-
(Untitled)
Пауза затянулась, но страсти все те же. Два года назад я собрал свою жизнь в два синих чемодана и отправился на край света - здесь, думалось мне, страсти улягутся, волосы выгорят на солнце, а сердцебиение будет учащаться только от радости. На деле все оказалось иначе: страсти улеглись ненадолго; сердце биться почти перестало; только волосы со своей ( Read more... ) -
(Untitled)
Паузы паузами, звуки звуками. Куда уж мне сентиментальничать, находиться в паузе куда спокойнее и приятнее, чем бесконечно бороться. В паузе наступает блаженная радость, когда и ветерок из окна, и дым, и английская видеокамера. «Что происходит?»; «Да ничего, все ровно» - не это ли настоящее счастье? Потом, однако, застывшее время начинает ( Read more... ) -
(Untitled)
Два года назад я сел в машину и поехал на дачу. Машина была красная и очень быстрая, за окном была нестерпимая жара, а внутри - прохлада, я в красивых очках и прекрасная музыка, слова к которой я горланил изо всех сил. Тогда я решил запомнить это почти стерильное счастье. А потом я приехал на дачу, сел за большой стол на террасе, посмотрел на свои ( Read more... ) -
(Untitled)
Повседневность исполнена похотью. Яркой, разноцветной и сладкой. Даже медбратья спешат написать мне смс, стоит мне выйти из кабинета физиотерапии. Впрочем, кажется, вся медицинская индустрия поставила своей целью подчинить и высушить меня, как портовую девку. Как и Магда с Чесночком, я с улыбкой смотрю на горы лекарств, одноразовые перчатки и ленты ( Read more... ) -
(Untitled)
Когда-нибудь мои глаза станут серыми. Я покрою тонкую кожу серыми рисунками, надену короткие шорты. Когда-нибудь я даже покрашу волосы, я часто хочу видеть их мышино-серыми и иногда - белыми (все самое красивое - серое и белое). Я вообще на время покорился бы серому, а потом раскрасил его крайностями, став черно-белым. Рыжий, правда, сам собой ( Read more... ) -
(Untitled)
Я глупый мальчик (хотя куда уж мальчик, "в моем возрасте у моего отца уже...") - я внимательно рассматриваю объекты привязанности тех, кто когда-то любил меня. Все, конечно, просто, но так занятно - они мне страшно нравятся; красивые и талантливые люди, которым я еще в детстве привык немного завидовать. Себя на этом фоне любить еще сложнее - ( Read more... ) -
(Untitled)
Ресницы задумали побег. Когда мне было 16, девочки моего возраста и мальчики лет на десять старше часто говорили, что ресницы - одно из самых больших моих достоинств. Длинные и изогнутые, как в рекламе мэйбеллин, но светлые и незаметные. Девочки тогда хотели поцелуев, мальчики - нервных прикосновений; я же хотел посидеть спокойно в углу своей ( Read more... ) -
(Untitled)
Делить жизнь на «до» и «после» очень заманчиво. Расслабиться и напрячься; не думать о том, что потом, но тонуть в том, что сейчас. Навыки последнего во мне выработаны годами, а что до первого - опыт такой опыт ( Read more... ) -
(Untitled)
Это удивительно все же. Я уселся на кухне в совершенно чужом городе (о котором по долгу службы должен писать, как о самом любимом и родном селении на планете), включил вытяжку и пытаюсь сообразить что-нибудь дельное, глядя в экран компьютера. Экран, надо отдать ему должное, показывает мне ровно то, о чем я его попрошу. И запросы мои меня пугают ( Read more... ) -
(Untitled)
Кое-кто говорит, что ненавидит слово "странный". А кое-кто другой на каждом углу произносит слово "bizarre", и это так красиво - как и многое другое в хорошем центральноевропейском английском - что сразу и снегопад, и бабочки, и яичница с семгой.
Я стал чаще моргать, сутулиться и думать о красивых людях.