ИСТОРИЯ ОДНОГО ПРЕДАТЕЛЯ
Страшен не грех,
но бесстыдство после греха.
Иоанн Златоуст
Мне тяжело писать об этом человеке. Не так давно я готов был отдать за него жизнь и счел бы это за благо. Его старший сын, Гриша Тишин, был моим подельником, и я считал всегда его своим братом. Считаю и теперь. Но мое молчание будет уже приравниваться к преступлению с моей стороны. Молчать нельзя - может случиться беда, все самые крупнейшие преступления происходили с молчаливого согласия граждан.
Мы, нацболы, собрались вместе, чтобы обличать преступников у власти, раскрывать их преступления. Будем так же безжалостны и к себе, потому что дерьмовыми руками благого дела не сделать. Умалчивать же о предателях и делать вид, что их нет, - потворствовать другим предателям, провоцировать их. Ведь глядя на то, что нацболы обнимаются с иудами, не устоявшийся человек в ответственную минуту может вдруг вспомнить, что к предателям в партии относятся не просто хорошо, но даже их ценят, приглашают арбитрами в спорах, а в случае Анатолия Тишина даже ходят исповедоваться. И будет сдавать так же, как и Анатолий сдавал Вождя, и всех нацболов, кого знал, притянул за уши к делу «Проект Вторая Россия».
Вообще, об этом человеке, как и об истории его первого и самого крупного предательства, вспоминать бы не пришлось, если бы он осознал свое преступление и, раскаявшись, перестал бы творить зло. Сломать можно любого, и не всякого нужно при этом бить и пытать. У всех своя планка, меня, например, пока Бог миловал.
Из последних его «заслуг», что мне удалось узнать - Анатолий Тишин, присоединившись к операм и девочкам-«нашисткам», распространял усиленно слухи про политзэка Таисию Осипову: якобы она действительно торговала наркотиками. Видимо рассчитывая на то, что Тася не сможет в ближайшие годы выйти из тюрьмы, а пока слухи дойдут до ее мужа Сергея, ложь уже крепко засядет в головах молодых и доверчивых нацболов, превратится в догму, и будет восприниматься большинством как само собой разумеющийся факт. Его стараниями слухи дошли даже до тех, кто далек от партии. Например, Юрию Шевчуку, спустя год после акции с Катринкой (и спустя десять месяцев, как сознался первый нацбол, которому Тишин дул в уши эту грязь), мне пришлось отдельно везти кипу бумаг, чтобы развеять сомнения и более к этому вопросу не возвращаться. Или вот мерзавцы Делягин с Ройзманом: тиражируют эту ложь, ссылаясь на «достоверный источник» и материалы дела. На «достоверный источник» ссылается и Рома Попков, который, как говорят, при этом хитро ухмыляется и добавляет: «Уж я-то знаю…».
Все отбросы, от Латыниной до сотрудничавшего (по собственным признаниям) с операми Попкова, собрались в этом нужнике сплетен, где давно уже сидят опер Смолин, отказавшийся подтвердить на полиграфе, что не подкидывал наркотиков Осиповой, и помогавшие ему «нашистки». Вот и Анатолий там, в этой же тусовке, говорящий с умным видом, что, мол, не нужно слишком впрягаться за Тасю, чтобы не выглядеть лохами. Только распространяет он эти слухи еще и среди нацболов. На время скинув рясу и выйдя из храма, а может, и не выходя, хотя это ничего не меняет.
Очень сложно было вытаскивать на свет все это дерьмо, запущенное им полтора года назад, как и дерьмо, запущенное им раньше. Но меня удивляло и удивляет, почему нацболы так просто поверили в ложь, которую распространял этот недочеловек? Ну, понятно Латынина, у нее профессия такая, и ей рожу не так просто разбить, не дотянуться. Ну, Бойков, зеленый как блевотина, и касаться неприятно. А Анатолию-то почему никто рожу не разбил?
Мне стыдно за тех однопартийцев, которые слушали, как Анатолий лгал об их товарище, сидящем в тюрьме, и не только не прогоняли его, но еще и сами распространяли эти слухи. Про битье рож я вообще молчу. У нас уже целые отделения ведут себя как слушательницы института благородных девиц, у которых бить рожу не принято, не charmant, знаете ли, а спрашивать за базар - «административное правонарушение», за это даже из партии требуют выгнать. При том, что из Партии гнать можно только за ПРЕДАТЕЛЬСТВО. Что и приминимо к Анатолию Тишину, который в рясе дает интервью телеканалам, что такое нацболы и т.д. трогая своими грязными руками святое.
Надеюсь, когда, не дай Бог, закроют вас, генессе, или ваших жен, оставшиеся на воле нацболы не позволят поливать вас грязью ни своим, ни чужим. Как бы вы этого не заслуживали. Но Бог вам судья, ребята. Надеюсь, вы сделаете выводы из этой истории.
Так вот, для того, что бы до конца понять мотивы поведения Анатолия Тишина, зачем он поливает грязью Тасю, зачем он поливает грязью других партийцев, например меня, или Володю Абеля, необходимо изучить его показания, данные в 2001 году против Вождя и других нацболов, проходящих по делу в качестве обвиняемых и свидетелей.
Многие партийцы мне говорят, что показания его уже зачитывал Лимонов. Но, я как-то обратил внимание, что, например, Михаил Шилин не помнит тех показаний, которые Анатолий Тишин дал против него следователям ФСБ, как и не знают о его показаниях многие, кого он там изрядно засветил. Аксенов вообще его защищал постоянно, и все собирался с ним встретиться и сказать, что бы Тишин не грузился. Но Анатолий его игнорировал, и мне как-то сказал даже, что Аксенов ему всю жизнь испоганил.
Чем Аксенов «испоганил» ему жизнь, можно видеть в показаниях самого Анатолия. Анатолий не простил своего предательства, как не простил всех, кого предал. Вот и мстит сейчас всем, поливая грязью, и подобно троллям, поднимавшим кривое зеркало в известной сказке, искажает реальность, искривляя ее до неузнаваемости. И не гнушается, как видим ничем и никем, надеясь что, изуродовав реальность, люди запомнят его картину в его отражении, а не истину. Помните «Марш марадеров»:
«Пустая забава - споры.
Когда улягутся страсти и развеется бранный дым,
Историки разберутся - кто из нас мародеры,
А мы-то уж им подскажем!
А мы-то уж их просветим!..»
Далее я буду рассказывать только факты, в которых удостовериться можно будет, ознакомившись с самими показаниями, они будут ниже.
По сути, Анатолий тогда слил такое количество информации, что позавидовали бы ребята из СК, работающие с удальцовской разъездной командой «Антилопы Гну». На мой взгляд, даже если сложить все показания Удальцова, Развозжаева и Лебедева, данные ими во время следствия друг на друга и на всех «болотных» сидельцев, и добавить к ним показания Лузянина, все равно они не перевесят и 1/10 части показаний, которые дал Анатолий за восемь месяцев следствия. Судите сами.
На первом же допросе, 30 марта 2001 года, Анатолий дал показания против Вождя и других нацболов - и тех, которые были с Лимоновым на пасеке, и тех, которые были в Москве, и кого в Москве не было.
Тогда он назвал фамилии, должности и роль участия в проекте «Вторая Россия» следующих нацболов:
Лимонова Э.В;
Дунаенко Анны (упомянут как член Исполкома);
Филатова Михаила (упомянут как член Исполкома - л.д. 122);
Шилина Михаила;
Карягина Дмитрия;
Лалетина Олега;
Пентилюка Володю;
Силину Нину;
Аксенова Сергея.
Впоследствии вписал туда еще ребят, вот полная цитата:
В настоящее время в исполнительный комитет НБП входят: Савенко Э.В., я, Дунаенко Анна Никитична - проживает в г. Москве, по ул. 1812 г., д N 2 (квартиру не помню), Каменский Александр, Макагон Юрий, Ненский Дмитрий - все они звеньевые Московского отделения НБП и проживают в Москве.
(л.д. 133)
Кто и чем занимался, кто, что делал и для чего. Полностью рассказал историю проекта «Второй России» описанной в НБП-ИНФО №3. Перечислил с домашними адресами девушек, которые регистрировали на себя почтовые абонентские ящики для переписки с регионами. В общем, не просто сболтнул лишнего, а буквально выдал все, что знал. Хорошо, что этих ребят и девушек, как сейчас практикуют следователи, не рассадили по СИЗО, и не стали выбивать из них показания.
Я спросил знакомого юриста, что могло грозить этим ребятам из исполкома, и кого Анатолий дальше сдавал, непосредственно не проходящих по делу, и оставшихся тогда на свободе, если бы вдруг захотели как сейчас, чем больше посадим, тем лучше. Например, девочкам, которых Анатолий Тишин попросил сделать абонентные ящики на почтовых отделениях (Дунаенко Анна, Виноградова Екатерина Владимировна, Кононова Ольга Алексеевна - дословно как он их представил следователю с домашними адресами, и домашними телефонами).
«В теории, если была поставлена такая задача, все упомянутые фамилии могли стать обвинямыми по трём статьям ч. 3 ст. 205 (ст. 30) - подготовка к террористической деятельности, ч. 1 ст. 208 (ст.30) - подготовка организации незаконного вооружённого формирования, ч. 1 ст. 280 Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности».
К тем же статьям , кроме 280, были отнесены юристом показания о Сергее Гребневе, Михаиле Шилине, Алексее Каменском (Богер), и других ребятах, которых вы найдете в показаниях Анатолия.
Юрист сделал несколько пометок, синим шрифтом, где и какие статьи должны были инкриминировать следователи согласно действующему тогда УК.
Но, особенно отвратительно читать, его циничные комментарии, которыми он сопровождал свои показания:
«Хочу заявить, что я не являюсь сторонником экстремистских дейсвий и считаю, что наша партия должна действовать в рамках Российского законодательства." (л.д. 135)
Или:
«…Данный проект включал в себя вооруженное вторжение членов НБП на территорию Северного Казахстана для так называемой защиты русского населения, проживающего там, от властей данного государства…»
«…предполагающим вторжение членов НБП в Северный Казахстан для поддержки русского населения в так называемой борьбе против властей Казахстана, которые были одобрены единогласно остальными участниками съезда»
Вот как эти показания выглядят в деле:
«…В марте 2000 года я стал свидетелем выезда членов НБП в приграничные районы РФ с Казахстаном с целью проведения "географической" разведки на территории данных районов. Конкретно это u><дуард Лимонов, Александр Бурыгин, Николай Гаврилов, Артем Акопян и Егор Горшков. Указанная разведка служила подготовительной частью для
(л.д. 127)
дальнейшего осуществления проекта НБП "Вторая Россия". Данный проект включал в себя вооруженное вторжение членов НБП на территорию Северного Казахстана для так называемой защиты русского населения, проживающего там, от властей данного государства. Поездка длилась около месяца, и вернулись они в апреле 2000 года. О попытках перехода государственной границы указанными лицами и выполнении поставленных им задач мне не известно.
С того момента до настоящего времени председателем НБП Э. Лимоновым и другими активистами партии, среди которых были Михаил Шилин, Сергей Аксенов, Артем Акопян и другие региональные представители НБП, с которыми я лично не знаком, неоднократно осуществлялись выезды в приграничные районы РФ с Казахстаном, в какое время я не знаю, но точно знаю, что они были. Во время поездок они отзванивались мне из г. Новосибирска, г. Екатеринбурга и др. городов России. В одном из разговоров с Шилиным, после его очередной такой поездки, мне стало известно, что он и Акопян осуществили незаконный переход государственной границы России и Казахстана, в ходе которого они посетили пост Казахстанской таможни, где отметили наличие оружия у таможенников на посту, а также г. Усть-Каменогорск, цели посещения этого города мне не известны. Кроме того, во время одной из поездок Лимоновым были подобраны две пасеки для будущего конспиративного размещения активистов НБП на Алтае. В одном из разговоров Лимонов сказал, что собирается приобрести данные строения в собственность НБП весной 2001 года. По моему мнению, данные поездки были осуществлены во исполнение решений 3-го съезда НБП, который прошел, примерно с 21-го по 23 февраля 2000 года в Московской области. На съезде участвовал о около ста человек из различных региональных отделений НБП. Съезд открылся выступлением Э. Лимонова, который изложил основные положения, упомянутого мною проекта "Вторая Россия" (содержится в НБП-инфо № 3), предполагающим вторжение членов НБП в Северный Казахстан для поддержки русского населения в так называемой борьбе против властей Казахстана, которые были одобрены единогласно остальными участниками съезда, [спросите у участников, господа следователи - мое прим.] по завершению выступления Лимонова. На съезде мне также запомнились выступления Константина Михайлюка (г. Санкт-Петербург), Алексея Волынца (Московская область), Сергея Соловья (г. Самара) и др. более активных членов партии, которые рассказывали о бытовых проблемах партии. В дальнейшем деятельность по исполнению проекта "Вторая Россия" координировалась посредством выпуска закрытых бюллетеней НБП-инфо (№ 4 и № 5), где в частности рассказывалось о порядке вербовки новых членов НБП для отправки в Северный Казахстан для так называемой вооруженной борьбы с властями Казахстана и методах этой борьбы. Где и кем печатались данные бюллетени мне не известно. Приблизительный тираж каждого из них - около 50 экземпляров. По указанию
(л.д. 128)
Лимонова я рассылал указанные бюллетени руководителям региональных отделений НБП. На обратной стороне НБП-инфо указывался адрес для внутрипартийной переписки, написанный от руки Еленой Боровской или Станиславом Дьяконовым, активистами московского отделения НБП. Рассылка бюллетеней осуществлялась путем вложения в бандероли с газетами "Лимонка", которые доставлялись в регионы с проводниками попутноследующих поездов. О направлении газет и бюллетеней я информировал руководство региональных отделений НБП лично по телефонам, указанным в рассылке.
Протокол зачитан лично. С моих слов записан верно. Замечаний и дополнений не имею.
ТИШИН...»
(л.д. 129)
Эти показания, как и многие другие, он подтвердит еще четыре раза в течение 2001 и 2002 годов. В последний раз он подтвердит их в ИЮНЕ 2002 года. Менее чем за месяц до начала процесса, который начался 9 ИЮЛЯ 2002 года.
Необходимо заметить, что показания Анохина и Акопяна не имели такого веса, как показания Анатолия Сергеевича Тишина, без них бы дело сразу развалилось. Лимонова могли бы даже не задерживать. После того, как бригада спецназа с операми ФСБ не нашла оружия на пасеке, они оказалась в замешательстве, и долго переговаривались с Москвой, уточняя, брать или не брать ребят. В итоге им дали добро на арест. Не сомневаюсь, это было потому, что именно глава Московского отделения стал давать такие показания, которых не дал ни один из фигурантов дела, ни один другой предатель, и тем более ни один нацбол. Даже показания завербованных спецслужбами наркомана Анохина и полудурка Акопяна, ссылавшегося в суде и на допросах то на Джеймса Бонда, то на Штирлица, о чем даже Матросов упомянул в приговоре, не имели такого веса и значения, + они были сексотами, фактически сотрудниками ФСБ или МВД. Нужны были показания реальных нацболов, кто был бы беспристрастен, а Анатолий Тишин как раз занимал один из основных постов в партии, о чем напоминал следователю несколько раз, подчеркивая серьезность своих показаний.
Если бы дело было заведено сейчас, то уверен, что сели бы 95 - 99% партийцев, может, за исключением тех, кто свято верил Тишину. Эти люди под руководством Анатолия нужны были на воле, работать под началом этого «гения» провокации. Все время, пока фигуранты дела сидели, Анатолий нагло врал окружающим о тяжести своих показаний, и аккуратно затачивал под себя молодых нацболов, вырисовывал им подписи на партбилетах, аналогичные тем, что стоят под каждым протоколом допроса…
Кстати, Азефу так же беспредельно верили. Когда бывший директор Департамента полиции Лопухин Алексей Александрович сдал-таки Азефа эсерам, узнав из разговора с Бурцевым (который и вычислил Азефа), что убийство его бывшего начальника Плеве организовал именно Азеф, ЦК ПСР приговорило предателя к казни.
23 декабря 1908 года к Азефу явилась расстрельная команда, и не кто-нибудь, а Савинков с двумя товарищами. Азеф настолько искусно начал ходить им по ушам, что ребята несколько усомнились в виновности предателя. Дав ему 12 часов на размышление, и предложив чистосердечно сознаться и рассказать полностью всю свою агентурную работу от начала и до конца, и оставили его. Ко всему прочему они тогда не представляли истинных масштабов его предательства. И если бы Азев рассказал им хоть половину своих грешков, они не смогли бы сохранить ему жизнь, как было обещано. Хитрец Азеф это понимал, и пока Савенков ждал покаяния (ведь по хорошему сказали и жизнь обещали, облегчил бы душу и ушел спокойно), Азеф сказал своей жене (убежденной революционерке, которая гордилась своим мужем), что его оклеветали и собираются убить. Жена ему, разумеется, поверила, аккуратно сопроводила его на вокзал, откуда он благополучно уехал в Париж.
ЦК ПСР сразу выпустило приказ по Партии: «где встретите Азефа, там его и пристрелите». Из регионов пошли визгливые письма: «За Азефа все ЦК перестреляю!» и т.д. ЦК пришлось распространить все, что знали они о Азефе. После этого предательства ПСР была совершенно деморализована и свернула во многом свою деятельность. Все стали относиться друг к другу с подозрением, многие были на грани психических срывов. Но, глубину и масштабы его предательства, оставшиеся в живых эсеры узнали только в тридцатые годы, когда были опубликованы в Берлине мемуары («На лезвии с террористами») главы политического сыска с 1905 - 1909 годов (был устранен Распутиным, из-за взаимной неприязни) очень умного и талантливого человека, генерала Герасимова А.В., который предотвратил, кажется, четыре покушения только на Николая II, и все благодаря Азефу. А были еще и предотвращенные покушения на Столыпина, Щеглова, великого князя Николая Николаевича, и еще многих других…
Азеф умел убеждать и обманывать людей очень искусно (таких стукачей и провокаторов называют «подшкурниками», из-за умения залезть в душу, «под шкуру»), ему верили, за ним шли люди, а он их, снаряжая динамитом или другим оружием, а потом сдавал охранке пачками, оставаясь незамеченным. Тогда не было такого термина «предатель», тогда их называли «провокаторами». Анатолий, безусловно провокатор. Диверсии в рядах партии, чудовищные интриги, которые он затягивает и в которых он участвует, завлекая партийцев, наносят партии чудовищный урон. Я долго терпел его кульбиты, я долго ругался с руководством, говорил, что его давно нужно изгнать с позором, раз бывших нацболов не бывает, и исключение возможно только за предательство. Список провокаций, грязных слухов и сплетен, сделанных Анатолием Тишиным, зашкаливает.
За такие поступки того человека мало предать анафеме в нашей общей церкви - Партии. Но вот, как и сто лет назад эсеры боялись покончить с предателем, боялись, что многие не поймут , что будет раскол и т.д., так и сейчас. Но по мне, так горькая правда всегда будет чище и слаще даже самой сладкой лжи, а умолчать равно для меня солгать, а в итоге правда все равно всплывет. Дерьмо должно быть в нужнике, а не в Партийном кадиле. Затыкать нос и делать вид, что пахнет благовонием, это не по-нацбольски.
Масштабы двух мерзавцев - Азефа и Тишина, слишком разные. Хотя и нацболы далеко не эсеры. Я и прошу не бить его при встрече. Я, например, если его увижу, даже в бороду плевать ему не стану, не нужно никакого общения с этим чертом, хотя за себя и не ручаюсь. Но постараюсь не пачкаться об эту биомассу, которая, наверное, думает, что, надев рясу, получит прощение за все свои грехи, которые продолжает множить. Думаю, наказанием ему будет всеобщее презрение.
С чисто христианской же точки зрения, тем более православным, необходимо его пожалеть. Те, кого он предал, надеюсь, его не только пожалеют, но еще и простят. Но общаться с ним более не нужно. Ради его же блага, может он таки осознает, что натворил за свою, не очень-то еще длинную жизнь.
А кто из нацболов будет с ним общаться, того рекомендую считать таким же как он предателем. Люди всегда, тянутся к себе подобным, предатель к предателю, провокатор к провокатору, а порядочный человек - к порядочному человеку. Не может нормальный человек общаться со стукачами, предателями, и просто мерзкими людьми. Принципиальность и честность не уживаются с ложью, даже если ложь сладкая и прелестная, как бл.дь из «Плейбоя».
На всякий случай напоминаю одну из заповедей партийца, сформулированную нацболами еще в середине 90-х:
9. Не общайся с врагами Партии. Сотрудничество и контакт с врагом приравниваются к предательству. Предателей не жалеют, с ними не поддерживают никаких отношений.
Далее читайте показания, и знайте впредь, как нельзя себя вести на допросах. Учите 51 статью Конституции РФ, живите опасно, но честно, спите спокойно, и знайте, что тогда вам не будет стыдно за себя и свою Честь.
P.S. Еще недавно один гражданин выдал интересный аргумент, что поскольку посадили тогда только (!) шесть человек, а остальные два десятка не сели, то за них ему не надо предъявлять. Ему я ответил, как отвечаю тем, кто еще пока так же наивно полагает: не важно, погиб человек, пострадал от предательства или его Бог берег. Предать - это предать. Даже если твое предательство не принесет никакого вреда - не предавай и все.
ПРИЛОЖЕНИЕ. РАСШИФРОВКА ПОКАЗАНИЙ. ЧАСТЬ 1, ЧАСТЬ 2, ЧАСТЬ 3
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ, К ПОКАЗАНИЯМ АНАТОЛИЯ ТИШИНА
Еще раз напомню, эти показания Тишин подтверждал четырежды, последний раз перед началом процесса.
Как вы видите, единственное, что изменил Тишин в своих показаниях в пользу Лимонова, это то что указания по поводу рассылки бюллетней 4 и 5 ему давал не Лимонов, а Аксенов, вот и вся помощь Лефортовским узникам, которым светило... Ой как много им светило.
Что Анатолий рассказал в суде? Показания в суде Тишина очень точно отображены в статье газеты КоммерсантЪ №181/П (2550), 07.10.2002.
Цитирую:
«После перерыва показания давал лидер московского отделения НБП Анатолий Тишин. В своих ответах он постарался быть предельно неконкретным. На прямой вопрос обвинителя, являются ли ложными признательные показания, данные господином Тишиным на предварительном следствии, свидетель ответил, что они "не во всем соответствовали истине". На вопрос, почему же это произошло, Анатолий Тишин ответил, что на следствии ему угрожали "Бутырской тюрьмой, которая еще пострашнее 'Лефортова' будет". Однако на вопрос гособвинителя, за какие такие провинности господина Тишина могли отправить в тюрьму, тот ответить не смог. »
Вот, что в последствии, в книге «В сырах» Лимонов называет «Беляк вытянул на тройку показания бородатого»:
«После этого к допросу приступила сторона защиты. Господин Беляк с большим трудом выяснил у Анатолия Тишина, что на третьем съезде НБП в 2000 году Эдуард Лимонов не призывал ни к свержению власти, ни к перекраиванию границ. При этом оба напустили столько туману, что судья попросил свидетеля говорить более внятно, а адвоката - более четко формулировать вопросы, чтобы их было легче заносить в протокол. На этом объявили перерыв.»
Даже в суде, он не мог прямо и сразу опровергнуть свои показания.
Максим Громов