Патруль джиннов на фиолетовой ветке
(Давно тут ничего не писал, запилю-ка я книжный обзорчик)
Отличная книга с обманчивым (но обоснованным) названием.
Если пройти дальше первой главы, то легко обнаружить, что это не фантастика. Вообще. Это социальная проза, вполне себе «боллитра». Только хорошая) Соответственно, я на эту книгу вообще наткнулся случайно, её выложили в отслеживаемой мною фантастической библиотеке (удачный промах).
Автор проделала огромную работу в дебютной книге (и этим крайне редким, увы, качеством чем-то напоминает Ротфусса). Мы знакомимся с внутренностями индийской кухни (во всех смыслах слова), скрытой от чужих глаза, через призму зрения ребенка.
Таким образом, читатель:
- увидит совершенно не туристический индийский колорит (переводчик старательно сохраняет и поясняет все расхожие местные словечки, разве что не добавляя подробных рецептов упоминаемой еды).
- пройдёт рядом с множеством социальных конфликтов беднейших слоев общества, где дети постоянно выбирают между платным туалетом и свалкой, а поездка на метро дарит ярчайшие впечатления за десяток лет.
- познакомится с очаровательными и энергичными детьми, живущими в этом странном и местами фантастическом мире.
- познакомится с примерами мифосказок, возникающих в этом дне, чтобы одновременно пугать и дарить надежду обитателям этих трущоб.
Плюс политика, плюс хорошо переданное чувство беспомощности, ужаса и обыденности от исчезновения детей, плюс расследование этих исчезновений главными героями, насмотревшимися телевизора.
Обычно автор, поднимающий и сплетающий столько тем, не справляется с задачей и повествование разваливается на сухие и скучные куски. Да и сами темы, выхваченные из контекста, выглядят банальными и скучными. Но в данном случае эта проблема решается хорошим языком и энергичными юными героями.
В итоге книга местами напоминает «Над пропастью во ржи», местами - «Милые кости», местами - о Хичкоке и Блайтон, а местами - о Пратчетте и Сапковском.
Из минусов(?):
- При внешней легкости текста книга затрагивает и живописует довольно мрачные темы. Поначалу это скрашивает детский оптимизм героя, но чем дальше, тем грусти и безнадеги больше.
- Привычный для «боллитры» неспешный темп повествования, с погружением во внутренний мир каждого второго встречного. В обычной острожанровой литературе за это время и объем текста создаются и разрушаются города и галактики, сгорают ведьмы и космические крейсера, герои встречаются, влюбляются, женятся, прыгают со скалы и воскрешаются.
- Детективная составляющая тут скорее иронично-сатирическая, что подчеркивает конец книги. Характерный для драматического и драматичного произведения, но комкающий и сливающий детективную нить.
- Социальных проблем и конфликтов в книге хоть краешком затронуто столько, что почти наверняка какие-то из них неприятно отрезонируют у читателя.
Но я бы сказал, что это всё скорее фичи, чем баги.
И несколько цитат напоследок.
Ма сказала Папе, что пусть лучше у нее будет муж, который ее не бьет, чем цепочка из настоящего золота. Папа как будто немножко подрос после этих слов.
- Джи, ты не веришь в него, это нормально, - говорит Ма. - Но не ругай его такими словами. Мы же не хотим, чтобы он нас проклял.
Между мной и Пари дыра в форме Фаиза. Будь он с нами, он бы углядел джиннов в собаках, лежащих на вокзале. Он говорит, джинны часто превращаются в собак, змей и птиц.
«Смейтесь-смейтесь, - говорит он, - Вы вспомните мои слова, когда еще какие-нибудь дети пропадут без вести. И поверьте мне, они пропадут».
Какой-то мужчина вскрикивает, словно потрясенный этим, но оказывается, ему просто чистят и промывают уши с помощью жидкости для чистки ушей и латунной ухочистки с несколькими ватными шариками.
Я вижу полуразрушенное двухэтажное здание, отделенное от вокзала, но в одном с ним комплексе. Табличка, висящая сбоку, гласит:
ЦЕНТР ПОМОЩИ ДЕТЯМ
Дети превыше всего
Детям, за детей, для детей
- Нам надо туда, - говорю я Пари.
- Звучит как зоопарк с разными видами детей.
- Дети всегда дети, - говорю я, но неуверенно. Фаиз будет жалеть, что не поехал с нами, если это и правда детский зоопарк.
Когда мы впервые увидели Рани-с-Перекрестка, то подумали, что она изобрела новый способ просить подаяние, и позавидовали ей. Люди нажимали на кнопки, опускающие окна их машин, фотографировали ее на телефоны, и смеялись, и пригибались, когда она посылала в них струи слюны, словно их лица были сточными канавами. Но они смотрели на нее.
И это было чудо.
Видите ли, ни у кого больше нет времени посмотреть на нас, убогих, пожалеть наши лица, изуродованные временем и голодом, наши перевязанные ноги, которые кончаются под коленями, сопливых младенцев, которых мы держим в руках, как букеты цветов. Нас двое, мы просим у людей подаяния через громкоговоритель, вот до чего дошло: посмотрите, вот он, прикреплен к моей коляске - но как громко бы мы ни молили, иногда кажется, что мир оглох.
Мы идем на отчаянные меры, чтобы привлечь внимание людей. Пробираемся сквозь трафик и стучим по капотам, окунаем лица в прохладные стекла автомобилей, словно они сделаны из воды, наши слезы текут по ним - и мы надеемся, что ребенок внутри, смотрящий мультик у себя в гаджете, поднимет взгляд и воскликнет: «Мама, посмотри на этого человека. Давай купим ему мороженое».
- Диди волнует только победа на районных соревнованиях, - говорю я. - Она выйдет замуж за свою медаль. Папе не придется давать за нее приданое.
- Кто разрешил тебе выходить? - спрашивает Папа.
- Твоя жена не хочет видеть мое лицо, - говорю я.
Сегодня Фаиз работал в дхабе у шоссе, где водители грузовиков останавливаются на обед и ужин. Он вечно получает чаевые из ран и шрамов в тех местах, где работает. Мне чаевых сегодня никто не оставил. В чайной чаевых не дают.
Если бы я жил в большом доме, я бы побежал с заткнутыми ушами наверх, перепрыгивая через две ступеньки, и забился бы в шкаф. Но мы живем в басти, поэтому в нашем доме всего одна комната. Папа любит говорить, что в этой комнате есть все, что нужно для счастья. Он имеет в виду меня и Диди, и Ма, а не телевизор - лучшую вещь, что у нас есть.
Со своего места на кровати я хорошо вижу телевизор. Он смотрит на меня с полки, еще на ней стоят стальные тарелки и алюминиевые банки. Круглые буквы на экране телевизора гласят: «Дилли: пропавший кот Комиссара полиции обнаружен». Иногда индийские новости написаны такими буквами, словно они сейчас брызнут кровью, особенно когда задаются сложными вопросами, на которые у нас нет ответа, например:
Живет ли в Верховном суде призрак?
или
Голубей-террористов тренирует Пакистан?
или
Бык - лучший клиент в магазине Сари Варанаси?
или
Разгулла разрушила брак актрисы Вины?
Эта поездка - лучше всего на свете. Она стоит сотни оплеух от Ма и Папы. Ну, может, не сотни. Скорее, десяти или пяти.
Наверное, как-то так можно сказать и о самой книге. Она не каждому подойдёт, но это пример хорошей литературы. И с ней стоит хотя бы попробовать познакомиться. А в качестве бонуса - узнать, зачем на здания помещают плитки с изображениями разных богов, вкусны ли «волосы старухи», как сразу определить самые скучные магазины, что делает человека экспертом по сказкам, о чем, наверняка, никогда не спрашивали Шерлока и Ватсона. Это и многое другое.
Отличная книга с обманчивым (но обоснованным) названием.
Если пройти дальше первой главы, то легко обнаружить, что это не фантастика. Вообще. Это социальная проза, вполне себе «боллитра». Только хорошая) Соответственно, я на эту книгу вообще наткнулся случайно, её выложили в отслеживаемой мною фантастической библиотеке (удачный промах).
Автор проделала огромную работу в дебютной книге (и этим крайне редким, увы, качеством чем-то напоминает Ротфусса). Мы знакомимся с внутренностями индийской кухни (во всех смыслах слова), скрытой от чужих глаза, через призму зрения ребенка.
Таким образом, читатель:
- увидит совершенно не туристический индийский колорит (переводчик старательно сохраняет и поясняет все расхожие местные словечки, разве что не добавляя подробных рецептов упоминаемой еды).
- пройдёт рядом с множеством социальных конфликтов беднейших слоев общества, где дети постоянно выбирают между платным туалетом и свалкой, а поездка на метро дарит ярчайшие впечатления за десяток лет.
- познакомится с очаровательными и энергичными детьми, живущими в этом странном и местами фантастическом мире.
- познакомится с примерами мифосказок, возникающих в этом дне, чтобы одновременно пугать и дарить надежду обитателям этих трущоб.
Плюс политика, плюс хорошо переданное чувство беспомощности, ужаса и обыденности от исчезновения детей, плюс расследование этих исчезновений главными героями, насмотревшимися телевизора.
Обычно автор, поднимающий и сплетающий столько тем, не справляется с задачей и повествование разваливается на сухие и скучные куски. Да и сами темы, выхваченные из контекста, выглядят банальными и скучными. Но в данном случае эта проблема решается хорошим языком и энергичными юными героями.
В итоге книга местами напоминает «Над пропастью во ржи», местами - «Милые кости», местами - о Хичкоке и Блайтон, а местами - о Пратчетте и Сапковском.
Из минусов(?):
- При внешней легкости текста книга затрагивает и живописует довольно мрачные темы. Поначалу это скрашивает детский оптимизм героя, но чем дальше, тем грусти и безнадеги больше.
- Привычный для «боллитры» неспешный темп повествования, с погружением во внутренний мир каждого второго встречного. В обычной острожанровой литературе за это время и объем текста создаются и разрушаются города и галактики, сгорают ведьмы и космические крейсера, герои встречаются, влюбляются, женятся, прыгают со скалы и воскрешаются.
- Детективная составляющая тут скорее иронично-сатирическая, что подчеркивает конец книги. Характерный для драматического и драматичного произведения, но комкающий и сливающий детективную нить.
- Социальных проблем и конфликтов в книге хоть краешком затронуто столько, что почти наверняка какие-то из них неприятно отрезонируют у читателя.
Но я бы сказал, что это всё скорее фичи, чем баги.
И несколько цитат напоследок.
Ма сказала Папе, что пусть лучше у нее будет муж, который ее не бьет, чем цепочка из настоящего золота. Папа как будто немножко подрос после этих слов.
- Джи, ты не веришь в него, это нормально, - говорит Ма. - Но не ругай его такими словами. Мы же не хотим, чтобы он нас проклял.
Между мной и Пари дыра в форме Фаиза. Будь он с нами, он бы углядел джиннов в собаках, лежащих на вокзале. Он говорит, джинны часто превращаются в собак, змей и птиц.
«Смейтесь-смейтесь, - говорит он, - Вы вспомните мои слова, когда еще какие-нибудь дети пропадут без вести. И поверьте мне, они пропадут».
Какой-то мужчина вскрикивает, словно потрясенный этим, но оказывается, ему просто чистят и промывают уши с помощью жидкости для чистки ушей и латунной ухочистки с несколькими ватными шариками.
Я вижу полуразрушенное двухэтажное здание, отделенное от вокзала, но в одном с ним комплексе. Табличка, висящая сбоку, гласит:
ЦЕНТР ПОМОЩИ ДЕТЯМ
Дети превыше всего
Детям, за детей, для детей
- Нам надо туда, - говорю я Пари.
- Звучит как зоопарк с разными видами детей.
- Дети всегда дети, - говорю я, но неуверенно. Фаиз будет жалеть, что не поехал с нами, если это и правда детский зоопарк.
Когда мы впервые увидели Рани-с-Перекрестка, то подумали, что она изобрела новый способ просить подаяние, и позавидовали ей. Люди нажимали на кнопки, опускающие окна их машин, фотографировали ее на телефоны, и смеялись, и пригибались, когда она посылала в них струи слюны, словно их лица были сточными канавами. Но они смотрели на нее.
И это было чудо.
Видите ли, ни у кого больше нет времени посмотреть на нас, убогих, пожалеть наши лица, изуродованные временем и голодом, наши перевязанные ноги, которые кончаются под коленями, сопливых младенцев, которых мы держим в руках, как букеты цветов. Нас двое, мы просим у людей подаяния через громкоговоритель, вот до чего дошло: посмотрите, вот он, прикреплен к моей коляске - но как громко бы мы ни молили, иногда кажется, что мир оглох.
Мы идем на отчаянные меры, чтобы привлечь внимание людей. Пробираемся сквозь трафик и стучим по капотам, окунаем лица в прохладные стекла автомобилей, словно они сделаны из воды, наши слезы текут по ним - и мы надеемся, что ребенок внутри, смотрящий мультик у себя в гаджете, поднимет взгляд и воскликнет: «Мама, посмотри на этого человека. Давай купим ему мороженое».
- Диди волнует только победа на районных соревнованиях, - говорю я. - Она выйдет замуж за свою медаль. Папе не придется давать за нее приданое.
- Кто разрешил тебе выходить? - спрашивает Папа.
- Твоя жена не хочет видеть мое лицо, - говорю я.
Сегодня Фаиз работал в дхабе у шоссе, где водители грузовиков останавливаются на обед и ужин. Он вечно получает чаевые из ран и шрамов в тех местах, где работает. Мне чаевых сегодня никто не оставил. В чайной чаевых не дают.
Если бы я жил в большом доме, я бы побежал с заткнутыми ушами наверх, перепрыгивая через две ступеньки, и забился бы в шкаф. Но мы живем в басти, поэтому в нашем доме всего одна комната. Папа любит говорить, что в этой комнате есть все, что нужно для счастья. Он имеет в виду меня и Диди, и Ма, а не телевизор - лучшую вещь, что у нас есть.
Со своего места на кровати я хорошо вижу телевизор. Он смотрит на меня с полки, еще на ней стоят стальные тарелки и алюминиевые банки. Круглые буквы на экране телевизора гласят: «Дилли: пропавший кот Комиссара полиции обнаружен». Иногда индийские новости написаны такими буквами, словно они сейчас брызнут кровью, особенно когда задаются сложными вопросами, на которые у нас нет ответа, например:
Живет ли в Верховном суде призрак?
или
Голубей-террористов тренирует Пакистан?
или
Бык - лучший клиент в магазине Сари Варанаси?
или
Разгулла разрушила брак актрисы Вины?
Эта поездка - лучше всего на свете. Она стоит сотни оплеух от Ма и Папы. Ну, может, не сотни. Скорее, десяти или пяти.
Наверное, как-то так можно сказать и о самой книге. Она не каждому подойдёт, но это пример хорошей литературы. И с ней стоит хотя бы попробовать познакомиться. А в качестве бонуса - узнать, зачем на здания помещают плитки с изображениями разных богов, вкусны ли «волосы старухи», как сразу определить самые скучные магазины, что делает человека экспертом по сказкам, о чем, наверняка, никогда не спрашивали Шерлока и Ватсона. Это и многое другое.