Студент
И если медь запоет в зубах, то значит небо зовет связиста" (с) Олег Медведев.
Баламут спешно, почти бегом поднялся по ступенькам главного входа АГУ им. Люцифера. Сегодня первой была лекция профессора Азазеля, а он терпеть не мог опозданий.
К счастью, когда Баламут вошел в аудиторию, профессора еще не было - он сам опазд… «задержался», поправил сам себя Баламут мысленно, «начальство не опаздывает». Он положил свое модное пальто от Prada на скамейку рядом с собой - заходить в гардероб не стал из-за спешки, и поздоровался с соседом по парте.
Буквально через минуту появился и профессор. Он величественно, как всегда, взошел на кафедру и, достав из кармана пиджака очки, нацепил их, после чего обвел аудиторию взглядом поверх этих самых очков.
- Итак, господа черти! Ваше обучение в Университете подходит к концу, до вашего выпускного - как вы все, несомненно, ни на минуту не забываете (смех в аудитории) - вам остается полгода. Однако, это не повод расслабляться, потому что за эти полгода нам предстоит - вкратце, разумеется, для подобной научной темы - изучить один из самых серьезных в вашей программе курсов.
Профессор Азазель повернулся к доске и характерным для него размашистым почерком написал название курса.
- Сейчас опять с какого-нибудь примера начнет, - шепнул Баламуту сосед, - спорим.
- Да что тут спорить, он еще никогда иначе не начинал вводную.
- Начнем с примера, - сказал профессор, и Баламут с другом незаметно прыснули в кулак. - Представьте себе следующий эксперимент по выживанию. Мы берем человека и помещаем его в пустыню. Предположим, без воды он может пройти чуть более ста километров, после чего умрет от жажды. И как раз на расстоянии ста километров, к востоку от него, протекает река - и если идти в восточном направлении, он спасется. Но этот человек не знает, куда надо идти, и ему придется выбирать случайным образом. Статистически, соответственно, он выживет с вероятностью в одну четвертую, и с вероятностью в три четвертых погибнет.
А теперь представьте себе, что этот человек, обнаружив себя в пустыне, находит в кармане компас и записку следующего содержания: «Ты попал в эксперимент по выживанию. Если ты сможешь идти достаточно долго и достаточно быстро, то дойдешь до реки, и мы вернем тебя домой. В противном случае ты умрешь от жажды. Идти следует строго на запад».
Надо ли говорить, что в этой ситуации мы получим практически гарантированную гибель испытуемого?
Именно по этой причине, господа черти, среди всех искусств важнейшим для нас является религия. Этот великолепный инструмент придуман не нами, но именно мы можем и должны уметь им пользоваться лучше кого бы то ни было. Поэтому, несмотря на то, что мало кому из вас, полагаю, достанется в будущем столь серьезное поле деятельности, иметь достаточное представление о нем должны вы все. Вы будете изучать уже существующие версии и их особенности - разумеется, все украдено до вас, - усмехнулся профессор. - А также, - он воздел указующий перст, - по итогам курса выполните курсовую работу, в которой попробуете спроектировать свою версию. К слову, если кто-то из вас рассчитывает на серьезную карьеру - имейте в виду, что высокая оценка за эту курсовую стоит не меньше оценки по дипломной работе. Если же вы захотите в будущем специализироваться именно на этой теме - то и пояснять, полагаю, не надо.
Профессор снова взял в руки мел и подошел к доске.
- Сегодня мы кратко пройдемся по структуре курса, чтобы вы имели представление, каким требованиям должна отвечать качественная и устойчивая религия.
Первое: разумеется, сам объект поклонения. Он может быть практически любым - от камня или дерева до небесных светил. Но оптимально, чтобы он был персонифицированным - ибо это увеличивает веру и надежду смертного на обратную связь. Кроме того, в случае достаточно высокой социальной культуры, а тем более если она доросла до научного мировоззрения - не персонифицированные объекты перестают работать. Что и понятно - поклоняться, скажем, Солнцу, дереву или камню человек эпохи НТР никак не станет. Это работает только для дикарей. Для образованных людей уже нужна персонификация, причем обязательно абстрактная. Не привязанная к реальному предмету.
Второе: сакрализация. Это - важнейшее требование. Психика смертных так устроена, что они имеют способность - и даже потребность! - к сакрализации, то есть «сверх-возвышению» относительно себя различных объектов, при некоторых условиях. Что это такое? Поясню на простом примере. Представьте себе человека, у которого есть любимый солист рок-группы или, например, любимый актер кино. Или знаменитый футболист, если человек - футбольный фанат. И вот, предположим, однажды человек идет по улице, а навстречу ему, мимо, идет его кумир! Этот кумир - самый обыкновенный человек, просто имеющий талант в своей сфере, но в остальном он совершенно обычный. Однако в глазах его поклонника - заметьте, несмотря на то, что он прекрасно понимает «обычность» того - он оказывается окружен этаким «ореолом», как будто бы он некий сверхчеловек. Тот же самый эффект работает и в религии, но там он «включается на полную мощность» - потому что в случае с тем же музыкальным или футбольным кумиром человек понимает, вопреки своей неосознанной сакрализации кумира, что перед ним лишь человек. Но уберите это, уберите предметность, дайте ему абстрактную сверх-возвышенную сущность - и вуаля! После этого, если вы этого добились от людей, вам ничего делать не надо - дальше они все сделают сами.
Снова приведу вам пример. Допустим, у вас получилось убедить смертных, что они, скажем, должны каждое утро понедельника съедать по яблоку - и что это священный обычай. Тогда, первое их поколение, которым вы дали эту заповедь, будет с ощущением святости данного деяния, каждое утро понедельника выходить в сад и срывать по яблоку. Но подождите с десяток поколений, и вы удивитесь - теперь яблони будет дозволено выращивать лишь посвященным в это жрецам. Яблони будут расти огороженными позолоченным забором со священными изображениями). Подойти к яблоне будет дозволено лишь жрецу, и он будет особым священным золотым ножиком срезать священное яблоко, на золотом блюде его нарезать на кусочки под святые песнопения в честь священной яблони, и под тот же торжественный хор подавать по священному кусочку каждому верующему, со священного золотого блюдечка. А понедельник станет священным днем. И даже само слово «яблоко» они будут произносить со священным трепетом. Запомните - достаточно заронить зерно сакральности в умы смертных, а далее полноценный развитой культ вырастет сам. Так устроена их психика.
Обязательно! - профессор Азазель снова обвел аудиторию строгим взглядом поверх очков, - обязательно соблюдайте это правило. Запомните: мы говорим - религия, подразумеваем - сакральность. Мы говорим - сакральность, подразумеваем - религия. Кроме того, сакральность хороша еще и тем, что отключает всякое сомнение, всякое критическое мышление. Смертный может сомневаться в чем угодно, но не в том, что для него свято. То, что свято для него - равноценно доказанной истине. Как теорема Пифагора - только тут и доказательств ему не нужно.
Что? Кому-то здесь смешно?! - профессор устремил взгляд на Баламута, и тот мгновенно стер неосторожную улыбку с лица. - Вы думаете, - он снова оглядел лица студентов, - что это глупость? Что такого не может быть? Да, это выглядит, как магия! Да! Но поверьте мне, со смертными это работает. Точнее, именно это с ними работает лучше всего. Когда вы закончите учебу и перейдете к практике, вы сами убедитесь в этом.
Третье. История. Религия, созданная на пустом месте, работает - но работает слабо. Создайте предисторию. Ее можно и выдумать, люди поверят, но это - непрофессиональный подход. Кто-то поверит, а кто-то - проверит, и что тогда? Как написал один человеческий писатель-фантаст, «в религии нет ничего простого».
- Его звали Фрэнк Херберт?
- Да. Молодец, Баламут, - благосклонно кивнул профессор. - Берите пример с Баламута, кстати - он один из немногих среди вас, кто подходит к делу серьезно и стремится погрузиться в атмосферу цивилизации смертных, чтобы понимать их лучше.
Так вот, либо создавайте реальную историю, либо используйте историю, которая имела место в реальности, чтобы на ее базу создать нужный вам культ.
Четвертое: базовый нарратив. Священный текст. Запомните, серьезная религия - это не секта, которая держится на личном авторитете «настоятеля». Религия держится на авторитете текста. Священного, разумеется - вспомните, что я говорил выше. Вы можете выбирать - дать смертным готовый текст, или же дать им возможность создать его самим. Поверьте, они его создадут. Дайте им предисторию, а тексты они напишут. И, само собой, сакрализуют. Это, - Азазель усмехнулся, - похоже на варенье. Если его долго хранить, оно начинает засахариваться. Так и культ - все, что с ним связано, в том числе и тексты, со временем сакрализуется. А что сакрально - то и истинно.
Пятое: догма. Это краткая «выжимка», своего рода формула. Здесь то же, что и с базовым текстом - можете дать его смертным, можете подождать, пока они сами сформулируют.
Шестое: обряды и требования. Запомните - абстракции недостаточно. Смертный должен что-то непосредственно, ощутимо делать в рамках культа. Не только жрецы должны совершать обряды, а прочие просто смотреть! Ни в коем случае! Обязательно участие каждого. Конкретика - на ваше усмотрение. Здесь - простор для фантазии. Можно даже с юмором. Пример с поеданием священного яблока строго по понедельникам я вам привел. Можно даже с черным юмором - неважно, сакрализация отключает критическое мышление, поэтому вы можете заставить хоть на голове каждый понедельник стоять. Они это будут делать, причем испытывая священный трепет.
Ну и последнее, седьмое. Шантаж. Осознайте простую вещь - для нас это сложно, но попробуйте проникнуться их помыслами и их ситуацией. Они - смертные. Несколько десятков лет от рождения - и их ждет могила. Смерть! Что может быть страшнее? Они не знают, что с ними будет потом и будет ли вообще что-то. Разумеется, этим глупо не воспользоваться. А для усиления эффекта, используйте прием «добрый и злой полицейский». Одновременно дайте им самую прекрасную надежду, и самый жуткий страх. Пусть они думают, что перед ними посмертная «вилка» - бесконечная счастливая жизнь или столь же бесконечные мучения. И лишь ваш культ дает им шанс.
Теперь, - профессор снял очки и положил их на стол перед собой, - вы можете задать вопросы, если у кого-то они есть.
Баламут поднял руку.
- Да, Баламут, говори.
- Я не понимаю, - Баламут поднялся с парты. - Допустим, я спроектировал религию. Так, как вы рассказали. Но как заставить людей в это поверить?
- Это хороший вопрос, - улыбнулся профессор. - Я сам собирался вам рассказать, и рад, что вопрос уже у кого-то возник. Ответ на него простой: никак. И более того, ни в коем случае не пытайтесь это сделать. Никаких доказательств быть не должно. Запомните: религия - это не наука. Не пытайтесь что-то обосновывать. Наоборот! Запомните, главное - это вера. Объясните им, что они должны просто верить, и все. И как можно сильнее и крепче. Что вера - это самоценность и сверхценность. Что она - сакральна. А сомнения - это грех и слабость. Что это - утеря сакральности. Выход из зоны сакральности, а заодно и утрата надежды на бессмертие. И то и другое настолько страшно для смертного, что вы даже не можете себе представить, господа черти.
На передней парте тоже кто-то поднял руку.
- Да, Гиблепут.
- Профессор, вы рассказали, как это работает для смертных. Но что это дает нам?
Профессор Азазель улыбнулся и огладил аккуратно постриженную бородку. Стало понятно, что сегодня он очень доволен вопросами. «Однозначно, поставит зачет и мне и Гиблепуту» - подумал Баламут. Профессор снова взял мел и подошел к доске.
- Есть три степени греха, по нарастанию тяжести. Например, возьмем грех убийства. Некий человек преднамеренно убил другого. Первая степень - если он этот сделал, скажем, ради выгоды. Чтобы его ограбить, или чтобы убрать лишнего свидетеля, и тому подобное. Вторая степень - если убийство доставляет ему удовольствие само по себе. Это уже, что называется, наш человек. И третья степень - когда убийство еще и становится для него делом нравственным, праведным, должным. Когда он, таким образом, защищает то самое, сакральное для него, и потому чувствует себя уже не преступником, а праведником. Тогда он уже не просто «наш» человек по духу, а уже наш раб по факту. Необязательно, чтобы он лично кого-то убил или совершил что-то подобное. Достаточно, чтобы он одобрил это в сердце своем.
- А можно спросить? - снова поднял руку Баламут. - Профессор, а вы когда-нибудь принимали участие в разработке культов?
- Я? - Азазель усмехнулся и сделал левой рукой магический пасс. На столе перед ним возникло три разноцветные бархатные коробочки - синяя, красная и зеленая.
- Принимал, и не раз, и даже, как видите, был награжден, - профессор поочередно продемонстрировал им три сверкающих драгоценными камнями ордена, с едва скрытым тщеславием.
- Ну, теперь точно всем зачеты будут, - усмехнулся про себя Баламут.
Баламут спешно, почти бегом поднялся по ступенькам главного входа АГУ им. Люцифера. Сегодня первой была лекция профессора Азазеля, а он терпеть не мог опозданий.
К счастью, когда Баламут вошел в аудиторию, профессора еще не было - он сам опазд… «задержался», поправил сам себя Баламут мысленно, «начальство не опаздывает». Он положил свое модное пальто от Prada на скамейку рядом с собой - заходить в гардероб не стал из-за спешки, и поздоровался с соседом по парте.
Буквально через минуту появился и профессор. Он величественно, как всегда, взошел на кафедру и, достав из кармана пиджака очки, нацепил их, после чего обвел аудиторию взглядом поверх этих самых очков.
- Итак, господа черти! Ваше обучение в Университете подходит к концу, до вашего выпускного - как вы все, несомненно, ни на минуту не забываете (смех в аудитории) - вам остается полгода. Однако, это не повод расслабляться, потому что за эти полгода нам предстоит - вкратце, разумеется, для подобной научной темы - изучить один из самых серьезных в вашей программе курсов.
Профессор Азазель повернулся к доске и характерным для него размашистым почерком написал название курса.
- Сейчас опять с какого-нибудь примера начнет, - шепнул Баламуту сосед, - спорим.
- Да что тут спорить, он еще никогда иначе не начинал вводную.
- Начнем с примера, - сказал профессор, и Баламут с другом незаметно прыснули в кулак. - Представьте себе следующий эксперимент по выживанию. Мы берем человека и помещаем его в пустыню. Предположим, без воды он может пройти чуть более ста километров, после чего умрет от жажды. И как раз на расстоянии ста километров, к востоку от него, протекает река - и если идти в восточном направлении, он спасется. Но этот человек не знает, куда надо идти, и ему придется выбирать случайным образом. Статистически, соответственно, он выживет с вероятностью в одну четвертую, и с вероятностью в три четвертых погибнет.
А теперь представьте себе, что этот человек, обнаружив себя в пустыне, находит в кармане компас и записку следующего содержания: «Ты попал в эксперимент по выживанию. Если ты сможешь идти достаточно долго и достаточно быстро, то дойдешь до реки, и мы вернем тебя домой. В противном случае ты умрешь от жажды. Идти следует строго на запад».
Надо ли говорить, что в этой ситуации мы получим практически гарантированную гибель испытуемого?
Именно по этой причине, господа черти, среди всех искусств важнейшим для нас является религия. Этот великолепный инструмент придуман не нами, но именно мы можем и должны уметь им пользоваться лучше кого бы то ни было. Поэтому, несмотря на то, что мало кому из вас, полагаю, достанется в будущем столь серьезное поле деятельности, иметь достаточное представление о нем должны вы все. Вы будете изучать уже существующие версии и их особенности - разумеется, все украдено до вас, - усмехнулся профессор. - А также, - он воздел указующий перст, - по итогам курса выполните курсовую работу, в которой попробуете спроектировать свою версию. К слову, если кто-то из вас рассчитывает на серьезную карьеру - имейте в виду, что высокая оценка за эту курсовую стоит не меньше оценки по дипломной работе. Если же вы захотите в будущем специализироваться именно на этой теме - то и пояснять, полагаю, не надо.
Профессор снова взял в руки мел и подошел к доске.
- Сегодня мы кратко пройдемся по структуре курса, чтобы вы имели представление, каким требованиям должна отвечать качественная и устойчивая религия.
Первое: разумеется, сам объект поклонения. Он может быть практически любым - от камня или дерева до небесных светил. Но оптимально, чтобы он был персонифицированным - ибо это увеличивает веру и надежду смертного на обратную связь. Кроме того, в случае достаточно высокой социальной культуры, а тем более если она доросла до научного мировоззрения - не персонифицированные объекты перестают работать. Что и понятно - поклоняться, скажем, Солнцу, дереву или камню человек эпохи НТР никак не станет. Это работает только для дикарей. Для образованных людей уже нужна персонификация, причем обязательно абстрактная. Не привязанная к реальному предмету.
Второе: сакрализация. Это - важнейшее требование. Психика смертных так устроена, что они имеют способность - и даже потребность! - к сакрализации, то есть «сверх-возвышению» относительно себя различных объектов, при некоторых условиях. Что это такое? Поясню на простом примере. Представьте себе человека, у которого есть любимый солист рок-группы или, например, любимый актер кино. Или знаменитый футболист, если человек - футбольный фанат. И вот, предположим, однажды человек идет по улице, а навстречу ему, мимо, идет его кумир! Этот кумир - самый обыкновенный человек, просто имеющий талант в своей сфере, но в остальном он совершенно обычный. Однако в глазах его поклонника - заметьте, несмотря на то, что он прекрасно понимает «обычность» того - он оказывается окружен этаким «ореолом», как будто бы он некий сверхчеловек. Тот же самый эффект работает и в религии, но там он «включается на полную мощность» - потому что в случае с тем же музыкальным или футбольным кумиром человек понимает, вопреки своей неосознанной сакрализации кумира, что перед ним лишь человек. Но уберите это, уберите предметность, дайте ему абстрактную сверх-возвышенную сущность - и вуаля! После этого, если вы этого добились от людей, вам ничего делать не надо - дальше они все сделают сами.
Снова приведу вам пример. Допустим, у вас получилось убедить смертных, что они, скажем, должны каждое утро понедельника съедать по яблоку - и что это священный обычай. Тогда, первое их поколение, которым вы дали эту заповедь, будет с ощущением святости данного деяния, каждое утро понедельника выходить в сад и срывать по яблоку. Но подождите с десяток поколений, и вы удивитесь - теперь яблони будет дозволено выращивать лишь посвященным в это жрецам. Яблони будут расти огороженными позолоченным забором со священными изображениями). Подойти к яблоне будет дозволено лишь жрецу, и он будет особым священным золотым ножиком срезать священное яблоко, на золотом блюде его нарезать на кусочки под святые песнопения в честь священной яблони, и под тот же торжественный хор подавать по священному кусочку каждому верующему, со священного золотого блюдечка. А понедельник станет священным днем. И даже само слово «яблоко» они будут произносить со священным трепетом. Запомните - достаточно заронить зерно сакральности в умы смертных, а далее полноценный развитой культ вырастет сам. Так устроена их психика.
Обязательно! - профессор Азазель снова обвел аудиторию строгим взглядом поверх очков, - обязательно соблюдайте это правило. Запомните: мы говорим - религия, подразумеваем - сакральность. Мы говорим - сакральность, подразумеваем - религия. Кроме того, сакральность хороша еще и тем, что отключает всякое сомнение, всякое критическое мышление. Смертный может сомневаться в чем угодно, но не в том, что для него свято. То, что свято для него - равноценно доказанной истине. Как теорема Пифагора - только тут и доказательств ему не нужно.
Что? Кому-то здесь смешно?! - профессор устремил взгляд на Баламута, и тот мгновенно стер неосторожную улыбку с лица. - Вы думаете, - он снова оглядел лица студентов, - что это глупость? Что такого не может быть? Да, это выглядит, как магия! Да! Но поверьте мне, со смертными это работает. Точнее, именно это с ними работает лучше всего. Когда вы закончите учебу и перейдете к практике, вы сами убедитесь в этом.
Третье. История. Религия, созданная на пустом месте, работает - но работает слабо. Создайте предисторию. Ее можно и выдумать, люди поверят, но это - непрофессиональный подход. Кто-то поверит, а кто-то - проверит, и что тогда? Как написал один человеческий писатель-фантаст, «в религии нет ничего простого».
- Его звали Фрэнк Херберт?
- Да. Молодец, Баламут, - благосклонно кивнул профессор. - Берите пример с Баламута, кстати - он один из немногих среди вас, кто подходит к делу серьезно и стремится погрузиться в атмосферу цивилизации смертных, чтобы понимать их лучше.
Так вот, либо создавайте реальную историю, либо используйте историю, которая имела место в реальности, чтобы на ее базу создать нужный вам культ.
Четвертое: базовый нарратив. Священный текст. Запомните, серьезная религия - это не секта, которая держится на личном авторитете «настоятеля». Религия держится на авторитете текста. Священного, разумеется - вспомните, что я говорил выше. Вы можете выбирать - дать смертным готовый текст, или же дать им возможность создать его самим. Поверьте, они его создадут. Дайте им предисторию, а тексты они напишут. И, само собой, сакрализуют. Это, - Азазель усмехнулся, - похоже на варенье. Если его долго хранить, оно начинает засахариваться. Так и культ - все, что с ним связано, в том числе и тексты, со временем сакрализуется. А что сакрально - то и истинно.
Пятое: догма. Это краткая «выжимка», своего рода формула. Здесь то же, что и с базовым текстом - можете дать его смертным, можете подождать, пока они сами сформулируют.
Шестое: обряды и требования. Запомните - абстракции недостаточно. Смертный должен что-то непосредственно, ощутимо делать в рамках культа. Не только жрецы должны совершать обряды, а прочие просто смотреть! Ни в коем случае! Обязательно участие каждого. Конкретика - на ваше усмотрение. Здесь - простор для фантазии. Можно даже с юмором. Пример с поеданием священного яблока строго по понедельникам я вам привел. Можно даже с черным юмором - неважно, сакрализация отключает критическое мышление, поэтому вы можете заставить хоть на голове каждый понедельник стоять. Они это будут делать, причем испытывая священный трепет.
Ну и последнее, седьмое. Шантаж. Осознайте простую вещь - для нас это сложно, но попробуйте проникнуться их помыслами и их ситуацией. Они - смертные. Несколько десятков лет от рождения - и их ждет могила. Смерть! Что может быть страшнее? Они не знают, что с ними будет потом и будет ли вообще что-то. Разумеется, этим глупо не воспользоваться. А для усиления эффекта, используйте прием «добрый и злой полицейский». Одновременно дайте им самую прекрасную надежду, и самый жуткий страх. Пусть они думают, что перед ними посмертная «вилка» - бесконечная счастливая жизнь или столь же бесконечные мучения. И лишь ваш культ дает им шанс.
Теперь, - профессор снял очки и положил их на стол перед собой, - вы можете задать вопросы, если у кого-то они есть.
Баламут поднял руку.
- Да, Баламут, говори.
- Я не понимаю, - Баламут поднялся с парты. - Допустим, я спроектировал религию. Так, как вы рассказали. Но как заставить людей в это поверить?
- Это хороший вопрос, - улыбнулся профессор. - Я сам собирался вам рассказать, и рад, что вопрос уже у кого-то возник. Ответ на него простой: никак. И более того, ни в коем случае не пытайтесь это сделать. Никаких доказательств быть не должно. Запомните: религия - это не наука. Не пытайтесь что-то обосновывать. Наоборот! Запомните, главное - это вера. Объясните им, что они должны просто верить, и все. И как можно сильнее и крепче. Что вера - это самоценность и сверхценность. Что она - сакральна. А сомнения - это грех и слабость. Что это - утеря сакральности. Выход из зоны сакральности, а заодно и утрата надежды на бессмертие. И то и другое настолько страшно для смертного, что вы даже не можете себе представить, господа черти.
На передней парте тоже кто-то поднял руку.
- Да, Гиблепут.
- Профессор, вы рассказали, как это работает для смертных. Но что это дает нам?
Профессор Азазель улыбнулся и огладил аккуратно постриженную бородку. Стало понятно, что сегодня он очень доволен вопросами. «Однозначно, поставит зачет и мне и Гиблепуту» - подумал Баламут. Профессор снова взял мел и подошел к доске.
- Есть три степени греха, по нарастанию тяжести. Например, возьмем грех убийства. Некий человек преднамеренно убил другого. Первая степень - если он этот сделал, скажем, ради выгоды. Чтобы его ограбить, или чтобы убрать лишнего свидетеля, и тому подобное. Вторая степень - если убийство доставляет ему удовольствие само по себе. Это уже, что называется, наш человек. И третья степень - когда убийство еще и становится для него делом нравственным, праведным, должным. Когда он, таким образом, защищает то самое, сакральное для него, и потому чувствует себя уже не преступником, а праведником. Тогда он уже не просто «наш» человек по духу, а уже наш раб по факту. Необязательно, чтобы он лично кого-то убил или совершил что-то подобное. Достаточно, чтобы он одобрил это в сердце своем.
- А можно спросить? - снова поднял руку Баламут. - Профессор, а вы когда-нибудь принимали участие в разработке культов?
- Я? - Азазель усмехнулся и сделал левой рукой магический пасс. На столе перед ним возникло три разноцветные бархатные коробочки - синяя, красная и зеленая.
- Принимал, и не раз, и даже, как видите, был награжден, - профессор поочередно продемонстрировал им три сверкающих драгоценными камнями ордена, с едва скрытым тщеславием.
- Ну, теперь точно всем зачеты будут, - усмехнулся про себя Баламут.