестные доброхоты засунули под дворник моей машины визитку публичного дома «Красная Шапочка». На визитке был изображен перепуганный серый волк в кровати и бабушкином чепчике. Нарисованное рядом с кроватью длинноволосое улыбчивое существо заглядывало волку под одеяло и нехорошо улыбалось. Текст на визитке гласил: «Жаль, Серый, что у тебя только уши большие. 35-11-57». До сих пор не могу сообразить, что удержало меня тогда от набора этого номера.
Понятно, что местные маркетологи живы не только разбросом макулатуры. Билборды, радио, растяжки - все как у людей. Ну и акции, конечно. В одной из них мне как-то довелось поучаствовать.
Когда «Кока-кола» решила раздавать по всей стране самокаты, я как раз в «Лагуне» работал. Торгово-развлекательный комплекс: кабак, игровые автоматы, супермаркет. Естественно, колу и ее производные мы закупали в промышленных масштабах. И вот в один из дней приходит Миронову, шефу моему, письмо из казанского офиса. Дескать, акция, самокат за собранное из букв под крышечками слово. Сорок самокатов, самовывоз из Казани в течение трех дней, а то поставки обрежем. Прочитали, поехали, забрали: куда мы летом без «Колы»? В трубу разве что. Вернулись, свалили призы на складе, расклеили по дверям плакаты: мол, центр выдачи призов, и, не ожидая подвохов, вернулись к повседневным делам.
А на складе у нас работал грузчиком сын одной из поварих, Рамилька-дурачок. Олигофрен или дебил, навскидку не скажу, какой медицинский термин подходил ему больше. Говорил простыми предложениями, читал по слогам и деньги считать умел. И все, пожалуй. Хороший такой пацан, тихий, исполнительный и спокойный. И то ли кто-то ему рассказал про акцию, то ли он сам потратил пару дней на то, чтоб плакат прочесть, а только взалкал Рамилька самокату.
Ну взалкал и взалкал, понятно все: он ведь как дите малое, хоть и двадцатилетнее. То, что здоровенный грузчик верхом на самокате выглядит как идиот, его не очень волновало: он и без самоката был, мягко говоря, не Лобачевский. Сам он колу не покупал, но очень внимательно следил за всеми: не пьет ли кто? Если пьет, то подойдет, руки за спиной сложит и смотрит печально: дай мол, крышечку. Давали, конечно. Если буква самому не нужна.
Один раз он, правда, попытался сжулить, причем обнаружилось это совершенно случайно. Зайдя как-то на склад, я обнаружил Рамильку копающимся в палете с колой. Он методично сворачивал бутылочные горлышки и внимательно разглядывал то пробки, то какой-то лист бумаги. На меня он не обращал никакого внимания. Я подошел и легонько щелкнул его по уху.
- Ты что делаешь, придурок? - Рамилька покраснел и отвернулся, - А ну-ка дай сюда! - я отобрал у него бумагу. На листе корявыми буквами было написано «СОМОКАТ».
- «САМОКАТ», балбес, - я щелкнул его по другому уху, - а ну давай бегом закручивай все назад!
Он насупился, но послушался. Я стал помогать ему. Выяснилось, что он успел распотрошить чуть больше половины палеты. Шесть пробок мы с ним так и не нашли.
- Эти бутылки отнесешь на кухню, - строго сказал я, - и не делай так больше, понял? Тебе какой буквы не хватает? «Тэ»? Вечером куплю колу, будет «Тэ» - отдам тебе пробочку.
Вечером мне повезло: нужная буква нашлась, и как раз в моей бутылке. Я торжественно вручил пробку Рамильке, он бережно спрятал ее в карман, в сто первый раз спросил, когда будут давать самокаты, и радостный пошел в свою каморку.
Наступил день выдачи призов. Я вышел на парадное крыльцо покурить перед началом рабочего дня и понял, что рекламная акция оказалось чуть более эффективной, чем необходимо. То ли в центральном офисе «Кока-колы» ошиблись в расчетах, то ли не учли влияние горизонтальных связей в небольших городах, то ли просто пожадничали, но мне сразу стало ясно, что самокатов на всех не хватит: в очереди уже было человек шестьдесят, а еще не было даже девяти утра. Я еще раз оглядел толпу и попытался мило улыбнуться. Меня поняли правильно.
- Скажите, а самокатов хватит на всех? - спросила меня строгая веснушчатая девочка. Вместо ответа я юркнул в дверь и побежал к шефу.
- Там пришли за самокатами, - сказал я вместо приветствия.
- Ну так пусть выдают.
- Не хватит.
- Как не хватит?
- Так. Там народу уже в полтора раза больше чем нужно. А сейчас только утро.
Миронова проняло.
- Твою мать. Ладно, черт с ним, скажи, чтоб выдавали, потом позвонишь в Казань, объяснишь ситуацию.
Самокатов на всех не хватило. Людей вежливо просили прийти завтра. Телефон казанского офиса был постоянно занят. В четыре часа дня на работу во вторую смену пришел Рамилька.
- Самокат!!! - радостно кинулся он ко мне, потрясая пакетом с пробками.
- Рамиль, завтра, - виновато сказал я.
- Но сегодня... - он накуксился и выкатил нижнюю губу.
- Завтра, Рамилька. Обещаю. Тебе первому. Не мешай, я занят, - я достал телефонную трубку и в двадцатый раз набрал казанский номер. К своему удивлению, на этот раз я все-таки дозвонился.
- Кока-Кола боттлерс Казань, добрый день.
- Добрый. Это вас из Нижнекамска беспокоят, из «Лагуны». Тут такое дело - у нас самокаты раньше пробок кончились. Нам нужно еще штук пятьдесят. Давайте мы завтра с утра к вам подъедем и...
- Сожалею, молодой человек, но мы сейчас ничем не можем вам помочь. Проблема не у вас одних. Возможно, в течение трех недель мы сможем что-нибудь придумать.
- Девушка, у нас единственный центр выдачи ваших призов на весь город. В наш комплекс просто перестанут ходить!
- Сожалею, - голос в трубке стал совсем металлическим, - ничем не могу вам помочь. Всего доброго.
На следующее утро мы с шефом стояли на крыльце вдвоем. Смотрели на нас мрачно. Лет десять назад все могло бы быть проще, но с тех пор уже были «черный вторник», МММ и дефолт, и люди чуяли нутром: все будет как обычно. Никаких самокатов за их сожженные ортофосфорной кислотой желудки и потраченные деньги они не получат. Россия-с.
Рамилька был там же. Он поймал мой взгляд и заискивающе улыбнулся. Мне стало очень стыдно. Я отвернулся.
- Дамы и господа, - начал шеф. - К сожалению, произошла небольшая накладка. В центральном офисе «Кока-колы» неверно подсчитали необходимое количество призов. Сейчас выдать вам самокаты не представляется возможным: у нас их нет. Возможно, в течение трех недель мы постараемся что-то... - толпа сделала шаг вперед, шеф слегка заметался, - Прошу прощения, дамы и господа. Сейчас мой помошник составит список, - внимание людей переключилось на меня, - К шести вечера все призы будут выданы, - облегченно закончил шеф и скрылся за дверью.
Отступив на шаг назад, я осторожно завел руку за спину и подергал дверную ручку. Она не поддавалась. Отступать было некуда. Я нацепил на себя подобие делового вида, достал блокнот и поправил на переносице воображаемые очки.
- Так, граждане, подходите по одному. Предъявляем крышечки, диктуем фамилию, имя, номер контактного телефона.
За полтора часа я умудрился переписать всех. Толпа рассосалась, я убрал блокнот в карман, облегченно вытер лоб рукавом пиджака и внезапно понял, что на крыльце я стою не один. Рамилька, который все это время тихонько стоял рядом и дисциплинированно ждал, смотрел на меня печально и очень серьезно.
- Послушай... - начал я. Он не дал мне договорить. Вынул свой кулек с пробками, аккуратно бросил его в урну, развернулся и пошел к себе на склад. По дороге он ни разу не обернулся.
....
Самокаты мы купили в соседних Набережных Челнах, разорив все спортивные магазины, подвернувшиеся нам под горячую руку. Успели ровно к шести вечера. Аккуратно пройдя по списку, я подхватил под мышку последний самокат и пошел на склад.
- Рамиль, - позвал я. Мне никто не ответил. - Рамиль!
Он сидел в самом дальнем углу склада, закрыв лицо руками. Я тихонько тронул его за плечо.
- Рамилька! Смотри, что у меня есть!
Он недоверчиво убрал руки, взглянул на меня и расцвел.
- Самокат!!!
- Конечно. Я ж обещал, дурик. Беги, покажи маме.
- Самокат! - промычал Рамилька, вырвал игрушку у меня из рук и побежал в сторону кухни. Тут позвонил шеф.
- Сергей, зайди ко мне.
Шеф сидел на краю стола и курил.
- Иди, машину заводи. В Челны поедем.
- Зачем опять? - удивился я.
- Да вот, - он виновато полез в карман пиджака и достал оттуда кулек с пробками. - Дочка моя тоже собирала, вчера с утра отдала мне, а я замотался и совсем про них забыл. Так что иди, заводись. Всем так всем.