Light things, light thoughts
Талейран говорил: "Опасайтесь первых движений души - они всегда хорошие". Великий интриган был умен и наблюдателен. Он жил в начале времен, отказавшихся доверять первым движениям. Потом были Фрейд и еще многие, взявшие в привычку поиск всяческих подоплек и тайных помыслов. Интеллектуальный дайвинг оказался очень увлекательным видом спорта: чем глубже, тем страньше и страньше (как говорила Алиса, проваливаясь в wonderland). Как и все в нашем - легком мире поверхностей - и эта игра стала модой, а затем непременным атрибутом всякого чела, стремящегося казаться непростым. Потом пришли люди, развалившие подоплеки и этой игры, всякие, прости Господи, структуралисты-деконструктивисты, и от дайвинга только и осталось, что набор всяких цацек - трофеев на стенах клубов. Теперь интеллектуал играет в эти цацки с тем большим удовольствием, что игра эта уже не требует никакого напряга, а главное превратилась в сама себе алиби. Интеллектуал назвал эту игру "постмодернизм".
Как-то все это поднадоело, стало набивать оскомину... Во всяком случае за собой я все чаще и чаще стал замечать этакое возвращение детского интереса к поверхностям. И к легким быстрым мыслям. Их трудно поймать за хвост - поймай стрижа на лету!
Будучи не всегда успешлив в погоне за собственными мыслями-стрижами, я стал, однако, чуток к следам их промелька вовне: в ходе вещей, в том, что и как делали и делают другие. Увлечение фотографией способствовало превращению интереса в навык.
И стали открываться вещи ничуть не менее удивительные, чем те, что были открыты дайверами-интеллектуалами, археологами знания (поверхностей). В то время, как их трофеи стали заметно покрываться слоем пыли и отдавать нафталином - в моих глазах; о да! всего лишь - но мне-то этого достаточно, ведь теперь я доверяю только им, своим глазам - трофеи людей, доверявших первым движениям своей души, легким мыслям и поверхностям, стали возвращаться ко мне во всей их первозданной легкости и простоте.