История Ливии - Борьба против итальянских захватчиков в Триполитании и Киренаике (1913-1914 гг.)
Предыдущие части
Все прогнозы об итало-турецкой войне и ее последствиях, подтвердились. На всей территории Ливии не только потекла кровь от зверств оккупантов, но и развернулась настоящая народная война против них. В одной из арабских прокламаций, а их было немало, патриоты клялись: "Прольем столько крови, пожертвуем столько жизней, сколько потребуется, и отстоим нашу независимость во что бы то ни стало. Ничто в мире не в состоянии поколебать наше решение" (Примечание: История Африки в XIX - начале XX в. М., 1967, с.234.). Советский историк Л.Н. Котлов в своем исследовании "Становление национальноосвободительного движения в арабских странах Азии (1908-1914 гг.)" отметил, что для напряженной обстановки того времени "был необходим какой-то толчок, который вывел бы из состояния неустойчивости арабский национализм, придал его действиям целеустремленность и динамизм. Таким толчком стала итало-турецкая война" (Примечание: Котлов Л.Н. Становление национально-освободительного движения в арабских странах Азии (1908-1914 гг.) М., 1986, с.233.).
Официальный Рим рассчитывал провести войну в Ливии молниеносно, но у него этого не получилось. Для местного населения,
уставшего от ига Оттоманской империи, перспектива подпасть под новую, теперь уже итальянскую "пяту" была противоестественной и недопустимой. Поэтому борьба за национальное освобождение стала первейшей целью, во имя
претворения в жизнь которой сплотились и кочевые племена, и оседлые жители городов и сельских районов. В ходе этой борьбы очень быстро выкристаллизовались два центра: на западе, в Триполитании, группировка шейха Сулеймана альБаруни, на востоке, в Киренаике - орден сенуситов. И тех, и других вдохновляла широкая поддержка арабской националистической солидарности, в чем уже тогда проявились признаки зарождавшегося единства арабских народов в борьбе против иностранной экспансии. Массовые антиколониальные выступления толкали к союзу буржуазных националистов и феодальных лидеров, поскольку показывали им, что при едином руководстве традиционных верхов вспышкой народной ненависти к колонизаторам можно добиться больших успехов, чем действиями в одиночку. Вместе с тем было ясно, что в борьбу даже с таким относительно слабым европейским хищником, каким была Италия, силы явно неравны, и поэтому вопрос о союзниках был не менее важным, чем вопрос о единстве.
Нараставшее сопротивление испугало прежде всего итальянское правительство, и оно не нашло ничего другого, как прибегнуть
к репрессиям. Так, в Триполи итальянцы учинили жестокую расправу над жителями столицы, поднявшими 23-26 октября 1911 г. в пригороде эль-Гани вооруженное восстание. По приказу генерала Каневы город был на три дня отдан в распоряжение солдат экспедиционного корпуса, которым разрешили все, включая грабежи, насилия, убийства. В других городах и населенных пунктах были созданы военные трибуналы, выносившие смертные приговоры всем, кто подозревался в причастности к сопротивлению. С конца ноября 1911 г. всех лиц, обвинявшихся во враждебной деятельности к колониальным властям, оккупанты начали депортировать на южные острова Италии (Примечание: Ministro della Guerra State Maggiore Centrale-Uffico Storico. Compagna di
Libia, vol.11, Roma, 1923, v.l, p.135; v.IV, p.277.). Репортажи журналистов того времени из Ливии были поистине свидетельскими показаниями постыдных преступлений итальянских агрессоров. "Они убивали стариков, женщин, детей, зверски уничтожали их так, что становилось стыдно за человечество", - писал, например, корреспондент английской газеты, высланный за это итальянцами из Ливии (Примечание: Цит по: Алъ-Мунтасер Халифа. Либия кабля аль-Михна..., с. 137.).
С другой стороны, смирение Османской империи с потерей своих североафриканских колоний и ее неудачи в войне, как ни парадоксально, не утратили в Ливии веру в османизм, не размыли убеждения о том, что только в составе обширной "османско-
исламской общности" можно противостоять нажиму Запада, агрессии итальянских колонизаторов. Так, германский генерал фон дер Гольц констатировал, что "между турками и арабами с объявлением войны почти моментально прекратились раздоры" (Примечание: Вестник Ближнего Востока. 1912, №1, с.2. ). То же подчеркивали многие арабские деятели и пресса, публиковавшие многочисленные телеграммы. С изъявлением верности Османской империи выступили как лидеры Триполитании, так и
руководитель сенуситов Ахмед аш-Шериф (Примечание: Котлов Л.Н. Становление национально-освободительного движения в
арабских странах Азии (1908-1914 гг.) М., 1986, с.240. 56. ). Одновременно они призывали Порту покончить с внутренними распрями, упрочить режим, вернуть империи былую военную мощь и политический престиж, на что военно-политическое руководство Турции уже ничем не могло ответить. Более того, Триполитания и Киренаика были уже вычеркнуты из колониальных
владений империи, и этим Порта надеялась сохранить свои позиции, считая, что она сможет ослабить напряженность в
отношениях с европейскими странами. Из Стамбула даже слышались призывы к арабам прекратить сопротивление и сложить оружие.
Такая позиция Турции не могла не сказаться на действиях различных политических и религиозных группировок в самой Ливии. Вместо того, чтобы объединиться и возглавить движение народных масс, они начали междоусобную войну, о которой только мечтали итальянские оккупанты. И особенно в этом "преуспели" триполитанские лидеры, собравшись в ЭльАзизии для обсуждения создавшегося положения. Они не только не смогли выработать единой платформы, но и раскололись на две группировки, из которых одна во главе с шейхом Фархатом выступила за мир с итальянцами, другая (ее лидером был шейх Сулейман аль-Баруни) - за войну и отпор оккупантам. Поскольку мнения разошлись, то и общего решения в Эль-Азизии выработать не удалось. Вожди разъехались, оставив таким образом, на произвол судьбы все триполитанское движение сопротивления.
Сулейман аль-Баруни направился в Джебель-Нефус, где собрал вокруг себя несколько тысяч человек и объявил о создании
независимого мусульманского государства со столицей в Ефрене. Это государство просуществовало всего пять месяцев: у него не оказалось ни достаточных материальных средств, ни военной мощи, чтобы противостоять нажиму итальянцев. 23 марта 1913 г. на подступах к Ефрену, у Асабы, 1-я итальянская дивизия под командованием генерала Лейкойо, разгромила 4тысячную армию аль-Баруни и 27 марта овладела Ефреном. Сам шейх с остатками своих сторонников ушел через Налут в Тунис, откуда позднее переехал в Стамбул (Примечание: Wright J. Libya, L., 1969, р.133.). Причинами неудач аль-Баруни были верхушечный и замкнутый характер его действий, неспособность возглавить движение по всей Триполитании, отсутствие единства среди местных вождей.
Несмотря на широкую волну протеста, прокатившуюся по всему арабскому миру, и сопротивление итальянской агрессии в самой Триполитании, аль-Баруни не сумел связаться с ними и получить от них помощь, торопился ввязаться в бой с оккупантами,
переоценивая свои возможности. Не подала ему руки помощи и Османская империя, хотя ее войска к тому времени еще находились в Ливии.
После разгрома аль-Баруни, который возглавлял один из самых крупных центров триполитанского сопротивления, итальянцы подавили и другие очаги борьбы, такие же разобщенные и изолированные друг от друга, как и "государство Ефрен". При этом оккупанты использовали междоусобицу, существовавшую между феодалами, и предательство отдельных из них. Те, кто выражал согласие сотрудничать с колониальными войсками, были быстро "пригреты", получили высокие посты во временной администрации. С остальными оккупанты жестоко расправлялись.
Итальянские армейские части, преодолевая сопротивление, торопились на юг, к Феззану, пытаясь как можно быстрее водрузить
свой флаг над южными оазисами. Туда же не менее рьяно рвались и французские колониальные войска, которые в 1913 г. заняли Джанет (Алжир) и находились в 100 км от Гата, ливийского пограничного пункта. Похоже было на то, что обе колониальные европейские державы, Франция и Италия, словно соревновались в захвате африканских земель, невольно подталкивая друг друга на экспансионизм, на очередные авантюры.
Основной базой для наступления на Феззан итальянское командование избрало Сирт, где была сформирована Феззанская
колонна, которая под командованием полковника А. Миани 9 августа 1913 г. двинулась на юг страны. В декабре 1913 г. колонна пересекла горы Эс-Сода и направилась к вади ЭльШати, известному непокорностью племен. Бои там действительно носили упорный характер. Оборонявшиеся дали три сражения, но были разбиты, и оккупанты устремились дальше, в Западный Феззан. 17 февраля 1914 г. они заняли Себху, через две недели - Мурзук.
Другая колонна итальянских экспедиционных войск наступала на юг из оазиса Мизда, захваченного в июле 1913 г.
Войска шли через плато Хамада-эль-Хамра на Брак и почти не встречали сопротивления, так как бедуины заранее покинули
полосу наступления агрессоров, рассеявшись по пустыне.
К началу марта 1914 г. итальянцы вошли в Брак, подавив там последний очаг борьбы.
Триполитанские лидеры, разобщенные и разрозненные, не смогли после ухода турецких войск ни договориться между собой, ни организовать сопротивление, ни связаться с внешним миром, хотя бы со своими братьями в Киренаике. В стране, поверженной в хаос и неразбериху, честные патриоты сражались и пали в бою, а предатели и капитулянты получили милость и награды новоявленных колонизаторов. Описывая ту, первую стадию борьбы триполитанцев против итальянских захватчиков, английский историк Дж. Райт писал: "Несмотря на ужасающую нищету, ливийцы не утратили воли к сопротивлению. В их лагерях были распространены болезни: оспа, тиф и даже чума. У них было мало продовольствия, им оказывалась слабая помощь извне. Многие
умирали, и уже много тысяч людей было убито" (Примечание: Wright J. Libya, L., 1969, p.134.).
Борьба была свернута. Многие жители и некоторые отряды ушли в неприступные места, которых много в пустыне Сахара, или присоединились к кочующим племенам, а то и просто укрылись в отдаленных населенных пунктах, чтобы переждать бурю итальянского нашествия и вновь организоваться. Триполитания была покорена, но не побеждена.
В Киренаике события развертывались иначе. Итальянцы, пытавшиеся овладеть побережьем, имели довольно растянутый фронт, а руководители сенуситов, в отличие от триполитанцев, сумели организовать объединенное сопротивление захватчикам. Сенуситы поддерживали тайные связи со Стамбулом, и часть турецких войск, вопреки соглашению с итальянцами, не покинула страну, а продолжала военные действия вместе с отрядами местного ополчения. Глава сенуситов Ахмед аш-Шериф был противником итало-турецкого мирного договора, и с предоставлением Османской империей самоуправления Киренаике, о чем было объявлено Стамбулом, стал считать себя "ответственным перед Аллахом и людьми за всю Ливию" (Примечание: British interests in the Mediterranean Sea and Middle East. London-New-York-Toronto, 1958, p.116.). Ахмед аш-Шериф создал "сенуситское правительство" и с мая 1913 г. в качестве верховного главнокомандующего возглавил вооруженную борьбу (Примечание: Аз-Зави ат-Тагер Ахмед. Омар аль-Мухтар. Триполи, 1970, с.38.). Вместе с сенуситскими отрядами в боевых действиях участвовали турецкие подразделения во главе с египтянином по происхождению Азизом Али аль-Мысри. Под напором итальянских войск арабо-турецкие войска всю
вторую половину 1913 г. отступали на восток, но в районе Дерны их сконцентрировалось несколько тысяч, и они решили дать бой. Неожиданно для итальянцев, патриоты контратаковали врага у Сиди-эль-Карба, нанеся ему чувствительный урон. Это подняло дух ливийских воинов и престиж самого Ахмеда аш-Шерифа. На территории от Дерны до Тобрука развернулась настоящая народная война. Контратаки воинов-бедуинов отличались неожиданностью и смелостью и сопровождались ощутимыми для итальянцев потерями в живой силе и технике.
Вскоре, однако, начались разлады между Ахмедом ашШерифом и Азизом аль-Мысри, для которого, как он потом признается (в 1958 г.), "новые методы ведения войны были неприемлемы" (Примечание: Khadduri М. Modern Libya..., p. 14.), а нахождение под началом ливийцев, повидимому, еще и оскорбительным. К этому надо добавить, что турки (их было около 400 чел.), не так уж рвались в бой. По существу, как констатировал и Дж. Райт, "это была не их война" (Примечание: Wright J. Libya, L., 1969, p.14.). В результате аль-Мысри под предлогом выполнения приказа своего правительства (он получил телеграмму с предписанием убыть с подчиненными ему подразделениями в ЭсСаллум для соединения с частями, намеченными для отправки в Турцию) начал подготовку и передислокации, не уведомляя об этом Ахмеда аш-Шерифа. При этом турки вывели из строя имевшуюся у них артиллерию, закопали в землю снаряды, отказались оставить арабам даже стрелковое оружие, чем вызвали сначала недовольство, а затем и вооруженный конфликт, который с трудом удалось ликвидировать, в основном благодаря усилиям и вмешательству шейха Омара аль-Мухтара, будущего национального героя Ливии, уже тогда пользовавшегося большим уважением и авторитетом среди жителей Киренаики.
Как бы то ни было, после отъезда Азиза Али аль-Мысри и эвакуации турецких частей из Ливии патриоты Киренаики остались без союзников из Османской империи. Им были прекращены поставки оружия и продовольствия, сенуситское движение оказалось в изоляции и Ахмеду аш-Шерифу пришлось менять тактику борьбы.
Сплошной линией фронта как таковой не стало. Часть сил сенуситов перешла на нелегальное положение. Остальные были рассредоточены по населенным пунктам, где развернули партизанское движение против оккупантов. В свою очередь и итальянцы переформировали свои громоздкие дивизии в небольшие отряды, привлекли на службу тех местных граждан, которые переметнулись на их сторону, и начали с их помощью вылавливать партизан, жестоко расправляться с непокорными племенами, охранять караваны. Территория Киренаики была разбита на три сектора, где одновременно подавлялись очаги сопротивления или базы партизан и велась борьба по пресечению любых путей доставки в очаги сопротивления оружия или продовольствия.
Итальянское командование объявило, что после вывода остатков турецких войск организованное сопротивление в Киренаике
якобы прекратилось и даже назначило гражданского губернатора провинции.
Воспользовавшись спадом национально-освободительной борьбы, итальянцы с января 1913 г. стали именовать независимо
существовавшие бывшие вилайеты Османской империи - Триполитанию (в нее входил и район Феззана) и Киренаику единой колонией "Ливия", как назывались еще в X-XII вв. до н.э. все земли, расположенные к западу от Египта (Примечание: Лаврентьев B.JI. Ливия. Справочник. M., 1985, с.32. ). Официальное название Ливия эта территория получила в 1934 г. после установления там полного колониального господства Италии (Примечание: Прошин НИ. История Ливии. Конец XIX в - 1969 г., М., 1975, с.8. ).
В Риме, конечно, торопились, пытаясь доказать остальным европейским конкурентам, что над захваченными североафриканскими территориями, названными Ливией, установлен полный контроль. Но фактически до этого было еще далеко.
Сопротивление местного населения не прекратилось. Оно переживало период перегруппировки сил и готовилось к новым
боям с колонизаторами.
Продолжение следует...
Все прогнозы об итало-турецкой войне и ее последствиях, подтвердились. На всей территории Ливии не только потекла кровь от зверств оккупантов, но и развернулась настоящая народная война против них. В одной из арабских прокламаций, а их было немало, патриоты клялись: "Прольем столько крови, пожертвуем столько жизней, сколько потребуется, и отстоим нашу независимость во что бы то ни стало. Ничто в мире не в состоянии поколебать наше решение" (Примечание: История Африки в XIX - начале XX в. М., 1967, с.234.). Советский историк Л.Н. Котлов в своем исследовании "Становление национальноосвободительного движения в арабских странах Азии (1908-1914 гг.)" отметил, что для напряженной обстановки того времени "был необходим какой-то толчок, который вывел бы из состояния неустойчивости арабский национализм, придал его действиям целеустремленность и динамизм. Таким толчком стала итало-турецкая война" (Примечание: Котлов Л.Н. Становление национально-освободительного движения в арабских странах Азии (1908-1914 гг.) М., 1986, с.233.).
Официальный Рим рассчитывал провести войну в Ливии молниеносно, но у него этого не получилось. Для местного населения,
уставшего от ига Оттоманской империи, перспектива подпасть под новую, теперь уже итальянскую "пяту" была противоестественной и недопустимой. Поэтому борьба за национальное освобождение стала первейшей целью, во имя
претворения в жизнь которой сплотились и кочевые племена, и оседлые жители городов и сельских районов. В ходе этой борьбы очень быстро выкристаллизовались два центра: на западе, в Триполитании, группировка шейха Сулеймана альБаруни, на востоке, в Киренаике - орден сенуситов. И тех, и других вдохновляла широкая поддержка арабской националистической солидарности, в чем уже тогда проявились признаки зарождавшегося единства арабских народов в борьбе против иностранной экспансии. Массовые антиколониальные выступления толкали к союзу буржуазных националистов и феодальных лидеров, поскольку показывали им, что при едином руководстве традиционных верхов вспышкой народной ненависти к колонизаторам можно добиться больших успехов, чем действиями в одиночку. Вместе с тем было ясно, что в борьбу даже с таким относительно слабым европейским хищником, каким была Италия, силы явно неравны, и поэтому вопрос о союзниках был не менее важным, чем вопрос о единстве.
Нараставшее сопротивление испугало прежде всего итальянское правительство, и оно не нашло ничего другого, как прибегнуть
к репрессиям. Так, в Триполи итальянцы учинили жестокую расправу над жителями столицы, поднявшими 23-26 октября 1911 г. в пригороде эль-Гани вооруженное восстание. По приказу генерала Каневы город был на три дня отдан в распоряжение солдат экспедиционного корпуса, которым разрешили все, включая грабежи, насилия, убийства. В других городах и населенных пунктах были созданы военные трибуналы, выносившие смертные приговоры всем, кто подозревался в причастности к сопротивлению. С конца ноября 1911 г. всех лиц, обвинявшихся во враждебной деятельности к колониальным властям, оккупанты начали депортировать на южные острова Италии (Примечание: Ministro della Guerra State Maggiore Centrale-Uffico Storico. Compagna di
Libia, vol.11, Roma, 1923, v.l, p.135; v.IV, p.277.). Репортажи журналистов того времени из Ливии были поистине свидетельскими показаниями постыдных преступлений итальянских агрессоров. "Они убивали стариков, женщин, детей, зверски уничтожали их так, что становилось стыдно за человечество", - писал, например, корреспондент английской газеты, высланный за это итальянцами из Ливии (Примечание: Цит по: Алъ-Мунтасер Халифа. Либия кабля аль-Михна..., с. 137.).
С другой стороны, смирение Османской империи с потерей своих североафриканских колоний и ее неудачи в войне, как ни парадоксально, не утратили в Ливии веру в османизм, не размыли убеждения о том, что только в составе обширной "османско-
исламской общности" можно противостоять нажиму Запада, агрессии итальянских колонизаторов. Так, германский генерал фон дер Гольц констатировал, что "между турками и арабами с объявлением войны почти моментально прекратились раздоры" (Примечание: Вестник Ближнего Востока. 1912, №1, с.2. ). То же подчеркивали многие арабские деятели и пресса, публиковавшие многочисленные телеграммы. С изъявлением верности Османской империи выступили как лидеры Триполитании, так и
руководитель сенуситов Ахмед аш-Шериф (Примечание: Котлов Л.Н. Становление национально-освободительного движения в
арабских странах Азии (1908-1914 гг.) М., 1986, с.240. 56. ). Одновременно они призывали Порту покончить с внутренними распрями, упрочить режим, вернуть империи былую военную мощь и политический престиж, на что военно-политическое руководство Турции уже ничем не могло ответить. Более того, Триполитания и Киренаика были уже вычеркнуты из колониальных
владений империи, и этим Порта надеялась сохранить свои позиции, считая, что она сможет ослабить напряженность в
отношениях с европейскими странами. Из Стамбула даже слышались призывы к арабам прекратить сопротивление и сложить оружие.
Такая позиция Турции не могла не сказаться на действиях различных политических и религиозных группировок в самой Ливии. Вместо того, чтобы объединиться и возглавить движение народных масс, они начали междоусобную войну, о которой только мечтали итальянские оккупанты. И особенно в этом "преуспели" триполитанские лидеры, собравшись в ЭльАзизии для обсуждения создавшегося положения. Они не только не смогли выработать единой платформы, но и раскололись на две группировки, из которых одна во главе с шейхом Фархатом выступила за мир с итальянцами, другая (ее лидером был шейх Сулейман аль-Баруни) - за войну и отпор оккупантам. Поскольку мнения разошлись, то и общего решения в Эль-Азизии выработать не удалось. Вожди разъехались, оставив таким образом, на произвол судьбы все триполитанское движение сопротивления.
Сулейман аль-Баруни направился в Джебель-Нефус, где собрал вокруг себя несколько тысяч человек и объявил о создании
независимого мусульманского государства со столицей в Ефрене. Это государство просуществовало всего пять месяцев: у него не оказалось ни достаточных материальных средств, ни военной мощи, чтобы противостоять нажиму итальянцев. 23 марта 1913 г. на подступах к Ефрену, у Асабы, 1-я итальянская дивизия под командованием генерала Лейкойо, разгромила 4тысячную армию аль-Баруни и 27 марта овладела Ефреном. Сам шейх с остатками своих сторонников ушел через Налут в Тунис, откуда позднее переехал в Стамбул (Примечание: Wright J. Libya, L., 1969, р.133.). Причинами неудач аль-Баруни были верхушечный и замкнутый характер его действий, неспособность возглавить движение по всей Триполитании, отсутствие единства среди местных вождей.
Несмотря на широкую волну протеста, прокатившуюся по всему арабскому миру, и сопротивление итальянской агрессии в самой Триполитании, аль-Баруни не сумел связаться с ними и получить от них помощь, торопился ввязаться в бой с оккупантами,
переоценивая свои возможности. Не подала ему руки помощи и Османская империя, хотя ее войска к тому времени еще находились в Ливии.
После разгрома аль-Баруни, который возглавлял один из самых крупных центров триполитанского сопротивления, итальянцы подавили и другие очаги борьбы, такие же разобщенные и изолированные друг от друга, как и "государство Ефрен". При этом оккупанты использовали междоусобицу, существовавшую между феодалами, и предательство отдельных из них. Те, кто выражал согласие сотрудничать с колониальными войсками, были быстро "пригреты", получили высокие посты во временной администрации. С остальными оккупанты жестоко расправлялись.
Итальянские армейские части, преодолевая сопротивление, торопились на юг, к Феззану, пытаясь как можно быстрее водрузить
свой флаг над южными оазисами. Туда же не менее рьяно рвались и французские колониальные войска, которые в 1913 г. заняли Джанет (Алжир) и находились в 100 км от Гата, ливийского пограничного пункта. Похоже было на то, что обе колониальные европейские державы, Франция и Италия, словно соревновались в захвате африканских земель, невольно подталкивая друг друга на экспансионизм, на очередные авантюры.
Основной базой для наступления на Феззан итальянское командование избрало Сирт, где была сформирована Феззанская
колонна, которая под командованием полковника А. Миани 9 августа 1913 г. двинулась на юг страны. В декабре 1913 г. колонна пересекла горы Эс-Сода и направилась к вади ЭльШати, известному непокорностью племен. Бои там действительно носили упорный характер. Оборонявшиеся дали три сражения, но были разбиты, и оккупанты устремились дальше, в Западный Феззан. 17 февраля 1914 г. они заняли Себху, через две недели - Мурзук.
Другая колонна итальянских экспедиционных войск наступала на юг из оазиса Мизда, захваченного в июле 1913 г.
Войска шли через плато Хамада-эль-Хамра на Брак и почти не встречали сопротивления, так как бедуины заранее покинули
полосу наступления агрессоров, рассеявшись по пустыне.
К началу марта 1914 г. итальянцы вошли в Брак, подавив там последний очаг борьбы.
Триполитанские лидеры, разобщенные и разрозненные, не смогли после ухода турецких войск ни договориться между собой, ни организовать сопротивление, ни связаться с внешним миром, хотя бы со своими братьями в Киренаике. В стране, поверженной в хаос и неразбериху, честные патриоты сражались и пали в бою, а предатели и капитулянты получили милость и награды новоявленных колонизаторов. Описывая ту, первую стадию борьбы триполитанцев против итальянских захватчиков, английский историк Дж. Райт писал: "Несмотря на ужасающую нищету, ливийцы не утратили воли к сопротивлению. В их лагерях были распространены болезни: оспа, тиф и даже чума. У них было мало продовольствия, им оказывалась слабая помощь извне. Многие
умирали, и уже много тысяч людей было убито" (Примечание: Wright J. Libya, L., 1969, p.134.).
Борьба была свернута. Многие жители и некоторые отряды ушли в неприступные места, которых много в пустыне Сахара, или присоединились к кочующим племенам, а то и просто укрылись в отдаленных населенных пунктах, чтобы переждать бурю итальянского нашествия и вновь организоваться. Триполитания была покорена, но не побеждена.
В Киренаике события развертывались иначе. Итальянцы, пытавшиеся овладеть побережьем, имели довольно растянутый фронт, а руководители сенуситов, в отличие от триполитанцев, сумели организовать объединенное сопротивление захватчикам. Сенуситы поддерживали тайные связи со Стамбулом, и часть турецких войск, вопреки соглашению с итальянцами, не покинула страну, а продолжала военные действия вместе с отрядами местного ополчения. Глава сенуситов Ахмед аш-Шериф был противником итало-турецкого мирного договора, и с предоставлением Османской империей самоуправления Киренаике, о чем было объявлено Стамбулом, стал считать себя "ответственным перед Аллахом и людьми за всю Ливию" (Примечание: British interests in the Mediterranean Sea and Middle East. London-New-York-Toronto, 1958, p.116.). Ахмед аш-Шериф создал "сенуситское правительство" и с мая 1913 г. в качестве верховного главнокомандующего возглавил вооруженную борьбу (Примечание: Аз-Зави ат-Тагер Ахмед. Омар аль-Мухтар. Триполи, 1970, с.38.). Вместе с сенуситскими отрядами в боевых действиях участвовали турецкие подразделения во главе с египтянином по происхождению Азизом Али аль-Мысри. Под напором итальянских войск арабо-турецкие войска всю
вторую половину 1913 г. отступали на восток, но в районе Дерны их сконцентрировалось несколько тысяч, и они решили дать бой. Неожиданно для итальянцев, патриоты контратаковали врага у Сиди-эль-Карба, нанеся ему чувствительный урон. Это подняло дух ливийских воинов и престиж самого Ахмеда аш-Шерифа. На территории от Дерны до Тобрука развернулась настоящая народная война. Контратаки воинов-бедуинов отличались неожиданностью и смелостью и сопровождались ощутимыми для итальянцев потерями в живой силе и технике.
Вскоре, однако, начались разлады между Ахмедом ашШерифом и Азизом аль-Мысри, для которого, как он потом признается (в 1958 г.), "новые методы ведения войны были неприемлемы" (Примечание: Khadduri М. Modern Libya..., p. 14.), а нахождение под началом ливийцев, повидимому, еще и оскорбительным. К этому надо добавить, что турки (их было около 400 чел.), не так уж рвались в бой. По существу, как констатировал и Дж. Райт, "это была не их война" (Примечание: Wright J. Libya, L., 1969, p.14.). В результате аль-Мысри под предлогом выполнения приказа своего правительства (он получил телеграмму с предписанием убыть с подчиненными ему подразделениями в ЭсСаллум для соединения с частями, намеченными для отправки в Турцию) начал подготовку и передислокации, не уведомляя об этом Ахмеда аш-Шерифа. При этом турки вывели из строя имевшуюся у них артиллерию, закопали в землю снаряды, отказались оставить арабам даже стрелковое оружие, чем вызвали сначала недовольство, а затем и вооруженный конфликт, который с трудом удалось ликвидировать, в основном благодаря усилиям и вмешательству шейха Омара аль-Мухтара, будущего национального героя Ливии, уже тогда пользовавшегося большим уважением и авторитетом среди жителей Киренаики.
Как бы то ни было, после отъезда Азиза Али аль-Мысри и эвакуации турецких частей из Ливии патриоты Киренаики остались без союзников из Османской империи. Им были прекращены поставки оружия и продовольствия, сенуситское движение оказалось в изоляции и Ахмеду аш-Шерифу пришлось менять тактику борьбы.
Сплошной линией фронта как таковой не стало. Часть сил сенуситов перешла на нелегальное положение. Остальные были рассредоточены по населенным пунктам, где развернули партизанское движение против оккупантов. В свою очередь и итальянцы переформировали свои громоздкие дивизии в небольшие отряды, привлекли на службу тех местных граждан, которые переметнулись на их сторону, и начали с их помощью вылавливать партизан, жестоко расправляться с непокорными племенами, охранять караваны. Территория Киренаики была разбита на три сектора, где одновременно подавлялись очаги сопротивления или базы партизан и велась борьба по пресечению любых путей доставки в очаги сопротивления оружия или продовольствия.
Итальянское командование объявило, что после вывода остатков турецких войск организованное сопротивление в Киренаике
якобы прекратилось и даже назначило гражданского губернатора провинции.
Воспользовавшись спадом национально-освободительной борьбы, итальянцы с января 1913 г. стали именовать независимо
существовавшие бывшие вилайеты Османской империи - Триполитанию (в нее входил и район Феззана) и Киренаику единой колонией "Ливия", как назывались еще в X-XII вв. до н.э. все земли, расположенные к западу от Египта (Примечание: Лаврентьев B.JI. Ливия. Справочник. M., 1985, с.32. ). Официальное название Ливия эта территория получила в 1934 г. после установления там полного колониального господства Италии (Примечание: Прошин НИ. История Ливии. Конец XIX в - 1969 г., М., 1975, с.8. ).
В Риме, конечно, торопились, пытаясь доказать остальным европейским конкурентам, что над захваченными североафриканскими территориями, названными Ливией, установлен полный контроль. Но фактически до этого было еще далеко.
Сопротивление местного населения не прекратилось. Оно переживало период перегруппировки сил и готовилось к новым
боям с колонизаторами.
Продолжение следует...