Сказки Хидео Госи
"Три самурая вне закона" 1964; "Меч зверя" 1965.
For illa_anna
Хидео Госи делал фильмы об которых неловко умничать - ими надо восторгаться.
Они для этого сделаны - для восторга.
Но когда уже вволю навосторгаешься не грех и слегка поумничать. Надо же как-то объяснить себе и людям откуда, из каких-таких щелей и прорех старого пня, которому уже давно по весне зеленеть влом, вдруг выскочил этот чистый мальчишечий восторг.
Критик-брюзга легко найдет в его романтических балладах о благородных бедных самураях-бродягах и страстных женщинах повод разделать их - этакими тыками жестким пальцем в солнечные сплетения. Сюжет шит белыми нитками, характеры одномерны, у коллизий короткий шаг, а их набор столь невелик, что предвидеть очередную почти так же легко, как в пинг-понге: шарик слева - шарик справа, шарик слева - шарик справа... подача - шарик закатился под стул судьи и там пропал; не беда, их есть у меня, и опять - шарик слева, шарик справа...
Однако вся нехитрость этой конструкции никак не может быть деконструирована без остатка - в котором вот этот самый восторг, упоение роскошью действия сил и стихий, тем более впечатляющих, что они, как и положено силам и стихиям, свободны и от пут рефлексии и от препон мотивировок. Режиссеру нужен первозданный примитив-наив: рассказ связен ровно настолько, чтобы не дать созреть желанию его прервать, не более; ключевое слово здесь "вдруг".
Вдруг - это всегда страсть. Внезапность самоценна - ее натиск возгоняет рефлексию зрителя в чистую эмоцию, тот самый восторг. Но этому восторгу не за что было бы зацепиться - воплотиться не в пик, чтобы тут же сорваться и пропасть, а в синусоиду, в широкую и густую волну упоения - без воплощения самой страсти в точной и богатой пластике вовлеченных ею в действие стихий: света и тьмы, движения и паузы, синкопированного ритма виртуозной схватки, кружения и сплетения тел... Вот стихий у Госи много - всех не перечесть: ради них, этого богатого stuff'a кино, в котором он как рыба в воде, и идет он на упрощение нарратива. Ему нужна мистерия - причем на том самом месте, где казалось бы должно развернуться драме.
Он не драматург, он демиург - маг и шаман.
Нам кажутся массивными эти слова, но ведь их изначальность - танец и жест; восторженный припляс в единстве со стихиями...
Что еще?..
Госи поразительно изобретателен, каждый его "вдруг" разворачивается всегда в новый богатый и неповторимый рисунок, пластичный, виртуозный и легкий - одним росчерком, alla prima. Собственно любой, даже коротенький эпизод это самостоятельный фильм - новелла с внутри себя уже безупречной драматургией и всеми ее атрибутами. Поэтому и нет места сомнению в уместности очередного "вдруг", напротив - оно желаемо как продолжение сказки...
For illa_anna
Хидео Госи делал фильмы об которых неловко умничать - ими надо восторгаться.
Они для этого сделаны - для восторга.
Но когда уже вволю навосторгаешься не грех и слегка поумничать. Надо же как-то объяснить себе и людям откуда, из каких-таких щелей и прорех старого пня, которому уже давно по весне зеленеть влом, вдруг выскочил этот чистый мальчишечий восторг.
Критик-брюзга легко найдет в его романтических балладах о благородных бедных самураях-бродягах и страстных женщинах повод разделать их - этакими тыками жестким пальцем в солнечные сплетения. Сюжет шит белыми нитками, характеры одномерны, у коллизий короткий шаг, а их набор столь невелик, что предвидеть очередную почти так же легко, как в пинг-понге: шарик слева - шарик справа, шарик слева - шарик справа... подача - шарик закатился под стул судьи и там пропал; не беда, их есть у меня, и опять - шарик слева, шарик справа...
Однако вся нехитрость этой конструкции никак не может быть деконструирована без остатка - в котором вот этот самый восторг, упоение роскошью действия сил и стихий, тем более впечатляющих, что они, как и положено силам и стихиям, свободны и от пут рефлексии и от препон мотивировок. Режиссеру нужен первозданный примитив-наив: рассказ связен ровно настолько, чтобы не дать созреть желанию его прервать, не более; ключевое слово здесь "вдруг".
Вдруг - это всегда страсть. Внезапность самоценна - ее натиск возгоняет рефлексию зрителя в чистую эмоцию, тот самый восторг. Но этому восторгу не за что было бы зацепиться - воплотиться не в пик, чтобы тут же сорваться и пропасть, а в синусоиду, в широкую и густую волну упоения - без воплощения самой страсти в точной и богатой пластике вовлеченных ею в действие стихий: света и тьмы, движения и паузы, синкопированного ритма виртуозной схватки, кружения и сплетения тел... Вот стихий у Госи много - всех не перечесть: ради них, этого богатого stuff'a кино, в котором он как рыба в воде, и идет он на упрощение нарратива. Ему нужна мистерия - причем на том самом месте, где казалось бы должно развернуться драме.
Он не драматург, он демиург - маг и шаман.
Нам кажутся массивными эти слова, но ведь их изначальность - танец и жест; восторженный припляс в единстве со стихиями...
Что еще?..
Госи поразительно изобретателен, каждый его "вдруг" разворачивается всегда в новый богатый и неповторимый рисунок, пластичный, виртуозный и легкий - одним росчерком, alla prima. Собственно любой, даже коротенький эпизод это самостоятельный фильм - новелла с внутри себя уже безупречной драматургией и всеми ее атрибутами. Поэтому и нет места сомнению в уместности очередного "вдруг", напротив - оно желаемо как продолжение сказки...