Большая эстетическая проблема
1984-ый год.
Один ленинградский Очень Академический Театр ставит пьесу Советского Классика, о том как злые силы проклятого прошлого губят лучшее в человеке, до кучи с самим человеком; действие пьесы отнесено к временам Гражданской войны, место - губернская столица в глубинке, тыл красных, белые притаились и ждут своего часа.
Когда дело доходит до генеральных репетиций в театре уже всех тошнит - совсем по Хармсу.
Один из эпизодов представляет тяжелое выяснение отношений двух тайных любовников, морально разложившихся "бывших", которых играют совсем почти Заслуженный Артист Николай Б. и без пяти минут такая же Ольга М.
Режиссер - Доблестный Деятель Искусств Анатолий С., большой интеллектуал.
Первая репетиция в костюмах. В данный момент действие разворачивается в доме зажиточной и очень замужней любовницы-буржуазки в отсутствии мужа, который, будучи притаившимся белогвардейцем, засел в глухом подполье собственного дома, и там пьянствует от монархической тоски. Героиня одета по-домашнему, в пеньюар, то есть весьма игриво. Наверное поэтому режиссеру вдруг приходит в голову развернуть диалог в мучительно-страстный любовный акт, что, заметим в скобках, ни автором пьесы, ни самим постановщиком до сих пор не предполагалось. Унылый ход репетиции тормозится, начинается выстраивание пикантной мизансцены, в закулисье потихоньку подтягивается непосредственно в сцене не занятый театральный люд. Любовники катаются по полу. Николай Б, уже без брюк, но еще при всех прочих причиндалах, включая носки и галстук, должен вот-вот приступить к обеспеньюариванию партнерши. Всем присутствующим ясно, что на сцене Очень Академического Театра сие импоссибл (напоминаю год - 1984), но Анатолий С. увлечен творческим процессом, и совсем непонятно как он будет выкручиваться.
- Коля! В чем дело?! - кричит из зала Анатолий С. - я что, должен тебя учить как мужчина овладевает женщиной?!!
Николай Б. приподнимается над Ольгой М. в позе отжима.
- Она упирается.
- Оля! - кричит режиссер - он твой любовник, вот-вот вернутся белые, муж вылезет из погреба, и вашей любви каюк, это твой последний шанс. Отдайся!
Ольга М. выкарабкивается из-под Николая Б., встает, поправляет пеньюар.
- Толя - говорит она очень тихо - мне все это не нравится.
- Оля! Я поражен. У нас с тобой до сих пор все так славно получалось, ты великая актриса, настоящий профессионал - и вдруг на тебе! Ей видите ли "не нравится"! Я отказываюсь тебя понимать.
- До сих пор - говорит Ольга М. уже более уверенно - мы обходились без всех этих штучек - какая муха тебя укусила? Зачем вся эта порнография?
Анатолий С. встает со своего режиссерского места в шестом ряду и, засунув руки в карманы брюк, начинает медленно придвигаться к сцене. Вид у него крайне задумчивый. Ольга М. тем временем, так же не спеша, задвигается вглубь просцениума, где пристраивается на диване в стиле ампир, в самый уголок, плотно и старательно запахивая на коленях полы почти прозрачного пеньюра.
- Оля - говорит Анатолий С. из прохода, отделяющего первый ряд от авансцены - послезавтра у нас прогон. Я хочу, чтобы завтра ты была в полном порядке. Не кажется ли тебе, что вот этот твой физкультурный лифчик под пеньюаром - нонсенс? Он читается даже с галерки.
- Я должна его снять?
- А как ты думаешь? В зале будет сидеть тысяча станиславских - они нам этого лифчика не простят.
- Мне наплевать на твоих станиславских. В зале будет мой муж. Я не уверена что он мне простит, если я тут буду кататься по полу, сияя сиськами.
- Ольга! Твой муж валяется пьяный в стельку в подвале, он жалкая ничтожная личность, ты ждешь не дождешься когда красные наконец поставят его к стенке!
- Извини, Толя - мой муж не в подвале, а в парткоме Комбината Нестандартных Строительных Изделий, он член партии, а не Станиславский.
Анатолий С. совершает медленный променад по проходу - туда и обратно, время от времени шаркая ногами с таким видом, будто разгребает в осенней аллее палую листву.
Тишина стоит и впрямь осенняя.
Закончив прогулку режиссер останавливается по центру, опирается одной рукой на рампу, а другой изображает мягкий зовущий жест - подойди Оля, ну будь ласкова...
Оля подходит, и заметно, что состояние костюма ее уже не очень беспокоит. Впрочем, до рампы она не доступает шага три.
- Видишь ли, Ольга - задушевно-вкрадчиво говорит Анатолий С. - ничто в этом мире не стоит на месте. Кроме нашего театра. Мы топчемся на пороге, за которым необходимость сильных, очень сильных, театральных жестов...
Режиссер потихоньку воодушевляется и начинает прибавлять в голосе.
- Человеческие отношения это стихия, и вот эта чертова бездарная пьеса может быть спасена только одним - нашей способностью представить эту стихию во всей ее красе - и неприглядности тоже. Если мы этого не делаем, то мы вне игры, на нас надо ставить жирный крест. Секс на сцене - это большая эстетическая проблема...
- Это у тебя секс большая эстетическая проблема! - не выдерживает Ольга М; ее глубокий, красивый, хорошо поставленный, голос срывается в кухонный визг - А у меня муж большая эстетическая проблема!! Сам снимай с себя лифчик!!!
Длинная пауза. Даже за кулисами никто не дышит.
Первым из ступора выходит забытый всеми Николай Б.
- Я замерз. Могу я надеть штаны?
Один ленинградский Очень Академический Театр ставит пьесу Советского Классика, о том как злые силы проклятого прошлого губят лучшее в человеке, до кучи с самим человеком; действие пьесы отнесено к временам Гражданской войны, место - губернская столица в глубинке, тыл красных, белые притаились и ждут своего часа.
Когда дело доходит до генеральных репетиций в театре уже всех тошнит - совсем по Хармсу.
Один из эпизодов представляет тяжелое выяснение отношений двух тайных любовников, морально разложившихся "бывших", которых играют совсем почти Заслуженный Артист Николай Б. и без пяти минут такая же Ольга М.
Режиссер - Доблестный Деятель Искусств Анатолий С., большой интеллектуал.
Первая репетиция в костюмах. В данный момент действие разворачивается в доме зажиточной и очень замужней любовницы-буржуазки в отсутствии мужа, который, будучи притаившимся белогвардейцем, засел в глухом подполье собственного дома, и там пьянствует от монархической тоски. Героиня одета по-домашнему, в пеньюар, то есть весьма игриво. Наверное поэтому режиссеру вдруг приходит в голову развернуть диалог в мучительно-страстный любовный акт, что, заметим в скобках, ни автором пьесы, ни самим постановщиком до сих пор не предполагалось. Унылый ход репетиции тормозится, начинается выстраивание пикантной мизансцены, в закулисье потихоньку подтягивается непосредственно в сцене не занятый театральный люд. Любовники катаются по полу. Николай Б, уже без брюк, но еще при всех прочих причиндалах, включая носки и галстук, должен вот-вот приступить к обеспеньюариванию партнерши. Всем присутствующим ясно, что на сцене Очень Академического Театра сие импоссибл (напоминаю год - 1984), но Анатолий С. увлечен творческим процессом, и совсем непонятно как он будет выкручиваться.
- Коля! В чем дело?! - кричит из зала Анатолий С. - я что, должен тебя учить как мужчина овладевает женщиной?!!
Николай Б. приподнимается над Ольгой М. в позе отжима.
- Она упирается.
- Оля! - кричит режиссер - он твой любовник, вот-вот вернутся белые, муж вылезет из погреба, и вашей любви каюк, это твой последний шанс. Отдайся!
Ольга М. выкарабкивается из-под Николая Б., встает, поправляет пеньюар.
- Толя - говорит она очень тихо - мне все это не нравится.
- Оля! Я поражен. У нас с тобой до сих пор все так славно получалось, ты великая актриса, настоящий профессионал - и вдруг на тебе! Ей видите ли "не нравится"! Я отказываюсь тебя понимать.
- До сих пор - говорит Ольга М. уже более уверенно - мы обходились без всех этих штучек - какая муха тебя укусила? Зачем вся эта порнография?
Анатолий С. встает со своего режиссерского места в шестом ряду и, засунув руки в карманы брюк, начинает медленно придвигаться к сцене. Вид у него крайне задумчивый. Ольга М. тем временем, так же не спеша, задвигается вглубь просцениума, где пристраивается на диване в стиле ампир, в самый уголок, плотно и старательно запахивая на коленях полы почти прозрачного пеньюра.
- Оля - говорит Анатолий С. из прохода, отделяющего первый ряд от авансцены - послезавтра у нас прогон. Я хочу, чтобы завтра ты была в полном порядке. Не кажется ли тебе, что вот этот твой физкультурный лифчик под пеньюаром - нонсенс? Он читается даже с галерки.
- Я должна его снять?
- А как ты думаешь? В зале будет сидеть тысяча станиславских - они нам этого лифчика не простят.
- Мне наплевать на твоих станиславских. В зале будет мой муж. Я не уверена что он мне простит, если я тут буду кататься по полу, сияя сиськами.
- Ольга! Твой муж валяется пьяный в стельку в подвале, он жалкая ничтожная личность, ты ждешь не дождешься когда красные наконец поставят его к стенке!
- Извини, Толя - мой муж не в подвале, а в парткоме Комбината Нестандартных Строительных Изделий, он член партии, а не Станиславский.
Анатолий С. совершает медленный променад по проходу - туда и обратно, время от времени шаркая ногами с таким видом, будто разгребает в осенней аллее палую листву.
Тишина стоит и впрямь осенняя.
Закончив прогулку режиссер останавливается по центру, опирается одной рукой на рампу, а другой изображает мягкий зовущий жест - подойди Оля, ну будь ласкова...
Оля подходит, и заметно, что состояние костюма ее уже не очень беспокоит. Впрочем, до рампы она не доступает шага три.
- Видишь ли, Ольга - задушевно-вкрадчиво говорит Анатолий С. - ничто в этом мире не стоит на месте. Кроме нашего театра. Мы топчемся на пороге, за которым необходимость сильных, очень сильных, театральных жестов...
Режиссер потихоньку воодушевляется и начинает прибавлять в голосе.
- Человеческие отношения это стихия, и вот эта чертова бездарная пьеса может быть спасена только одним - нашей способностью представить эту стихию во всей ее красе - и неприглядности тоже. Если мы этого не делаем, то мы вне игры, на нас надо ставить жирный крест. Секс на сцене - это большая эстетическая проблема...
- Это у тебя секс большая эстетическая проблема! - не выдерживает Ольга М; ее глубокий, красивый, хорошо поставленный, голос срывается в кухонный визг - А у меня муж большая эстетическая проблема!! Сам снимай с себя лифчик!!!
Длинная пауза. Даже за кулисами никто не дышит.
Первым из ступора выходит забытый всеми Николай Б.
- Я замерз. Могу я надеть штаны?