Расстреляли меня, внучек.
Мистер Твистер, бывший министр...
Павел Иванович Преображенский был на редкость удачливым человеком. Академик Губкин на одном из совещаний не без зависти в голосе сказал: «Павел Иванович, Ваша-то скважина, ведь это все равно, что двести тысяч выиграть - ткнули и нефть получили!».
Но скважина, о которой речь впереди - ерунда в сравнении с некоторыми обстоятельствами жизни Павла Ивановича Преображенского.
Он родился в семье мелкого чиновника, но воспитывал его дед-священник. Мальчик закончил Ташкентскую гимназию с золотой медалью и поступил на физмат Московского университета. Впрочем, юноша быстро понял, что теория - это не его стезя и перевелся в Питерский горный, диплом которого и получил в 1900 году.
Молодому горному инженеру всегда везло - сразу же после окончания он был принят в Геологический комитет, а уже через год после выпуска сам великий Владимир Афанасьевич Обручев пригласил перспективного молодого геолога в свою Ленскую геологическую партию - исследовать территории, примыкающие к Ленским золотым приискам. Да, да, тем самым, о которых мы только что вспоминали. Три года Преображенский водил экспедиции по Витиму, Бодайбо и Чуе, в результате были разведаны новые залежи золота в объеме 30 тысяч пудов, по сути, удвоившие потенциал золотодобычи России.
Потом была годичная стажировка в Мюнхенском университете, геологические изыскания в родной Средней Азии, преподавание в альма матер - и все с блеском! Авторитет и репутация Преображенского росли как на дрожжах, и накануне войны, в 1913 году, 40-летнего Павла Преображенского избирают старшим геологом Геологического комитета.
Вот его фото этих лет - эдакое эталонное изображение прогрессивного и перспективного русского инженера.
Во время Первой мировой войны Павел Иванович служил в Четвертом полковом санитарном отделе Отряда русских техников Всероссийского союза городов, представлял Всероссийский союз городов в Особом совещании по обороне - и активно занимался политической деятельностью.
В итоге один из ведущих геологов России становится членом 4-й Государственной Думы от фракции трудовиков.
А в 1917-м, после Февральской революции, перспективный политик получает должность товарища (то есть заместителя) министра народного просвещения Временного правительства.
Впрочем, замминистра он пробыл сравнительно недолго - Октябрьская революция отменила Временное правительство и Павел Преображенский возвращается на должность старшего геолога Геолкома.
Вот он среди коллег по Геолкому - в центре второго ряда, над конторкой.
Во главе геологической экспедиции Преображенский выезжает в Сибирь, но из-за начавшейся Гражданской войны безнадежно застревает в Екатеринбурге.
Летом 1918 года Ебург взяли белые, и министр просвещения Сибирского правительства, ректор Томского университета В.В. Сапожников приглашает столичную знаменитость занять должность заместителя министра просвещения.
Дело знакомое, Преображенский соглашается, а когда после колчаковского переворота Сапожков решает отойти от политики и подает в отставку, Павел Иванович Преображенский становится министром в правительстве Верховного правителя России адмирала Александра Васильевича Колчака.
Новый министр успел разработать прогрессивный законопроект «О единой школе» и поругаться с «правителем омским» по вопросу о реформе правописания - прогрессивный Преображенский одобрил нововведения большевиков, а консервативный Колчак был решительно против выставления на мороз фиты и ижицы.
К консенсусу они прийти не успели - в январе 1920 года все колчаковское правительство было арестовано в Иркутске красными.
Расторопный ангел-хранитель везучего министра опять расстарался и уберег его от ангарской полыньи, в которую канул Верховный.
Преображенский понадобился для другого - Чрезвычайный трибунал Сибревкома решил устроить в Омске масштабный политический процесс. Действительно масштабный - на первом судебном заседании, проходившем в вагонном депо на Атамановском хуторе, собралось около 8 тысяч зрителей!
Как я уже говорил, Павел Иванович Преображенский был очень везучим человеком. Поэтому он не получил пулю, как пятеро расстрелянных колчаковских министров. Приговор, вынесенный министру Преображенскому революционным трибуналом, был донельзя мягок: «Приговорить к принудительным работам на все время Гражданской войны».
Работать осужденного отправили по специальности - поставили во главе геологической партии и велели искать вольфрамовые руды в районе Кокчетава. А через год амнистировали - за трудовые заслуги и ввиду многочисленных ходатайств маститых ученых вкупе с примкнувшим пролетарским писателем Максимом Горьким, также заступившемся за «крупного геолога, нужного стране». Да и Гражданская война уже кончилась, срок истек.
Возвращаться в столицу амнистированный бывший министр осмотрительно не стал, решив пересидеть какое-то время в тихом месте. Преображенский переезжает в Пермь, где звезду отечественной геологии с превеликой радостью взяли на работу в местный университет.
Тихо пересидеть, в общем, не получилось - не того замеса был человек. Преображенский развивает в Пермском университете бешеную деятельность, возглавив одновременно кафедры геологии и минералогии и заложив базу для организации геологического факультета. Потом, одновременно с Пермью, организовывает и возглавляет кафедру геологии полезных ископаемых в Уральском университете в Екатеринбурге. И когда человек все успевал?
При этом он вовсе не собирался полностью уходить в преподавание и становиться теоретиком. Преподавание - преподаванием, а полевой сезон - по распорядку. Профессор Преображенский проводил геологические работы по изучению залежей каменного угля в районе поселка Пашия в Пермском крае, обследовал Журавлинское месторождение бокситов и алюминиевых руд на реке Чусовой, а также ознакомился с геологией Приуральского прогиба и тщательнейшим образом проштудировал архивы по соляным разработкам Строгановых и других уральских промышленников.
В итоге терпение у федеральных властей лопнуло, и в 1924 году Павла Ивановича забрали уже в Ленинград, где его явно не хватало, и вручили ему привычную должность старшего геолога Главного геологоразведочного управления (бывший Геологический комитет).
Вот бывший колчаковец, а ныне трудящийся Республики со своими студентами в Перми незадолго до отъезда, в 1923 году.
Ну а когда в Союзе начался тот самый тотальный геологический десант во все медвежьи уголки, геолог божьей милостью Преображенский, разумеется, не остался в стороне. И здесь ему очень пригодилось пермское штудирование архивов по соледобыче.
В 1925 г. он возглавил разведочные работы в Соликамске, и уже 6 октября 1925 года совершил главное дело своей жизни. В этот день под Соликамском из 95-метровой скважины был извлечен сильвинитовый керн.
Проще говоря, в этот день Павел Иванович Преображенский открыл крупнейшее в мире Верхнекамское месторождение калийно-магниевых солей. Олигархический «Уралкалий» знаешь? Это оно.
Вообще, удивительно - сколько же масштабных, даже не масштабных, а каких-то стратегически определяющих месторождений было открыто в первые годы Советской власти - курское железо, норильский никель, уральский калий, колымское золото, волго-уральская нефть - список можно множить и множить. А всего и надо было устроить планомерную ревизию собственного хозяйства, выяснить - чем же мы владеем в своем царстве-государстве. Был бы царь-батюшка поумней - глядишь, до сих пор бы «Боже царя храни» пели, как островитяне свой «God save the King».
Но вернемся к Преображенскому. Несколько последующих лет он занимался оконтуриванием своей находки, проще говоря - устанавливал границы открытого месторождения.
И в 1929 году вновь нашумел на весь Советский Союз. Еще в конце 1928 года бригада бурового мастера Прокопия Позднякова начала бурение в районе поселка Верхнечусовские городки, что к югу от Соликамска. На глубине 155 метров бур прошел породы, где могли быть калийные соли, но никаких признаков солей в скважине не оказалось. Руководство Геолкома намекнуло на прекращение работ, однако Преображенский, у которого геологическая «чуйка» была прокачена до уровня «бог», заартачился и настоял на продолжении бурения.
16 апреля с глубины в 365-371 метров из скважины пошла нефть.
Первая реальная уральская нефть.
Преображенский потом часто шутил: «Где ни задам скважину, всюду калий! На карте в сторонке мне бросились в глаза Городки, ну и велел там бурить. Калия-то не оказалось, бромные воды всё же нашлись, да ещё окаянная нефть!». Разумеется, это была абсолютно случайная находка, выражаясь геологическим сленгом, экспедиция Преображенского поймала «дикую кошку».
Но в вопросе уральско-поволжской нефти эта случайная находка изменила примерно все.
Вот они, триумфаторы - Павел Преображенский (над бочкой, в кепочке и с седой бородкой) и буровая бригада скважины № 20. Верхнечусовские Городки, 1929 год.
Теперь следите за стрелкой часов.
Нефть пошла 16 апреля.
26 апреля геолог Слюсарев добрался до Свердловска и сообщил о находке в Уральский областной совнархоз.
28 апреля 1929 года в Свердловске открылся 7-й Уральский съезд Советов.
В тот же день выступление делегата от Пермского округа началось с торжественного вручения съезду наполненной нефтью бутылки из-под распитого на радостях вина.
Уже 8 мая 1929 года - зацените оперативность тогдашних федеральных структур! - президиум Высшего совета народного хозяйства СССР принял постановление о массированной разведке нефти на Урале.
А 18 мая 1929 года был подписан приказ о создании специальной структуры под названием «Уралнефть» - для руководства всеми работами по разведке нефтяных и газовых месторождений Урала. Причем новосозданный трест получил самые серьезные преференции - вплоть до возможности напрямую работать с заграницей.
Для того, чтобы рассказать о дальнейших приключениях уральской нефти, нам придется вернуться к Алексею Блохину, отправляющемуся в свою первую самостоятельную экспедицию.
Но прежде - пару слов о дальнейшей судьбе профессора Преображенского.
Удача не оставила его до самой смерти. В 1934-м году в Соликамске был построен крупный обогатительный соляной завод, по такому случаю виновнику торжества Павлу Ивановичу Преображенскому вручили орден Трудового Красного Знамени, и он стал одним из первых геологов Союза, удостоенных этой высокой награды.
Любопытно, что темное прошлое профессора-орденоносца нисколько не скрывалось, скорее наоборот. Для примера процитирую статью А.А. Иванова «Герой социалистической стройки П.И. Преображенский» 1934 года издания:
«Страна Советов умеет найти лучших среди лучших представителей трудовой технической интеллигенции, опираясь на знания, руководство и помощь которых она достигает решительных успехов в деле индустриализации страны, освоения техники и новых производств. При этом честные специалисты, идущие единым фронтом с пролетариатом по пути построения социализма в нашей стране, приобретают заслуженное уважение со стороны правительства и всей советской общественности. Это особенно ярко подчеркивается фактом награждения орденом П.И. Преображенского, старого специалиста, выросшего на дрожжах капиталистического строя, в прошлом участника контрреволюционного белого движения и министра народного просвещения в правительстве Колчака.
В настоящее время это прошлое навсегда вычеркнуто из «трудового списка» П.И. Преображенского. Его громадные заслуги перед Страной советов, отмеченные высокой наградой советского правительства, ставят в настоящее время П.И. Преображенского в первые ряды борцов на фронте индустриализации СССР».
После уральских открытий и неформальной «орденоносной реабилитации» Павел Иванович окончательно вошел - и вполне заслуженно - в геологический ареопаг страны.
В 1935 году ему без защиты, по совокупности научных заслуг, присваивается степень доктора геолого-минералогических наук.
С 1937 года он создатель, главный геолог и директор ВНИИ галургии в Ленинграде.
Жил нормально. Поднял детей, почти вырастил трех внуков и внучку.
С началом войны переехал в ставший почти родным Соликамск, где работал на химическом комбинате.
В июле 1942 года уже очень больной профессор пишет большой текст - не то научную статью, не то трактат, не то вообще завещание под названием «Мои мечты». В самые страшные военные месяцы, когда уже почти заступили последнюю черту и был издан знаменитый приказ «Ни шагу назад!», Павел Иванович под гудки никогда не спящих уральских заводов писал и размышлял о том, как Родина будет жить после войны, что нам всем надо делать и как развивать отечественную геологию, какие территории исследовать в первую голову.
В январе 1944 года в связи с 70-летием и 45-летием научной деятельности профессору Преображенскому был вручен орден «Знак Почета».
Но уже 10 сентября геолог, «трудовик», колчаковец, министр, передовик, орденоносец и корифей Павел Иванович Пребраженский скончался, всего полгода не дожив до Победы.
Его ангел-хранитель завершил свою непростую работу.
А через три четверти столетия, в 2019 году, Павлу Ивановичу Преображенскому люди поставили памятник в центре Перми.
___________
Прочитать книгу можно здесь - https://author.today/work/244601
Павел Иванович Преображенский был на редкость удачливым человеком. Академик Губкин на одном из совещаний не без зависти в голосе сказал: «Павел Иванович, Ваша-то скважина, ведь это все равно, что двести тысяч выиграть - ткнули и нефть получили!».
Но скважина, о которой речь впереди - ерунда в сравнении с некоторыми обстоятельствами жизни Павла Ивановича Преображенского.
Он родился в семье мелкого чиновника, но воспитывал его дед-священник. Мальчик закончил Ташкентскую гимназию с золотой медалью и поступил на физмат Московского университета. Впрочем, юноша быстро понял, что теория - это не его стезя и перевелся в Питерский горный, диплом которого и получил в 1900 году.
Молодому горному инженеру всегда везло - сразу же после окончания он был принят в Геологический комитет, а уже через год после выпуска сам великий Владимир Афанасьевич Обручев пригласил перспективного молодого геолога в свою Ленскую геологическую партию - исследовать территории, примыкающие к Ленским золотым приискам. Да, да, тем самым, о которых мы только что вспоминали. Три года Преображенский водил экспедиции по Витиму, Бодайбо и Чуе, в результате были разведаны новые залежи золота в объеме 30 тысяч пудов, по сути, удвоившие потенциал золотодобычи России.
Потом была годичная стажировка в Мюнхенском университете, геологические изыскания в родной Средней Азии, преподавание в альма матер - и все с блеском! Авторитет и репутация Преображенского росли как на дрожжах, и накануне войны, в 1913 году, 40-летнего Павла Преображенского избирают старшим геологом Геологического комитета.
Вот его фото этих лет - эдакое эталонное изображение прогрессивного и перспективного русского инженера.
Во время Первой мировой войны Павел Иванович служил в Четвертом полковом санитарном отделе Отряда русских техников Всероссийского союза городов, представлял Всероссийский союз городов в Особом совещании по обороне - и активно занимался политической деятельностью.
В итоге один из ведущих геологов России становится членом 4-й Государственной Думы от фракции трудовиков.
А в 1917-м, после Февральской революции, перспективный политик получает должность товарища (то есть заместителя) министра народного просвещения Временного правительства.
Впрочем, замминистра он пробыл сравнительно недолго - Октябрьская революция отменила Временное правительство и Павел Преображенский возвращается на должность старшего геолога Геолкома.
Вот он среди коллег по Геолкому - в центре второго ряда, над конторкой.
Во главе геологической экспедиции Преображенский выезжает в Сибирь, но из-за начавшейся Гражданской войны безнадежно застревает в Екатеринбурге.
Летом 1918 года Ебург взяли белые, и министр просвещения Сибирского правительства, ректор Томского университета В.В. Сапожников приглашает столичную знаменитость занять должность заместителя министра просвещения.
Дело знакомое, Преображенский соглашается, а когда после колчаковского переворота Сапожков решает отойти от политики и подает в отставку, Павел Иванович Преображенский становится министром в правительстве Верховного правителя России адмирала Александра Васильевича Колчака.
Новый министр успел разработать прогрессивный законопроект «О единой школе» и поругаться с «правителем омским» по вопросу о реформе правописания - прогрессивный Преображенский одобрил нововведения большевиков, а консервативный Колчак был решительно против выставления на мороз фиты и ижицы.
К консенсусу они прийти не успели - в январе 1920 года все колчаковское правительство было арестовано в Иркутске красными.
Расторопный ангел-хранитель везучего министра опять расстарался и уберег его от ангарской полыньи, в которую канул Верховный.
Преображенский понадобился для другого - Чрезвычайный трибунал Сибревкома решил устроить в Омске масштабный политический процесс. Действительно масштабный - на первом судебном заседании, проходившем в вагонном депо на Атамановском хуторе, собралось около 8 тысяч зрителей!
Как я уже говорил, Павел Иванович Преображенский был очень везучим человеком. Поэтому он не получил пулю, как пятеро расстрелянных колчаковских министров. Приговор, вынесенный министру Преображенскому революционным трибуналом, был донельзя мягок: «Приговорить к принудительным работам на все время Гражданской войны».
Работать осужденного отправили по специальности - поставили во главе геологической партии и велели искать вольфрамовые руды в районе Кокчетава. А через год амнистировали - за трудовые заслуги и ввиду многочисленных ходатайств маститых ученых вкупе с примкнувшим пролетарским писателем Максимом Горьким, также заступившемся за «крупного геолога, нужного стране». Да и Гражданская война уже кончилась, срок истек.
Возвращаться в столицу амнистированный бывший министр осмотрительно не стал, решив пересидеть какое-то время в тихом месте. Преображенский переезжает в Пермь, где звезду отечественной геологии с превеликой радостью взяли на работу в местный университет.
Тихо пересидеть, в общем, не получилось - не того замеса был человек. Преображенский развивает в Пермском университете бешеную деятельность, возглавив одновременно кафедры геологии и минералогии и заложив базу для организации геологического факультета. Потом, одновременно с Пермью, организовывает и возглавляет кафедру геологии полезных ископаемых в Уральском университете в Екатеринбурге. И когда человек все успевал?
При этом он вовсе не собирался полностью уходить в преподавание и становиться теоретиком. Преподавание - преподаванием, а полевой сезон - по распорядку. Профессор Преображенский проводил геологические работы по изучению залежей каменного угля в районе поселка Пашия в Пермском крае, обследовал Журавлинское месторождение бокситов и алюминиевых руд на реке Чусовой, а также ознакомился с геологией Приуральского прогиба и тщательнейшим образом проштудировал архивы по соляным разработкам Строгановых и других уральских промышленников.
В итоге терпение у федеральных властей лопнуло, и в 1924 году Павла Ивановича забрали уже в Ленинград, где его явно не хватало, и вручили ему привычную должность старшего геолога Главного геологоразведочного управления (бывший Геологический комитет).
Вот бывший колчаковец, а ныне трудящийся Республики со своими студентами в Перми незадолго до отъезда, в 1923 году.
Ну а когда в Союзе начался тот самый тотальный геологический десант во все медвежьи уголки, геолог божьей милостью Преображенский, разумеется, не остался в стороне. И здесь ему очень пригодилось пермское штудирование архивов по соледобыче.
В 1925 г. он возглавил разведочные работы в Соликамске, и уже 6 октября 1925 года совершил главное дело своей жизни. В этот день под Соликамском из 95-метровой скважины был извлечен сильвинитовый керн.
Проще говоря, в этот день Павел Иванович Преображенский открыл крупнейшее в мире Верхнекамское месторождение калийно-магниевых солей. Олигархический «Уралкалий» знаешь? Это оно.
Вообще, удивительно - сколько же масштабных, даже не масштабных, а каких-то стратегически определяющих месторождений было открыто в первые годы Советской власти - курское железо, норильский никель, уральский калий, колымское золото, волго-уральская нефть - список можно множить и множить. А всего и надо было устроить планомерную ревизию собственного хозяйства, выяснить - чем же мы владеем в своем царстве-государстве. Был бы царь-батюшка поумней - глядишь, до сих пор бы «Боже царя храни» пели, как островитяне свой «God save the King».
Но вернемся к Преображенскому. Несколько последующих лет он занимался оконтуриванием своей находки, проще говоря - устанавливал границы открытого месторождения.
И в 1929 году вновь нашумел на весь Советский Союз. Еще в конце 1928 года бригада бурового мастера Прокопия Позднякова начала бурение в районе поселка Верхнечусовские городки, что к югу от Соликамска. На глубине 155 метров бур прошел породы, где могли быть калийные соли, но никаких признаков солей в скважине не оказалось. Руководство Геолкома намекнуло на прекращение работ, однако Преображенский, у которого геологическая «чуйка» была прокачена до уровня «бог», заартачился и настоял на продолжении бурения.
16 апреля с глубины в 365-371 метров из скважины пошла нефть.
Первая реальная уральская нефть.
Преображенский потом часто шутил: «Где ни задам скважину, всюду калий! На карте в сторонке мне бросились в глаза Городки, ну и велел там бурить. Калия-то не оказалось, бромные воды всё же нашлись, да ещё окаянная нефть!». Разумеется, это была абсолютно случайная находка, выражаясь геологическим сленгом, экспедиция Преображенского поймала «дикую кошку».
Но в вопросе уральско-поволжской нефти эта случайная находка изменила примерно все.
Вот они, триумфаторы - Павел Преображенский (над бочкой, в кепочке и с седой бородкой) и буровая бригада скважины № 20. Верхнечусовские Городки, 1929 год.
Теперь следите за стрелкой часов.
Нефть пошла 16 апреля.
26 апреля геолог Слюсарев добрался до Свердловска и сообщил о находке в Уральский областной совнархоз.
28 апреля 1929 года в Свердловске открылся 7-й Уральский съезд Советов.
В тот же день выступление делегата от Пермского округа началось с торжественного вручения съезду наполненной нефтью бутылки из-под распитого на радостях вина.
Уже 8 мая 1929 года - зацените оперативность тогдашних федеральных структур! - президиум Высшего совета народного хозяйства СССР принял постановление о массированной разведке нефти на Урале.
А 18 мая 1929 года был подписан приказ о создании специальной структуры под названием «Уралнефть» - для руководства всеми работами по разведке нефтяных и газовых месторождений Урала. Причем новосозданный трест получил самые серьезные преференции - вплоть до возможности напрямую работать с заграницей.
Для того, чтобы рассказать о дальнейших приключениях уральской нефти, нам придется вернуться к Алексею Блохину, отправляющемуся в свою первую самостоятельную экспедицию.
Но прежде - пару слов о дальнейшей судьбе профессора Преображенского.
Удача не оставила его до самой смерти. В 1934-м году в Соликамске был построен крупный обогатительный соляной завод, по такому случаю виновнику торжества Павлу Ивановичу Преображенскому вручили орден Трудового Красного Знамени, и он стал одним из первых геологов Союза, удостоенных этой высокой награды.
Любопытно, что темное прошлое профессора-орденоносца нисколько не скрывалось, скорее наоборот. Для примера процитирую статью А.А. Иванова «Герой социалистической стройки П.И. Преображенский» 1934 года издания:
«Страна Советов умеет найти лучших среди лучших представителей трудовой технической интеллигенции, опираясь на знания, руководство и помощь которых она достигает решительных успехов в деле индустриализации страны, освоения техники и новых производств. При этом честные специалисты, идущие единым фронтом с пролетариатом по пути построения социализма в нашей стране, приобретают заслуженное уважение со стороны правительства и всей советской общественности. Это особенно ярко подчеркивается фактом награждения орденом П.И. Преображенского, старого специалиста, выросшего на дрожжах капиталистического строя, в прошлом участника контрреволюционного белого движения и министра народного просвещения в правительстве Колчака.
В настоящее время это прошлое навсегда вычеркнуто из «трудового списка» П.И. Преображенского. Его громадные заслуги перед Страной советов, отмеченные высокой наградой советского правительства, ставят в настоящее время П.И. Преображенского в первые ряды борцов на фронте индустриализации СССР».
После уральских открытий и неформальной «орденоносной реабилитации» Павел Иванович окончательно вошел - и вполне заслуженно - в геологический ареопаг страны.
В 1935 году ему без защиты, по совокупности научных заслуг, присваивается степень доктора геолого-минералогических наук.
С 1937 года он создатель, главный геолог и директор ВНИИ галургии в Ленинграде.
Жил нормально. Поднял детей, почти вырастил трех внуков и внучку.
С началом войны переехал в ставший почти родным Соликамск, где работал на химическом комбинате.
В июле 1942 года уже очень больной профессор пишет большой текст - не то научную статью, не то трактат, не то вообще завещание под названием «Мои мечты». В самые страшные военные месяцы, когда уже почти заступили последнюю черту и был издан знаменитый приказ «Ни шагу назад!», Павел Иванович под гудки никогда не спящих уральских заводов писал и размышлял о том, как Родина будет жить после войны, что нам всем надо делать и как развивать отечественную геологию, какие территории исследовать в первую голову.
В январе 1944 года в связи с 70-летием и 45-летием научной деятельности профессору Преображенскому был вручен орден «Знак Почета».
Но уже 10 сентября геолог, «трудовик», колчаковец, министр, передовик, орденоносец и корифей Павел Иванович Пребраженский скончался, всего полгода не дожив до Победы.
Его ангел-хранитель завершил свою непростую работу.
А через три четверти столетия, в 2019 году, Павлу Ивановичу Преображенскому люди поставили памятник в центре Перми.
___________
Прочитать книгу можно здесь - https://author.today/work/244601