с места в карьер
Выходные удались, вышла я из них выспавшейся, с накачанными икрами, с торжеством во взоре и с рефлексией в душе. В душe, да.
Идем по Китай-городу, развеселые и вызывающие доверие, подходит парочка, юноша лет 18 и девушка, чуть помладше, кроткая такая, милая.
- Девушки, вы не могли бы нам помочь немножко? Нам сейчас надо позвонить, девочкиной маме, а ты будешь Кристина, живешь на Белорусской, вы весь день были на занятиях, и теперь едете к тебе. Идет?
И прямо видно, что это первое в жизни девочки такое приключение, авантюра, ужасно страшно, что вдруг мама догадается про все, но как только беседа с мамой заканчивается, это уже неважно, потому что самое крутое - оно вот тут, уже происходит. И речь тут даже не про секс, который будет предположительно на Белорусской, а про само ощущение, когда недоделанные домашние задания, неполитые цветы на подоконнике, грядущий через неделю зачет - все это сплетается в один клубок неважностей и отходит на второй план (как говаривала Скарлетт, «я подумаю об этом завтра»), а остается взъерошенное весеннее сейчас, такое искреннее и упоительное.
Молодость, эх.
Совершая променад по все тому же Китай-городу, посетили злачный притон.
Танцуем, пьем текилу, я неискушенным взором изучаю местную публику, состоящую из 11классников в стиле «кто во что горазд», чад и угар, на танцполе теснотища. И тут я смотрю на одного мальчика в середине танцпола, а он в лосинах. В нормальных таких золотистых обтягивающих лосинах, в туфлях на каблуке (!) и в растянутой футболке со свисающими зеркальными стразами. И вокруг глаз блестящие тени. И лицо его говорит всем про то, что он гордится такими шикарными лосинами, и готов дать отпор любому, кто усомнится в их неизъяснимой притягательности. Стою, короче, смотрю на него, и недоумеваю. И думаю - какая ебейшая жесть наверняка этот мальчик любит жареную картошку. Ну потому что - кто ее не любит? И вот он приходит голодный домой откуда-нибудь, скажем, из магазина TopShop, в руках у него пакет с новыми лосинами, а из кухни пахнет вкусно - это мама готовит ее самую, картошку. И он садится за стол на кухне, лопает ее за обе щеки, еще наверное, вприкуску с соленым огурцом. Довольный и расслабленный, куда как ближе и живее, и вообще - человек. Хоть и не в стразах. Это меня даже как-то примирило с его клубным нарядом.
Это не то, чтобы агрессивная пропаганда жареной картошки, это я к тому, что естественность притягательна. Такая незатейливая мысль.
Однако же не пойти ли поужинать.
Всем хорошего мая.
а в Москве он пахнет распускающимися кленами, какими-то еще ароматными деревьями, тепл и прозрачен.
Идем по Китай-городу, развеселые и вызывающие доверие, подходит парочка, юноша лет 18 и девушка, чуть помладше, кроткая такая, милая.
- Девушки, вы не могли бы нам помочь немножко? Нам сейчас надо позвонить, девочкиной маме, а ты будешь Кристина, живешь на Белорусской, вы весь день были на занятиях, и теперь едете к тебе. Идет?
И прямо видно, что это первое в жизни девочки такое приключение, авантюра, ужасно страшно, что вдруг мама догадается про все, но как только беседа с мамой заканчивается, это уже неважно, потому что самое крутое - оно вот тут, уже происходит. И речь тут даже не про секс, который будет предположительно на Белорусской, а про само ощущение, когда недоделанные домашние задания, неполитые цветы на подоконнике, грядущий через неделю зачет - все это сплетается в один клубок неважностей и отходит на второй план (как говаривала Скарлетт, «я подумаю об этом завтра»), а остается взъерошенное весеннее сейчас, такое искреннее и упоительное.
Молодость, эх.
Совершая променад по все тому же Китай-городу, посетили злачный притон.
Танцуем, пьем текилу, я неискушенным взором изучаю местную публику, состоящую из 11классников в стиле «кто во что горазд», чад и угар, на танцполе теснотища. И тут я смотрю на одного мальчика в середине танцпола, а он в лосинах. В нормальных таких золотистых обтягивающих лосинах, в туфлях на каблуке (!) и в растянутой футболке со свисающими зеркальными стразами. И вокруг глаз блестящие тени. И лицо его говорит всем про то, что он гордится такими шикарными лосинами, и готов дать отпор любому, кто усомнится в их неизъяснимой притягательности. Стою, короче, смотрю на него, и недоумеваю. И думаю - какая ебейшая жесть наверняка этот мальчик любит жареную картошку. Ну потому что - кто ее не любит? И вот он приходит голодный домой откуда-нибудь, скажем, из магазина TopShop, в руках у него пакет с новыми лосинами, а из кухни пахнет вкусно - это мама готовит ее самую, картошку. И он садится за стол на кухне, лопает ее за обе щеки, еще наверное, вприкуску с соленым огурцом. Довольный и расслабленный, куда как ближе и живее, и вообще - человек. Хоть и не в стразах. Это меня даже как-то примирило с его клубным нарядом.
Это не то, чтобы агрессивная пропаганда жареной картошки, это я к тому, что естественность притягательна. Такая незатейливая мысль.
Однако же не пойти ли поужинать.
Всем хорошего мая.
а в Москве он пахнет распускающимися кленами, какими-то еще ароматными деревьями, тепл и прозрачен.