Загадка одного суперэкслибриса, или кто такой E.Ch.?
Книгам нравится, когда о них рассказывают. Не всё же им повествовать о чём-то, в самом деле. Книги подстраивают как бы случайные встречи, поворачивают обстоятельства в свою пользу - словом, всячески стараются привлечь к себе внимание. Ты, взявший меня в руки читатель, помни, что я - артефакт. Видишь затейливый вензель на переплёте? Угадай-ка, чей он? Ты не первый идёшь по этому следу, так что долго искать не придётся.
Это присказка была, а дальше начинается быль. Готовя пост про «Арифметику» Л.Магницкого, мы выписали из хранения несколько старых иностранных учебников по математике. И на одном из них нам сразу бросился в глаза необычный суперэкслибрис - изящная латинская монограмма ECh на верхней крышке переплёта.
На всякий случай сфотографировали, но отложили расследование до лучших времён. И вдруг - буквально через пару дней - письмо из дружественной организации с просьбой атрибутировать суперэкслибрис. На приложенной фотографии - уже знакомая нам монограмма. В библиотеку дружественной организации много похожих томов попало через обменно-резервный фонд. Надо полагать, случилось это в советские времена, когда на владельческие признаки на корешках и переплётах особого внимания не обращали. Тут уж мы не могли проигнорировать прямые сигналы мироздания и пустились на поиски владельца суперэкслибриса. Поиски оказались недолгими. Виктория Владиславовна Кожухова, автор справочника «Экслибрисы и штемпели частных коллекций в фондах ГПИБ», быстро отыскала для нас первоначальные сведения о владельце и о его библиотеке. Как оказалось, кое-какая работа с этой коллекцией уже велась - с той её частью, которая попала в фонд отдела редкой книги ГПИБ. В нашем дальнейшем рассказе мы опираемся на сведения сотрудника отдела Николая Анатольевича Зеленяк-Кудрейко, которому и удалось атрибутировать загадочный суперэкслибрис. Историю о том, как это было, мы почерпнули из его статей.
В рамках работы по разборке и систематизации рукописей XVI-XIX вв., ведущейся в отделе редких книг, был обнаружен рукописный конспект по математике на французском языке и с золотой монограммой ECh на корешке. Такой же суперэкслибрис имелся и на нескольких печатных книгах из фонда. Он оставался нерасшифрованным, пока Николаю Анатольевичу не попался рукописный книжный каталог, озаглавленный “Catalogue de mes livres de la bibliotheque de Bogoutscharowo”, на передней крышке которого был наклеен кожаный ярлык всё с той же монограммой. Владелец каталога и самих книг расписался на титульном листе своим полным именем, избрав «офранцуженный» вариант - Etienne Chomiakoff; таким образом, инициалы E.Ch. оказались расшифрованными. Оставалось сопоставить место (Богучарово) и имя (Этьен Хомяков), чтобы понять, что столь оригинальный владельческий след на книгах оставил отец известного русского философа и поэта Алексея Степановича Хомякова (1804-1860) - Степан Александрович Хомяков.
А.С. Хомяков. Автопортрет. 1842 год.
Это открытие повышало ценность книжной коллекции: во-первых, она сама по себе является ярким образцом дворянской усадебной библиотеки; во-вторых, речь идёт о книгах, которые, вероятно, держал в руках Алексей Хомяков. Большой удачей является и то, что в фондах отдела редких книг хранится целых два рукописных каталога хомяковской библиотеки - первый, уже упоминавшийся, составленный Степаном Хомяковым в 1808 году и дополнявшийся новыми записями вплоть до 1824 года, и второй, за авторством некоего К.А. Адама, отражающий состояние библиотеки на 1887 год.
К Степану Александровичу Хомякову мы ещё вернёмся, ибо он, во-первых, много труда вложил в семейную библиотеку, а, во-вторых, и сам по себе был весьма колоритной личностью. Но сначала проследим основные вехи создания библиотеки и перечислим её владельцев.
Начало книжной коллекции было положено в 1725-1789 гг. Фёдором Степановичем Хомяковым. Семейная легенда гласит, что Богучаровская усадьба досталась ему в наследство от богатого бездетного помещика Кирилы Ивановича Хомякова. Решение вопроса о том, кому должна принадлежать усадьба, этот помещик вынес на суд крестьян, и выбор их пал на небогатого, но честного сержанта гвардии Фёдора Степановича Хомякова. Получив в наследство Богучарово и хозяйственные угодья, он очень успешно занялся хозяйством, приведя свои владения «в блестящее и зажиточное состояние». О том, что Ф.С. Хомяков лично занимался комплектованием своей библиотеки, говорят шесть изданий из отдела редких книг ГПИБ, на форзацах которых он оставил свои надписи. Все они сделаны скорописью по единой форме - с указанием даты, места покупки книги (Москва) и цены в рублях и копейках. На всех книгах проставлены владельческие номера. Для многотомников, кроме собственно номеров, использовались ещё и латинские буквы - для каждого тома своя.
Тома с похожими номерами из книгохранения ГПИБ.
Сын Фёдора Степановича, Александр Фёдорович, библиотекой занимался мало или не занимался совсем. Был он страстным охотником и каждую осень проводил на охоте по месяцу, а то и больше, «кочуя сотни вёрст вместе с лошадьми, псами и дворовыми мужиками».
Другое дело - его сын, Степан Александрович Хомяков, один из основателей Английского клуба в Москве. Английский клуб, «привилегированное заведение, членство в котором было знаком принадлежности к коренной барской элите», был основан ещё в 1770 году, но закрыт при Павле I за якобинство, и вновь открылся в 1802 году. Число его членов было ограничено уставом и могло составлять не более 600 человек. Членство в нём стоило дорого и считалось очень престижным, однако попасть туда было нелегко: кандидат должен был иметь рекомендацию уже действительного члена клуба и пройти процедуру тайного голосования, при которой один чёрный шар приравнивался к двум белым. Степан Александрович, как видим, играл в Английском клубе не последнюю роль, и неудивительно: он владел тремя европейскими языками, был хорошо начитан, разбирался в русской и иностранной словесности, но питал интерес и к математике, «даже решал сложные конкурсные задачи». Становится понятно, почему на иностранном математическом учебнике стоит его суперэкслибрис.
Отмечают, что был он человеком добрым, любящим отцом, но обладал при этом слабым характером. Страсть к азартным карточным играм привела его к большому проигрышу - более одного миллиона рублей, и к 1810 году семья оказалась на грани разорения. Тогда дела взяла в свои руки мать семейства, Марья Алексеевна: она перевела на своё имя большую часть заложенных Степаном Хомяковым деревень, включаю тульскую усадьбу Богучарово. Проигравшемуся папеньке велено было жить отдельно, поэтому большую часть времени он проводил в своём смоленском имении Липицы. Можно только строить догадки, как эти семейные обстоятельства отразились на положении и местонахождении библиотеки, однако каталог, начатый Степаном Хомяковым в 1802 году, как бы намекает на то, что большая часть работы по учёту и переплетению Богучаровской библиотеки была проделана до печальных финансовых событий. Взял ли Степан Хомяков библиотеку с собой в Липицы или оставил её в Богучарово? Скорее всего, она никогда не покидала имения, иначе пришлось бы признать, что её перевозили дважды - из Богучарово и обратно.
Степан Александрович Хомяков прожил до 1836 года, сохранив тесные отношения с детьми, о которых трогательно заботился. Алексей Степанович Хомяков был его вторым, младшим сыном, рождённым в Москве, на Ордынке, утром 1 мая 1804 года. Старший брат, Фёдор, был на два года старше, а погиб раньше всех, в 1829 году. Он был дипломатом, работал вместе с Грибоедовым, близко его знавшим. Причина смерти Фёдора неясна - может быть, болезнь, а может, убийство. Младшая дочь Анна страдала болезнью позвоночника и умерла в 1839 году, оставив двух сыновей. Но мы опять забегаем вперёд, а следовало бы сказать несколько слов о жизни Богучарово при самом известном представителе рода. В июле 1834 года со Степаном Александровичем случился удар, и Алексею Хомякову пришлось везти его в Москву, а потом в Богучарово и ухаживать за отцом, «впавшим в детское состояние».
«С этих-то пор, - пишет биограф А.С. Хомякова В.Кошелев, - все дальние разъезды для него кончились…» А какие развлечения могут быть у помещика в сельском имении? В сентябре-октябре - традиционное развлечение предков, охота. Об остальных способах времяпрепровождения сам Алексей Хомяков пишет в одном из писем: «Книги есть, есть бильярд и смешные соседи, чего ж больше!» И, разумеется, гости. У Алексея Хомякова подолгу гостили многие из знаменитых современников. Его усадьба включала в себя дом, оранжереи, английский парк с прудами, церковь в классическом стиле. Дом - одноэтажный деревянный особняк, богатый старинной мебелью, изделиями из бронзы, живописью, графикой и гравюрами. И книги, большая часть которых стараниями Степана Александровича была оформлена в едином стиле: с монограммой ECh на каждой, в цельнокожаных переплётах или в полукожаных - с крышками из картона малиновых и красноватых тонов.
Описание внешнего вида библиотеки оставил известный тульский краевед Н.И. Троицкий (его историко-археологическая записка о селе Богучарово была издана в 1914 году): «…особенно замечательна наследственная библиотека, помещающаяся в одной из больших комнат и двух кабинетах и даже в коридоре и над коридором. Здесь множество изданий и на многих иностранных языках, в том числе есть многотомные, редкие и весьма ценные издания, относящиеся к разным областям наук, и очень многие по истории искусства. Книги размещены большею частию рядами на открытых полках, в нескольких шкафах и просто на столах и этажерках».
Музей А.С. Хомякова в усадьбе Богучарово. Современный вид.
Алексей Степанович к книжному наследию предков добавил целый шкаф, где хранились его собственные сочинения и сочинения членов его кружка, часто с автографами дарителей. Его автографы на приобретаемых книгах - большая редкость (хотя в фондах отдела редких книг ГПИБ есть как минимум одна). Книги его жены, урождённой Языковой, были иногда помечены суперэкслибрисом «C.Jazikoff». Сын Хомякова, Дмитрий Алексеевич, также занимался пополнением семейной библиотеки. Приобретённые им книги имели суперэкслибрис «Д.Х.» и часто - помету о времени и месте покупки. А последняя часть фамильной библиотеки собиралась внуком А.С. Хомякова Фёдором Алексеевичем Челищевым, который стал владельцем усадьбы после смерти Д.А. Хомякова, в 1919 году. К этому времени усадьба Богучарово становится музеем, а Ф.А. Челищев, по примеру многих бывших владельцев усадеб, числится при ней заведующим. Такое положение продлилось всего лишь до 1923 года. 31 марта 1923 года Челищев был арестован Тульским губрозыском, в апреле было принято решение о закрытии музея, а в мае он был расформирован. Челищев был освобождён в том же 1923 году, но в Богучарово уже не вернулся. Он был отправлен в ссылку и умер в 1942 году во Владимире.
Тут в фокусе нашей истории оказывается Государственный исторический музей. В 1924 году заведующий отделом архива ГИМ Иван Мемнонович Тарабрин был командирован отделом по делам музеев Главнауки Наркомпроса в Богучарово для ознакомления с архивом и библиотекой. Оставленный им отчёт даёт понятие о примерном количестве книг, об их размещении и одновременно показывает катастрофическое состояние библиотеки и помещений к середине 1920-х годов. Именно Тарабрин рекомендовал включить библиотеку Хомяковых в состав библиотеки ГИМ. И в конце 1924 - начале 1925 гг. книги начали перевозить в Москву. А в 1938 году часть коллекции Хомяковых, хранившаяся в библиотеке ГИМ, вместе со многими другими книжными коллекциями была передана в ГПИБ.
Печально, конечно, что эти книги не получили выделенного хранения. Но, в сущности, большинство выделенных коллекций в фондах ГПИБ - это дореволюционное наследие библиотеки Российского исторического музея. ГПИБ, создававшаяся как оплот советской исторической науки, в этом вопросе оказалась идеологически ближе к Институтам Красной профессуры. Ниже приведена яркая иллюстрация того, как в советские времена поступали с многотомными изданиями. Тома, которые были в одной коллекции, присоединяли к другой, где их не хватало. И вот стоят на полке в книгохранении эти тома вперемежку: за томом в оригинальной обложке - том во владельческом переплёте и так далее. Издания из Богучаровской библиотеки прячутся там же. Имея на руках рукописные каталоги, возможно предпринять попытку её реконструкции. Кто знает, какие находки и открытия проявились бы в процессе?
Может, когда-нибудь это и будет сделано…
Использованная литература:
1. Зеленяк-Кудрейко Н.А. Книги из библиотеки А.С. Хомякова в Богучарах в фондах ГПИБ // А.С. Хомяков - мыслитель, поэт, публицист: сборник статей по материалам междунар. науч. конф., состявшейся 14-17 апреля 2004 г. в г. Москве в Литературном ин-те им. А.М. Горького. - Т. 2. - М., 2007. - С. 557-560.
2. Зеленяк-Кудрейко Н.А. Фонд отдела редких книг ГПИБ как источник по истории библиотеки Хомяковых // Федоровские чтения. - 2005. - М., 2005. - С. 550-555.
3. Зеленяк-Кудрейко Н.А. Книги из библиотеки А.С. Хомякова в Богучарах (по фондам ГПИБ России) // Книга в пространстве культуры. - Вып. 1 (3)'2007. - М., 2007. - С. 90-92.
4. Зубова Н.П. Тульская библиотека А.С. Хомякова: Усадьба Богучарово и судьба Тульской библиотеки Хомяковых // А.С. Хомяков - мыслитель, поэт, публицист: сборник статей по материалам междунар. науч. конф., состявшейся 14-17 апреля 2004 г. в г. Москве в Литературном ин-те им. А.М. Горького. - Т. 2. - М., 2007. - С. 548-556.
5. Кошелев В. Алексей Степанович Хомяков, жизнеописание в документах, в рассуждениях и разысканиях. - М., 2000.
Это присказка была, а дальше начинается быль. Готовя пост про «Арифметику» Л.Магницкого, мы выписали из хранения несколько старых иностранных учебников по математике. И на одном из них нам сразу бросился в глаза необычный суперэкслибрис - изящная латинская монограмма ECh на верхней крышке переплёта.
На всякий случай сфотографировали, но отложили расследование до лучших времён. И вдруг - буквально через пару дней - письмо из дружественной организации с просьбой атрибутировать суперэкслибрис. На приложенной фотографии - уже знакомая нам монограмма. В библиотеку дружественной организации много похожих томов попало через обменно-резервный фонд. Надо полагать, случилось это в советские времена, когда на владельческие признаки на корешках и переплётах особого внимания не обращали. Тут уж мы не могли проигнорировать прямые сигналы мироздания и пустились на поиски владельца суперэкслибриса. Поиски оказались недолгими. Виктория Владиславовна Кожухова, автор справочника «Экслибрисы и штемпели частных коллекций в фондах ГПИБ», быстро отыскала для нас первоначальные сведения о владельце и о его библиотеке. Как оказалось, кое-какая работа с этой коллекцией уже велась - с той её частью, которая попала в фонд отдела редкой книги ГПИБ. В нашем дальнейшем рассказе мы опираемся на сведения сотрудника отдела Николая Анатольевича Зеленяк-Кудрейко, которому и удалось атрибутировать загадочный суперэкслибрис. Историю о том, как это было, мы почерпнули из его статей.
В рамках работы по разборке и систематизации рукописей XVI-XIX вв., ведущейся в отделе редких книг, был обнаружен рукописный конспект по математике на французском языке и с золотой монограммой ECh на корешке. Такой же суперэкслибрис имелся и на нескольких печатных книгах из фонда. Он оставался нерасшифрованным, пока Николаю Анатольевичу не попался рукописный книжный каталог, озаглавленный “Catalogue de mes livres de la bibliotheque de Bogoutscharowo”, на передней крышке которого был наклеен кожаный ярлык всё с той же монограммой. Владелец каталога и самих книг расписался на титульном листе своим полным именем, избрав «офранцуженный» вариант - Etienne Chomiakoff; таким образом, инициалы E.Ch. оказались расшифрованными. Оставалось сопоставить место (Богучарово) и имя (Этьен Хомяков), чтобы понять, что столь оригинальный владельческий след на книгах оставил отец известного русского философа и поэта Алексея Степановича Хомякова (1804-1860) - Степан Александрович Хомяков.
А.С. Хомяков. Автопортрет. 1842 год.
Это открытие повышало ценность книжной коллекции: во-первых, она сама по себе является ярким образцом дворянской усадебной библиотеки; во-вторых, речь идёт о книгах, которые, вероятно, держал в руках Алексей Хомяков. Большой удачей является и то, что в фондах отдела редких книг хранится целых два рукописных каталога хомяковской библиотеки - первый, уже упоминавшийся, составленный Степаном Хомяковым в 1808 году и дополнявшийся новыми записями вплоть до 1824 года, и второй, за авторством некоего К.А. Адама, отражающий состояние библиотеки на 1887 год.
К Степану Александровичу Хомякову мы ещё вернёмся, ибо он, во-первых, много труда вложил в семейную библиотеку, а, во-вторых, и сам по себе был весьма колоритной личностью. Но сначала проследим основные вехи создания библиотеки и перечислим её владельцев.
Начало книжной коллекции было положено в 1725-1789 гг. Фёдором Степановичем Хомяковым. Семейная легенда гласит, что Богучаровская усадьба досталась ему в наследство от богатого бездетного помещика Кирилы Ивановича Хомякова. Решение вопроса о том, кому должна принадлежать усадьба, этот помещик вынес на суд крестьян, и выбор их пал на небогатого, но честного сержанта гвардии Фёдора Степановича Хомякова. Получив в наследство Богучарово и хозяйственные угодья, он очень успешно занялся хозяйством, приведя свои владения «в блестящее и зажиточное состояние». О том, что Ф.С. Хомяков лично занимался комплектованием своей библиотеки, говорят шесть изданий из отдела редких книг ГПИБ, на форзацах которых он оставил свои надписи. Все они сделаны скорописью по единой форме - с указанием даты, места покупки книги (Москва) и цены в рублях и копейках. На всех книгах проставлены владельческие номера. Для многотомников, кроме собственно номеров, использовались ещё и латинские буквы - для каждого тома своя.
Тома с похожими номерами из книгохранения ГПИБ.
Сын Фёдора Степановича, Александр Фёдорович, библиотекой занимался мало или не занимался совсем. Был он страстным охотником и каждую осень проводил на охоте по месяцу, а то и больше, «кочуя сотни вёрст вместе с лошадьми, псами и дворовыми мужиками».
Другое дело - его сын, Степан Александрович Хомяков, один из основателей Английского клуба в Москве. Английский клуб, «привилегированное заведение, членство в котором было знаком принадлежности к коренной барской элите», был основан ещё в 1770 году, но закрыт при Павле I за якобинство, и вновь открылся в 1802 году. Число его членов было ограничено уставом и могло составлять не более 600 человек. Членство в нём стоило дорого и считалось очень престижным, однако попасть туда было нелегко: кандидат должен был иметь рекомендацию уже действительного члена клуба и пройти процедуру тайного голосования, при которой один чёрный шар приравнивался к двум белым. Степан Александрович, как видим, играл в Английском клубе не последнюю роль, и неудивительно: он владел тремя европейскими языками, был хорошо начитан, разбирался в русской и иностранной словесности, но питал интерес и к математике, «даже решал сложные конкурсные задачи». Становится понятно, почему на иностранном математическом учебнике стоит его суперэкслибрис.
Отмечают, что был он человеком добрым, любящим отцом, но обладал при этом слабым характером. Страсть к азартным карточным играм привела его к большому проигрышу - более одного миллиона рублей, и к 1810 году семья оказалась на грани разорения. Тогда дела взяла в свои руки мать семейства, Марья Алексеевна: она перевела на своё имя большую часть заложенных Степаном Хомяковым деревень, включаю тульскую усадьбу Богучарово. Проигравшемуся папеньке велено было жить отдельно, поэтому большую часть времени он проводил в своём смоленском имении Липицы. Можно только строить догадки, как эти семейные обстоятельства отразились на положении и местонахождении библиотеки, однако каталог, начатый Степаном Хомяковым в 1802 году, как бы намекает на то, что большая часть работы по учёту и переплетению Богучаровской библиотеки была проделана до печальных финансовых событий. Взял ли Степан Хомяков библиотеку с собой в Липицы или оставил её в Богучарово? Скорее всего, она никогда не покидала имения, иначе пришлось бы признать, что её перевозили дважды - из Богучарово и обратно.
Степан Александрович Хомяков прожил до 1836 года, сохранив тесные отношения с детьми, о которых трогательно заботился. Алексей Степанович Хомяков был его вторым, младшим сыном, рождённым в Москве, на Ордынке, утром 1 мая 1804 года. Старший брат, Фёдор, был на два года старше, а погиб раньше всех, в 1829 году. Он был дипломатом, работал вместе с Грибоедовым, близко его знавшим. Причина смерти Фёдора неясна - может быть, болезнь, а может, убийство. Младшая дочь Анна страдала болезнью позвоночника и умерла в 1839 году, оставив двух сыновей. Но мы опять забегаем вперёд, а следовало бы сказать несколько слов о жизни Богучарово при самом известном представителе рода. В июле 1834 года со Степаном Александровичем случился удар, и Алексею Хомякову пришлось везти его в Москву, а потом в Богучарово и ухаживать за отцом, «впавшим в детское состояние».
«С этих-то пор, - пишет биограф А.С. Хомякова В.Кошелев, - все дальние разъезды для него кончились…» А какие развлечения могут быть у помещика в сельском имении? В сентябре-октябре - традиционное развлечение предков, охота. Об остальных способах времяпрепровождения сам Алексей Хомяков пишет в одном из писем: «Книги есть, есть бильярд и смешные соседи, чего ж больше!» И, разумеется, гости. У Алексея Хомякова подолгу гостили многие из знаменитых современников. Его усадьба включала в себя дом, оранжереи, английский парк с прудами, церковь в классическом стиле. Дом - одноэтажный деревянный особняк, богатый старинной мебелью, изделиями из бронзы, живописью, графикой и гравюрами. И книги, большая часть которых стараниями Степана Александровича была оформлена в едином стиле: с монограммой ECh на каждой, в цельнокожаных переплётах или в полукожаных - с крышками из картона малиновых и красноватых тонов.
Описание внешнего вида библиотеки оставил известный тульский краевед Н.И. Троицкий (его историко-археологическая записка о селе Богучарово была издана в 1914 году): «…особенно замечательна наследственная библиотека, помещающаяся в одной из больших комнат и двух кабинетах и даже в коридоре и над коридором. Здесь множество изданий и на многих иностранных языках, в том числе есть многотомные, редкие и весьма ценные издания, относящиеся к разным областям наук, и очень многие по истории искусства. Книги размещены большею частию рядами на открытых полках, в нескольких шкафах и просто на столах и этажерках».
Музей А.С. Хомякова в усадьбе Богучарово. Современный вид.
Алексей Степанович к книжному наследию предков добавил целый шкаф, где хранились его собственные сочинения и сочинения членов его кружка, часто с автографами дарителей. Его автографы на приобретаемых книгах - большая редкость (хотя в фондах отдела редких книг ГПИБ есть как минимум одна). Книги его жены, урождённой Языковой, были иногда помечены суперэкслибрисом «C.Jazikoff». Сын Хомякова, Дмитрий Алексеевич, также занимался пополнением семейной библиотеки. Приобретённые им книги имели суперэкслибрис «Д.Х.» и часто - помету о времени и месте покупки. А последняя часть фамильной библиотеки собиралась внуком А.С. Хомякова Фёдором Алексеевичем Челищевым, который стал владельцем усадьбы после смерти Д.А. Хомякова, в 1919 году. К этому времени усадьба Богучарово становится музеем, а Ф.А. Челищев, по примеру многих бывших владельцев усадеб, числится при ней заведующим. Такое положение продлилось всего лишь до 1923 года. 31 марта 1923 года Челищев был арестован Тульским губрозыском, в апреле было принято решение о закрытии музея, а в мае он был расформирован. Челищев был освобождён в том же 1923 году, но в Богучарово уже не вернулся. Он был отправлен в ссылку и умер в 1942 году во Владимире.
Тут в фокусе нашей истории оказывается Государственный исторический музей. В 1924 году заведующий отделом архива ГИМ Иван Мемнонович Тарабрин был командирован отделом по делам музеев Главнауки Наркомпроса в Богучарово для ознакомления с архивом и библиотекой. Оставленный им отчёт даёт понятие о примерном количестве книг, об их размещении и одновременно показывает катастрофическое состояние библиотеки и помещений к середине 1920-х годов. Именно Тарабрин рекомендовал включить библиотеку Хомяковых в состав библиотеки ГИМ. И в конце 1924 - начале 1925 гг. книги начали перевозить в Москву. А в 1938 году часть коллекции Хомяковых, хранившаяся в библиотеке ГИМ, вместе со многими другими книжными коллекциями была передана в ГПИБ.
Печально, конечно, что эти книги не получили выделенного хранения. Но, в сущности, большинство выделенных коллекций в фондах ГПИБ - это дореволюционное наследие библиотеки Российского исторического музея. ГПИБ, создававшаяся как оплот советской исторической науки, в этом вопросе оказалась идеологически ближе к Институтам Красной профессуры. Ниже приведена яркая иллюстрация того, как в советские времена поступали с многотомными изданиями. Тома, которые были в одной коллекции, присоединяли к другой, где их не хватало. И вот стоят на полке в книгохранении эти тома вперемежку: за томом в оригинальной обложке - том во владельческом переплёте и так далее. Издания из Богучаровской библиотеки прячутся там же. Имея на руках рукописные каталоги, возможно предпринять попытку её реконструкции. Кто знает, какие находки и открытия проявились бы в процессе?
Может, когда-нибудь это и будет сделано…
Использованная литература:
1. Зеленяк-Кудрейко Н.А. Книги из библиотеки А.С. Хомякова в Богучарах в фондах ГПИБ // А.С. Хомяков - мыслитель, поэт, публицист: сборник статей по материалам междунар. науч. конф., состявшейся 14-17 апреля 2004 г. в г. Москве в Литературном ин-те им. А.М. Горького. - Т. 2. - М., 2007. - С. 557-560.
2. Зеленяк-Кудрейко Н.А. Фонд отдела редких книг ГПИБ как источник по истории библиотеки Хомяковых // Федоровские чтения. - 2005. - М., 2005. - С. 550-555.
3. Зеленяк-Кудрейко Н.А. Книги из библиотеки А.С. Хомякова в Богучарах (по фондам ГПИБ России) // Книга в пространстве культуры. - Вып. 1 (3)'2007. - М., 2007. - С. 90-92.
4. Зубова Н.П. Тульская библиотека А.С. Хомякова: Усадьба Богучарово и судьба Тульской библиотеки Хомяковых // А.С. Хомяков - мыслитель, поэт, публицист: сборник статей по материалам междунар. науч. конф., состявшейся 14-17 апреля 2004 г. в г. Москве в Литературном ин-те им. А.М. Горького. - Т. 2. - М., 2007. - С. 548-556.
5. Кошелев В. Алексей Степанович Хомяков, жизнеописание в документах, в рассуждениях и разысканиях. - М., 2000.